Россия поймалась на религиозный крючок. Как теперь с него сойти?
Одна из центральных тем сегодня – церковный раскол: Константинополь хочет дать автокефалию порошенковской украинской церкви, РПЦ против. Ещё бы: кроме сдачи заявленных идеологических позиций (единая вера, русский мир) российская церковь оказалась перед угрозой потери весомого источника доходов. Народ на Украине более воцерковлённый, чем в России, и, говорят, РПЦ получала с юго-запада заметную часть своих доходов.
По сему поводу даже прошло совещания Совета безопасности РФ с участием премьера Медведев, спикеров обеих палат парламента Матвиенко и Володина, министров обороны, внутренних и иностранных дел Шойгу, Колокольцева и Лаврова, директора ФСБ Бортников и прочих высокие лиц…
Но эта паника среди руководства светской, по Конституции, России по поводу чисто церковной драчки наводит на мысль, что новорусские власти вообще поставили не на ту лошадь.
После распада СССР понадобилась новая идеология, новый стержень взамен красному – и решено было сделать им православную веру. Но церковные дела, как мы теперь видим, регулируются не только нами. Восточная церковь издавна так устроена, что есть разные центры силы, совершенно не пропорциональные количеству окормляемого населения. Однако среди церквей такая демократия.
И наша власть поставила на тот ресурс, который заведомо не могла полностью контролировать сама. Что и вылилось в диверсию со стороны юго-западных соседей и их покровителей. Стало быть, все многомиллиардные инвестиции в церковь, в госдуховность и скрепность оказались под смертельной угрозой со стороны вражеского агента. Так сказать положили яйца в корзину, которая стояла на краю...
Но зачем вообще нам понадобилось реанимировать религию после почти что полного ее забвения?
Ведь у нас сейчас типично капиталистическое государство с высокой степенью монополизации капитала и высоким уровнем изъятия прибавочной стоимости, с хорошо развитым репрессивным аппаратом. Есть, конечно, пережитки социализма вроде большого количества собственников жилья, но все социальные завоевания последних 100 лет уверенной рукой сводятся до минимума. И такая стратегия была принята с самого начала движения по "столбовой дороге цивилизации".
Но что характерно для буржуазных революций? Секуляризация – то есть отделение религии от государства. Великая Французская революция – эталон всех прочих – провозгласила отъём церковной собственности в пользу народа.
У нас же буржуазный переворот повлек ровно обратное: религия вернулась в государство, заняв в нём весьма высокое положение. И это нельзя отнести к временным явлениям: дескать на переходный период, пока граждане переживают моральный крах, пусть церковь выступит неким психотерапевтом. С укреплением буржуазного государства и улучшением жизни народа по сравнению с самыми плохими годами шоковых реформ – церковь не сдала свои позиции.
Наоборот, заняла новые: пришла в школу с ее уроками "этики", заняла телевизор, опутала войска сетью своих походных храмов и полковых батюшек, навязала свои услуги Росатому и Роскосмосу. Мы к концу 2010-х пришли к тому, что в России ни одно событие – от открытия районной водокачки до Крымского моста – не обходится без делегации из РПЦ (либо из местной мечети). Наши дети Первое сентября, День знаний теперь встречают под кадила районного попа.
Может быть, деятельность РПЦ впрямь отвечает насущным потребностям русского народа? Ничуть. Настоящими христианами могут считаться лишь считанные проценты населения. Правители высокопарно говорят, что Россия православная страна, в ней 80% христиан. Но "партийный минимум" – регулярные исповеди и причастия, а также хотя бы основные посты – соблюдают единицы. Огромный массив церквей, спешно поставленных по всей России, пустует во все дни кроме Пасхи, когда возбуждённые весенним солнцем люди, часто не знающие ни одной молитвы, бегут освящать куличи и яйца.
Больше религиозности сегодня – в традиционно мусульманских республиках. Однако там вопрос религии жёстко увязан с вопросом "инаковости", с национализмом, который служит основным локомотивом для ислама. Сами же представители этой веры на деле оказываются не такими набожными: мы все знаем, как развязно ведут они себя в крупных российских городах.
