Общество опасно для Дмитрия

Бывший севастопольский губернатор, а ныне заместитель министра промышленности и торговли Дмитрий Овсянников опять попал в историю.

Точнее сказать – влетел, если принять во внимание место этого очередного контакта Дмитрия Владимировича с историей.

Собираясь вылетать из родного Ижевска в Москву, он столкнулся с вежливой просьбой сотрудника аэропорта предъявить на входе проездной документ – таковы новые правила в связи с коронавирусом. Дело вроде пустяшное, да и причина уважительная, но Дмитрий Владимирович устроил истерику, предъявлять документ отказался и направился на паспортный контроль.

Там к нему подошли полицейские, с коими он тоже вступил в препирательство.

Результатом происшествия стал протокол об административном правонарушении – мелком хулиганстве. Интересно, что, когда все это стало известно СМИ, Овсянников поступил как в анекдоте – сначала вообще отрицал случившееся, а затем признал, сказав однако, что виноват не он, а сотрудники аэропорта.

По месту работы набедокурившего чиновника, в Минпромторге, пообещали провести внутреннее расследование:

«Служебное удостоверение не предназначено для того, чтобы оправдывать его наличием нарушение закона…Если чиновник такого уровня некорректно ведёт себя по отношению к сотрудникам органов правопорядка — это является грубым нарушением кодекса этики государственных гражданских служащих».

Хорошо знакомые с деятельностью Овсянникова севастопольцы ответили саркастичными комментариями примерно в духе: «Обязательно накажут – дадут грамоту и повысят по службе».

Грамоту, конечно, вряд ли.

Но и «выгонят из гестапо за жестокость» вряд ли.

Скепсис наблюдателей основан на двух непреложных истинах:

1) в рамках нынешней системы ее членов почти никогда не увольняют за реальные служебные прегрешения, при этом чем выше ранг, тем меньше шансы на такое увольнение, и дело не только в корпоративной солидарности, но и в запрете «демонстрировать популизм и идти на поводу у плебса, жаждущего, чтобы, видите ли, плохих чиновников увольняли» 2) если кого-то все-таки за что-то увольняют, он обычно остается внутри системы, возможно, переместившись в другой ее сектор и, возможно, немного потеряв в статусе; опять же, чем выше прежнее положение, тем больше шансы на перезагрузку.

Возьмем того же Овсянникова.

Человек в Севастополе установил рекорд по соотношению срока пребывания на должности и «завоеванного» уровня отторжения со стороны жителей города. Уволили – можно сказать, под давлением общественности. И практически тут же сделали заместителем министра.

Это уж скорее не его уволили, а севастопольцев – с должности не оправдавших доверия подопечных Дмитрия Владимировича.

Как в одном из лучших номеров Comedy Club, про ни в чем не виновного Рафика: «Мы сделали так: мы провели исследование и выяснили, что общественность опасна для Рафика. И общественность надо изолировать от него. И по федеральной программе мы выделили 16 миллиардов рублей. Рафика послали на насильственное лечение в Монте-Карло пожизненно. Он не вернется больше в наш город. Потому что город для него опаснее».

Если чиновника все-таки увольняют «на потеху публики», то обычно в результате его проигрыша в аппаратных играх, формальная же промашка служит не более чем поводом, предлогом. Да и то обычно на роль такой промашки выбирают не воровство или вопиющую неэффективность – чего доброго еще решат, что у нас за такое увольняют. (Нет, конечно, увольняют, даже сажают и с клеймом «за воровство», но это надо уж совсем сильно воровать и не делиться, чтобы фактическая причина стала и официальным поводом).

Подыскивают какую-нибудь гадкую дурацкую мелочь, чтобы обыватель, с одной стороны, был удовлетворен, а с другой – смутно подозревал, что уволили, на самом деле, за какие-то внутриэлитные игрища.

Взять историю с чувашским губернатором Игнатьевым, которого уволили за то, что он на секунду шутейно заставил подпрыгнуть сотрудника МЧС за ключами от новой служебной машины. Поступок сомнительный, спору нет.

Но неужели и вправду эту сценку любовно засняли, выложили в Интернет и раздули вокруг нее возмущение различных провластных публицистов и блогеров исключительно из большой любви к этике и справедливости?

Почему ничего подобного не было, когда бывший глава Ингушетии Евкуров отрезал мальчику помпон с шапки? Я уважаю Евкурова и не считаю, что его уход со своего поста, состоявшийся много позже по другим причинам, стал для Ингушетии благом. Но ситуации-то почти идентичны!

И когда на одном из телевизионных политических ток-шоу некий политолог то ли на полном серьезе, то ли валяя ваньку заявил, мол, увольнение Игнатьева показало наличие в России развитой демократии и гражданского общества, «а вот на Украине что бы политик не делал все забывают на следующий день» - я прямо-таки рассмеялся.

