Сказочка
Старший брат в жизни не заплошал, гумбольтовский стипендиат дважды, а в 40 доктор наук, устроил себя терем красен, вот что палаты царьградские, в Сам-Петербурхе, хладной нашей Отечности столице, Женой ему Царевна Лебедь была, дочь генеральская, с роду о трех златых звезд во лбу. Средний брат в Тридевятом Царстве абудабапьском в визири вышел, а супругой ему сама Хозяйка Медной Горы, Маша с Уралмаша распрекрасная была, никелевых и магнезитных копей царица: худому с ней встретиться — горе, да и доброму — радости мало. А малой-то как, да никак, на пособии сидел в невзрачном городишке Падерборн, во середней климатической полосе, и невестушка у него была... ну что-то типа Настенька.
А то вышел раз старший брат на крыльцо, да в морозну ночь. Глянь -- девочка у крылечка сидит, спичками чиркает -- холодно ей, бедняге. Отобрал он у ней спички-то: умен был, оттого жаден и нищему не защитник. С утра трупик детский у крыльца констатировали, и вся недолга. А и средний брат об один день, по жаре-то абудапьской, из дому вышел: мальчонка на крылечке сидит, пьет из маленькой бутылочки ликер Southern Comfort -- жажда мальца мучает. Да и те бутылочки у него средний брат отобрал, де негоже малышу крепку водицу пивать: умен был, оттого к юношеству заботлив. К вечеру же мальчонка трупиком лежал. Ну, и с Иваном приключилось: у входа в его социальную пятиэтажку аж двое сидели, мальчик и девочка; он-то их в квартиру к себе позвал, не только накормил пельменями и квасу им налил, но и спать оставил в тепле. На утро — ни детей, ни ноутбука.
Ну и обрыдла, стало быть, братьям жизнь такая. Старший в доцентах застрял, среднего катарцы из рынка солнечных панелей вытеснили, в карманный банк его депутатской крыши как-то нагрянули "космонавты"... а у младшего и так систематический комплекс проблем, так сказать. И удалось им по разным каналам проинформироваться, что к Бабе Яге нужно за советом податься. Старший к ней поехал, по лесу темному к избушке на курьих ножках выбрался, да и молвит: --Теремок, теремок, поверни к нам передок. Избушка тут и развернулася, Костяная нога молодца приветила ласково, к себе провела. А во той-то избе стол дубовый, а за ним чудо-юдо сидит трехглавое. Две головы-то спят, а третья представляется вежливо, интеллигентно: "Залман", мол, "Гдальевич, очень приятно, присаживайтесь, присаживайтесь". В избушке уютненько, гитара в углу, из радио мяуканье какое-то -- то ли Окуджава, то ли Новелла Матвеева. И стали они про умные дела говорить, пообедали, чудо-юдо молодцу и рукопись свою показало, вот даже начало ее воспроизведем.
On déclame contre les passions sans songer que c'est à leur flambeau que la
philosophie allume le sien
Donatien Alphonse François de Sade, L'Histoire de Juliette
Люди решительным образом осуждают страсти, не задумываясь, что
именно от факела страстей свой факел зажигает философия
philosophie allume le sien
Donatien Alphonse François de Sade, L'Histoire de Juliette
Люди решительным образом осуждают страсти, не задумываясь, что
именно от факела страстей свой факел зажигает философия
Донасьен Альфонс Франсуа де Сад, "История Жюльетты"
Издавна испытывая эстетическое влечение к древесине, не раз уже порывался я основать у себя коллекцию образчиков редчайших и замечательнейших ее сортов. В коллекционном этом начинании, однако же, постоянно мне препятствовала лень, смешивающаяся с боязнью быть втянутым в водоворот собирательских эмоций, на который мне могло бы не достать душевной энергии. Ведь, как писал Бланшар, легче подавить первое желание, нежели удовлетворять все из него следующие; не было бы легкомысленностью не прислушаться к опыту доброго иезуита?
Любовь к древесине -- возвышенная. Она всегда безответна и примитивными способами не удовлетворима, сколько ее, древесину, ни трогай, ни нюхай, ни облизывай -- физическое сближение с древесиной как таковой невозможно. Безусловно, из дерева можно изготовить объекты, способные вспомоществовать растревоживанию телесных чувств; моим читателям и читательницам наверное памятна переписка, которую маркиз де Сад вел из тюрем со своею женой, посему воздержусь от фигуративного углубления в эту тему; замечу только, что маркиз предпочитал деревянные предметы окружностью 16,2 и длиною 21,6 сантиметров. Любви к древесине как таковой тут, разумеется, не было. Так как же удовлетворить любовь к ней?
Обыкновенно любовь поэтизируют, украшают ее розами, соловьями,
мы же, русские, украшаем нашу любовь этими роковыми вопросами,
и притом выбираем из них самые неинтересные.
А. П. Чехов. О любви
Dicorynia guianensis -- Angelique прелестные доски из мозамбикской гибуртии
Любовь к древесине -- возвышенная. Она всегда безответна и примитивными способами не удовлетворима, сколько ее, древесину, ни трогай, ни нюхай, ни облизывай -- физическое сближение с древесиной как таковой невозможно. Безусловно, из дерева можно изготовить объекты, способные вспомоществовать растревоживанию телесных чувств; моим читателям и читательницам наверное памятна переписка, которую маркиз де Сад вел из тюрем со своею женой, посему воздержусь от фигуративного углубления в эту тему; замечу только, что маркиз предпочитал деревянные предметы окружностью 16,2 и длиною 21,6 сантиметров. Любви к древесине как таковой тут, разумеется, не было. Так как же удовлетворить любовь к ней?
