Выступление Константина Затулина в программе «Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым» 11.09.22. Эфир на Дальний Восток.

Выступление Константина Затулина:

«Я, может быть, немножко начну с другого и скажу, что за все время событий, которые происходят на Украине и в связи с Украиной, с февраля этого года, как мне кажется, были поводы для того, чтобы отмечать успехи, я не буду их перечислять – взятие Мариуполя, продвижение на территории Луганской области, Херсонской, Запорожской, Харьковской. Были дни, которые были тяжёлыми, но, по крайней мере, я говорю о себе. Ну, во-первых, могу свои впечатления на этот счёт озвучить.

Во-первых, когда стало ясно, что войны не избежать, это были тяжёлые дни, потому что можно было себе представить, что будут означать эти военные действия для будущего России, Украины, всего мира. Были личные поводы для меня, например, когда погиб крейсер «Москва», которому я помогал в своё время, помогая Лужкову и «Москве», помогал ввести в строй ещё в девяностые годы, и он стал флагманом Черноморского флота. Безусловно, события этой недели и продвижение украинских ВСУ – это тоже тяжёлые события, и надо к ним так и относиться. Но вот что объединяет начало событий 24 февраля и то, что произошло на этой неделе? Понимание, что мы должны бороться за время. Напомню слова Наполеона: он сказал, что стратегия – это наука использовать пространство и время. Пространство можно вернуть, а время не возвращается никогда. И с этой точки зрения то, что не было сделано, должно быть сделано. И то, о чем говорили и продолжают, между прочим, говорить, об отношении к тому, что происходит у нас в России. Потому что для меня, например, совершенно непонятно, неприемлемо, когда мы, может быть из лучших побуждений, полгода стараемся как-то поддерживать впечатление, что ничего, собственно, особенного не происходит, страна живёт обычной жизнью, как бы нас ни облагали санкциями – нам все равно, наша экономика все выдержит, все остальное будет неизбежно в нашу пользу. Избежно, если мы не сделаем выводов. И главный вывод, который мы должны сделать, что, если мы ввязались в специальную военную операцию, военные действия и так далее, то надо относиться к этому со всей серьёзностью. А это значит, что все усилия должны быть направлены на мобилизацию и общества, и государства, и перестройку управленческих структур, и создание аналогов государственного комитета обороны или ставки Верховного главнокомандования, если это необходимо.

Я не делаю далеко идущих выводов, у меня нет для них оснований, я знаю, что определённые выводы и делались и делаются по ходу специальной военной операции, – вопрос, достаточно ли этих выводов или надо делать гораздо более масштабные, я оставляю, конечно, на усмотрение военно-политического руководства, которое имеет всю полноту картины происходящего. Я надеюсь, что оно имеет всю полноту картины происходящего. Но эти выводы должны быть сделаны, эти выводы должны быть сделаны. То, что сказал только что Скотт Риттер – ну, знаете, я не могу полностью поддержать этот оптимистический прогноз, потому что речь идёт, на мой взгляд, в этой ситуации, прежде всего даже не о том, что мы оставляем пространство или оставили, а о том, что повторяется история, связанная с отходом от Киева. То есть есть люди, которые там доверились тому, что мы пришли всерьёз и надолго, и которые сегодня оказались в ситуации уязвимой. Сегодня они эвакуируются с этих территорий – те, которые успеют эвакуироваться, я имею ввиду гражданское население, поверившее в приход российских войск. И вот это очень важно во всей этой операции. Мне кажется, понятно, что разговор о том, что все идёт по плану, по крайней мере, не соответствует полностью действительности: не может быть по плану наступления, потом отступления. Также понятно, что не бывает таких военных действий, в которых есть одни только наступления и победы. Это тоже должно быть понятно, не должно быть оснований ни для паники, ни для чего. Но должны быть основания для срочных выводов в том, что касается ведения этой операции и того, как это отображается в стране.

Не может быть фейерверков в то время, когда происходят военные поражения, и праздников в это время тоже не должно быть, они должны быть отложены хотя бы из уважения к тем, кто там сейчас находится. Вот на это я хотел бы обратить внимание. Потому что мне дела нет, по большому счёту, – конечно, есть дело, ну что там ликует кто-то на Украине, кричит о перемоге и всем остальном. Это пройдёт, надеюсь, вместе с нашими успехами. Мне дело есть до того, как мы это воспринимаем и что мы должны здесь для этого сделать. И вот здесь я хотел бы надеяться на то, что эти выводы будут сделаны, будут сделаны как можно быстрее и что силы, которые мы вовлекаем в проведение этой операции, должны быть умножены. Мы же уже выяснили, что это не просто военная операция, это отечественная война, относитесь к этому таким же образом.

Я прочел у Сергея Глазьева, кстати говоря, в его статье очень любопытную мысль он говорит: американцам невыгодно какое-то демонстративное поражение России, потому что Россия тогда будет мобилизовываться, они боятся того, что мы будем мобилизовываться. Вот если мы будем пребывать в состоянии, что что-то происходит, но и ничего такого особенного не произошло, и будем по-прежнему благодушествовать и не принимать нужных решений и вести дело в экономике так, как если бы у нас была просто рыночная обычная ситуация, в которой кредиты нужно давать предприятиям, они должны брать займы для того, чтобы строить пушки и так далее, и так далее, или танки, или самолёты, – а все остальные должны думать, что, как говорят в таких случаях американцы, «business as usual». Это не «usual», это военная операция как минимум, а на самом деле — отечественная война и люди, которые там оказались нами затронуты, например, учителя, которых мы призывали к тому, чтобы они учили уже по новым программам, начиная с 1 сентября, они же сегодня запросто могут оказаться в очередной раз под ударом, если мы вовремя не предпримем необходимых действий по их эвакуации, спасению и так далее. Вот детей, например, которые приехали из этих территорий на нашу, сейчас оставили в лагере на вторую смену – понятно, почему это правильно сделано. Ну и все остальное должно быть этому подчинено, надо пробудиться наконец.

Вот это то, что я считаю важным сказать, при том, что я тоже надеюсь, что победа будет за нами, и я с этим живу, и по-другому просто не может быть, потому что все другое является поражением, далеко идущим для России, и затронет каждого из нас. И тех, кто принимал решения, и тех, кто был в стороне от решений».