Блокада Ленинграда в 10 архивных фотографиях
Санкт-Петербург, Ленинград. Город дворцов и каналов, императоров и поэтов. Город, занесенный снегом, без хлеба, воды и электричества, под бомбами и артобстрелами. Почти 900 дней блокады, почти миллион погибших мирных жителей.
Блокада Ленинграда продолжалась с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года. Это было не просто окружение, а прекращение всех традиционных для мегаполиса связей – между предприятиями, учреждениями, рабочими и инженерами, учителями и учениками, а также остановка транспорта и нарушение коммуникаций. «Разрыв этой ткани жизни – это был чрезвычайно тяжелый психологический удар», – сказал историк Николай Ломагин.
«Дом приподняло так, что я успел разглядеть рухлядь в подвале»
Город подвергался постоянным артиллерийским обстрелам и бомбежкам с воздуха. Самый долгий авианалет длился больше 13 часов, тогда в городе разорвалось более 2 тысяч снарядов.
«Первая в моей жизни бомбежка осталась в памяти ярче других, потому что было страшно, как никогда потом за всю жизнь. Рев самолетов, грохот зениток, взрывы, – рассказывает Елена Колесникова. – И еще темнота. Раз-два во время бомбежек мы с мамой спускались в подвал. Потом перестали».
«Сигнал тревоги запоздал, – вспоминает Вальтер Кякк. – Наша ребячья компания играла в домино у окна на лестничной площадке. Бомбы посыпались градом. Одна разорвалась во дворе у деревянного дома. Дом приподняло так, что я успел разглядеть рухлядь в подвале. Взрывной волной нас пронесло вниз три лестничных марша. Но мы уцелели».
«Мы брали бомбы в рукавицах и выбрасывали их в окна»
Всего за период блокады по городу было выпущено около 150 тысяч снарядов и сброшено свыше 107 тысяч зажигательных и фугасных бомб. Ленинград защищали зенитчики, а добровольцы из горожан тушили зажигательные бомбы, причем к этому привлекали даже детей.
«В домах создавались детские бригады, которые помогали взрослым гасить зажигалки, – рассказывает Галина Блюмина. – Мы были в брезентовых рукавицах и в защитных касках на голове, так как зажигательные бомбы пробивали крыши, падали на чердак и крутились, как волчок, исторгая из себя море искр, вызывая пожар и освещая огнем все вокруг. Мы – дети с десяти лет и старше – брали в рукавицах бомбы и выбрасывали их в окна чердака на брусчатку двора (тогда асфальтированных дворов еще не было), где они тухли».
Постепенно, несмотря на потери, даже страх притупился. «Таков теперь быт ленинградцев: ходят в кино, в театры, а где-то рядом рвутся снаряды, замертво падают люди. При этом работа предприятий и учреждений не прекращается. Где же фронт, где тыл? Как определить границу между геройством и беспечностью? Что это – мужество или привычка?», – записал в своем дневнике 19 августа 1943 года Владимир Ге.
Раненый ангел и спасенные кони
Уникальную архитектуру Ленинграда защищали от бомбежек разными способами. Например, комплекс зданий Смольного института был замаскирован под поляну с кустами при помощи огромной сетки с аппликациями. Купол Исаакиевского собора и шпиль Петропавловской крепости покрыли серой краской. На шпили Адмиралтейства и Михайловского замка надели маскировочные чехлы.
Крупные монументы, такие как Медный всадник и памятник Николаю I, укрыли мешками с песком и деревянными щитами. Александровская колонна на Дворцовой площади оказалась слишком большой, и ее удалось защитить лишь на две трети. Поэтому ангел на ее вершине был поврежден осколком. Девяносто пять скульптур меньших размеров сняли с постаментов и зарыли в землю, например, так поступили с конями Клодта на Аничковом мосту.
«Папа ослаб, но часть своего трудового пайка пересылал мне»
По воспоминаниям блокадников, намного страшнее бомбежек были голод и холод. Нормы выдачи хлеба с 20 ноября по 25 декабря 1941 составляли 250 г для рабочих и 125 г для всех остальных. Потом нормы увеличились, но все равно оставались мизерными. Люди ели все: ремни, подметки, технический жир, переработанные лакокрасочные продукты, жмыхи, глицерин, клей.
«Папа был переведен на казарменное положение в Лесном порту, где работал слесарем. <…> К зиме папа наш совсем ослаб, но все равно часть своего трудового пайка пересылал мне, – рассказывает Зинаида Овчаренко. – Когда мы с мамой пришли его проведать, из двери барака кого-то выносили в столярную мастерскую. Это был наш папа».
«Умирали люди прямо на ходу. Вез саночки – и упал. Появилось отупение, присутствие смерти рядом ощущалось. Я ночью просыпалась и щупала – живая мама или нет», – говорит Ирина Булина.
«Это была длинная, темная, ледяная ночь»
Самой страшной была первая блокадная зима 1941-1942 гг. Мороз доходил до 40 градусов, в домах не было ни отопления, ни электричества, ни воды в кранах.
«За водой голодные, истощенные люди ходили на Неву, падая и умирая по дороге. Трупы уже перестали убирать, их просто заносило снегом. Люди умирали дома целыми семьями, целыми квартирами», – рассказывает Евгений Алешин.
