Союзнички: японская разведка и российские революционеры в 1904-1905 годах
В годы русско-японской войны Токио стремилось воздействовать на внутриполитическое положение России с тем, чтобы ослабить ее в военном отношении. Конкретная задача заключалась в разложении русской армии и затруднении ее комплектования, в стремлении заставить царское правительство отвести максимальное количество войск с театра военных действий на поддержание порядка внутри Российской империи.
Кроме чисто военных задач, работа японской разведки преследовала и общеполитические цели, которые по мере затягивания войны и быстрого истощения государственных ресурсов все чаще выходили на первый план. То есть разведка армии и флота Японии превращалась в политическое оружие.
Уже в середине 1903 года в меморандуме японского императорского Генерального штаба было указано на российское социалистическое движение как на возможного союзника при проведении подрывных операций в российском тылу. Речь шла о том, чтобы настолько накалить внутриполитическую обстановку в России, чтобы русский царизм не мог вести большую войну одновременно на два фронта.
Революционеры всех мастей, а равно и либеральничающая так называемая «общественность», были естественными помощниками японцев.
«Если русские войска одержат победу над японцами, что, в конце концов, не так уже невозможно, как кажется на первый взгляд,- писал некий Н. О-в в «Освобождении» (печатном органе либерального «Союза освобождения», перенесшего с началом войны, в январе 1904 года свою деятельность из Швейцарии в Петербург), — то свобода будет преспокойно задушена под крики ура и колокольный звон торжествующей Империи».
Только крупномасштабная диверсия в тылу сражающейся русской армии, только внутренние волнения в России могли предотвратить такой исход войны. Это был единственный шанс для Японии и для революции.
И пути врагов России, конечно же, не преминули пересечься.
С началом русско-японской войны все посольство Японии покинуло Санкт-Петербург и через Берлин переехало в столицу Швеции город Стокгольм.
Здесь и развернул военный атташе полковник Мотодзиро Акаси активную, не только разведывательную, но и прямо подрывную деятельность против Российского государства. Уже через два месяца после этого «странного» переезда японских дипломатов начальник Выборгского охранного отделения с тревогой доносил в Департамент полиции:
Мотодзиро Акаси
«Серьезного внимания в настоящее время заслуживает то обстоятельство, что японская миссия в Петербурге после разрыва дипломатических отношений с Россией избрала свое местожительство именно в Стокгольме. Есть основания полагать, что это сделано с тою целью, чтобы удобнее следить за всем тем, что происходит теперь в России…
Ближайшими помощниками японцев для получения необходимых сведений из России могут быть высланные за границу финляндцы, проживающие ныне в Стокгольме; для последних же добывание этих сведений не может составить большого затруднения».
С именем японского разведчика связана попытка правящих кругов Страны восходящего солнца активизировать террористическую деятельность российских революционеров.
Разработанный Акаси план оказания финансовой помощи и помощи оружием получил одобрение и поддержку со стороны посла Японии в Лондоне Т. Хаяси, а также японского Генерального штаба и одного из руководителей разведки империи генерала Я. Хукусимы.
В перехваченном шпионском документе имелись точные указания на то, кому, в каком количестве и с какой целью предназначались немалые суммы японских денег:
«Японское правительство при помощи своего агента Акаси дало на приобретение 14 500 ружей различным революционным группам15 300 фунтов стерлингов, то есть 382 500 франков. Кроме того, им выдано 4000 (100 000 франков) социалистам-революционерам и на приобретение яхты с содержанием экипажа4000 фунтов(100 000 франков)».
Помимо эсеров, в записке указывались и другие получатели крупных сумм денег: Грузинская партия социалистов-федералистов-революционеров, ППС и Финляндская партия активного сопротивления.
Таким образом, правительство Японии пошло на прямое финансирование деятельности российских революционных и оппозиционных организаций. Им было передано за время войны не менее 1 миллиона иен (по современному курсу это около 5 миллиардов иен или 35 миллионов долларов), что было по тому времени просто огромной суммой.
Английский журналист Диллон – определенный враг царской власти – писал в своей книге «Закат России»: «Японцы раздавали деньги русским революционерам известных оттенков, и на это были затрачены значительные суммы. Я должен сказать, что это бесспорный факт».
Помимо японцев, субсидировали революционеров и американцы, передавшие на подрывную работу в России многие миллионы долларов. Особо отличился здесь некий Яков Шифф – владелец банкирского дома «Кун, Лееб и Ко» в Нью-Йорке.
