«Такое НКВД не забывал»: почему дровосек из Казани и герой войны застрелился в 1949-м?

Уроженец Высокой Горы, генерал-лейтенант танковых войск Алексей Ахманов не мог поступиться генеральской честью

Герой войны Алексей Ахманов, скорее всего, боялся не выдержать под пытками чекистов, а Сталин проводил зачистку военных, возможно, готовясь к войне с Америкой. Об этом корреспонденту «БИЗНЕС Online» рассказывают опытный казанский поисковик, а также ряд документов и исследований последних лет по военной тематике.

НЕПОРЯДОК В ТАНКОВЫХ ВОЙСКАХ!

17 ноября 1949 года в Минске застрелился генерал-лейтенант танковых войск Алексей Ахманов, Герой Советского Союза, командующий бронетанковыми и механизированными войсками Белорусского военного округа. Преуспевающий действующий военачальник высокого ранга, офицер, геройски прошедший четыре войны, ни черта на них не боявшийся, — и вдруг вроде бы без видимых причин пускает себе пулю в лоб через четыре года после Победы. Очевидно, все дело в этом «вроде бы»…

Вроде бы впервые в истории СССР был введен реальный мораторий на смертную казнь, который начал действовать, когда издан указ президиума ВС СССР от 26 мая 1947 года «Об отмене смертной казни». И высшей меры вроде бы можно было уже не опасаться. Но… «Тогдашнее советское руководство пошло на это отнюдь не из гуманистических соображений, — считают аналитики сайта EurAsia Daily. — Мотивы лежали в сугубо практической плоскости. Только что закончилась война, миллионы погибших, страна истощена и материально, и физически. Так что продолжать расстрелы на фоне катастрофической нехватки трудоспособного населения (особенно мужского) стало абсолютно нерационально».

Но к концу 1949-го, то есть к моменту самоубийства Ахманова, в застенках НКВД уже томились десятки высокопоставленных военных. «С 1946 по 1948 год были арестованы 108 прошедших Великую Отечественную войну генералов», — уточняет Вячеслав Звягинцев в своей книге «Трибунал для Героев», работавший с материалами военной коллегии Верховного суда СССР, ссылаясь на данные всесоюзной реабилитационной комиссии. Пока еще не раздавались зловещие выстрелы «у стенки», но они могли зазвучать в любой момент. Достаточно было одной команды, единственного слова одного человека, поступки и характер которого генералы хорошо знали, изучив их во время прошедшей войны.

«Ахматов как военачальник высокого ранга не мог не знать о ходе следствия по делам, ведущимся в отношении военных. Если не по всем, то хотя бы по некоторым из них, — сказал в беседе с корреспондентом „БИЗНЕС Online“ Михаил Черепанов, председатель республиканской ассоциации „Клуб воинской славы“. — До последнего времени оставался за кадром факт самоубийства в биографии полководца. А сейчас, особенно в канун 75-летия Победы, наверное, не лишне еще раз объяснить потомкам и его землякам из Высокогорского района, да и всей республики причину такого ухода из жизни героя войны именно в ноябре 1949 года».

ВОЙНА РАСКРЫЛА ГЛАЗА МНОГИМ, КТО ПОПАЛ В 1945-М В ДРУГИЕ СТРАНЫ

К этому времени боевые генералы, вышедшие победителями из четырехлетней кровавой бойни, побывавшие в европейских станах с другим государственным устройством, иным уровнем жизни простых людей, в беседах накоротке не лукавили друг с другом. Они откровенничали об Иосифе Сталине и его режиме власти, голодной беспросветной жизни и безмолвии народа, колхозах, рынке, демократии. Война раскрыла глаза многим из тех, кто провоевал от звонка до звонка, кто попал в 1945-м в другие страны. К тому же с высоких должностей виделось и то, что недоступно было солдатскому глазу. Миновало четыре года, и стало ясно, что надеждам на перемены к лучшему сбыться не суждено.

