«Мы не двуличные, мы многоликие». Как работает артистка лакского театра
О профессиональном лицемерии, самой сложной роли и актёрских принципах.
Жизнь актрисы и певицы Зульфии Архилаевой насыщенна: репетиции спектаклей, выступления, график работы расписан на месяцы вперёд. А ещё есть дети. Старшая дочь – школьница, младшая – девочка с особыми потребностями. Но даже когда дел очень много, Зульфия улыбается. Как у неё это получается, актриса рассказала «АиФ Дагестан».
Спасительный стих
Ума Саадуева, «АиФ Дагестан»: – Зульфия, твоя детская мечта о профессии сбылась?
Зульфия Архилаева: – Признаться, я с детства не могла определиться с профессией. В школе была отличницей и активисткой – мне одинаково хорошо давались как точные, так и гуманитарные науки. Я всегда любила петь и даже несколько раз занимала 1-е места на различных вокальных конкурсах, нравилось выступать на сцене, но о профессии артиста никогда не задумывалась всерьёз, более того, я даже не знала, что в Дагестане профессионально обучают актёрскому искусству. По окончании школы я решила поступить на факультет информационных систем, поскольку моим профилем в школе был «оператор ЭВМ». Спустя пару месяцев моя одноклассница и лучшая подруга пригласила меня выступить с ней на концерте «Посвящение в студенты» в ДГУ на факультете культуры. В тот день я осознала, что это и есть моя мечта, которая сама меня нашла.
– А правда, что актёров называют двуличными?
– Мы не «двуличные», мы «многоликие», ведь каждая наша роль – это новое «лицо», вдобавок мы ещё и «профессиональные лицемеры», поскольку примеряем эти лица. Но самое главное при этом – уметь не потерять своё истинное лицо.
– Какие необычные задания были на прослушиваниях, в которых ты участвовала?
– Запомнился один случай. После выступления члены комиссии неожиданно попросили рассказать какое-нибудь стихотворение на родном языке. В программе такого задания не было и, конечно, заготовленного ответа тоже. Мне пришёл в голову смешной стишок, который в детстве рассказывала бабушка. Он был с чёрным юмором, но я всё же решила его рассказать. А потом члены комиссии попросили его перевести. Долго же они смеялись после этого.
– Каждый актёр вносит что-то своё в своих героев. Бывало, что ради какого-то нюанса или черты характера тебе приходилось спорить с режиссёром?
– Конечно, бывало, что моё видение персонажа отличалось от видения режиссёра. И это вполне нормально, поскольку все мы люди и у каждого свой взгляд. Но дело в том, что режиссёр, он как художник, видит всю картину целиком, наблюдает со стороны. А актёры видят всё изнутри. Так и получается, что режиссёр ставит перед актёром «внешнюю» задачу, а актёр должен эту задачу прожить изнутри.
Сначала выучи – потом забудь!
– Персонаж Дастина Хоффмана в фильме «Марафонец» должен был выглядеть очень уставшим в каком-то отрезке картины. Однажды Дастин пришёл на съёмки после двух бессонных ночей грязный и уставший. На съёмочной площадке начали спрашивать, что с ним случилось. На что актёр ответил, что это он так к роли готовился. После чего Лоуренс Оливье, его партнёр по площадке, спросил: «А вы играть не пробовали?»
– В театре есть такой закон: «Если ты не поверишь самому себе, то никто тебе не поверит». А ещё говорят: «Сначала хорошенько выучи, а затем забудь». Это выражение кажется парадоксальным и оно касается текста. Дело в том, что слово должно рождаться на сцене – главное настроиться и понимать задачу своего персонажа. А учитывая, что жизнь моего персонажа – это час-два, на сцене я стараюсь «прожить» изо всех сил.
Бывали моменты, когда при сцене убийства у меня темнело в глазах на несколько секунд. Но как бы я ни страдала на сцене, я не переносила эти эмоции в свою жизнь. В процессе работы над ролью я многому училась у своих персонажей.
– А есть ли у тебя роли, настолько сильные, что, сыграв героиню на сцене, ты выходила из роли уже другой, изменившейся?