Таким образом, общая сумма иностранных денег, направленных «на революцию» в России, составила не менее 50 млн. долларов.
Объектами японского финансирования «внутренней политической жизни» Российской империи были, главным образом, четыре силы, враждебные царскому правительству.
Во-первых, революционеры-интернационалисты, прежде всего, партия социалистов-революционеров (эсеров).
Японская разведка считала ее «наиболее организованной» среди других революционных партий, игравшей «руководящую роль в оппозиционном движении» России.
При встречах с революционерами Акаси настаивал на организации вооруженных повстанческих отрядов численностью до 100 тыс. человек.
«Мы готовы, — говорил революционерам Акаси, — помогать вам материально на приобретение оружия, но самое главное, чтобы не давать этому движению остывать и вносить таким образом в русское общество элемент постоянного возбуждения и протеста против правительства».
Поэтому целью финансирования не на последнем месте была и пропаганда.
В 1904 году японская разведка через народоволку В.И. Засулич установила связь с В.И. Ульяновым (Лениным) и Г.В. Плехановым. Плеханов, хотя и считал поражение России в войне «наименьшим из зол», тем не менее отверг возможность сотрудничества с японским правительством. Ленин же проявил к японским предложениям живейший интерес.
В мае 1904 года большевик В.Д. Бонч-Бруевич обратился в газету японских социалистов «Хэймин Симбун» с просьбой помочь в переправке социал-демократической литературы русским военнопленным. Согласие было немедленно получено, и русским пленным стала поступать большевицкая литература и листовки.
4 января 1905 года на японские деньги большевики выпускают первый номер своей газеты «Вперед». В этой связи «пораженчество» Ульянова (Ленина) приобретает смысл не только политического убеждения.
В феврале 1905 года В.И. Ульянов (Ленин) встретился с несостоявшимся лидером рабочих Г.А. Гапоном. На этой встрече Ульянов и Гапон договорились об объединении сил большевиков и эсеров в подготовке вооруженного восстания.
Гапон говорил о необходимости переброски в Петербург большого количества оружия. Вскоре это оружие будет закуплено на японские деньги.
Уже 4 января 1905 года на японские деньги Ленин выпустил первый номер большевистской газеты «Вперед», призывавшей к свержению русского государственного строя.
Ульянов (Ленин) в это время призывает создавать отряды террористов и забраcывать Российские rорода ручными бомбами, подобными тем, котoрыми японцы забрасывали русскую армию:
«Число таких отрядов в 25-75 человек может быть в каждом крупном городе, и зачастую, в предместьях крупного города, доведено до нескольких десятков... надо немедленно приступить к широкой пропаганде этой идеи, к образованию этих отрядов, к снабжению их всяким и всяческим оружием, начиная от ножей и револьверов, кончая бомбами, к военному обучению и военному воспитанию этих отрядов... Японцы, перешли к ручной бомбе, которой они великолепно пользовались против Порт-Артура. Давайте же учиться у японцев!..» [ПСС, том 11, стр. 269-270].
Во-вторых, крупная ставка делалась на разжигание национальной вражды и сепаратизма в многонациональном Российском государстве. Поэтому активная помощь оказывалась японцами сепаратистским силам.
Цель виделась в том, чтобы поднять некое вооруженное восстание в национальных окраинах Российской империи. Так, финансированию «подверглись» Грузинская партия социалистов-федералистов-революционеров, Польская социалистическая партия и Финляндская партия активного сопротивления.
В феврале 1904 года руководство Польской социалистической партии (ППС) выпустило воззвание, в котором осуждалась захватническая политика Российской империи на Дальнем Востоке и желалась военная победа Японии.
Центральный революционный комитет ППС, в надежде на поражение России в русско-японской войне и благоприятную после этого ситуацию для выхода Польши из состава России, взял курс на подготовку вооруженного восстания. Лидеры ППС были готовы с этой целью сотрудничать с любыми революционными силами.
В середине марта 1904 года член Центрального революционного комитета В. Иодко представил план восстания Мотодзиро Акаси. В плане, среди прочего, предусматривалось распространение революционных изданий среди военнослужащих поляков русской армии, разрушение мостов и железнодорожного полотна на линии Транссибирской магистрали.
В начале июля 1904 года в Токио для ведения переговоров о совместной борьбе с царской Россией прибыл один из лидеров Польской социалистической партии Ю. Пилсудский.