Обыкновенно любовь поэтизируют, украшают ее розами, соловьями,
мы же, русские, украшаем нашу любовь этими роковыми вопросами,
и притом выбираем из них самые неинтересные.
А. П. Чехов. О любви
Kunst ist die rechte Hand der Natur
Schiller, Die Verschwörung des Fiesco zu Genua, 1782. 2. Akt, 17. Auftritt
Искусство -- правая рука природы
Шиллеръ, "Заговоръ Фіеско въ Генуѣ", дѣйствіе 2, семнадцатый выходъ
Schiller, Die Verschwörung des Fiesco zu Genua, 1782. 2. Akt, 17. Auftritt
Искусство -- правая рука природы
Шиллеръ, "Заговоръ Фіеско въ Генуѣ", дѣйствіе 2, семнадцатый выходъ
Dicorynia guianensis -- Angelique прелестные доски из мозамбикской гибуртии
Удовлетворение в любви дается лишь удовлетворительным использованием ее объекта. Я сознательно упрощаю изложение до уровня, доступного градусу подмастерья, так что будем рассматривать только физические виды ее использования: уничтожение (חורבן), нормализацию и усложнение.
Под конец подарило Чудо-юдо старшему брату на память интересное издание -- переписку Гаусса с Больяй, и стал молодец вскорости профессором-ординариусом.
А и средний что был брат, тоже к Яге добрался. Избушке корочки какие-то продемонстрировал, пару параграфов упомянул, так та перед ним аж по стойке "смирно" встала. Входит брат в избу, а во той-то избе кресло клубное, а в нем чудо-юдо сидит трехглавое. Две головы-то спят, а третья представляется весело, по-панибратски: "Зиновий", мол, "Григорьевич я! здорово, старик!" Включили джаз, подегустировали джин, а потом назначило Чудо-юдо молодца финуправляющим крупным своим инфраструктурным проектом -- "Калинов мост-2". Мост-то в Норвегию, да через остров Гернси, а финпотоки-то на Британские Виргинские острова, да через Лихтенштейн. И стал средний брат богат и знатен, в винах знаток и в яйцах Фаберже.
Очередь пришла и Иванушке Яге поклониться. Видит, избушка стоит на полянке, только подойти хочет, а тут к нему три богатыря: один в форме, другой в штатском, а третий хоть и в штатском, но ясно, что это форма такая. "Вам", спрашивают, "что здесь нужно, молодой человек?". Ну, Иванушка так и так, мол, милости просить иду к мадам. Засмеялись богатыри, да не весело, и молвят: "Три вопроса тебе зададим, хоть на один ответишь, пустим тебя к ней". И спрашивает первый: "А вот угадай: элемент таблицы Менделеева, ядовитый, летучий, при комнатной температуре жидкий, используется для производства боевых отравляющих веществ". Иван репу чешет, не знает. "Бром это, дурак ты растакой-то!". Второй с вопросом: "Вот, думай: это вещество, когда жидкое, расширяется при охлаждении, замороженное — образует кристаллы, во всех нас оно есть. Течет по трубопроводу «Тольятти- Одесса», например". И снова не знает Иван, что ответить. "Аммиак же, урод!". А тут и третий: достал из нагрудного кармашка карандаш да подал его Ивану -- какая, дескать, связь этого карандаша с электрическим стулом? Совсем парень пригорюнился -- не знает. "Сакко и Ванцетти, милый друг, Сакко и Ванцетти", ласково прошептал богатырь, -- "a ты, случаем, не олигофрен ли Иван?". "Так и есть". "Ну, сразу бы и сказал!", хором произнесли молодцы, и избушке махнули: "К товарищу Тугарину, по квоте!". Избушка неохотно повернулась, и Иван вошел в неопрятное казенное помещение. В углу, в клетке, стоял голый, оплывший жиром мужик, и пытался просунуть между прутьев свои причиндалы наружу. "Ишь, опять идиот со своим "пальчиком", усмехнулась, не поздоровавшись, Яга, и продолжила, обращаясь и Ивану: "тебе в третье окошечко, дебил". В третьем окошечке на посетителя устало и отрешенно глядела какая-то рептильная харя. Спросив у Ивана паспорт, номер СНИЛС и форму 9, харя молча просунула ему конверт с деньгами. На эти средства Иван купил новый телек, стиральную машину "Бош" и сыграл свадьбу со своей этой Настенькой, хорошо, что хоть не героинозависимой. Я на свадьбе, конечно, не был, алкоголь не пью, усики вообще, считаю, пакость. Зато были на той свадьбе,
-- Чебурашка-невставашка
-- Кот-полудурок
-- Дядька-мухомор
-- Мышка-норушка — мохнатая ватрушка (она же -- Некрорыбица)
-- Ручонки—закручонки
-- Забава Пютэн
-- Понур Говномаз
А сестры Евнухия Кислороб и Соития Творожок отказались, мол, дела у них.