«У нас была очень хорошая мебель, и мама ее всю сожгла в печи. Раньше в старых домах везде были круглые большие печи. Рядом с печью был стул, она меня туда клала и таким образом сохранила. За водой ходила на Неву. Света не было, тепла не было. Мама рассказывала, что, когда шла с работы, несла с собой небольшую вязаночку дров за плечами, заходила за мной в ясли. Так и жили», – вспоминает Валентина Старостенкова.
Для Елены Колесниковой блокада «осталась в памяти как время, когда было темно, будто не было дня, а только одна очень длинная, темная, ледяная ночь».
«Из нашего и параллельного классов домой вернулись человек десять»
Общие потери Ленинградского и Волховского фронтов (убитыми, ранеными и пропавшими без вести) с июля 1941 по август 1944 года составили более миллиона человек.
Одноклассники Ирины Аншелес ушли на фронт добровольцами: «Они попали в окружение в болоте, и из нашего и параллельного классов домой вернулось всего человек десять».
Фрагменты из книги А. В. Бурова «Блокада день за днем»: «9 октября 1942 года. Полностью удался десант, предпринятый в этот день нами. И где – на Невском «пятачке», только вчера оставленном нашими войсками! Убедившись в том, что плацдарм так и не занят врагом, командование решило высадить на левый берег Невы роту, усиленную пулеметами. И произошло, казалось бы, невероятное: до этого плацдарм с трудом удерживали две дивизии и бригада, а тут, затемно переправившись через Неву, его заняли 90 пехотинцев».
«Я их швыряла как картошку и делала тысячу снарядов за смену»
Практически вся промышленность города стала оборонной. Рабочий день был продлен до 10-12 часов. Снаряды делали даже дети.
«Снаряд весил 23-24 килограмма. А я маленькая, худенькая, бывало, чтобы снаряд поднять, сначала укладывала его на живот, потом вставала на цыпочки, на фрезерный станок ставила, потом заверну, проработаю, потом опять на живот и обратно. Норма за смену была 240 снарядов. Вся куртка на животе у меня была рваная. Сначала, конечно, было очень тяжело, а потом я их швыряла как картошку и делала тысячу снарядов за смену. Смена была 12 часов», – вспоминает Кира Жиронкина.
«Это был не подневольный детский труд, это было спасение, потому что их кормили, было особое отношение и надзор. <…> Там было тепло, то есть не пустые промерзшие квартиры, в которых буржуйки топились мебелью», – отмечает писатель, историк Александр Бондаренко.
«Он, наверное, забыл про маму»
«В блокаду я ходила в детский сад на Каменном острове. Там же работала моя мама. ...Однажды один из ребят рассказал другу свою заветную мечту – это бочка с супом. Мама услышала и отвела его на кухню, попросив повариху придумать что-нибудь. Повариха разрыдалась и сказала маме: «Не води сюда больше никого... еды совсем не осталось. В кастрюле одна вода». От голода умерли многие дети в нашем саду – из 35 нас осталось только 11», – вспоминает Маргарита Александрова.
«Женя скучает, ночью долго не засыпает, лежит с открытыми глазами молча. Ночью просит няню поднести свет, чтобы посмотреть на портрет мамы. На вопрос няни, почему он не спит, Женя отвечает: «Я думаю все о маме. А вот Вова (его младший брат, трех лет) спит, он, наверное, забыл про маму», – рассказывала об одном из своих воспитанников сотрудница детского сада.
«Если рядом тонет машина с людьми, ты не должен останавливаться»
Движение автомашин по «Дороге жизни» – транспортной магистрали, проложенной по льду Ладожского озера, началось 22 ноября 1941 года. В течение долгого времени это была единственная нить, связывающая Ленинград с Большой землей. За время блокады по ней удалось вывезти из города более 500 тысяч человек.
Дорогу часто бомбили. Водители не закрывали двери, чтобы успеть выпрыгнуть, если машина начнет тонуть. Только в первую зиму под лед ушло около тысячи грузовиков.
«Если рядом тонет машина с людьми, ты не должен останавливаться, иначе погибнешь сам. Я старался двигаться чуть подальше от колонны, так меньше риск попасть под налет. За один раз по правилам можно было перевезти 20 маленьких детей или 16 взрослых. Но набивался полный кузов… Едешь и смотришь: только что была машина – и уже ее нет, ушла под лед», – вспоминает Иван Шульга, водитель.
«Нас буквально носили на руках и предлагали на закуску кусочки черствого хлеба»
Советские войска неоднократно пытались прорвать блокаду Ленинграда, но это удалось сделать лишь в январе 1943 года в ходе операции «Искра». После этого по южному берегу Ладожского озера проложили железную дорогу и построили переправу через Неву. В город пошли поезда с продовольствием и боеприпасами.
Датой полного снятия блокады считается 27 января 1944 года. Наступление Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов при участии Балтийского флота отбросило немецкие войска на расстояние 60-100 км от Ленинграда.
«Ленинград праздновал победу. Блокада с города была снята. <…> Трудно передать словами радость ленинградцев. Это нужно было видеть своими глазами. Из домов и квартир она выплескивалась как вода из переполненного родника на улицы, – вспоминает Николай Богданов, военный летчик. – Когда мы приехали в Ленинград, нас буквально носили на руках, приглашали в дома, угощали разлитой на донышки стаканов из невесть где добытых «чекушек» водкой, предлагали на закуску небольшие кусочки черствого черного хлеба, пили с нами за здоровье бойцов Красной Армии, за Победу».
Текст: Нина Кайшаури © МИЛОСЕРДИЕ.RU
Фото: фотохроника ТАСС, фотохроника РИА Новости