Для поведения разведывательной работы, диверсий в тылу русской армии и распропагандирования солдат-поляков ППС в лице Пилсудского было выделено 20 тысяч фунтов стерлингов (200 тысяч рублей), сумма по тому времени тоже немаленькая.
Одним из ближайших помощников полковника М. Акаси по подготовке революционного «вооруженного восстания» в России оказался некий Конни Целлиакус, один из организаторов и руководителей Финляндской партии активного сопротивления, имевший широкие связи в российском революционном движении.
В его бумагах русская разведка обнаружила записку с перечислением количества оружия, переданного революционным партиям: 8 тысяч винтовок – финским националистам, 5 тыс. винтовок – грузинским националистам, тысяча – эсерам, 8 тысяч другим социалистическим партиям и ещё 500 карабин-маузеров – для раздачи между финскими националистами и эсерами.
В августе 1904 года Конни Целлиакус, находясь в Амстердаме, на обеде с руководителями партии социалистов-революционеров (эсеров) в присутствии Е. Азефа, Е.К. Брешко?Брешковской, Ф.В. Волховского, И.А. Рубановича и В.М. Чернова, а также представителя Бунда Ц.М. Копельзона изложил свой план действий.
Он заявил собравшимся, что «если понадобится оружие, то финляндцы берутся снабдить оружием в каком угодно количестве». Присутствовавшие на обеде согласились с таким планом.
Примечательно, что революционеры даже и не пытались скрывать то, что так называемая «первая русская революция» делалась на иностранные деньги.
Небезызвестный руководитель боевой организации, эсер Борис Савинков писал в своих воспоминаниях (1917 г.): «Член финской партии активного сопротивления, Конни Циллиакус, сообщил центральному комитету (эсеровской партии), что через него поступило на русскую революцию пожертвование от американских миллионеров в размере миллиона франков, причем американцы ставят условием, чтобы эти деньги пошли на вооружение народа и распределены между всеми революционными партиями. ЦК принял эту сумму, вычтя 100 000 франков на боевую организацию».
Эсеровская нелегальная газета «Революционная Россия» стала трибуной организаторов вооруженной борьбы против царского самодержавия.
Так, в одном из февральских номеров 1905 года, в ходе русско-японской войны, российским революционерам предлагалось отбросить «сомнения и предубеждения против всяких боевых средств» и немедленно использовать все виды вооруженной борьбы с правительством: от массового выступления с оружием в руках до «партизанско-террористической» борьбы «по всей линии» включительно.
Для такой борьбы с царизмом эсеры искали любых союзников. «Вопрос о слиянии партии социалистов-революционеров с социал-демократами и о совместных террористических действиях, – сообщал заведующий Заграничной агентурой в департамент полиции в середине марта 1905 года, – подвигается быстрыми шагами вперед… Положение становится день ото дня серьезнее и опаснее».
В конце марта – начале апреля 1905 года революционеры-эмигранты развернули работу по закупке оружия. распределял между ними деньги, которые получал от полковника Акаси.
Но деньги на руки выдавались только тогда, когда российские революционеры уже имели твердую договоренность с продавцом оружия. Только Польская социалистическая партия получила деньги авансом.
Помимо финна Целлиакуса, правой рукой полковника Мотодзиро Акаси в этом деле был будущий сталинский «полпред» в Берлине Г.Г. Деканозов, один из лидеров созданной в апреле 1904 года Грузинской партии социалистов-федералистов-революционеров.
Получив от Акаси только в мае1905 г. и только на «путевые расходы» 125 тыс. франков, Деканозов через посредника анархиста Евгения Бо вел переговоры со швейцарскими военными властями о закупке крупной партии (свыше 25 тысяч единиц) снятых с вооружения винтовок системы «Виттерли» и свыше 4 миллионов патронов к ним.
Конни Целлиакус тем временем в Гамбурге закупил большую партию (2,5 – 3 тысячи штук) револьверов системы «Веблей» с патронами к ним.
Закупленное оружие (винтовки и револьверы), боеприпасы и 3 тонны взрывчатки перевезли сначала в голландский портовый город Роттердам, а затем в Лондон. Выбор нового места хранения «товара» объяснялся «слабой работой здесь русской полиции».
Треть винтовок и чуть более четверти боеприпасов предполагалось направить в Россию через Черное море, а остальное – через Балтику.
