РОССИЯ В ПЕРИОД ЦАРСТВОВАНИЯ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II: НЕКОТОРЫЕ ФАКТЫ

Эрнест ЛИПГАРТ. Портрет Императора Николая II 1900

Дружная, общая, основанная на взаимном доверии работа -- вот девиз для нас всех, русских! Дайте государству двадцать лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России!

П. А. Столыпин, 1909 г.

В годы правления Императора Николая II Российская Империя, преодолевая известное промышленное несовершенство и не имея при этом столь необходимого ей продолжительного внешнего и внутреннего мира, тем не менее достигла результатов, достойных восхищения. Это было время широкой законодательной деятельности, экономических, социальных и политических реформ. Заметно повысился уровень жизни народа, увеличился естественный прирост населения. К 1914 году Россия достигла еще невиданного в ней уровня материального преуспеяния. По заключению французского экономического обозревателя Э. Тэри, сделанного в книге «Россия в 1914 г. Экономический обзор»: «...Экономическое и финансовое положение России в настоящий момент превосходно... От правительства зависит сделать его еще лучше... Если у большинства европейских народов дела пойдут таким же образом между 1912 и 1950 годами, как они шли между 1900 и 1912, то к середине настоящего столетия Россия будет доминировать в Европе как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении».

Одной из первых реформ, проведенных в России при Императоре Николае II, была денежная реформа. Еще со времени Крымской войны Россия не имела устойчивой валюты, что затрудняло развитие торговли и промышленности. В 1870–1880-х годах кредитный рубль испытывал значительные колебания, его курс внутри страны составлял в среднем 64 коп. Не только золота, но и полноценного серебра почти не было в обращении. Если население России как-то приспособилось к такой ситуации, то внешняя торговля весьма страдала из-за спекуляций на курсе рубля. Необходимость реформы становилась очевидной. Подготовка к ее проведению началась еще при Александре III и заключалась в накоплении золотого запаса, предназначенного для стабилизации рубля. Были сокращены бюджетные расходы. При министре финансов С. Ю. Витте в 1892 году государственные доходы превысили расходы уже на 1 млрд рублей. В 1896 году в периодической печати появилось сообщение о предстоящей денежной реформе. В русском обществе это известие не встретило, однако, сочувствия. Протестовали против реформы некоторые члены Государственного Совета. Были и зарубежные противники стабилизации (например, Франция). Основания для критики выдвигались самые различные. Витте пришлось вести нелегкую борьбу с общественным мнением. В итоге вопрос о реформе был разрешен на самом высоком уровне. 2 января 1897 года на особом заседании финансового комитета под председательством Государя Николая II было постановлено приступить к осуществлению реформы. Указ 3 января предписывал начать чеканку новой золотой монеты. Новый золотой рубль приравнивался к полутора дореформенным золотым рублям. Новые российские кредитные билеты стали свободно обмениваться на золото. Чеканилась также полноценная серебряная монета: рубли и полтинники. Момент для реформы был выбран очень удачно, после больших урожаев в 1893–1896 годов. В своих мемуарах С. Ю. Витте писал: «В сущности, я имел за себя одну только силу, но силу, которая сильнее всех остальных — это доверие Императора, а потому я вновь повторяю, что Россия металлическим золотым обращением обязана исключительно Императору Николаю II»¹. Благодаря удачно проведенной денежной реформе Россия упрочила свое финансовое положение. Устойчивая золотая валюта пользовалась высоким доверием и на внутреннем денежном рынке, и за границей. Прямым следствием твердой обеспеченности российской валюты явился быстрый рост промышленности в силу возросшего притока иностранных капиталов (хотя при этом общий объем иностранных вложений в промышленность не превышал 9–14 % всех промышленных капиталов, как и в большинстве стран Западной Европы). Пользовались неизменным спросом облигации внутренних займов Государственного банка: «К 1914 году россияне одолжили государству 4,5 млрд рублей, причем держателями ценных бумаг были в основном средние слои населения. Доверие было настолько велико, что, даже когда во время Первой мировой войны прекратился обмен банкнот на золото, население по-прежнему купило бумажные деньги, надеясь обменять их после окончания войны»².

В 1897 году была произведена первая всероссийская перепись населения, по результатам которой численность населения России (без Финляндии) составила почти 126,6 млн чел.

