«От Украины останется «клоповник» типа Идлиба». Часть №1

Вышло мое большое интервью на тему Украины.

«От Украины останется «клоповник» типа Идлиба»: большое интервью автора мема «вежливые люди»

— Борис Александрович, недавно был обнародован документ, свидетельствующий, что Украина готовила военную операцию против ЛДНР, а возможно, и вторжение в Крым. Если бы Россия не начала свою операцию 24 февраля, каков мог быть сценарий войны, инициированной Украиной?

— Есть косвенные улики, в том числе документальные, указывающие на подготовку Киевом наступления на ДНР и ЛНР. После начала Российской Федерацией специальной военной операции по защите народных республик мы увидели значительные ресурсы, сосредоточенные Украиной в Донбассе для проведения своей силовой операции. Они ждали возможности обеспечить себе прикрытие для того, чтобы напасть и уничтожить республики. Эта цель никогда не отрицалась Украиной. Они ее прямо проговаривали и не собирались выполнять никакие Минские соглашения. Они изначально были настроены на силовую ликвидацию республик. Теперь такой возможности у них не будет.
Что касается Крыма, то здесь они тоже постоянно заявляли о своей решимости так или иначе попытаться забрать его у России. Это проходит красной нитью в заявлениях самых разных официальных лиц.
По Беларуси похожая картина. Украина фактически поддерживала попытку государственного переворота в этой стране. Киев активно снабжал оружием тех боевиков, которых пытались использовать для дестабилизации ситуацию в Беларуси. Засылались группы, которые КГБ «хлопал» на границе. Так что Украина уже давно стала плацдармом и инструментом, который хотели использовать против России, включая Крым, против республик Донбасса с целью их уничтожения и против Беларуси с целью свержения Лукашенко и установления там марионеточного прозападного режима. Во всем этом никаких вопросов и двойных толкований нет.
Касательно сценария их действий, то на первом этапе они рассчитывали захватить ЛДНР и надеялись на то, что Россия, опасаясь давления Запада, не решится на прямое вмешательство своими вооруженными силами или как минимум не успеет предпринять что-то существенное и остановить их блицкриг. Они также надеялись на то, что прикрытие Запада не позволит России помешать их действиям, направленным на дестабилизацию Беларуси. Засылку туда боевиков, поддержку белорусских змагаров (в переводе с белорусского — борец, поборник, ревнитель. В Минске так называют оппозиционеров — прим. ред.) с нападениями на органы власти, на силовые структуры на территории РБ. По Крыму это уже следующий этап, который заключался бы в блокаде полуострова, провокациях, терактах и так далее. На этом они планировали сосредоточиться уже после того, как решат вопрос с Донбассом. Они понимали, что сил на всё сразу не хватит. Поэтому вначале Донбасс, а затем Беларусь и Крым, против которых они бы стали действовать более активно.

— Говорят об американских лабораториях на Украине и бактериологическом оружии. Удивительная вещь: Россия все это выявила и обнародовала, а реакции в мире практически нет. Почему? Почему тот же Китай, где тоже есть такие лаборатории, ограничился призывами к США обнародовать, чем они там занимались, а другие страны, где эти лаборатории есть, вообще молчат? Например, Казахстан, который мы недавно спасли от переворота.

— США, естественно, не хотят обсуждения этой темы, потому что уже есть конкретные доказательства того, чем они там занимались. Под напором неопровержимых доказательств американцы оказались вынуждены признать, что лаборатории действительно были и есть. Но при этом пытаются доказать, что ничего страшного там нет, а русские, как всегда, сочиняют страшилки и устраивают провокации. Сейчас, возможно, эта волна интереса к лабораториям в мире будет подниматься. Китай уже несколько раз с разных трибун говорил о том, что ему интересно, чем американцы занимаются в этих лабораториях. Возможно, что за такими заявлениями последуют какие-то действия. Еще несколько недружественных США стран также выразили интерес к происходящему в данных лабораториях. Так что затоптать эту тему, скорее всего, не получится. В особенности если Россия выбросит в информационное пространство еще какие-то фактические материалы о деятельности лабораторий. Понятно, что сателлиты США не будут поддерживать эту тему просто потому, что они зависимы от Америки и не могут гавкать против своего хозяина. Потому они всячески показывают, что ничего странного не происходит, что лишний раз показывает уровень их зависимости от США. Остальные будут поднимать свой голос по этой теме в той мере, в какой они осознают свою независимость от Америки. Данная тема станет своего рода мерилом уровня независимости той или иной страны от Соединенных Штатов. Независимых стран, конечно, пока меньше, чем зависимых, но их голос с каждым годом слышен все громче.