Оружия для революционеров Российской империи на японские деньги было столь много, что ранее купленные яхты «Сесил» и «Сизн» оказались слишком малы для транспортировки такого груза к морским берегам воюющей с Японией России.
Тогда агентами Акаси был закуплен 315-тонный пароход «Джон Графтон», переименованный в целях конспирации в «Луну». Новая команда (старую списали на берег в голландском порту Флиссинген) состояла в основном из финнов и латышей во главе с латышским социал-демократом Яном Страутманисом. Через некоторое время его сменил бывший старший помощник Эрик Саксен.
Команде «Джона Графтона» удалось дважды удачно выгрузить партии оружия и боеприпасов в Финляндии – близ портовых городов Кеми и Пиетарсаари.
Однако в дальнейшем «Джону Графтону» не повезло – утром 7 сентября 1905 года пароход налетел на каменистую отмель в 22 километрах от города Якобстада и после малоуспешных попыток команды выгрузить оружие и боеприпасы на соседние острова, чтобы спрятать их там, был взорван.
Воспользовавшись предоставленной местными жителями яхтой, команда во главе с последним капитаном судна Дж. Нюландером бежала в Швецию.
На этом балтийская одиссея парохода «Джон Графтон», или «Луны», и закончилась. К осени 1905 года с остова взорванного парохода, а также из тайников на ближайших островах, российскими властями было извлечено примерно две трети находившихся на борту «Джона Графтона» винтовок, вся взрывчатка, огромное количество патронов и прочего военного снаряжения.
Начальник Финляндского жандармского управления генерал Фрейберг 21 октября 1905 года доносил командиру Отдельного корпуса жандармов об окончании «разгрузки»: было найдено в общей сложности 9670 винтовок системы «Веттерли», около 4 тысяч штыков к ним, 720 револьверов «Веблей», около 400 тысяч винтовочных и около 122 тысяч револьверных патронов, около 192 пудов (порядка 3 тонн) взрывчатки, 2 тысячи детонаторов и13 футов бикфордова шнура.
Это был целый плавучий арсенал, созданный трудами японского разведчика полковника Мотодзиро Акаси и его агентуры в «революционных целях». Окажись груз парохода «Джона Графтона» («Луны») на территории, то Россию ожидал бы новый взрыв терроризма в отношении государственной власти и правопорядка в стране. Финляндская партия активного сопротивления получила с парохода всего 300 стволов.
Мотодзиро Акаси и его агент Циллиакус предприняли еще одну попытку ввоза большой партии оружия в Россию – через Черное море, на Кавказ.
Революционное брожение здесь началось еще в 1902 году, что в годы русско-японской войны вылилось в аграрные беспорядки, создание в Грузии боевых дружин и «красных сотен», резкое обострение межнациональных противоречий между азербайджанцами и армянами в Нагорном Карабахе и городе Баку. Главным противником кавказских революционных организаций всех оттенков, естественно, был российский государственный строй.
В силу этих обстоятельств Кавказ был готов «получить» любые партии любого оружия. Для этой цели на японские деньги был куплен пароход «Сириус» водоизмещением 597 тонн. Его «хозяином» и капитаном в начале сентября 1905 года стал голландец Корнелиссен, анархист по политическим убеждениям. Груз состоял из 8,5 тысячи винтовок «Веттерли» и от 1,2 до 2 миллионов патронов к ним.
В конце сентября 1905 года «Сириус» взял курс к черноморским кавказским берегам России из портового города Амстердама якобы с коммерческими целями. Длинный путь в Черное море через Атлантику и Средиземноморье экипаж судна с большим грузом контрабандного оружия проделал беспрепятственно.
24 ноября неподалеку от грузинского портового города Поти команда парохода «Сириус» перегрузила доставленные в Россию оружие и боеприпасы на четыре баркаса, которые направились к заранее определенным местам на Кавказском побережье. Первый из них разгружался в Потийском порту, но был атакован русскими пограничниками.
Однако им не удалось захватить всю партию контрабандного оружия – свыше 600 винтовок и 10 тысяч патронов местные жители и социал-демократы успели переправить в город.
Второй баркас морская пограничная стража задержала в море близ местечка Анаклия. На этом баркасе находились 1200 винтовок и 220 тысяч патронов. Однако часть оружия с этого баркаса была уже выгружена на берег близ города Редут-Кале.