Конечно, генералы не знали наверняка, что начальник главного управления контрразведки «СМЕРШ» наркомата обороны, а затем министр госбезопасности генерал-полковник Виктор Абакумов начиная еще с 1943 года записывал их частные разговоры для Хозяина — Сталина (в 1992-м папку с этими записями обнаружили в архиве КГБ). Скорее всего, догадывались. Но все же не могли молчать…

И началось! В декабре 1945 года завели дело в отношении маршала авиации Сергея Худякова, а в 1946-м развернулось уже полноценное «авиационное дело», стоившее постов и свободы целой группе маршалов и генералов авиации. Летом 1946 года инициировано «трофейное дело», направленное против маршала Георгия Жукова, которого отправили в ссылку в Одесский военный округ. Потом было «дело адмиралов», в опалу попал даже легендарный главком ВМФ Николай Кузнецов… 12 января люди Абакумова взяли уже земляка Ахманова генерал-полковника Василия Гордова.

Хотя процесс пошел еще со времен войны, аж с 1943 года, когда в заключении оказался коллега Ахманова по ратному делу генерал-лейтенант танковых войск Владимир Тамручи, будучи обвинен как виновник провала под Харьковом 1942-го. 28 октября 1950 года он умрет в Сухановской тюрьме МГБ, забитый чекистами. А при жизни его знали как блестящего офицера, прекрасного военного специалиста и настоящего героя войны.

Владимир Степанович еще в Русской императорской армии был штабс-капитаном. В РККА он считался одним из лучших специалистов по бронетанковым войскам. Свою лояльность к новой власти доказал еще в 1924-м, когда принял самое активное участие в подавлении антисоветского восстания в Грузии. Ровно через месяц после начала Великой Отечественной войны, 22 июля 1941 года, за умелое руководство боевыми действиями генерал-майор Тамручи первым среди танкистов-командиров был удостоен ордена Ленина, а через несколько дней (28 июля) выдвинут на должность заместителя командующего Юго-Западным фронтом по автобронетанковым войскам. С сентября он командующий бронетанковыми войсками Юго-Западного фронта. Но в мае 1942-го, после поражения Красной армии под Харьковом, был отстранен от командования. Впоследствии арестован по огульному обвинению. Понятно, что попал в «стрелочники». Разумеется, что Ахматов не мог не знать такого человека. Если не лично, то хотя бы заочно. Ведь и сам Алексей Осипович командиром и танкистом был изрядным…

ПРОФЕССИЯ ДРОВОСЕКА НЕ УСТРОИЛА ЧЕСТОЛЮБИВОГО ЮНОШУ

Будущий генерал родился 25 февраля (9 марта) 1897 года в селе Алаты Казанского уезда Казанской губернии (ныне село Алат Высокогорского района Республики Татарстан). Русский. Окончил сельскую школу и подался в Казань за лучшей жизнью, а именно нанялся в мастерскую валяных сапог Сафронова. Похоже, что сильно в деле не поднаторел, так что хозяин не стал отмазывать военнообязанного парнишку от службы.

И началась она для Ахманова в Русской императорской армии. В августе 1915 года он рядовой 4-го Сибирского стрелкового полка. После окончания полковой школы перспективный юноша был произведен в младшие унтер-офицеры. В составе полка участвовал в боях на Западном фронте. В июле 1916-го попал в плен и содержался в лагере Хаммерштейн. В декабре 1918 года по обмену военнопленными возвратился на родину, в январе 1919-го вернулся в Казань и поступил работать в хлебопекарню… дровосеком (так сообщает сайт «Танковый фронт 1939–1945»). Черепанов уточняет: «Да дрова он колол!»

Но профессия дровосека, очевидно, не устроила честолюбивого юношу. Да и неспокойное время подсказывает дальнейший жизненный вектор: армия! Тем более что 5 июля 1919 года его мобилизуют в РККА. В 1920-м он поступает на 2-е Казанские мусульманские пехотные командные курсы, по окончании которых попадает в 113-й стрелковый полк, где за считанные месяцы, с марта по июнь, растет с должности командира взвода до комбата! С июня того же 1920 года участвовал в боевых действиях в Эстонии и Финляндии. Затем принимал участие в боях с войсками генерала Петра Врангеля под Каховкой, в Перекопско-Чонгарской операции, форсировании Сиваша и штурме Ишуньских укреплений. После завершения боевых действий в Крыму батальон, в котором служил Ахманов, был выделен на вывоз хлеба из Таврии.