— Ваш коллега, популярный блогер Михаил Онуфриенко, говорит, что изначально с российской стороны на Украину вводились 200 тысяч человек, а им в общей сложности противостоят 600 тысяч, из которых ВСУ — 252 тысячи, территориальная оборона — 130 тысяч, остальное — СБУ, МВД, пограничники и так далее. Вопрос: зачем же мы пошли на такое заведомо ущербное в количественном плане соотношение сил при проведении операции, тем более что противник был готов к конфликту?

— Да, мы проводим операцию численно меньшими силами, но технически более чем серьезно превосходящими противника, который за счет этого несет гораздо бо́льшие потери при столкновении с более современной армией. Численность украинских вооруженных сил и различных формирований была известна, и если бы мы хотели воевать по-другому, то Россия при желании могла нарастить свой контингент. Но было решено действовать этим контингентом. И мы видим, что даже при таком формальном численном превосходстве со стороны Украины в зоне боевых действий российскими войсками и народной милицией ЛДНР заблокированы практически все значимые города от Николаева и Харькова до Киева. Это говорит о том, что сегодня технические факторы играют очень существенную роль. Мы видим, что Россия за счет своих высокотехнологических разведывательно-информационных возможностей и передовых дальнобойных высокоточных вооружений наносит противнику огромный ущерб. Поэтому ситуация на фронте определяется все-таки технологическим превосходством.

При желании Россия может нарастить свою группировку за счет добровольцев из числа собственных граждан, которых пока не пускают, а таковых уже очень много. Если бы Россия видела из оперативной обстановки, что увеличить контингент нужно прямо сейчас, то ей ничего не мешало с самого начала операции открыть прием добровольцев и формировать из них подразделения для отправки в зону боевых действий. А раз она этого не делает, значит, такой потребности на данный момент нет. Появится ли такая потребность в будущем? Возможно. Но это будет связано не с ростом числа потерь, а, возможно, с расширением подконтрольной территории. Если такая потребность возникнет, то добровольцы — вот они. Им просто скажут: пожалуйста, записывайтесь в ряды народной милиции ЛДНР, помогайте устанавливать порядок, к примеру, на левобережье Днепра. Опции такие есть. У России более чем огромный военный потенциал, она еще не проводила ни мобилизацию, ни призыв резервистов. Если сейчас при помощи Запада Украина уже напрягает все свои силенки, то Россия воюет далеко не всеми своими возможностями.

— А из каких стран к нам могут приехать добровольцы?

— Это Сирия, Ливия, Ирак, Центральноафриканская Республика, Конго, Мали и другие. Если эту работу поставить на поток, то желающие еще найдутся. Антифашистское движение в мире достаточно развито. Добровольцы приезжали в Донбасс в 2014 году помогать республикам выстоять. Соответственно, нет никаких проблем в том, чтобы они приехали сейчас. Тем более что руководство уже дало добро на то, чтобы допускать иностранцев.

— Каковы наши потери, если об этом корректно спрашивать?

— Надо понимать, что у нас сейчас официально не война. Россия официально Украине войну не объявляла. Так же как и Украина России. Так что все разговоры о войне — спекуляции. Да, идут боевые действия, но войны официально нет. Она не объявлена с точки зрения международного права, поэтому Россия называет происходящее спецоперацией. А у нас есть закон о запрете разглашения потерь в мирное время. Там, по-моему, до 15 лет за нарушение. Поэтому тема потерь секретится. Минобороны обнародует те цифры, которые считает нужным. Гадать я не буду. Потери есть. А учитывая масштабы театра военных действий, те силы и средства, которые задействует противник (притом что ему помогают страны НАТО), с нашей стороны потери будут и в людях, и в технике. Но Россия ясно дает понять, что она готова заплатить эту цену для решения стратегических задач обеспечения безопасности страны на ближайшие десятилетия.
По Украине есть какие-то официальные цифры — где-то порядка 4–5 тысяч убитых. Есть неофициальные подсчеты: от 10 до 14 тысяч погибших. Исходя из ситуации на фронте, а это оставленные города, большое количество потерянной в боях и брошенной техники, можно сказать, что потери значительные. ВСУ, конечно, вообще ничего этого официально не подтверждает. Зеленский какие-то смешные 1,3 тысячи человек за две недели спецоперации назвал. Учитывая ситуацию на фронте, это, конечно, несерьезно.
Поэтому сейчас вам никто реальные потери не назовет ни по России, ни по Украине.

— Как вы истолкуете появление загадочных литер Z и V на российской военной технике? Самое простое объяснение, которое я видел, сводится к тому, что Z — это западная войсковая группа, а V — восточная.