Численность постоянного населения Российской Империи по данным ЦСК МВД
в 1897 г. и 1909–1914 гг. (на январь, тыс. человек)³

Согласно приведенной таблице за двадцать с небольшим лет правления Императора Николая II население России возросло почти на сорок процентов. Вообще за 100 лет (с 1810 по 1910 год) рост населения Европейской части России превысил рост населения в других странах Европы. Если население России увеличилось на 192 %, то в группе всех остальных стран Европы — на 102 %. Причем за 50 лет (с 1860 по 1910 год) рост населения России превышал рост населения Англии, Германии, Италии и Франции⁴. При этом естественный прирост населения европейской России в 1913 году был примерно на 50 % выше, чем в 17 государствах Европы⁵. Естественный прирост населения постоянно увеличивался в период с 1896 года по 1913 год. Если в 1896–1900 годах среднегодовой естественный прирост составил 1661,5 тыс. человек, то в 1911–1913 годах — 2017,2 тыс. человек⁶. Бурное развитие российской промышленности в конце XIX — начале XX века оказало существенное влияние на рост городского населения. «С 1897 года по 1 января 1914 года численность городского населения России (без Польши) возросла на 8581,2 тыс. чел. или на 58,4 %... Население Петербурга увеличилось более, чем на 1 млн и составило 2,3 млн чел., население Москвы за тот же период увеличилось на 816 тыс. и составило 1,8 млн чел. Причем увеличение численности населения обеих столиц происходило не только за счет притока извне, но в известной мере за счет естественного прироста (то есть за счет превышения числа родившихся в городе над числом умерших)»⁷. При этом рост городского населения поглощал лишь небольшую часть естественного прироста сельского населения, тогда как в странах Западной Европы города не только поглощали весь естественный прирост сельского населения, но также и часть его основного состава. При Николае II Россия достигла самого высокого в своей истории уровня рождаемости. Одновременно снижались показатели смертности русского населения, хотя в этом отношении Россия уступала Западу (в основном за счет высокой смертности в детском возрасте до 5 лет).

Рост населения, свидетельствующий о жизненной силе нации и о наличии условий, дающих возможность прокормить возрастающее число жителей, сопровождался заметным повышением уровня благосостояния. Народный доход России вырос с 8 млрд руб. в 1894 году до 22 млрд в 1914 году, то есть почти в три раза. Количество товаров, отечественных и импортных, потребляемых внутренним рынком, более чем удвоилось за двадцать лет. Потребление сахара, к примеру, возросло с 25 млн пудов в год (8 фунтов на человека) в 1894 году до 81,7 млн пудов в год в 1913 году (19 фунтов на человека). Высокими темпами росли доходы промышленных и сельскохозяйственных рабочих. В среднем по европейской России годовой заработок сельскохозяйственных рабочих увеличился в 2,5 раза, промышленных — почти в 4 раза; «уровень реальной оплаты труда в промышленности России следует оценить не ниже 85 % американского»⁸ (с учетом цен на важнейшие пищевые продукты). Сумма вкладов населения в государственные сберегательные кассы удвоилась за предвоенное десятилетие⁹. Доходная часть российского государственного бюджета увеличилась с 1200 млн (в 1894 году) до 3,5 млрд рублей к 1914 году¹⁰. Бюджет возрастал без введения новых налогов и без повышения старых, отражая рост народного хозяйства. Налоги в России, и прямые, и косвенные, были самыми низкими в мире.

Налоговое бремя в разных странах мира на одного жителя в 1913 г. (руб.)¹¹

Общая сумма налогов на одного жителя России была в два раза ниже, чем во Франции, Германии и Австрии и в четыре раза ниже, чем в Англии. Особенно низкими были прямые налоги. К слову сказать, в конце 1904 года, находясь в состоянии войны с Японией, Россия почти не ощущала экономических и финансовых затруднений. Налоги поступали как и в мирное время, а золотой запас Государственного банка возрос за год на 150 млн рублей (с 32,9 млн руб. на 01.01.1904 до 878,2 млн руб. на 01.01.1905)¹². Хочется вспомнить обязательства Государя Николая II, принятые им на себя при начале царствования: «...с твердою решимостью всецело приять на себя высокую задачу, которую предначертал себе незабвенный возлюбленный его родитель Император Александр III, посвятить все свои заботы развитию внутреннего благосостояния России и ни в чем не уклониться от вполне миролюбивой, твердой и прямодушной политики, столь мощно содействовавшей всеобщему успокоению»¹³.

