Мигранты из мусульманских регионов России не хотят интегрироваться в новых странах
Бельгийские социологи бьют тревогу: 90% русскоговорящих мигрантов из мусульманских регионов не хотят интегрироваться в новой стране.
Анализируя результаты недавнего собственного социологического опроса, Брюссельский международный институт миграционных и гендерных исследований (IMAGRI) получил неожиданный и даже сенсационный вывод. Опрашивались в основном так называемые передовые женщины, иммигрантки, сами по себе или с семьями переехавшие жить в Бельгию, Германию, Францию из стран бывшего Советского Союза. В Европе всех наших бывших соотечественников принято считать "русскими". Именно в этом заключается проблема, способная уже в ближайшее время серьезно осложнить жизнь европейцев.
"Наши" в Европе
Русскоязычных иммигрантов в Старом Свете много: по данным Европарламента почти семь миллионов человек. Не все они приехали из России, но все считаются русскими.
Больше всего их в Германии — около трех миллионов человек, во Франции около полумиллиона, а в Бельгии официально проживают около 50-60 тысяч человек. Но на самом деле их гораздо больше.
Европейское руководство воспринимает "бывших советских" как монолит. Однако такой подход чреват неприятными последствиями, причем как для коренного населения стран, так и для органов власти.
Что русскому и так понятно, то в Европе сильно объяснять надо
Миграция не является сугубо европейской проблемой, ведь и внутри нашей страны не первое десятилетие наблюдается тяга к перемене мест. В Центральной России отношение к работникам из Чувашии или Мордовии совсем не такое, как к беженцам или гастарбайтерам из стран ближнего зарубежья. Кроме того, бытовое сознание часто не отличает от последних тех, кто приезжает из республик Северного Кавказа, входящих в состав России. То есть формально таких же россиян.
На таких мигрантов, в отличие от иностранцев из Украины, Молдавии, Таджикистана, Узбекистана, местные власти особого внимания не обращают, пока не происходит нечто из ряда вон, типа поножовщины или перестрелки, часто спровоцированной незначительными обстоятельствами. Однако данные Брюссельского института показали: подобный подход является фатальной ошибкой.
Больше знаешь — лучше адаптируешься
Исследования шли четыре года, что позволяет не сомневаться в достоверности результатов и выводов. Социологи обращали внимание на образование, семейное положение, наличие детей. Оказалось, что наиболее активна и готова к диалогу именно женская часть прослойки переселенцев.
Большинство из опрошенных имеет как минимум одно, а нередко и два высших образования, полученных на родине. Чтобы быстрее обжиться на новом месте, мигранты не только интенсивно учат язык, но и стараются перенять местную манеру вести себя и одеваться, смотрят современные фильмы, читают прессу и национальную литературу.
При этом все они хотят видеть своих детей не только гражданами мира или гражданами Европы, но еще и разносторонне образованными людьми, не забывшими русский и своей родной язык, не утратившими навыки русского образа жизни, независимо от того, из какой страны они переехали.
Нам чужого не надо
Прибывшие в Европу граждане из традиционно мусульманских регионов СССР (Чечня, Ингушетия, Азербайджан) не хотят воспринимать и перенимать ничего из обычаев новой страны: ни кухню, ни книги, ни кино, ни моду, ни манеру общаться. С детства привычные традиции они захватили с собой к новому месту жительства, и этого им вполне достаточно. Кроме географического адреса, в жизни таких мигрантов не поменялось ничего. Более того: они готовы приложить усилия, чтобы ничего не менялось и впредь.
Социологи не ставили перед собой задачу исследования религиозных предпочтений мигрантов и не пытались подтянуть результаты опросов к анализу того, кто и зачем покидает родную страну. Вопрос был совсем простой: что помогает и что мешает адаптироваться в новой стране? Ну и, разумеется, еще один: что могут и должны делать местные власти для того, чтобы все — и переселенцы, и аборигены — чувствовали себя при этом максимально комфортно?
Европейские государства к иммигрантам относятся бережно и с пониманием: мол, "один переезд равен двум пожарам". Для них работают специальные курсы, им положена финансовая поддержка, особенно имеющим детей. Во многих странах государственные пособия на каждого последующего ребенка больше, чем на предыдущего. При этом детьми можно и не заниматься, а просто выпустить их на улицу. И многие, прибывающие из мусульманских регионов, интегрированию предпочитают обзаведение потомством.
Проведенные Брюссельским институтом исследования показали: не имеет никакого значения, из какой страны мусульманского мира и в какую страну Европы приехал человек — из Алжира, Марокко или из Чечни (как здесь считается, "из России"). Точно так же не играет роли и личное вероисповедание (эти люди могут быть вообще не религиозны): достаточно, что они выросли там, где основной религией является ислам. Напротив, определяющим является уровень образования (чем он ниже, тем меньше уклад жизни в чужой стране интересует переселенцев) и провинциальность местности, откуда они прибыли. Кстати, бывшие горожане больше готовы к интеграции, чем прибывшие из сельской местности.
Результаты четко свидетельствуют: переселенцы из мусульманских регионов не являются русскими, даже если прекрасно изъясняются на русском языке, именно это и сбивает с толку европейские госорганы.
Как принимают гостей
В Европе исторически сложились два подхода к интеграции иммигрантов. Сейчас ни один из них не реализуется в чистом виде.
В Германии, Италии, Греции проводят функциональную интеграцию: поддерживают социальную адаптацию переселенцев, ограничивая их влияние на общественную и политическую жизнь. При этом у этнических немцев в Германии, скажем, перспективы лучше, чем у представителей других национальностей.
А вот в Великобритании, Нидерландах, Швеции реализуется мультикультурная модель. Считается, что национальные особенности нужно поддерживать любой ценой, поэтому даже непривычные имена детей-мигрантов в школах не принято переиначивать на местный лад: русскую Юлю здесь не переименовывают в Джулию. Однако в последние годы власти стремятся ограничивать вольности.
Удивительно, но до сих пор никто из европейских ученых не пытался рассматривать мигрантов-мусульман отдельно от прочих приезжих из стран бывшего СССР. Теперь стало очевидным: пора, время пришло.
Не "русские", а "турки"
Приезжие из мусульманских регионов бывшего СССР — одна из сложнейших групп иммигрантов, наиболее проблемная из перебирающихся в Европу "русских". В ней не работают традиционно считавшиеся основополагающими принципы одного общего языка и одного общего географического пространства. Более того, беженцы из горячих точек получают тут особый статус и дополнительные материальные блага. Прибавьте сюда национальные традиции землячества, позволяющие где угодно жить в своей среде, и получите проблему во всей красе.
Бельгийские социологи убедились и заявили во всеуслышание: нельзя всех русскоговорящих интегрировать в новую среду одинаково. Любая иммиграция неоднородна, и к переселенцам из мусульманских регионов следует подходить не как "русским", а, скорее, как к "туркам" в Германии или "алжирцам" в Бельгии.