Как в 1944-м спасали могилу Пушкина, заминированную немцами
Когда Пушкинские Горы были освобождены, они представляли собой громадное минное поле. Согласно отчетам, на территории Пушкинского заповедника было обезврежено более 14 000 мин, 36 фугасов, 3 новейших по тем временам заряда с "сюрпризом" и 2107 других взрывоопасных предметов.
"Развлекаться" со взрывчаткой захватчики начали задолго до своего отступления: в марте 1943 года они начали планомерно разрушать Святогорский монастырь. Священник отец Иоасаф (Дмитриев), служивший в одной из церквей Пушкиногорья и помогавший партизанам, позднее рассказывал, что немцы дважды подрывали главную церковь монастыря - Успенский собор. Тот самый, который построен еще в XVI веке по повелению Ивана Грозного и у стен которого как раз находится могила Пушкина. После второго взрыва собор был фактически разрушен: колокольня рухнула, огромный двухсотлетний колокол разбился на мелкие куски. Крест соборного купола, как и икона с западных ворот, были сорваны, крыша приделов обрушилась. Сожжены и полностью уничтожены Никольская церковь, трапезная, кельи монахов, монастырская гостиница…
Отчет о мародерствах фашистов кажется бесконечным. Что уж говорить про 1944 год. При отступлении немцы жгли и громили все вокруг с утроенной энергией. Несмотря на то что Красная армия, пытаясь сохранить уцелевшее в Пушкинском заповеднике, без боев отошла к Новоржеву, немцы в очередной раз подвергли монастырь бомбардировке.
Но особо захватчики из страны Гете и Шиллера решили "поработать" с могилой Пушкина.
Памятник на могиле обшили досками - якобы для сохранности. На самом же деле в его основании таким образом спрятали несколько противотанковых мин. Но это лишь цветочки, ягодки немцы замаскировали тщательно. Аккуратно вырыли под могилой поэта тоннель длиной около 20 метров, набив его фугасами и авиабомбами; последних насчитывалось 10 штук, по 120 килограммов каждая. И этого им показалось мало - ненависть и злоба заставляла оккупантов изощряться в чудовищных фантазиях. Оставленные "в подарок" мины R.Mi.43 оказались незнакомы советским саперам: металлический брусок длиной около 80 см, начиненный пятью килограммами тротила, взрыватели, часть из которых было невозможно извлечь. Некоторые мины были установлены одна над другой: верхняя имела химический взрыватель, срабатывавший через определенное время, а нижняя - механический, чека которого проволокой соединялась с верхней миной. Если бы мины не обнаружили, то они сами собой взорвались бы через некоторое время от химического взрывателя. А если бы обнаружили только верхнюю мину, то, подняв ее, выдернули бы чеку из взрывателя нижней.
Поэт Николай Тихонов, руководивший Чрезвычайной госкомиссией по "расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников", вспоминал: "Пушкинские места я увидел, когда они были только что освобождены. Печать разорения лежала на них. Мимо Святогорского монастыря шли на фронт машины. У монастыря они обязательно останавливались, командиры и бойцы подымались по лестнице наверх, к могиле Пушкина. Всегда среди приехавших находился человек, который произносил краткое слово. Эта встреча с Пушкиным людей, спешивших на фронт, который ушел за Режицу, производила большое впечатление".
У Новоржевского шоссе, по которому шли наступавшие войска, стоял планшет с плакатом "Могила Пушкина здесь! Отомстим за нашего Пушкина!". На это, видимо, немцы и рассчитывали: Пушкин - ваше все? Вот и получите! Вывод Чрезвычайной комиссии: "Оккупанты хорошо знали, что, войдя в Пушкинские Горы, бойцы и офицеры Красной армии прежде всего посетят могилу поэта, и потому немцы превратили ее в западню для патриотов. На территории монастыря и в близлежащей местности обнаружено и извлечено советскими саперами подразделений Смирнова и Сачкевиуса до трех тысяч мин…" Не говоря уже о том, что "обе лестницы, ведущие к могиле поэта, разрушены; площадка вокруг могилы Пушкина завалена мусором, щебнем, обломками иконных досок, кусками листового железа…".
Обезвреживать заложенные бомбы выпало молоденьким бойцам 12-й инженерно-саперной Рижской Краснознаменной ордена Кутузова бригады резерва Верховного Главнокомандования. Старшему лейтенанту 12-й инженерно-саперной Владимиру Кононову было всего двадцать лет, хотя воевал он с сентября 1941-го. Согласно наградному листу, за пять месяцев до Пушкиногорья Кононов "под сильным ружейно-пулеметным огнем в районе деревни Тараканово руководил группами разграждения и в чрезвычайно трудных условиях проделал 8 проходов в проволочных заграждениях противника шириной по 12 метров и 8 проходов в минных полях, сняв 72 мины", за что получил орден Красной Звезды.
Командир взвода лейтенант Сергей Егорович Покидов тоже не лыком шит: представлен к ордену Красной Звезды и награжден медалью "За оборону Сталинграда"; на передовой с первого дня войны, дважды был ранен. Именно Покидов вечером 13 июля 1944 года, когда саперы ужинали у пруда, принес в расположение роты незнакомую немецкую мину R.Mi.43 и там же попытался ее обезвредить. Стоило ему снять крышку над взрывателями, мина сработала. Пострадали более 30 военнослужащих. Покидов, Кононов и семеро их товарищей погибли.
Саперов похоронили в братской могиле у стен Святогорского монастыря. Вот их имена: старший лейтенант Владимир Кононов из Архангельской области, лейтенант Сергей Покидов, старший сержант Иван Комбаров и рядовой Иван Ярцев с Тамбовщины, старший сержант Николай Акулов из Коломны, старший сержант Михаил Казаков из подмосковного Раменского, ефрейтор Виталий Тренов из Костромской области, рядовой Иван Травин из Ивановской области и рядовой Егор Козлов из Челябинской области. Самому молодому из них, Тренову, было 18; старшему, Покидову, 26.
Саперы ошибаются один раз. Боевую задачу - сохранить для потомков могилу великого национального поэта - эти ребята выполнили. И остались навсегда для всех нас героями.