Миролюбие, которое В. О. Ключевский назвал «историческим призванием России», всегда полагалось в основу внешней политики русского правительства. Известно стремление Императора Александра III оградить Российскую Империю от военных столкновений. Император Николай II сделал в этом направлении следующий, весьма знаменательный шаг.

Провидя опасность мировой войны, как провидели ее многие, Николай II один оказался в состоянии поставить перед мировыми державами вопрос об ограничении вооружений. Нота русского правительства от 12 августа (1898 года), распространенная по всему миру, начиналась словами: «Охранение всеобщего мира и возможное сокращение тяготеющих над всеми народами вооружений являются при настоящем положении вещей целью, к которой должны бы стремиться усилия всех правительств»¹⁴. В ноте было высказано предложение о созыве международной конференции для обсуждения мер по сохранению всеобщего мира. Несмотря на непонимание, с которым была встречена правительствами государств мира русская нота 12 августа (и последующая за ней — от 30 декабря 1898 г.), конференция все-таки состоялась летом 1899 года в столице Голландии Гааге. Слова русского делегата барона Стааля: «Ограничения военного бюджета и вооружений — главная цель конференции; мы не говорим об утопиях, мы не предлагаем разоружения; мы хотим ограничения, остановки роста вооружений»¹⁵, — не были услышаны. Тем не менее Первая гаагская международная конференция положила начало всем последующим мирным конференциям XX века. Хотя на первой конференции 1899 года соглашения были достигнуты лишь по некоторым второстепенным пунктам, сама постановка вопроса на международном уровне была безпрецедентной. Американский президент Гардинг на Вашингтонской конференции 9 ноября 1921 года по вопросу о морских вооружениях сказал: «Предложение ограничить вооружения путем соглашения между державами не ново. При этом случае быть может уместно вспомнить благородные стремления, выраженные 23 года назад в Императорском рескрипте Его Величества Императора Всероссийского»¹⁶.

Гаагская конференция показала, что рассчитывать на мирные разрешения международных конфликтов нельзя. Неизбежным выводом из неуспеха конференции была необходимость усиления военной мощи России. Еще с 1895 года Государь предвидел возможность военного столкновения с Японией за преобладание на Дальнем Востоке. Он всегда учитывал это как на дипломатическом уровне, так и на военном. В этой связи в первой половине царствования большое внимание уделялось строительству военно-морского флота и перевооружению армии, ускоренными темпами велось строительство Сибирской железной дороги. Однако темпы военных приготовлений России были много ниже по сравнению с японскими, чему было немало причин. Необходимость укрепления позиций русских войск на Дальнем Востоке не вызвала должного энтузиазма ни в лице министра финансов С. Ю. Витте, ни в лице военного министра А. Н. Куропаткина. Финансирование было явно недостаточным, распоряжения Николая II выполнялись крайне медленно и не в полном объеме. Было упущено время. В итоге Россия оказалась слабее подготовленной к войне. В правительственных кругах преобладало равнодушное отношение к надвигавшейся войне с Японией, в народных массах — непонимание целей этой войны. В русском обществе патриотический подъем первых месяцев войны быстро прошел ввиду неудач русских войск, уступив место совсем иным настроениям. Обыватель не считал Японию серьезным противником и в большинстве своем не мог понять, как мы не можем справиться с «какими-то» японцами. Этим обстоятельством не замедлили воспользоваться революционные партии, оседлав излюбленного антимонархического конька. Антивоенная агитация, политические убийства: финляндского генерал-губернатора Г. И. Бобрикова, министра внутренних дел В. К. Плеве, московского генерал-губернатора Великого князя Сергея Александровича. Затем забастовка на Путиловском (военном) заводе, политическая провокация 9 января (так называемое «кровавое воскресенье»), ряд забастовок в других городах, военные бунты (броненосец «Потемкин»), ограбления банков, почтовых контор (ради добычи средств на нужды «революционного» движения, на покупку оружия, на пропаганду). Таковы были средства, пущенные в ход врагами самодержавия на фоне трагических событий русско-японской войны. В дестабилизации внутригосударственной жизни России безусловно были крайне заинтересованы ее военные противники, в первую очередь Япония. Ее военные и финансовые ресурсы были сильно истощены за один год войны, тогда как Россия не испытывала больших затруднений, использовав свою военную мощь только на одну десятую часть. Частичные мобилизации коснулись всего одного миллиона призывных, что было не намного больше армии мирного времени. Тогда как Япония перед началом войны увеличила армию мирного времени в два с половиной раза. Государь верил в Россию и не считал ее побежденной, он готов был продолжать войну. Мирные переговоры начались не по его инициативе. Переговоры начались по инициативе США и Германии. Никто не верил, что Япония согласится на условия, выдвинутые Николаем II. Но она согласилась. Никаких контрибуций, которые могли бы покрыть военные расходы, только материальное возмещение содержания русских военнопленных, и южная часть Сахалина при условии безвозмездного возвращения северной, — вот, собственно, все, что получила японская сторона.

