Адаты "именем Российской Федерации". Кто ответит за убийства женщин на Кавказе?
Вот подробности: 33-летняя Елизавета Евлоева попала на оперативное видео задержания Исы Альтемирова – участника банды, провоцировавшей замужних женщин на измену и потом шантажировавшей их интимными видео. Полицейский Дауд Холухоев опубликовал оперативную съемку, на которое попала и Евлоева, в соцсетях – за это силовика приговорили к почти двум годам колонии-поселения и сразу же освободили, зачтя отбытый в СИЗО срок. Увидев сестру на видео, Магомедбашир Могушков зарезал ее и сам сдался полиции, оформив явку с повинной. Получил он меньше, чем опубликовавший видео правоохранитель.
— Подписывайтесь на наш телеграм-канал!
Пенсионер МВД Тагир Велагаев около года терроризировал бывшую жену Умажат, приходя к ней пьяным и пытаясь взломать дверь. В феврале 2019 года ему это удалось – преступник избил экс-супругу рукояткой пистолета, задушил и спрятал тело в ковер. Через две недели соседи почувствовали неприятный запах в подъезде и вызвали полицию, обнаружившую разлагающийся труп.
В обоих случаях суд счел, что обвиняемые действовали в состоянии аффекта, назначив им наказание меньше, если бы их судили за кражу бутылки водки из супермаркета. И это не исключение для Северного Кавказа.
Побить можно. И убить?
В июне 2020 года в Чечне была убита Мадина Умаева. Мать Умаевой заявила, что ее дочь стала жертвой домашнего насилия, ее убил муж. В итоге Умаевой-старшей пришлось извиниться за свои слова перед главой республики Рамзаном Кадыровым и семьей своего зятя. А муж скончавшейся получил новый дом от фонда Ахмата Кадырова.
Собрав всех причастных к этой истории в мэрии Гудермеса, глава Чечни отчитал мать погибшей за то, что она позволила отдать труп на судебно-медицинскую экспертизу, и заявил: "В Европе тоже треплют языком, что в Чечне нет суда, что издеваются над женщинами. В чеченских традициях женщина, которая вышла замуж, родила детей, должна знать свое место. Ее поругать можно, побить можно, мать бьет же своих детей".
В 2019 году комитет ООН CEDAW по ликвидации дискриминации в отношении женщин вынес решение по делу о домашнем насилии в Чечне. Потерпевшая, Шема Тимагова, в результате избиения бывшим мужем осталась инвалидом второй группы – в первый раз от побоев она потеряла сознание, но суд приговорил ее супруга к символическому штрафу в 15 тысяч, а во второй раз, уже после развода, экс-супруг напал на нее с топором и чуть не раскроил череп. С напавшего было снято обвинение в покушении на убийство: он осужден лишь за причинение тяжкого вреда здоровью в состояние аффекта и освобожден из-под стражи в зале суда. В качестве смягчающего обстоятельства Ачхой-Мартановский районный суд Чечни учел то, что потерпевшая, якобы, провоцировала убийцу и вела себя "аморально". Решение "S.T. против России" стало первым делом о домашнем насилии в России, в котором Комитет признал ответственность государства.
В октябре 2020 года в Северной Осетии вынесен приговор Тамерлану Сланову – он удерживал девушку в квартире и угрожал ее убить. За это злоумышленник получил три года колонии-поселения. Для сравнения – такой же приговор в Самарской области дали за убийство котенка.
"Не скажу, что проблема тотальная, здесь многое зависит от конкретных обстоятельств, мировоззрения следователей и судей. Были случаи, когда давали средние по стране сроки, один раз за убийство матери и детей приговорили к пожизненному лишению свободы. Но достаточно часто или вообще не приговаривают к реальному лишению свободы, или наказание максимально мягкое. И следователи, и судьи ссылаются на местные традиции, "аморальное" поведение жертв", – отмечает президент центра "Кавказ. Мир. Развитие" Саида Сиражудинова.