Ну так зачем тогда российская буржуазия ставит на религию? Мало того – даже не на протестантскую, наиболее из всех христианских приспособленную к рыночным отношениями, а на ортодоксию? При том, что почти вся наша материальная база была создана во времена государственного атеизма.
Почему наша буржуазия вслед за её коллегами из западных стран не стала делать новое государство подчёркнуто светским?
Истовое поповство, которое сейчас пытаются насадить в России, никак не соответствует развитию производительных сил – даже на том уровне, куда мы скатились после СССР.
Являются ли наши современные властители идеалистами, слегка спятившими на фоне их почти безграничного ресурса и той лёгкости, с которой они подчинили себе постсоветское население? Бог весь. Но официальная пропаганда делает совсем уже мракобесные заявления: мол из-за раскола Церкви (а это де величайший удар для всей русской цивилизации) нас скоро ожидает религиозная война.
К третьему десятилетию XXI века. В стране Королева, Гагарина, Курчатова, Туполева и лучшего в прошлом образования. Религиозная война. С Украиной…
Впрочем сами наши властители, несмотря на их показную "духовность" (в смысле стояния со свечками на религиозные праздники), похоже, искренне любят Запад. У многих там семьи, дома. Экономические контакты со странами Запада по-прежнему являются наиболее предпочтительными. Никто из нашего истеблишмента не будет предъявлять западным партнёрам претензии за их моральную распущенность. Страшная Европа, наполненная геями, бородатыми женщинами и наглыми проститутками, существует только на российском ТВ.
Да и обычный российский турист, прилетая из стран Запада, сразу видит разницу между "бездуховным", но таким комфортным для простого человека устройством европейской жизни – и суровой российской "духовностью" с её извечным хамством и пренебрежением к индивиду. И если уж что не нравится русскому человеку в Европе, это как раз нашествие религиозно повёрнутых "меньшинств" из стран Ближнего Востока и Африки. То есть вот эта самая истовая "духовность" – только окрашенная в цвета другой религии…
Можно еще было подумать, что ставка на религию была сделана ввиду того, что российскому империализму нужно под каким-то предлогом расширять свои владения, возвращать утерянные при распаде СССР территории. Скомпенсировать то, что Путин назвал "величайшей геополитической катастрофой XX века" – но не в смысле утраты социализма, а в смысле потери земель.
Но, во-первых, предлагать внешнему миру, даже бывшим братским республикам средневековый уклад с целованием крестов и прочей божьей атрибутикой – это странно в современном мире. Никто не захочет иметь у себя верховенство религии над прогрессом. В мире вообще считанные государства, явно делающие ставку на религию. Кроме того по вопросам религии всегда можно разойтись дальше, чем хотелось бы: даже в христианстве существует множество ветвлений, и, скажем, православные никогда не признают униатов – и наоборот.
Во-вторых, повышенная религиозность создаёт неприятное внутреннее напряжение. Лидеры национальных республик, где традиционно распространён ислам, глядя на то, как центральная власть продвигает христианскую веру, закономерно вопрошают: а почему нам не продвигать свою?
И вместо единения получается, что регионы России радикализуются по вопросу веры в "правильного" бога. И любое недовольство политикой центральной власти и экономической ситуацией рано или поздно грозит подкрепиться недовольством религиозным. И что делать тогда?
Но как бы ни развивались события дальше, мы можем сегодня зафиксировать настоящий идеологический кризис российской власти. Нынешняя идеология РФ, хоть и запрещенная в законе, но фактически ставшая религиозной – недопустимо разошлась с основной дорогой цивилизации. Которая ведёт к развитию высоких эффективных технологий, а не храмовых папертей для все более нищающего народа.
Едва ли кто-то в твёрдом уме и трезвой памяти желал изначально, чтобы ядерно-космическая держава в итоге превратилась в бантустан, идущий на поводу религиозной клики, зовущей умереть за Ясли Господни. Но логика уже сделанного ранее выбора неумолима: религиозный джинн выпущен из амфоры – и затолкать его обратно будет не так быстро и безопасно.
Была совершена большая историческая ошибка, в итоге которой победили эта паперть для огромного числа попавшегося на религиозную удочку народа. И теперь только остается молиться, чтобы сойти с этого религиозного крючка.