Россия осталась в Азии великой державой. Ее хозяйственный механизм продолжал свое поступательное движение, практически не пострадав от войны. Была полностью достроена и введена в эксплуатацию на всех участках Сибирская железная дорога. О ней стоит сказать несколько слов отдельно. «В 1892 году Наследник Цесаревич назначен был председателем комитета Сибирской железной дороги, председательство в котором оставил за собою и по восшествии Своем на престол»¹⁷. Закладка пути была произведена Наследником Николаем Александровичем во Владивостоке. Строилась дорога одновременно на нескольких участках.

Протяженность Великого Сибирского пути составила 8000 верст, это была самая длинная в мире железнодорожная линия. В процессе ее строительства были сооружены десятки тоннелей, сотни мостов и виадуков, в том числе мост через р. Амур длиной 2500 метров. Военно-стратегическое значение Великого Сибирского пути трудно переоценить: именно по нему осуществлялась переброска войск и военной техники на дальневосточный фронт. Но и хозяйственное значение этой дороги было велико. Лесные пространства русского севера и Сибири принадлежали казне. Даже при малоинтенсивной разработке они давали государству ежегодно несколько десятков млн рублей. Во время строительства Сибирского пути стало увеличиваться число переселенцев, быстрее стали развиваться города Сибири: Омск, Иркутск, Хабаровск, Владивосток и др. В 1895 году был основан новый город Ново-Николаевск (в советские годы переименованный в Новосибирск). К 1914 году он насчитывал почти 100 тыс. жителей. Земельная реформа Столыпина способствовала увеличению потока переселенцев в несколько раз. Всего с 1894 по 1914 год в Сибирь из внутренних губерний переселилось около 4 млн человек. Их устройством занималось Переселенческое управление, бюджет которого вырос с менее одного миллиона рублей в 1894 году до тридцати миллионов рублей в 1914 году. Государь Император Николай II уделял исключительное внимание «большой азиатской программе» и во внешней и во внутренней политике. Население азиатской части России возросло за двадцать лет с 12 до 21,5 млн человек, при этом западной Сибири — с трех до семи млн человек¹⁸. Еще в 1900 году указом от 12 июня Государь провел реформу об отмене ссылки на поселение в Сибирь, чтобы, как сказано в указе, «снять с Сибири тяжелое бремя местности, в течение веков наполненной людьми порочными». Указом 16 сентября 1906 года свободные земли Алтайского округа Сибири, состоявшие до того в личной собственности царствующего Императора, были переданы Переселенческому управлению для устройства безземельных и малоземельных крестьян европейской России. Крестьянам, как переселенцам, так и старожилам, было передано свыше 27 млн га плодородных земель на льготных условиях (земли переселенцам предоставлялись за почти номинальную плату 4 руб. с десятины с рассрочкой на 49 лет)¹⁹. Государство всячески поддерживало переселенцев: освобождало от налогов на длительный срок, выделяло денежные пособия, обеспечивало бесплатный перевоз имущества в места нового проживания, снабжало сельскохозяйственными орудиями по умеренным ценам. К 1913 году крестьянство в Сибири было уже заметно зажиточнее, чем в европейской части России. Переселенческие потоки достигали и Дальнего Востока, и Туркестана. В жарком и сухом климате Туркестана успешно решалась проблема орошения земель. На площади в 100 тыс. десятин засушливой степи были созданы водохранилища, в которые собиралась вода реки Мургаб. В период с 1895 по 1910 год там была устроена хлопковая плантация площадью 25 тыс. десятин, разведены фруктовые сады, образовались поселения, освещаемые электричеством. В Самаркандской степи открыт был оросительный канал, получивший название Романовского. В год 300-летия Дома Романовых был отпущен 1 млрд руб. на оросительные и мелиорационные работы. Заселение и освоение новых земель требовало строительства новых железных дорог. Широкомасштабное железнодорожное строительство началось в России еще в 1861 году. Интенсивность развития железнодорожной сети по всей территории России видна из нижеприведенной таблицы.