Под "аморальностью" здесь понимают не только недозволенные с точки зрения традиций сексуальные действия. Например, в Ингушетии дядя убил племянницу за курение сигареты и суд посчитал ее поведение "несоответствующим" обычаям народа, что "вызвало состояние аффекта" у старшего родственника и привело к расправе. Наказания он в итоге не понес, приводит пример собеседница Кавказ.Реалии.
"Самое страшное – такие убийства находят оправдание у общества. Когда убили Елизавету Евлоеву, многие в социальных сетях и мессенджерах жалели не жертву, а убийцу. При этом никто не знает, что она делала в этой квартире, а на опубликованном видео не было ничего неприличного, – констатирует эксперт. – Выложивший его в интернет полицейский фактически способствовал совершению убийства, но понес крайне мягкое показание".
Президент центра "Кавказ. Мир. Развитие" подчеркивает: следователи и судьи являются частью этого же общества и зачастую подобным образом воспринимают преступления, оправдывают его.
"Нужно системно менять отношение людей. Ответственность должны нести и те, кто сплетничает, подталкивает к убийствам, провоцирует. Пока они не понесут жесткого наказания, практика не прекратится. По шариату категорически запрещено распространение сплетен, сплетник несет наказание более жесткое, чем тот, кого он "разоблачил". Но никто их не наказывает – ни по светским, ни по религиозному законам. Обычаи превалируют и над Уголовным кодексом, и над шариатом, хотя их пытаются выдать за традицию ислама. Но по исламу убийства чести недопустимы", – подытожила Саида Сиражудинова.
Правовое гетто
Аморальный образ жизни невозможно вести в одиночестве. В нем всегда наличествует мужчина. Но этого никого не интересует. "Ни разу не сталкивалась с тем, что мужчине отказали в праве воспитывать детей, потому что у него много подруг", – рассуждает руководительница правозащитной группы "Марем" Светлана Анохина, что помогает оказавшимся в сложной жизненной ситуации женщинам.
Если мы сравним, сколько дают женщинам, которые защищались от нападающего мужа или сожителя и, в процессе самообороны, убили его, и сроки, которые дают за умышленные убийства женщин на Северном Кавказе, картина получится красноречивой, продолжает собеседница.
"Люди в теме – адвокаты, правозащитники, юристы – знают, что под убийства чести очень часто маскируются другие преступления. Например, брат может обвинить сестру в разврате и зарезать ее, чтобы не делиться наследством. Если выставить это за убийство чести, он с большой вероятностью останется на свободе. Знаю случай, когда отец насиловал дочь с 11 лет, а когда она пригрозила рассказать об этом, убил ее и спрятал, выдав за убийство чести, – перечисляет конкретные случаи активистка и журналистка. – Убийства чести не происходят в состоянии аффекта. Это обдуманные преступления. Сколько длиться аффект? Ну, несколько минут. Их не хватит, чтобы хладнокровно спланировать, подготовиться и совершить преступление".
Анохина отмечает, что нужно разделять букву исламского права, категорически запрещающего убийства чести, и его дух, предусматривающий кару за то же прелюбодеяние. Но чтобы совершить шариатский суд с обвинением в зине (в исламе – секс между не состоящими в браке людьми – Прим.Ред.) необходимо минимум четыре надежных свидетеля, видевших само проникновение.
"В голове отпечатывается "можно карать", а "условности" в виде свидетелей и доказательств опускаются. Они оправдывают себя тем, что в России нет шариатского суда, что "не было свидетелей, я и так все знаю". Но то, что по адатам работает российское правосудие, каждый раз удивляет. Когда федеральный судья Кировского районного суда Махачкалы Амиров запрещает детям жить с Ниной Церетиловой, потому что она из-за окрашенных волос и татуировок не соответствует "образу многодетной матери", он выносит это решение "именем Российской Федерации". Это показывает слабость российского правосудия и российской власти", – констатирует собеседница Кавказ.Реалии.
