Необязательные мемуары. Глава 5. Студенты
Асаф Фараджев
Casus Кагарлицкий-junior
Необходимость в написании этой главы возникла потому что в Википедии, в статье, посвященной Борису Кагарлицкому, я несколько лет назад обнаружил нехорошую клеветническую фразу "по доносу Асафа Фараджева и Андрея Караулова". Никакого доноса не было и быть не могло.
Теперь могу признаться, что я убрал эту фразу, у меня были соответствующие возможности и подробности. И очень хорошо, что ее не восстановили. Сегодня ее там нет.
Теперь чуть подробнее обо всех действующих лицах этой, в частности про треугольник (отнюдь не любовный) Кагарлицкий - Фараджев - Караулов, а заодно про некоторых ребят, учившихся в ГИТИСе в мое время на других курсах.
С Борей я не был близок, но мы регулярно общались, он больше говорил, я, в основном, слушал, политику мы почти не обсуждали, советскую власть специально не ругали, разве что политические анекдоты рассказывали, так как никаких иллюзий насчет "социализма" у нас не было, и мы этого не скрывали.
Борис едва ли меня помнит, ведь с ним многие любили пообщаться в перерывах между лекциями, так как у него была репутация умного человека с неординарными подходами и интересными мыслями, а то и некоего "гуру" в нашей профессии. Впрочем, репутация эта возникла не на пустом месте, Кагарлицкий и читал много на нескольких европейских языках (по крайней мере, он так говорил), и за границу ездил, в самые крутые "капстраны". Ему было чем охмурять менее продвинутых студентов.
Еще забавный штрих. Примерно за пару лет до ареста Боря Кагарлицкий начал активно искать себе невесту, в том числе и среди девочек на моем курсе (почему мне стало об этом известно, сам Боря своими матримониальными планами с малознакомыми ребятами не делился), но они его отвергли, и он нашел подходящую пару на курсе младше. Борис казался удачной партией - блестящий молодой театровед, будущий ученый, железный кандидат наук, а там и доктор, профессор... Но всё оказалось не совсем так.
Откровенно говоря, я в те годы, после его разоблачения, ареста и отчисления ему даже сочувствовал и когда несколько раз встречал его в Библиотеке иностранной литературы, специально подходил, демонстративно здоровался, жал руку.
Наконец, в результате всей этой истории пострадал отец Бориса, Юлий Иосифович Кагарлицкий, блестящий литературовед, читавший нам историю иностранной литературы и театра XVIII века. Его уволили, точнее, попросили уволиться, хотя он еще не достиг пенсионного возраста. Видимо, из-за сына.
Чуть позже, когда я уже работал в "Неделе", будучи на Московской международной книжной выставке-ярмарке, я случайно услышал жалобы Юлия Иосифовича на свое материальное положение: дескать, без постоянной зарплаты, на литературные заработки жить трудно. Жаль и обидно, потому что Кагарлицкий-старший такой участи не заслуживал.
Вот он.
Теперь про само дело Кагарлицкого.
Вот тут Асаф Фараджев, который учился на курс старше меня, написал обо всем подробно. Он там цитирует своего однокурсника Андрея Караулова, и оба они дают Борису жесткие оценки. Это их право, и их можно понять. Прочитайте, это весьма интересно.
Не хочу перегружать цитатами эти главы, изложу вкратце суть дела.
Никаких "доносов" не было, а скорее даже наоборот. Когда Бориса Кагарлицкого взяли, тот сам рассказал сотрудникам КГБ, кому давал читать свой нелегальный самиздатский "журнал", назвав при этом фамилии Фараджева и Караулова.
Не берусь осуждать Бориса. Тихий интеллигент, благополучный профессорский сынок, почти "мажор", тепличное растение, он не мог не растеряться под напором гебистов. Честно скажу, что я сам не знаю, как бы я повел себя в его ситуации. Другое дело, что если ты такой нежный и хрупкий, то не лезь в диссиденты, а если уж встал на эту стезю, то будь готов к аресту, допросам и прочим последствиям!