Железнодорожное строительство в России²⁰

К 1917 году в России было в эксплуатации уже свыше 76 000 верст (1 верста = 1,067 км) и примерно 14 000 верст в постройке. Рост железнодорожного строительства сопровождался столь же интенсивным ростом паровозои вагоностроения. Отечественный железнодорожный парк пополнялся за счет отечественного же производства. Наиболее известные заводы транспортного машиностроения в Петербурге: Невский и Путиловский. В 1897 году быстроходный паровоз конструкции завода Путилова, развивавший скорость до ста верст в час, демонстрировался на парижской выставке. Паровозы и вагоны строились не только для внутренних потребностей, но и на экспорт. В Центрально-промышленном районе производством подвижного состава для железных дорог занимались Брянский, Коломенский и Сормовский заводы, на Юге — Луганский и Харьковский, на Урале — Боткинский. Рельсы также производились преимущественно на отечественных заводах, как для российских железных дорог, так и на экспорт. Развитие железнодорожной сети стимулировало рост добывающей промышленности, прежде всего — угольной и нефтяной отраслей.

Угольная промышленность России начала стремительно наращивать производительность с середины XIX века. Уже на Всероссийской выставке 1896 года (в Нижнем Новгороде) был отмечен рост добычи каменного угля с 230 млн пудов (в 1882 году) до 500 млн пудов. Председатель Нижегородского ярмарочного комитета С. Т. Морозов отметил, что «целые отрасли промышленности у нас могут с успехом заменить иностранцев»²¹. Эти слова можно отнести и к каменноугольной отрасли. К 1913 году производство угля достигло 2,2 млрд пудов.

Главным центром добычи угля был Донецкий бассейн. Если в 1894 году он давал менее 300 млн пудов, то в 1913 году — свыше 1,5 млрд. Рост каменноугольной промышленности с самого начала сопровождался государственной поддержкой. Началась разработка новых залежей Кузнецкого бассейна в Западной Сибири. Всего по России за двадцать лет добыча угля возросла более, чем вчетверо.

Нефтедобывающая промышленность в России начала развиваться в последней четверти XIX века. На этот период приходится особенно быстрый рост нефтедобычи, что связано с разработкой обильных нефтяных пластов Бакинских месторождений. К 1914 году Россия становится крупнейшим в мире производителем и экспортером нефти, причем на экспорт шли продукты ее переработки (керосин, мазут), а не сырая нефть. В 1913 году по показателю добычи (10 млн т) Россия занимала второе место в мире после США. На экспорт шло свыше 700 тыс. т нефтепродуктов, что составляло 14 % мирового вывоза²².