Третий баркас беспрепятственно разгрузился у абхазского города Гагры. Известно, что часть швейцарских винтовок с него в количестве 900 штук была спрятана для надежности в имении Инал-Ипа, а другая часть винтовок «Веттерли» перевезена в город Сухуми.
Оружие с четвертого баркаса выгрузили на берег близ Батуми, и затем оно оказалось в Кутаисской губернии.
Большая часть контрабандного груза парохода «Сириус» дошла до мест назначения и получателей. Правительственным властям удалось перехватить и конфисковать лишь 7 тысяч винтовок и около полумиллиона патронов.
Прибытие «Сириуса» по времени совпало с началом массовых вооруженных антиправительственных выступлений в Закавказье. Самая ожесточенная борьба проходила в местах, куда поступило контрабандное оружие, – в Поти, Зугдиди, Озургетах, Сухуми.
О том, что японская военная разведка «приложила» свою руку к вооруженным выступлениям против российской власти в Грузии и Абхазии, свидетельствует хотя бы такой факт.
Официальный источник того времени сообщал, что «красные сотни» в Зугдидском уезде в декабре 1905 года были частично вооружены «швейцарским оружием, привозившимся… арбами из Редут-Кале и местечка Анаклия».
Отмечено, что в ходе декабрьских баррикадных боев в Москве на вооружении дружинников имелись винтовки «Веттерли», бывшее оружие швейцарской армии.
«Образованное общество» со своей стороны с каким-то патологическим злорадством жаждало поражения России. «Общей тайной молитвой, — писал живший во время войны в Петербурге немецкий журналист Г. Ганц, — не только либералов, но умеренных консерваторов в то время было «Боже, помоги нам быть разбитыми».
Поэтому когда мы слышим из уст наследников этих предателей, что революция была вызвана оскорбленным военными поражениями патриотическим чувством, мы говорим – ложь. Именно с началом войны они взяли курс на революцию.
Именно в эти тяжелые для нашей Родины дни для создания местных организаций проводится учредительный съезд пресловутого «Союза освобождения», на котором присутствовали 105 делегатов, представлявших 33 губернии, среди них 32 председателя губернских управ, 7 губернских представителей дворянства.
На обсуждение съезда выносится вопрос «об общих условиях государственной жизни и желательных в ней изменениях». За создание выборного законодательного представительства голосует 71 человек, а законосовещательного — лишь 27.
Тогда же провозглашается право наций на самоопределение. Иными словами, ставится задача ликвидации Самодержавия и расчленения России. Одновременно с «Союзом освобождения» создается и другая нелегальная организация – «Союз земцев-конституционалистов», — также ставившая своей целью ниспровержение существующего строя.
Не удивительно, поэтому, что эти либеральные «деятели» приняли участие в созванном в сентябре-октябре1904 г. в Париже по инициативе того же Конни Циллиакуса и на японские деньги совещании «оппозиционных и революционных партий».
Помимо либералов и социалистов на нем были широко представлены польские, латышские, финские, армянские, грузинские и еврейские националисты.
Так, под опекой Японии вступили в сговор либеральная, социалистическая и националистическая ветви антирусских сил. Парижское совещание вынесло резолюцию об «уничтожении Самодержавия» и о создании «свободного демократического строя на основе всеобщей подачи голосов».
Его участники признали «полезность» для «освобождения» России её поражения в войне с Японией и призвали всячески способствовать этому. После совещания началась конкретная работа по подготовке революции.
По инициативе «Союза освобождения» как по мановению волшебной палочки в день сорокалетия судебной реформы Императора Александра Второго, 20 ноября 1904 года, «прогрессивные» болтуны по всей стране проводят «банкетную кампанию».
В 34 городах состоялось 120 собраний и митингов, в которых участвовало 50 тыс. сторонников «Союза освобождения». Всем их участникам предлагается принимать одни и те же предложения по адресу правительства с пожеланием ограничить царскую власть.
Революционеры прямо готовили кровавую провокацию и бунт. «Только я должен ждать, — говорил Гапон, — какого-нибудь внешнего события; пусть падет Артур«.
«Жалкие остатки победоносных легионов сложили оружие у ног победителя», – с нескрываемым злорадством писала в связи с падением Порт-Артура легальная газета «Наши дни», мало отличаясь по тону от «Освобождения».
Источники:
http://nikolai2.ru/soyuznichki-yaponskaya-razvedka-rossijski...