Между прочим, эта история могла плохо закончиться для Фараджева с Карауловым. Если бы гебешники захотели, могли бы их привлечь за недоносительство: ведь они читали или, как минимум, держали в руках антисоветские материалы, но не сообщили куда надо! Хорошо, что времена были уже вегетарианские, КГБ не нужны были громкие процессы над "антисоветскими группами", и обоих студентов не тронули.
Естественно, в те далекие годы они держали язык за зубами, мало кто обо всем этом знал, но в конце концов тайное всегда становится явным. И это, мягко говоря, непорядочно - перекладывать обвинения в "доносах" с больной головы на здоровую.
Ни Асаф, ни Андрей никогда не относились к числу моих близких друзей. Но оба заслуживают чуть более пристального рассмотрения.
Ни строчки без гонорара
Асаф Фараджев, к моему прискорбию, скончался от коронавируса в августе 2021 года. После тяжелой и продолжительной реанимации на ИВЛ. Ему было 64 года. В ГИТИСе, на театроведческом факультете Асаф учился на курс старше меня, мы с ним регулярно общались. Так вышло, что особенно мне запомнился наш содержательный диалог во время похорон Брежнева, на которые загнали нас обоих, в тот год уже не студентов, а аспирантов ГИТИСа. Мы вволю поприкалывались, пошутили и позабавлялись в нашей угрюмой колонне из "нескончаемого потока", да так, что суровые дяди "в штатском", сопровождавшие "скорбящих", сделали нам замечание, напомнив, что мы находимся на похоронах.
Асаф не монтировался с темой смерти. Он был человек жизнелюбивый, яркий, незаурядный и талантливый. Отличник, человек творческий, большой любитель и глубокий знаток музыки, особенно Чайковского. После института он, в общем, сумел применить свои дарования в театре, раскрылся и пригодился.
Типичный интеллигент застойного времени, он в принципе, по природе своей не способен был заниматься доносительством.
Несколько другая репутация была у Андрея Караулова, ну а потом, когда он стал известным телеведущим, он только усугубил свой имидж весьма сомнительной телепередачей с громким названием "Момент истины". Но это не дает оснований "шить" ему совершенно незаслуженное обвинение. Ни с какими "доносами" он не монтировался.
Другое дело, что Андрей выделялся среди студентов ГИТИСа с самого начала своей деловитостью и оборотистостью. У него был девиз "Ни строчки без гонорара", он этого не скрывал и старался соответствовать. При этом был, правда, главным редактором факультетской стенгазеты, где я, кстати, был у него заместителем, но за это мы никаких гонораров не получали, да сами и не писали туда, только формировали "номера" (так что всё вело меня nach журналистика).
Кроме всего прочего, Караулов подрабатывал книжным "барыгой", то есть, спекулянтом. Продавал дефицитные книги. Я купил у него Бахтина, "Рабле и карнавальная культура Средневековья", за 15 рублей - огромные деньги!
Так что и в бизнесе (правда, слова такого мы тогда не употребляли) Андрей держался в рамках интеллигентности. Те самые строчки, за которые он старался в обязательном порядке получать гонорар, относились к театроведческому делу. Его первая книжечка, монография, если я не ошибаюсь, была посвящена замечательной актрисе Малого театра Дарье Зеркаловой.
Кроме того, Караулов обладал удивительной способностью проникать в какие угодно закрытые заведения, кроме Кремля и здания на Лубянке, на соревнования с легендарным Вольфом Мессингом, якобы проникшим без пропуска в кабинет самого Сталина, Андрей не претендовал. Но в закрытую столовую для каких-то чиновников он ходил, да еще меня с собой брал. Помню, как он шел с уверенным видом, вёл себя так естественно и хладнокровно, прочитал гардеробщице или гардеробщику из "Скупого рыцаря" - "Дни наши сочтены не нами" и так далее, "Некто, ограждающий входы", беспрекословно нас пропустил, хотя Андрей не показал никакого пропуска. В самой столовой не было ничего особенного, кроме самого факта ее закрытости, недоступности для простых людей.
Андрей и на спектакли так проходил. Ну а в дальнейшем наверное использовал эти свои качества в телевизионной работе. Для автора передачи с разоблачительным уклоном - то, что надо.