В период царствования Императора Николая II бурно развивалась и металлургическая промышленность. Центр черной металлургии перемещается с Урала на Юг России, где располагались Криворожское и Керченское месторождения железной руды. Постройка в 1880-х годах Екатерининской железной дороги, соединившей Кривой Рог с Донецким бассейном, дала толчок небывалому росту металлургической отрасли в этом районе. Южная металлургия по технической оснащенности, по технологичности и по производительности превосходила западноевропейскую, но отставала от США. «В 1912 году выплавка на одну печь на Юге России составляла 3,2 млн пудов, в Англии — 2 млн, в Германии — 2,6 млн, в США — 5 млн пудов»²³. Всего по России за предвоенное пятилетие рост суммы производства на одно предприятие металлической отрасли составил: 91,9 % (черная металлургия), 208,1 % (добыча железной руды), 75,4 % (цветная металлургия)²⁴. За двадцать лет, с 1894 по 1914 год, выплавка чугуна увеличилась почти в 4 раза, выплавка меди — в 5 раз. Перед Первой мировой войной по производству чугуна Россия вышла на пятое место в мире, по производству стали — на четвертое. В предвоенный период наблюдается рост продукции металлообрабатывающей (главным образом машиностроительной) промышленности почти в два раза: с 330,7 млн рублей (в 1908 году) до 646,1 млн рублей (в 1913 году)²⁵. К 1913 году 63 % оборудования и средств производства, необходимых в промышленности, производились внутри страны. Соответственно, сократился импорт машинного оборудования. Сокращался ввоз сельскохозяйственных машин и оборудования за счет увеличения производства отечественной техники. Объем производства сельскохозяйственных машин в России за 1897–1912 годы увеличился почти в шесть раз: с 9,2 млн до 52,3 млн рублей. Промышленный рост сопровождается внушительным ростом производительности труда, в основном за счет технического перевооружения, а также за счет внедрения различных форм научной организации труда. В России создается своя школа научной организации труда, в периодической печати появляется серия статей по этой теме. К началу Первой мировой войны в России было 8 заводов, применявших научную организацию труда, тогда как, например, во Франции — лишь один. Государство, всячески поддерживая развивающуюся промышленность, в то же время ограждало рабочих от чрезмерной эксплуатации. Еще в 1896 году был издан закон 2 июня об ограничении рабочего времени. Для мужчин была установлена максимальная продолжительность рабочего дня не более 11,5 часов, а в субботу и в предпраздничные дни — не более 10 часов; 10-часовой предел вводился также для работ в ночное время. Норма ниже русской была в то время только в Австрии (11 часов) и в Швейцарии (10,5 часов). В Англии, Германии, США, Бельгии вообще не было законодательных ограничений труда для мужчин. В 1903 году в России был издан закон об установлении ответственности предпринимателей за несчастные случаи, по которому фабрикант освобождался от ответственности только в случае доказанной вины рабочего. Пострадавшему, в случае утраты трудоспособности, назначалась пенсия в размере двух третей заработка; на лечение выдавалось пособие в размере половины заработной платы.

Рост русского хозяйства в предвоенное десятилетие был настолько силен, что на русской промышленности почти не отразился мировой промышленный кризис 1907–1908 годов, поразивший США и европейские государства. За десять лет (1903–1913) «продукция всей нашей горной и фабрично-заводской промышленности почти удвоилась. В том числе за вторую половину этого периода, после мирового кризиса 1907–1908 годов, мы имеем средний ежегодный прирост не менее 10 %. Это блестящий темп для капиталистической страны. Но если взять 1905–1907 годы... то окажется, что в России за этот период мы имели, в среднем тоже свыше 10 % прироста в год, а в сумме за 2 года — 21,5 % прироста. В Германии за те же два года индекс промышленной продукции вырос всего на 4,4 %, в США — на 5,4 %»²⁶. Некоторое сокращение производства по ряду отраслей в 1905–1909 годах сменилось резким подъемом 1910 и 1911 годов.

Итоги промышленности за 1903–1913 гг.²⁷

Из отраслей легкой промышленности выделялось текстильное, в основном хлопчатобумажное производство. С развитием хлопководства в Туркестане снизилась зависимость России от ввоза хлопка. К 1913 году туркестанский хлопок покрывал половину потребности русских предприятий. Продукция ткацкой промышленности почти полностью обеспечивала потребности населения страны, но и импорт тканей увеличился в несколько раз, отражая возросший спрос. Из отраслей пищевкусовой промышленности наибольшее значение имели сахарная, мукомольная и маслодельная. По производству сахара Россия занимала второе место в мире, давая пятую часть его мирового производства. Богатейший выбор кондитерских изделий на любой вкус полностью удовлетворял спрос широких слоев населения. Своего расцвета достигло маслоделие. Прежде всего, это производство растительных масел: подсолнечного, льняного, конопляного, горчичного, хлопкового и др. Производство сливочного масла начало возрастать в связи с постройкой Сибирской железной дороги. Именно в Сибири начался интенсивный рост маслодельной промышленности. К 1910 году Россия стала крупнейшим в мире (после Дании) экспортером сливочного масла.

Производство сахара в 1913–1914 гг. (тыс. т)²⁸