— Да, есть мнение, что это маркировка определенных группировок. Ранее украинский генштаб выпустил свое разъяснение (в их трактовке Z стоит на технике «восточных сил РФ», V — морской пехоты и т. д. — прим. ред.), но оно оказалось ошибочным. Дело в том, что литеру O украинцы трактовали как обозначение войск из Беларуси, но потом они сами же и признали, что белорусских военных на их территории нет. Это показатель того, что Генштаб ВСУ на самом деле не знает, что именно обозначают эти буквы, и он тоже, как и все, участвует в разгадке и трактовках данного «кроссворда». Вместе с тем в инстаграм-аккаунте минобороны, пока он еще действовал, появилось своего рода письмо «для рекламы», что Z обозначает «За победу», V — «верность» или «Сила в правде». Однако «Инстаграм» вскоре был блокирован в России, а версии до сих пор ходят и обрастают вариантами. Но на практике в министерстве обороны РФ продолжают молчать. Естественно, применение этих литер разрабатывалось нашими силовиками, и они, конечно, знают, что это обозначает, но в то же время вы вообще не увидите официальных комментариев. Есть просто трактовка различных людей.

— Насколько, на ваш взгляд, успешна эта буква Z с точки зрения информационной войны? Насколько вообще удачно использование в данном контексте латинского алфавита? Почему не кириллица?

— По сути, был создан определенный мем. Интересно, насколько данная концепция была просчитана. Но получилось так, что практически вся спецоперация стала ассоциироваться с буквой Z. Неизвестно, насколько это входило в планы информационного сопровождения боевых действий. Тем не менее очевидно, что мем полностью «выстрелил». Если в 2014 году операция была связана с мемом «Вежливые люди», то в 2022-м это операция Z. Что это значит? Мы можем перечислять десятки трактовок, но достоверного ответа сегодня не знаем. Остается ждать, пока министерство обороны сочтет нужным рассказать, в чем заключается глубинный смысл буквы Z и других букв. Но я не думаю, что это произойдет раньше, чем завершится сама спецоперация. Лично я думаю, что это какие-то обозначения, связанные с боевыми задачами. С одной стороны, это определенная военная маркировка, а с другой — элемент информационного сопровождения происходящего.

— Я как раз хотел спросить вас как специалиста по информационным войнам. Мы сейчас по-прежнему проигрываем или все же начинаем выигрывать информационную войну у Украины и глобального Запада?

— Безусловно, до начала спецоперации в информационных ресурсах противник имел над нами подавляющее превосходство. Оно и понятно: Запад контролирует основные информационные потоки в мире, и у него очень серьезные информационные «войска». И мы видим, что особенно в первые дни горячего конфликта была предпринята попытка информационного блицкрига для того, чтобы переубедить население России, внушить ему мысль не поддерживать спецоперацию. Однако этот условный блицкриг провалился, и уровень поддержки действий российских военных в нашем обществе остался очень высоким. Это лишний раз показывает, что не стоит абсолютизировать западное информационное оружие: да, они могут вытеснить все другие мнения, но только в своей среде, там, где они практически все контролируют.
Почему в России сразу же приступили к зачистке информационного пространства? То есть начали системно ликвидировать на территории страны все медиаресурсы, связанные с противником (в настоящий момент заблокированы или прекратили работу радиостанция «Эхо Москвы», сайты The Village, TJournal, «Сноба», «Собеседника», петербургской «Бумаги», телеканала «Дождь» (признан иноагентом), «Медиазоны» (признана иноагентом), «Медузы» (также включена в реестр СМИ-иноагентов) — прим. ред.)? Потому что этих медийных структур в России скопилось очень много и в нынешней ситуации они должны были, по замыслу своих западных кураторов, дружно выстрелить по сознанию российской аудитории. Этого не случилось, но зачистка в любом случае продолжится: те ресурсы, которые явно обозначили свою связь с нашими внешними врагами, конечно же, будут закрыты.
В интернете мы видим позиционные информационные бои с движениями толп «комментаторов». Это все будет, поскольку информационная война — очень важная часть любой современной войны. Очевидно, что с нашей стороны имелись различные недоработки, ошибки, просчеты, связанные с вопросами ведения информационных операций. Но это устраняется уже по ходу дела: то, что не соответствует реалиям, отмирает буквально на глазах. То, что может, приспосабливается и видоизменяется. Собственно говоря, та российская медийная машина, которая у нас есть, будет меняться вместе со всей страной. Соответственно, кто не сможет, останется на обочине истории. А те, кто сможет, пойдут вперед. Конфликт ведь не исчерпывается одной текущей спецоперацией — это долгий конфликт уровня холодной войны.