Переломить эту ситуацию можно, изменив подход рядовых исполнителей – приставов, отказывающихся исполнять решение суда о передаче украденных отцом детей матери, самих судей, полицейских. "Иначе Северный Кавказ с подачи федерального центра загонят в настоящее гетто. Государство делает шаги в этом направлении – мол, посмотрите, там живут совершенно дикие, безумные люди, оставьте их со своими адатами. Но гетто – это не поблажки. Если тебе дают послабление в одном, обязательно спросят в другом", – подытожила Светлана Анохина.
"Преступник оправдывает убийство "аморальностью" поведения потерпевшей, надеясь тем самым на снисхождение при назначении наказания. Так и происходит. Следствие нередко квалифицирует такие преступления по более мягкой статье УК как "убийство в состоянии аффекта". Суды относят "аморальность" поведения потерпевшей к обстоятельствам, смягчающим наказание, и часто назначают срок ниже низшего предела", – рассказывает старший юрист проекта "Правовая инициатива" (внесен в список "иноагентов". – Прим.ред.) Татьяна Саввина.
"В результате, неспособность государства привлечь виновных к адекватной ответственности за преступление, безнаказанность, приводит к нормализации насилия в отношении женщин", – отмечает эксперт.
За насилие в отношении женщин преступник получает либо очень мягкое наказание, либо вообще не получает никакого наказания. И даже резонансность не всегда помогает, признает представитель правозащитного проекта. За убийство Марем Алиевой и Мадины Умаевой так никто не был наказан.
В докладе "Правовой инициативы" были предложены несколько десятков комплексных мер, которые следует принять государству для борьбы с убийствами чести, подытожила юрист.
Заниженное наказание
Стоит признать, что иногда приговоры за убийства чести выносятся действительно жесткие и соответствующие общероссийской правовой практике. Военнослужащий из Махачкалы Саадул Махмудова не прибыл из отпуска к месту несения службы, вместо этого кухонным ножом зарезал сестру. Преступление он объяснил тем, что погибшая "не слушалась", переехала в Махачкалу и отказывалась выходить замуж. В 2020 году Махмудов получил девять с половиной лет колонии строгого режима.
В 2015 году Старопромысловский районный суд Грозного признал Султана Даурбекова виновным в убийстве дочери – 38-летней Заремы Даурбековой. Сам подсудимый и его адвокат Ильяс Тимишев настаивали, что погибшая вела себя "аморально" – не носила платок, получала подарки от мужчин, употребляла алкоголь.
"Даурбеков не лишал свою дочь жизни, он ее не убивал. Надо говорить так: он увел ее из жизни, чтобы она не позорила саму себя, своего отца и всех близких родственников. Так будет правильно", – заявил в суде адвокат, возмутив наблюдателей. Даурбекову грозило от шести до пятнадцати лет лишения свободы, суд приговорил его к семи годам колонии.
Еще в одном случае житель Чечни получил 10 лет колонии за убийство несовершеннолетней сестры из-за того, что "разговоры в селе о том, что его сестра ведет аморальный образ жизни, не давали ему покоя". Под "аморальностью" понималось общение погибшей (которая к тому моменту уже побывала замужем и развелась) с "неизвестными парнями".
Средний срок наказания, который получили осужденные за убийства чести, составил пять-семь лет лишения свободы. В одном из случаев преступнику было определено пожизненное заключение (за убийство братом сестры и двух ее малолетних детей), в другом же из-за истечения сроков давности обвиняемому удалось избежать наказания (в Чечне мужчина в состоянии аффекта перерезал горло сожительнице). При определении наказания суд преимущественно использовал "нижний порог" санкции статьи 105 УК РФ: от шести до семи лет лишения свободы по 13 приговорам, восемь лет – по трем приговорам, 10 лет – по двум приговорам, 9 лет – в одном случае. Подобная тенденция "заниженных" приговоров свойственна не только делам по убийствам чести. Это скорее общая практика уголовного судопроизводства, говорится в аналитическом исследовании посвященного убийствам чести проекта "Правовой инициативы".
Главные новости Северного Кавказа и Юга России – в одном приложении! Загрузите Кавказ.Реалии на свой смартфон или планшет, чтобы быть в курсе самого важного: мы есть и в Google Play, и в Apple Store.