В сентябре 1923-го он демобилизован, а в декабре того же года вновь призван в РККА. Вот с этого момента и начинается его биография красного командира, профессионального военного. Параллельно со служебным ростом получает дальнейшее военное образование. Надо сказать, солидное — в целом в образовательный арсенал вошли Одесская военно-повторная пехотная школа, курсы физического развития в Киеве, стрелково-тактические курсы усовершенствования комсостава РККА им. III Коминтерна («Выстрел»), академические курсы технического усовершенствования комсостава при Военной академии механизации и моторизации РККА им. Сталина, Военная академия химзащиты РККА, ВАК при военной академии им. Ворошилова.

С апреля 1941 года полковник Ахманов — командир 27-й танковой дивизии 17-го механизированного корпуса (Западный ОВО).

ДАЖЕ В ОКРУЖЕНИИ ЕМУ УДАВАЛОСЬ СОБИРАТЬ ЛЮДЕЙ ВОКРУГ СЕБЯ

Начало Великой Отечественной войны застало полковника в отпуске в Калуге. Сайт «Танковый фронт 1939–1945» в стиле военного доклада информирует о его первых месяцах войны: «В первый же день он убыл в район дислокации дивизии, но добраться до места не смог. Не доезжая 10–12 километров до Барановичей, вышел на тылы 36-й танковой дивизии, а оттуда уехал в район северо-восточнее города Барановичи, куда в это время отходила его 27-я танковая дивизия. Однако там уже были немецкие части. Лишь к вечеру 28 июня 1941-го ему удалось собрать штаб дивизии и до 300–400 человек личного состава. С этим составом Ахманов выходил с 36-й танковой дивизией в район Рудники, продолжая собирать по пути отходившие части. К моменту сосредоточения в указанном районе численный состав дивизии составлял 1,3–1,5 тысячи человек. 1 июля противник атаковал части дивизии танками и самолетами, в результате они понесли большие потери. По окончании этого боя с оставшейся группой бойцов и командиров в 30–60 человек пробился за реку Свислочь… Потом снова наткнулись на заслон противника. В завязавшемся бою полковник был контужен, а его группа рассеяна. Двое суток продолжал отход на Могилев, собирая по пути окруженцев. Под Могилевым присоединился к группе генерал-майора Петра Ахлюстина (1–1,4 тысячи человек) и в ее составе выходил из окружения в направлении Смоленска. В ночь с 27 на 28 июля группа переправилась через реку Сож и вышла в расположение 137-й стрелковой дивизии».

Словом, если попроще и на гражданский манер, то Черепанов так описывает эти события: «Приняв на себя первый удар врага, дивизия Ахманова погибла под Могилевым. Но ему чудом удалось выйти из окружения с небольшой группой бойцов».

В августе 1941 года Ахманов формировал 105-ю и 102-ю танковые дивизии в тылу, которые в дальнейшем были переформированы в танковые бригады. С ними он участвовал в битве под Москвой. Тогда и попал во второй раз в окружение. Уже под Вязьмой. И снова вернулся к своим. «Но такое клеймо в анкете НКВД не забывал», — полагает Черепанов…

ГВАРДЕЙСКИЕ ДЕЙСТВИЯ ПОЛКОВНИКА АХМАНОВА

С февраля 1942 года Ахманов — заместитель командующего войсками Калининского фронта по боевому применению танков. Потом участвовал в Сталинградской битве, служил на разных должностях: от временно исполняющего должность командира танковой бригады до помощника командующего гвардейской армией по танковым войскам и др.