Деловые люди
В ГИТИСе, на нашем театроведческом факультете, учились в ту пору немногие люди, ставшие впоследствии известными. Не та специальность, откровенно говоря. Выпускники шли в театральные критики, завлиты театров, чиновники ВТО и министерства культуры. Негде там было прославиться.
Зато некоторые ухитрились дойти до "степеней известных" в бизнесе.
Вот хотя бы Саша Бермонт
На фото он с телеведущей Н. Мальцевой. Я бы его, наверное, не узнал. Неплохая у него получилась биография:
С 1996 по 2003 г. Александр Бермонт занимал пост генерального директора ЗАО «Московский хлеб». В 2003 г. перешел на аналогичную должность в компанию «Интерстиль», представляющую в России интересы датской мебельной сети BoConcept.
Уж не знаю, почему он выбрал именно датскую фирму. Может быть, он датского происхождения, фамилия такая, не совсем обычная. Почти Бальмонт, который был, как известно, из шведов.
В ту пору, когда Бермонт еще был театроведом, он, в отличие от Караулова, предпринимательством не занимался. Зато писал умные статьи в нашу стенгазету. Например - о поэзии Владимира Высоцкого.
Именно Саша Бермонт был первым, кто открыл мне глаза на Высоцкого как большого русского поэта, с необычными, уникальными рифмами и стилистическими приемами, которые он подробно анализировал. Мне тогда казалось, что даже перебарщивал с умной и наукообразной терминологией. На всю жизнь запомнился мне, например, "семантический сдвиг". Я так и представлял себе и даже изображал, слегка подражая хриплому голосу Высоцкого, как тот поет под гитару: "У меня семантический сдвиг! Я сегодня Бермонта постиг".
Кстати, помню, что в конце июля 1980 года я видел Бермонта на похоронах Высоцкого, среди немногих избранных и допущенных, выходящих из театра.
Определенных успехов в бизнесе достиг также Алексей Гриневич, ставший в 90-е годы видным деятелем в компании ОЛБИ или OLBI, хотя потом он куда-то сгинул. Видимо, живет где-нибудь в Лондоне или на экзотических островах.
Алексей учился на несколько курсов младше меня. Не помню, чтобы чем-нибудь выделялся или запомнился.
А из моего потока, но не с моего курса, крупным предпринимателем стал Сережа, то есть, пардон Сергей Леонидович Сухолинский-Местечкин.
По нему, кстати, всегда было видно, что это "деловой человек". Видный, осанистый, корпулентный, всегда энергично-веселый, таким и должен был быть преуспевающий бизнесмен, по моим представлениям советских времен. Сергей начинал как администратор театра имени Маяковского. В ту эпоху на этом посту вполне можно было применить предпринимательские способности.
Будущих администраторов и директоров театра готовили на нашем факультете. Сейчас у них отдельный факультет - продюсерский, а в мое время было только отделение, которое называлось длинно и сложно: экономики и организации театрально-зрелищных предприятий. Уфф! Или просто "экономисты".
Разная, ох какая разная там училась публика. И интеллигентные сынки из хороших семей, и обычные, нормальные студенты - например, Александр Ефимович, который стал администратором в Театре на Таганке и которому я хочу выразить отдельную благодарность за то, что благодаря ему я успел застать Владимира Высоцкого на сцене, и совершеннейшие "пролетарии от сохи".
Они учились вместе с нами, в одном помещении, а я вдобавок провел бок о бок с "экономистами" полтора месяца на картошке, будучи единственным представителем мужского пола с моего курса, потому с ними всё это время и общался.
Помимо всего прочего, "экономисты" (и еще актеры) научили меня пить. Некоторые из них были истинными виртуозами в этой сфере. Помнится, один "экономист", двухметровый мужик под 30 лет, гусарского вида, с пушистыми усами, Володя Соколов прямо у меня на глазах выпил из горлышка бутылочку... лосьона. После чего - буквально! - занюхал рукавом и громко крякнул.
Другие напитки он тоже употреблял, но это было уже не так интересно. Причем по профессии он был водителем, а ГИТИС так и не закончил, пропал бесследно посреди семестра.
На этой тревожной ноте можно завершить главу. В следующей вернуть к преподавателям.
Необязательные мемуары