Не думаю, впрочем, что у Игнатьева все будет плохо. Макарошками питаться не станет.

Кстати, про макарошки.

Случай с уволенной полтора года назад за экстравагантные гастрономические советы Натальей Соколовой, министром труда и занятости Саратовской области, показывает - в исключительных случаях, трезво поразмыслив, система все же может побаловаться популизмом, извергнув своего члена даже без проигрыша им аппаратных боев.

Но лучше за слова, чем за дела. И лучше, чтобы извергнутый принадлежал к чиновному среднему классу, региональный министр - самое то.

Наконец, главное, вновь повторимся, в том, что извергнутый на улице не окажется, его спрячут на время в какой-нибудь чулан. Вот и Соколова даже после увольнения осталась в кадровом резерве государственной гражданской службы России.

Не могу не вспомнить близкий мне географически пример – бывшего ростовского градоначальника Сергея Горбаня. Сей славный муж внешне напоминал, скажем деликатно, человека из лихих девяностых, и делами вполне соответствовал внешности. Поговаривали, что его карьерным успехам ворожат два очень крупных патрона правоохранительно-силового направления, один региональный, другой и вовсе столичный.

С Сергеем Ивановичем я имел (не)удовольствие лично пообщаться один раз, на импровизированной пресс-конференции в начале 2015-го. Парой месяцев ранее, а именно поздней осенью, началось строительство подземного перехода на одном из городских участков, где острая необходимость такого строительства была неочевидна.

Там имелся беспроблемный и лишенный каких-то коварных сюрпризов для пешеходов и автомобилистов наземный переход. Сомнительность решению о строительстве добавлял тот факт, что рядом со стройкой находился автовокзал и небольшой продуктовый рынок. Люди, идущие оттуда, вынуждены были обходить огороженный строительный участок через непролазную грязь едва ли не в центре дороги, что как раз повышало вероятность трагедий многократно.

В общем, ситуация явно намекала на корыстную заинтересованность городской администрации в поспешном и малоуместном возведении нового объекта. Вот я и спросил г-на Горбаня, деликатно и без каких-либо обвинений, точно ли с учетом всех факторов строительство перехода, во всяком случае здесь и сейчас, было удачной идеей.

Горбань, сверкнув глазами, ответил: «Так что ж нам, не строить?», и прозвучало это как «что ж нам, не кушать?».

Через какое-то время предполагаемых патронов Горбаня уволили, и одновременно, по странному стечению обстоятельств, городские проблемы, которые раньше сходили ему с рук, стали причиной его ухода с поста. Вскоре поползли слухи, что экс-градоначальник арестован, затем и вовсе – что он умер в тюремной камере.

Но еще через какое-то время выяснилось, что Сергей Иванович в Москве, прекрасно себя чувствует, работает помощником по думским вопросам депутата ГД РФ Евгения Москвичёва. Москвичёв единоросс, возглавляет комитет по транспорту и строительству, и думаю, что с такими помощниками его труд на благо российского строительства стал вдвойне плодотворным.

В последние годы самый высший этаж власти периодически проводит «встряску» и «чистку» низших этажей, увольняя тех, кто проиграл в аппаратных, «внутриэлитных» играх, и тех, про кого явно этого не скажешь – просто для тонуса.

Делается это не на публику, во всяком случае, далеко не все эпизоды и не всегда попадают в СМИ, ведь «встряски» имеют целью не тот самый треклятый популизм, а соблюдение внутрисистемных балансов.

Но даже когда глаз и слух обывателя все же радует приговор какому-нибудь оборотню в погонах или без них, радость обычно преждевременна.

Неизвестно, сколько и в каких условиях оборотень отсидит, что и в каком объеме у него конфискуют, и не удастся ли ему после выхода на свободу вполне законно вернуть изъятое. Часто, если проследить дело до самого конца, конец может несколько удивить.

Да, забыл про еще одно исключение из правил.

Есть чиновники, которых СМИ и блогеры на довольствии не единоразово припечатывают за какой-либо проступок, а клеймят месяцами, осуждая их антинародность, цепляясь за каждый проступок, в общем, занимаясь тем самым махровым популизмом, притом что эффективность и реальные поступки заклейменных вроде как раз недурны.

Одного представителя данной категории, иркутского губернатора Левченко, уже выдавили в отставку, второй, хакасский губернатор Коновалов, пока что держится, но неизвестно, надолго ли его хватит.

По очередному странному стечению обстоятельств, Коновалов и Левченко – члены КПРФ, партии совершенно мирной, системной, управляемой, но все же не той, что надо, да еще и наиболее «не той» из всех разрешенных.

Ничего нового я, конечно, не сказал. Просто выходка Овсянникова лишний раз подсветила печальную картину. Печальную для нас – те, кто на картине, всем в целом довольны.

Станислав Смагин