Земля и люди: Русь в X—XII вв. Часть 2. Общество

Этнический состав населения. Русская земля Х—XI вв. делилась этнически на русь — жителей Среднего Поднепровья, или собственно Русской/Киевской земли, словен — подчинённых русам восточнославянских племен и национальные меньшинства — финно-угорские и балтские народности, которых называли общим именем языци (языки). Каждая из этих групп, в свою очередь, являла собой пёстрый мир племенных особенностей. Вместе с тем русь и славянские племена перемешивались между собой и со своими иноязычными соседями во всевозможных комбинациях. Вообще же племенные различия стирались на юге значительно быстрее, чем на севере.

Социальный состав населения. Социальная стратификация древнерусского общества напротив отличалась большой простотой. Деление населения по месту жительства на горожан и сельчан едва обозначилось и было весьма условным, так как города ещё представляли собой особый вид родоплеменных поселений, «огороженных мест», а основная масса их жителей продолжала заниматься земледелием. Столь же зыбкими и размытыми были границы между первичными профессиональными группами. Воин, купец, ремесленник, земледелец могли существовать в одном лице, лишь с некоторым перевесом одного из этих занятий. Почти неразличимы были социальные уровни: богатый, бедный и т. д.

Гораздо более ясно наметилось сословное оформление общества. Разграничение здесь проводилось по самой заметной, но и самой общей линии, которая определялась наличием или отсутствием у человека личной свободы. По этому разрезу древнерусское население распадалось на свободных людей и рабов.

Свободные люди назывались «мужами», без различия богатых и бедных, знатных и незнатных. Знать, впрочем, именовалась «лучшими мужами», но только в смысле аристократизма, благородства породы; «лучшие» не означало «более свободные». Древнерусская свобода была порождением родового общества и мыслилась в понятиях, этому обществу свойственных. Носителем свободы выступала социальная группа, чаще всего община, которая была как бы коллективной утробой, производящей на свет свободных людей; личность же была свободной постольку, поскольку с самого рождения сознавала себя частью свободного коллектива. Потеря связи с общиной превращала людина в «изгоя». Сама этимология этого слова — «изжитый», «социальный изгнанник», «лишённый заботы» (от древнеславянского гоити — «жить», а также «позволять жить», «заботиться») — показывает, что свобода изгоя находилась под серьезной угрозой. Понимая это, общество брало изгоев под своё покровительство. Им предоставлялось право жить на территории чужой общины, пользуясь положением свободного человека.

Рабы составляли немалую часть населения Русской земли. В своём подавляющем большинстве это были захваченные в полон иноземцы. Для обозначения раба-пленника на Руси употреблялся специальный термин «челядин» (во множ. числе — «челядь»). Обращение в рабство своих соплеменников, свободных мужей, имело место в исключительных случаях, в качестве уголовного наказания за особо тяжкие преступления. Правда, рабство в древней Руси не было пожизненным. По истечении некоторого, точно установленного срока пленным предоставлялось на их усмотрение — вернуться домой за известный выкуп или остаться среди их бывших хозяев в качестве «свободных людей и друзей». В былине о Чуриле Плёнковиче говорится, как этот богатырь попал в услужение к князю Владимиру, фактически став его домашним рабом. Затем, по прошествии некоторого времени, Владимир даровал Чуриле свободу в следующих словах: «Да больше в дом ты мне не надобно. Да хоша в Киеве живи, да хоть домой поди».

Так между свободными и рабами образовывался тонкий промежуточный слой вольноотпущенников. Будучи формально свободными, они, однако же, подобно изгоям, нуждались в покровительстве общества или влиятельных людей и потому большей частью оставались в услужении у своих прежних хозяев, числясь в разряде старших слуг.

Полюдье и дань. Для упорядочения отношений с зависимым населением Русской земли в распоряжении русских князей находились два инструмента: дань и полюдье.

В исторической литературе до сих пор широко распространено мнение, что полюдье было «способом сбора дани». Между тем это были различные институты родоплеменного общества, путать которые непозволительно.

Основой даннической зависимости была своеобразная собственность на племенной коллектив. Данью облагались чужаки, соседи (племя, союз племен), которые иногда становились данниками добровольно, но чаще бывали принуждены к этому при помощи военной силы. Таким образом, отношения даннической зависимости сосредоточивались всецело в области межэтнических и межплеменных отношений, где дань выступала эквивалентом военной добычи или выкупа за несостоявшийся поход. Господствующий этнос вовлекал данников в орбиту своего внешнеполитического влияния, рассматривая их как колониальный, в сущности, элемент.

Социально-политический характер полюдья был существенно иным. Оно возникло и развивалось вне всякой связи с военно-политическим насилием, и в основе его, — по крайней мере, с формальной стороны — лежали отношения сотрудничества и партнёрства, а не господства и подчинения. Как показывают многочисленные этнографические исследования у разных народов Земли, полюдье было важнейшей и наиболее древней формой общения рядовых членов племени со своим правителем во время объезда последним племенной территории (хождения «по людям»). В ходе этого путешествия, совершавшегося по кругу (обыкновенно посолонь, т. е. по ходу солнца), вождь чинил суд и расправу и принимал вознаграждение от «людей» (свободного и полноправного населения) за исполнение им общественно-полезных функций. Содержание («кормление») вождя и его двора, передача ему почётных и богатых даров были добровольной обязанностью его соплеменников, актом благодарности со стороны общины в целом и каждого её члена в отдельности. Эта патриархальная сущность полюдья хорошо выразилась в польском языке, где поборы, взимаемые князем во время полюдья, назывались «гощеньем».

Полюдье в Русской земле описал византийский император середины Х в. Константин Багрянородный: «Когда наступит ноябрь месяц, тотчас их архонты (князья) выходят со всеми росами из Киава и отправляются в полюдия, что именуется «кружением», а именно в Славинии (племенные земли) вервианов (древлян), другувитов (дреговичей), кривичей, севериев (северян) и прочих славян… Кормясь там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лёд на реке Днепр, возвращаются в Киев».

Итак, полюдье и дань устанавливали внутри зависимого от Киева населения Русской земли довольно чёткую политическую градацию. Часть его (в основном это были инородческие «языки») была связана с Киевом только внешним образом, посредством внешней даннической зависимости. Большинство же «примученных» русами восточнославянских племен в ходе исторического развития Русской земли перестало платить дань киевскому князю. Отныне их зависимость от князя выражалась в обязанности «вознаграждения» его за общественную службу. Таким образом, объезд князем подвластных племен постепенно терял черты внешнеполитической акции и становился делом внутреннего управления. Благодаря этому бывшие восточнославянские данники Киева переходили в разряд полноправных «людей» Русской земли, непосредственно вовлечённых — пускай и насильственным образом — в исторический процесс образования древнерусской народности и древнерусского государства.

Продолжение следует

Мои книги

https://www.litres.ru/sergey-cvetkov/

Мой телеграм-канал Истории от историка.

Звякнуть пиастрами в знак одобрения и поддержки можно через 

Сбербанк 4274 3200 2087 4403 

ЮMoney https://donate.stream/ya41001947922532 

У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!

Последняя война Российской империи (описание и заказ)