— В связи с этим вопрос — не стреляют ли оставшиеся в России информационные ресурсы противника нам в спину?

— Помните, был такой сериал — «Спящие»? Как известно, наша либеральная общественность его очень невзлюбила, а режиссер Юрий Быков потом за него каялся перед «прогрессивным человечеством». На самом деле Быков смог поднять очень важную тему. Есть люди, которые даже могут работать в российских государственных структурах или государственных СМИ, но в критический момент внезапно выясняется, что это не наши люди. Собственно, в этом проблема. С одной стороны, хорошо, что сейчас наступило время ясности, многие себя проявляют, устраивают публичные демарши. Но на самом деле те, кто это делает, безопасны. С ними все понятно. Они не с нами. Ну что ж, хорошо. Проблема не в них, а в тех, кто внешне вроде бы приспособился — он может даже кричать о своем патриотизме, но работать будет совсем на другие цели. Такие люди считают, что западное будущее, о котором они мечтали, у них кто-то отобрал — Путин или кто-то еще. Дескать, «ватники», «колорады» сбили страну с европейского пути, и теперь священный долг тех, кто это понимает, — помочь вернуть Россию на столбовую дорогу цивилизации. Однако наступает время ясности, и по многим признакам становится сразу же понятно, кто есть кто.

— Но не будет ли сейчас полностью разрушена наша медийная машина — ведь она была, в сущности, прозападной? И как быстро мы сможем выстроить новую?

— От российской медийной машины будут отваливаться внушительные куски, которые на ней наросли еще с 1990-х годов. Грубо говоря, вот есть федеральные телеканалы — это своего рода вертикаль медийной власти. Прочее медийное мясо будет наращиваться вокруг «вертикали», но уже немного на других принципах. Машина старого типа была устроена по лекалам Запада, этого якобы свободного мира, где декларировались свободы слова и мнения. Но, как теперь выяснилось, никакой свободы слова и мнений не существует. Это в России долгое время допускали разноголосицу, терпели засилье либералов в информационном пространстве, а на Западе давно максимально освоили тоталитарные методы: «Думай так или вообще не ходи сюда». Все эти пресловутые ценности вроде свободы прессы разрушились буквально в феврале – марте — причем именно в западной цивилизации. Все увидели, что можно спокойно призывать к убийствам — и ничего за это не будет. Можно призывать по этническому признаку преследовать наших женщин и детей, и тоже ничего за это не будет. Это многих шокировало. Потому никто особенно и не сожалеет, что блокировали «Фейсбук», где стали возможны подобные призывы. Люди даже радуются, что, к примеру, «Эхо Москвы» закрыли. Раньше разводили руками: «Мы же не конфликтуем напрямую, мы пытаемся договориться». Теперь иначе: старый мир ушел, придется привыкать жить в новом.
Для того чтобы создать новую медийную машину, понадобится построение собственных цифровых экосистем, полноценного национального видеохостинга. Есть целая масса проблем, которые давно надо было решать, но они либо решались медленно, либо криво. Сейчас все придется делать «с колес», потому что это стало жизненной необходимостью: замещение ушедших или уходящих западных информационных ресурсов своими. Происходит уже реальная, а не декларативная суверенизация медиапространства. Это не означает, что нас ждет единообразие. Какие-то западные СМИ продолжат работать, но уже на условиях допуска, как в Китае. В Поднебесной, если ты выполняешь условия, скажем, отдела пропаганды ЦК КПК и других подобных структур, то можешь функционировать при определенных условиях. Если Россия сможет выстроить такие же структуры, а я не вижу препятствий тому, чтобы после окончания острой фазы конфликта западные медиа вернулись в Россию, но уже на других условиях. Но старых условий, когда компании-учредители могли игнорировать законодательство, плевать на штрафы или на требования «приземлиться», уже не будет. Такие СМИ станут просто отключать. Теперь либо ты выполняешь требования, либо идешь лесом. Тем не менее повторюсь: не думаю, что нас ждет какая-то мегажесткая цензура. Скорее мы идем к такому ограниченному, облегченному китайскому варианту контроля медиасреды, который оставляет возможность действовать и государственным, и частным СМИ. Последних в Китае тоже навалом.
Если мы говорим о влиянии на молодое поколение, то я бы назвал TikTok — там очень много молодежного контента, который при этом изготавливается обычными людьми, скажем, в поддержку армии

— Не превращаются ли сейчас блогосфера и в частности российские телеграм-каналы в наш боевой авангард? Ведь «Телеграм» — это наш прорыв в глобальный мир, потому что он есть и в США, и в Европе, и на Востоке.