Из наградного листа на орден Красного Знамени:

«Заместитель командующего бронетанковыми и механизированными войсками Юго-Западного фронта по боевому использованию и применению танковых войск полковник А. О. Ахманов во время наступательных операций в районе города Калач-Сталинградского, станции Перелазовской и среднего течения Дона в ноябре–декабре 1942 года находился непосредственно в 18-м, 24-м и 26-м танковых корпусах. 24-й и 26-й корпуса в этих боях заслужили звание гвардейских».

И, наконец, приказом НКО №0123 от 24.04.1944 Ахматов был назначен командующим 23-го танкового корпуса (2-й и 3-й Украинские фронты). Участвовал в Ясско-Кишинёвской и Дебреценской наступательных операциях, освобождал Румынию, Венгрию и Австрию. В январе–феврале 1945 года корпус под его командованием не допустил деблокирования окруженной группировки противника в западной части Будапешта. В ходе ожесточенных боев корпус остановил и заставил отступить рвущиеся к городу части танковых дивизий СС. За умелое руководство соединениями и проявленные при этом личное мужество и героизм указом президиума Верховного совета СССР от 28 апреля 1945 года генерал-лейтенанту Ахманову было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№4786).

Из наградного листа:

«С 25 января по 14 февраля 1945 года, в период наступательных боев юго-западнее Будапешта, с численно превосходящими танковыми силами противника гвардии генерал-лейтенант Ахманов проявил исключительное мужество и умение управлять войсками при отражении крупных танковых атак. 23-й танковый корпус под его руководством принудил отборные танковые дивизии СС „Мертвая Голова“ и „Викинг“ к отступлению, нанеся им большой урон. Уничтожено и подбито 100 бронеединиц, 59 орудий разного калибра, 1,5 тысячи солдат и офицеров».

После войны до октября 1947 года продолжал командовать 23-м танковым корпусом, который затем был переформирован в 23-ю танковую дивизию.

«ЭТО БЫЛА ТИПОВАЯ СТАЛИНСКАЯ МНОГОХОДОВКА»

И опять это зловещее «вроде бы». Вроде бы после Победы путь только наверх. Действительно, после учебы в Высшей военной академии им. Ворошилова в 1948 году Ахманов был назначен на высокую должность командующего бронетанковыми и механизированными войсками Белорусского военного округа. К этому времени он уже постоянно жил в Минске. Словом, настоящая судьба настоящего военного героя. В Казанском кремле, в музее-мемориале Великой Отечественной войны, на почетном месте помещена шинель генерала и его курительная трубка. Так было ли что беречь от позора нашему земляку Ахманову?

«Вполне возможно, что одна из причин послевоенной зачистки Сталиным военных кадров была подготовка к очередной войне, — предполагает Черепанов. — Скорее всего, с американцами». «Это была типовая сталинская многоходовка: Хозяин всегда стремился одним выстрелом уделать нескольких зайцев, — солидарен с этим предположением Владимир Воронов, автор книги „Рассекречено. Правда об острых эпизодах советской эпохи“. — Активными арестами тех лет он как бы дал понять военным, что это — традиционная зачистка в преддверии очередной большой войны, во время которой поблажки не будет никому: ни болтунам, ни усомнившимся в мудрости вождя, ни тем, кто замахнулся на святое — советскую власть (читай: личную диктатуру Сталина), перейдя на сторону „демократий“. И в определенной логике товарищу Сталину отказать нельзя: он прекрасно понимал, что его власти реально могут угрожать лишь военные. Потому перманентно и рубил их корпоративную сплоченность на корню. Ибо своим звериным чутьем ощущал, что в грядущей войне — уже с американцами — второго издания Власова и власовщины ему не осилить. Хозяин не сомневался в том, что новые окруженцы, или пленные новой войны (а войн без них не бывает), уже наверняка станут тем костяком антисталинской армии, которую в охотку поддержат и измученное население страны, и даже немалая часть самой армейской верхушки. Потому и предохранялся, как мог и умел, и приступил дробить чекистскими пулями генеральские затылки в августе 1950-го».

За полгода до этих событий их неумолимость и смог почуять, предугадать опытный военный стратег Ахманов и предпочел пожертвовать жизнью, чтобы не поступиться офицерской честью и под пытками не опорочить чье-то доброе имя.