Единая национальная валюта Руси появилась благодаря женщинам…
Если честно, то к вопросу единой валюты Рюриковичи относились… как-то прохладно. Вообще никак не продвигали главный символ государственности. Древняя Русь, даже в период могущества и расцвета, предпочитала безликие бруски серебра, восточные динары, хазарские, византийские или европейские монеты. Простой народ вообще бессеребренником был, в расч`тах используя натуральный обмен, бусы, крицы железа и пушнину.
Государственность экономическая Руси в IX-XI веках, так называемый товарообмен с Западом и Востоком, были немного странными. Построенными на праве меча. Сопровождались бесконечными военными походами и кровопролитием. Торговые пути банально перехватывались или завоевывались. Каждая новая победа агрессивных «русичей» приносила немалые преференции, покорённые земли постепенно становились рынками. Но процветания там не наблюдалось.
Основными торговыми партнёрами были Византия, города на Балтике, Волжская Булгария. В найденных кладах (до XII века) чаще встречаются не «удельные» корявые монетки Рюриковичей, а восточные (куфические), или константинопольской чеканки. Либо монеты западных королевств и княжеств. Большинство артефактов очень хорошего качества, практически нет фальшивок. Но много денежного лома (рубленые, разрезанные, разломанные надвое или на четыре части). То есть… собственная валюта в широком обороте отсутствовала, международный рынок не интересовала.
Ордынское затишье.
С таким балансом Русь вступила в период раздробленности и упадка, повесила на шею иго окаянное. Под Золотой Ордой политической самостоятельности не стало, все денежные процессы склонились в сторону Сарай-Берке. Наступила «безмонетная эпоха», растянувшаяся на XII-XIII века, немного захватив первую половину XIV-го. Что понятно. Уменьшение государственных доходов, отсутствие собственного серебра для чеканки, ограниченные торгово-экономические связи, засилье заморских и поволжских купчин.
Особняком стоял Господин Великий Новгород, сохранивший независимость. Он не прекратил выпуск собственной монеты, регулярно пополнял кубышки северо-западных княжеств западноевропейской денежкой. Центральная, восточная и юго-восточная Русь предпочитала в обороте золотоордынские дирхемы (чеканки XIII-XV веков) высокой пробы, привозимые «бесермянскими купцами». Но их катастрофически не хватало. Поскольку дюжина «ордынских и княжьих тягостей» немедленно вымывала из оборота драгоценное серебро.
Во времена Дмитрия Донского монет едва хватало на «дары и выход», какое там внутреннее обращение. Странное дело, но очень долгое время (уже далеко после нашествия Батыя) русские княжества бережно крутили на внутреннем рынке древние серебряные слитки — «киевские гривны», сохранившиеся ещё со времен Ярослава Мудрого.
Это такие вытянутые шестиугольники весом около 135-170 грамм. Столь же ценными считались «новгородские гривны», продольные бруски серебра весом около 200 граммов. Чуть менее популярной была гривна «черниговская», нечто среднее между киевской и новгородской.
Рюриковичи из шкуры вон лезли, стараясь выманить у подданных побольше полноценной монеты. Придумывая новые налоги, сборы, подати. Бесполезно. Население предпочитало ценные кругляши закапывать в землю, превращая невеликие свои доходы в клады «на чёрный день».
Даже именитые купцы, имея полные подвалы серебра, в качестве денег предпочитали использовать всякие финансовые суррогаты (обязательно имевшие стандартную форму и ценность): железо, стеклянные, сердоликовые или керамические бусы, меховые шкурки, даже морские раковины.
Московские порядки…
Основателем Московского княжества был, как помним, младший сын Александра Невского — Даниил. Получивший этот убогий княжеский стол в одиннадцатилетнем возрасте. Большая деревенька Москва и несколько сёл неподалеку едва насчитывали 3 тысячи человек податного населения. Вопрос сложный в осмыслении, но Даниил Московский на этом скудном базисе ухитрился организовать и вести грамотную социально-экономическую политику.
Сразу отказался от любых княжеских войнушек за межу или удобную переправу, замирившись со всеми Рюриковичами. Занялся миграционными делами, всячески зазывая в свои земли новое население, тщательно следя за развитием ремесленной базы, увеличивая пахотные земли. Москва с радостью принимала беженцев и переселенцев со всей земли русской.
Князь лично контролировал своих тиунов и бояр, щедро обеспечивая вновь прибывших продовольствием, скотом, семенами, орудиями труда. За счёт своей казны построил несколько поселений. Тихой сапой расширил свои владения, заселив и освоив бросовые земли. Потом вступил в наследование вотчиной отца (Переяславль-Залесское княжество).
Которое ему завещал неженатый и бездетный племянник Иван Дмитриевич, «его же любляше паче всех»… за основательность и справедливость. Быстро наладив «московский уклад» на новых вотчинах, князь Даниил почувствовал себя серьёзным игроком в семейке Рюриковичей. Начал собирать земли вокруг Москвы, стараясь не впутывать княжество в войны.