— В «Телеграме» продолжаются позиционные бои, которые могут кого-то и отпугнуть. Если мы говорим о влиянии на молодое поколение, то я бы назвал TikTok — там очень много молодежного контента, который при этом изготавливается обычными людьми, скажем, в поддержку армии. Кстати, TikTok нацелен на аудиторию до 25 лет, и вместе с тем он действует далеко не только в России. И это приносит свои плоды. Мы знаем, что TikTok — это все-таки китайское мобильное приложение (принадлежит пекинской компании ByteDance — прим. ред.).

— Какой может быть судьба так называемых российских «звезд», спешно уехавших в отпуск после начала событий? Пока наши воюют, эти люди отдыхают где-то за рубежом. Имеют ли они моральное право потом вернуться обратно? Я говорю об Урганте, Галкине и прочих «артистах-юмористах».

— Наверняка, когда этот вал событий схлынет, некоторые будут пытаться потихонечку вернуться. Не думаю, что среди уехавших слишком много идейных борцов за Украину. Другое дело, как относиться к тем, кто приедет обратно? Вернуть их на федеральные телеканалы и сделать вид, что ничего не было, с моей точки зрения, неправильно. Общество должно показать, что есть такое понятие, как общественный остракизм. Сейчас, наоборот, надо двигать тех, кто выступает в поддержку армии и народа. Российскому телевидению следует обновляться — тем более что те, кто сбежал, освободили места. Значит, есть возможность для продвижения других людей, которые в дальнейшем будут способствовать обновлению телевидения. Я к тому, что никто не станет бегать с уговорами за Макаревичем или каким-нибудь Паниным. Ну кому они нужны, собственно говоря? Просто, если это официальный телеканал, государство не должно оплачивать программы, которые делают эти люди. Пускай они там у себя в «ютубчике» или на своем сайте снимают ролик, как «все плохо и все пропало», — пожалуйста.

— Но мы знаем, что в российской государственной элите у этих людей есть покровители. Как нам быть с собственной политической элитой?

— Политическая элита неоднородна, и естественно, что у людей, о которых вы говорите, есть какие-то покровители. Однако Владимир Путин недавно четко заявил, что российский народ «всегда может отделить истинных патриотов от предателей и выплюнет их, как случайно залетевшую мошку». Это достаточно важный символический сигнал на тему пятой колонны. Речь не о многих недовольных, а прежде всего о тех, кто сознательно и системно сотрудничает с нашими врагами. В отношении этих людей действительно могут быть более серьезные решения. Но кто решает? Решает ФСБ и другие спецслужбы. Если что-то выявляется, последствия сейчас могут быть гораздо более серьезными, чем они могли быть, скажем, в прошлом году. Все-таки страна живет в условиях военного времени и длительной холодной войны с США.

— Скажите, а как вы расцениваете эффективность украинских интернет-фейков вроде «призрака Киева» или «русского военного корабля», отправленного на три буквы? Или как «Ихтиандр „Азова“», промелькнувший в вашем телеграм-канале?

— Такие фейки действуют только в условиях полной информационной блокады. Если люди бомбардируются такой пропагандой 24/7, они просто другую информацию не получают. Кстати, неслучайно в большинстве украинских пабликов просто заблокированы комментарии. Читай, загружай себе мозг, но не лай. А вот когда начинают сравнивать факты, становится понятно, что подавляющее большинство этих фейков просто рассыпается буквально за считаные часы.
Проблема-то в том, что, когда мы пытаемся аргументировать логикой и фактами, читатели, чьи чувства и эмоции подвергаются бомбардировке, эту логику не воспринимают. Как говорится, если факты противоречат вере, тем хуже для фактов. А как же работать в условиях полного информационного подавления, когда выключена связь, когда заблокированы другие источники информации? Для сравнения: у нас люди читают и российские, и украинские телеграм-каналы. Мы можем ознакомиться и со сводками украинского генштаба, и посмотреть оперативные видео с места событий. Выкладываются видео, где демонстрируются наши потери, брошенная техника или еще что-то. У нас как бы нет такого полного информационного колпака — мы знаем западную позицию, мы знаем логику украинской позиции. В этом плане Россия, несмотря на очевидные ограничения, гораздо более сейчас свободная страна с точки зрения информации, чем та же Украина. Когда заходишь в «Телеграм», то нет проблем получить доступ к разным источникам информации. При этом российские каналы сейчас активно блокируются на Украине. Там просто транслируется пропагандистская линия, без комментариев — и все.

Окончание тут https://colonelcassad.livejournal.com/7503731.html

https://m.business-gazeta.ru/article/543868 - цинк