– Для меня это роль Катарины из пьесы У. Шекспира «Укрощение строптивой». Ведь в жизни я уже давно «укрощённая Катарина» и очень мирный бесконфликтный человек, которого очень трудно вывести из себя.Я долго не могла разбудить в себе эту темпераментность и жёсткость. Но когда настало время премьеры и я осталась наедине с собой в этой «проблеме», я решила спросить себя, в чём же я безгранично сильна. И кто такая Катарина именно для меня – оказалось, что это порядочность. Через эту черту и во имя её я смогла стать жёсткой. Я поняла главную суть Катарины – её я и хотела донести до зрителя. Больше мне ничего не мешало.
– А «ломать» себя для роли приходилось?
– В первую очередь, задача театра – сохранение культурных ценностей своего народа. Профессия актёра не менее важна для республики, как и прочие. Хочется сравнить театр с зеркалом. Ведь оно используется в наших домах для того, чтобы мы могли видеть себя, своё отражение. Поэтому можно сказать, что театр – это дом, в котором зеркало – это сцена. И в него смотрит зритель, находит себя в нём. Оно не просто отражает, оно взаимодействует. Каждый день в суете люди забывают о жизни, которая проходит мимо них. На мой взгляд, задача театра – напоминать им о том, насколько жизнь интересна и прекрасна.
– Какой из спектаклей помог тебе это понять?
– Мне дорога каждая моя роль – я вложила в них душу. Каждая роль перекликается с моими событиями в жизни. Сложно выбрать, но особенно запомнилась роль Офелии из пьесы У. Шекспира «Гамлет». Во-первых, поскольку режиссёр был приглашён из заграницы, необходимо было уложиться в определённый срок и поэтому репетиции были длительными и насыщенными. И на какое-то время мы словно «выпали» из реальной жизни. Во-вторых, я думала, что мне будет сложно сыграть роль Офелии, сошедшей с ума после утраты своего отца, но так трагически сложилось, что в период репетиций неожиданно скончался мой отец. В итоге эмоции просто переполняли меня, хотя поначалу я переживала, что «не дотяну». В-третьих, это был первый и единственный спектакль, над которым я работала совместно со своим мужем-музыкантом, выполняющим задачи звукорежиссёра.
Подлость ради роли?
– Сложно жертвовать семьёй, временем и постоянно держать себя в форме ради карьеры?
– Вот по поводу диет проблем никогда не было. Силы воли хватает. Конечно, бывает такое, что хочется быть с детьми как можно чаще. У нас две дочери, и они обе нуждаются в общении с матерью. К счастью, мне очень повезло с работой – график достаточно гибкий и не отнимает весь день. Всегда остаётся время на семью и личные дела. Да и руководство театра в любых ситуациях старается поддерживать и помогать. Можно сказать, что мне очень повезло.
– На что ты готова ради роли, а на что категорически не пошла бы?
– «Нельзя любить себя в искусстве, нужно любить искусство в себе». Я всегда готова работать над собой ради роли и стараюсь не жалеть себя. Но я никогда не пойду на подлость ради роли. А категорически я бы не взялась за ту роль, которая будет противоречить моим жизненным принципам и воспитанию. К примеру, я никогда не буду играть роль вульгарной женщины, чего и так нет в наших национальных театрах. И в этом мне тоже повезло.
– Меня, как зрителя, очень раздражают посторонние звуки в зале во время спектакля. Как ты реагируешь на звонки, кашель, шушуканье во время спектакля?
– Меня злят посторонние звуки, когда я зритель. А когда я сама играю на сцене, их попросту не замечаю.
– Есть ли ещё непокорённые вершины в профессии?
– Я стараюсь постоянно развиваться в своём деле. Очень хочу стать достойным представителем своей профессии и народа. А со временем хочу делиться накопленным опытом и знаниями с будущим поколением актёров.
– Если бы ты могла обратиться к людям, которые будут жить через тысячу лет, чтобы ты им сказала?
– Приветствую вас, земляне! (Смеётся.)