Угрозами и хитростью сумел отнять Коломну у Рязанского княжества. Это было ключевое приобретение, Москва получила удобный выход к Оке — главному торговому маршруту Руси. Князь немедленно начал строительство «Большой Ордынской дороги», перекрёстка нескольких популярных среди купцов направлений.
Да, первым собственную монету в 1384 году (после Куликовской битвы и разорения Москвы Тохтамышем) попытался выпускать московский князь Дмитрий Донской. Ему пришлось следовать мировому тренду улусов Империи Чингисхана. На русские деньги накладывать арабские знаки, таково было незыблемое правило.
Это тоже тормозило развитие оборота денег внутри Руси, чекан быстро «вымывался» волжскими и крымскими купцами. Денежные знаки, выпускаемые в обращение удельными князьями, были пёстрыми в пробах серебра, различались весом, размером, изображениями. Тупик для широкой торговли. Их не брали в расчёты крупные гильдейские воротилы. Бессовестно заставляли менять на собственную валюту, по самому грабительскому курсу.
Нужна своя монета!
Русь крепко отставала в те года от всех, Востока и Запада. Балтийские торговые города уже примеривались создавать первый торговый Евросоюз, купеческую Ганзу. Гильдии разбогатели настолько, что стали вводить в оборот векселя, многое другое из полезного финансового инструментария.
Русские города пока не могли выйти на новый качественный уровень, от 20% до 40% посадского населения (кроме Новгорода и Пскова) занималось земледелием, в лучшем случае пятая часть — ремеслом и мелкой торговлишкой. Самая значительная часть «горожан» были служилыми людьми. То есть, торгового сословия как такового — не сложилось. Мало серебра, неустойчивость княжеских финансов, недостаточность ремесленных заказов. Да и бремя ордынское… хоть невеликое, но напоминало о подчинённом состоянии.
Картинка была невеселая. Получение необходимого капитала, основная часть займов — это натуральное обращение. Предметом заимствования становились хлеб, мёд, воск, пчёлы, животные, холстина, кожи и шкурки пушного зверька. Денежные кредиты были редкостью. Даже несмотря на законодательные ограничения «Русской Правды», проценты при годовом (сезонном) займе достигали 80%, долгосрочном — порядка 40%.
Для преодоления таких сложностей рецепт был понятен: необходимо единое политическое и экономическое пространство. Увеличение населения, рост товарного производства и хозяйственного оборота. Процесс экономического «слаживания» шёл мучительно долго. Лишь к концу XIV века в Москве, Рязани, Твери, Ярославле, Новгороде Великом, Пскове и других городах возобновляется массовая монетная чеканка.
Недалёкая отечественная историография, в угоду политическим резонам, назначила создание государства Российского на XV век, при княжении Ивана III (Великий князь с 1462 года). Посчитав: централизация произошла с момента отмены льгот в налогообложении для крупных феодалов. Подкреплённая женитьбой Ивана III на Софье Палеолог, племяннице убитого турками последнего византийского императора Константина Палеолога. Ну и куда же без эпохального «стояния на Угре», избавление якобы от «ига окаянного».
Первая попытка.
Да, после свадьбы на греческой принцессе, духовный клир возликовал, поспешив объявить Москву наследницей Царьграда, «новым третьим Римом». Был принят первый международный государственный символ — двуглавый орёл на гербе. Только для продвижения духовного православного наследия павшей Византийской империи…этого было недостаточно. Москва брала на себя тяжкое бремя покровительства христианам греческого исповедания во всём мире.
Без современных финансовых инструментов это было невозможно провернуть, такого «покровителя» без собственной валюты подняли на смех. Поэтому Софья Палеолог, весьма наторевшая в византийском коварстве и международных интригах… стала настойчиво заниматься русскими финансами. Стремясь улучшить денежное обращение, обязательно начать чеканку единой государственной валюты. За дело взялись греческие и итальянские мастера, прибывшие вместе с царевной.
Софья со временем прочно утвердила свой каблук на холке тихого и боязливого мужа. Благодаря постоянным окрикам амбициозной принцессы, Иван III встал-таки на путь единодержавной политики Московского государства. Даже династический «переворот» замыслил. После смерти старшего сына, назначил своим преемником второго своего сына Василия, а не внука Дмитрия. Этим самым расколов двор на две фракции. Но монету чеканить начали. Как от имени Ивана III, так и от имени наследника…
Правление Василия III Ивановича стало действительно временем «собирания земли русской», которое длилось почти три десятка лет. Усилия были сконцентрированы на продолжение политики Ивана III. Исчезли последние удельные княжества: Волоцкое, Калужское, Рязанское, Угличское и ряд других помельче. Сгинула Псковская республика. Овладев Новгородом, присоединив земли Рязани, Василий III даже попытался хитрой дипломатией заполучить престол Великого княжества Литовского.
Не выгорело, дворянские вольности в обещаниях Польши смотрелись предпочтительнее в глазах тамошних аристократов. Гайки московского самодержавия не устраивали ВКЛ, Великим князем стал король Сигизмунд I. Потерпев унизительное поражение на дипломатической полянке, Василий III переместил свои амбиции на поле брани:
«пока его конь будет в состоянии двигаться, пока не притупится его меч, он не даст Литве ни мира, ни спокойствия».
Обещание исполнил, вражда основательно потрясла восточную Европу, приведя к первому массовому «санкционному режиму» по отношению к России. Экономика загибалась, казна была пуста. Усилия Софьи пошли прахом, русские деньги по-прежнему не котировались.
Елена Глинская…
Первый раз Василий III был женат на Соломонии из боярского рода Сабуровых. Брак получился бездетным, назревала нехорошая ситуация, когда на престол претендовали его братья Юрий и Андрей. По мнению государя, бесталанные люди, которые «и своих уделов не умели устроить». Соломонию немедленно отправили в монастырь, Великий князь Московский женился на княжне Елене Васильевне Глинской, из рода литовских дворян.
Дама была очень красива, очаровала престарелого мужа свободными манерами, твёрдостью ума и высокой образованностью. Василий III завещал ей опеку над детьми (Иваном IV и Юрием), заботу о Российском государстве. В период своего недолгого регентства (1535-1538 гг.) она столкнулась с великими проблемами. Обладая немалым набором положительных державных качеств, не сумела проявить должный характер и дипломатические таланты.
Замкнулась в своем тереме, демонстративно отказывая обсуждать вопросы самодержавия с олигархическими боярскими и княжескими группировками. Не доверяя даже родным, приблизила к себе князя Ивана Овчину Телепнева-Оболенского. По слухам, давнего любовника. Борьба с внутренней смутой была проиграна, сама регентша отравлена в 1538 году. Но кое-что Елене Глинской удалось сделать… её имя должно звучать погромче в отечественной историографии.
Постоянные дворцовые интриги не приносили стабильности государству. Ещё со времён Софочки Палеолог Москва, Смоленск, Кострома столкнулись с проблемой «порченых денег». Эти деяния с 1533 года (по указу Василия III) начали карать смертной казнью. А первый массовый сыск фальшивомонетчиков начался ещё в 1530 году, если верить сообщениям Холмогорской летописи.
Указ государя и страх смерти помогали мало. Это вовремя успела осознать именно Елена Глинская. Хорошо знакомая с системой денежного обращения в Польше и Великом княжестве Литовском, векторы финансовой политики сместила. Продолжая гонять фальшивомонетчиков, начала реформы с азов. В первую очередь монетная «революция» коснулась самого денежного обращения.
Вторым шагом стало уменьшение ущерба, который несла казна, вынужденная принимать неполноценные, стёртые, обрезанные, и полу-фальшивые (на примесях металла) монеты. Только похоронив мужа, Елена Глинская сумела добиться более совершенного качества чеканки, ввела драконовский контроль за «денежниками» монетного двора. Не забывая заливать в глотки фальшивомонетчиков расплавленный металл.
В ходе реформы Елены Глинской, в основу унифицированной системы денежных знаков были положены рубль (68 граммов серебра), копейка (0,68 грамма), деньга (0,34 грамма), полушка (0,17 грамма). В обороте находились и более мелкие денежные единицы, «сечёные деньги». Это были разрезанные на части копейки и «кожаные жеребьи» — кусочки клейменой кожи. С ними пришлось повозиться, изымая из оборота.
Старт реформа взяла мартовским указом 1535 года. Новгородскому и Псковскому монетным дворам повелевалось приступить к чеканке «новгородок» (копеек) по новой «стопе» (стандарту). Причина тоже Указом объяснялась: фальшивомонетчики подмешивали в серебро недрагоценные металлы и «учиняли всякие хитрости». Для надзора за работой трёх монетных дворов Московского государства назначались «умелые люди» московского купца Богдана Семеновича Курюкова.
Проведённая в очень сжатые сроки реформа (март 1535 — апрель 1538 гг.), вывела из обращения все монеты, выпущенные до её начала. Кругляки Ивана III, Василия III и даже чеканка 1534 года подлежали обмену на новые деньги. Была установлена единая система, серебряная копейка стала основной общерусской монетой почти на две сотни лет, до петровской реформы 1718 года.
Выводы?
Женщины куда лучше в деньгах понимали на Руси… Вернее мужиков знали: разнобой в денежных единицах и системах — лютая коррупция, обман казны и населения, гибель торговле. После реформы Елены Глинской вся пёстрая «старина» была приведена к общему знаменателю простой и строгой денежной системы. Именно это, а не фантастическое стояние на Угре или упразднение удельного правления — можно считать полной централизацией русского государства.
Русские деньги после реформы немедленно стали популярны у заморских купцов, вся экономика встряхнулась и зашевелилась. Денежная система позволила Ивану Грозному сделать немало, начав с главного… Исполнить мечту склочной бабки, Софьи Палеолог. Надпись на своих монетах начеканить правильную. Заменив «Великий князь Иван» — на «Царь и Великий Князь Иван».