Царевну Дидону не любили все: от Пигмалиона до Муссолини
Все знают, что Карфаген должен быть разрушен. Кто-то может вспомнить, что карфагеняне в войнах с Римом применяли боевых слонов. А откуда взялся этот знаменитый город на территории нынешнего Туниса?
2900 лет назад жил да был финикийский царь Бел. У него были дочь Элисса и сын Пигмалион. Перед смертью Бел завещал, чтобы его дети правили Финикией вместе, однако народ не захотел видеть на троне женщину. Пигмалион стал править единолично, а Элиссе пришлось выйти замуж. Да не за кого-нибудь, а за родного дядю, одного из главных жрецов. Был ли счастливым этот брак — не известно, но длился он недолго. По Финикии пошли гулять слухи, что муж Элиссы хочет свергнуть молодого Пигмалиона и скопил для этого огромные деньги. Узнав об этом, юный царь решил нанести удар первым. Он приказал казнить своего дядю-шурина и конфисковать всё его имущество.
Элиссе, оставшейся вдовой, брат милостиво предложил покои во дворце. К удивлению гонцов, явившихся к ней с этой новостью и с поручением забрать всё золото жреца, переселяться женщина отказалась. Мало того, она велела своим слугам выкинуть в море все мешки с золотом, хранившиеся в кладовой. Обалдевшие от такого расточительства гонцы не знали, что на самом деле мешки были набиты песком, зато прекрасно понимали, что Пигмалион казнит их за невыполненный приказ. Поэтому, когда Элисса собралась релоцироваться из Финикии куда подальше и предложила царским гонцам сопровождать её, те с радостью предпочли эмиграцию неизбежным репрессиям на родине. Вместе с ними, со своими слугами и несколькими десятками сочувствующих финикийская царевна отплыла на запад.
В знак того, что она покидает отчий край навсегда, Элисса сменила имя и велела звать себя Дидоной, что в переводе с финикийского значило «странствующая». Первую остановку она и её спутники сделали на Кипре. Чтобы выправить гендерный баланс экспедиции, они то ли похитили, то ли купили там 80 девушек и заполнили ими все свободные места на своих кораблях. Путь их лежал в Ливию…
Тамошний царь Иарбант владел обширными землями на южном побережье Средиземного моря. Беглые финикийцы попросили у него продать часть территории, но Иарбант отказался. Тогда Дидона стала умолять царя уступить хотя бы столько земли, на сколько удастся растянуть воловью шкуру. Иарбант представил среднестатистического вола, решил, что вреда от продажи маленького клочка земли не будет, и согласился. Тогда хитрая Дидона нарезала шкуру на узкие длинные полоски, связала их между собой и окружила получившейся верёвкой целую гору. Царь понял, что его одурачили, но отказаться от данного обещания не мог. Финикийцы возвели на купленной горе крепость Бирса, что на их родном языке значило «Воловья шкура». У стен этой крепости вскоре начал расти город Карфаген. Историки считают, что это произошло между 826 и 814 годами до нашей эры. А в геометрии на память о хитрости финикийской царевны осталась «Задача Дидоны» — вычисление максимальной площади, которую можно охватить канатом данной длины.
Город Карфаген быстро стал процветать. Морская торговля бурно росла, а богатство жителей множилось. Это страшно раздражало Иабранта, который не безосновательно считал себя обманутым. Вернуть себе выманенные нечестным путём земли царь решил с помощью законного брака и предложил Дидоне свою руку и сердце. Естественно, Карфаген должен был составить приданое невесты. В знак серьёзности своих намерений Иабрант пригрозил военной аннексией города на горе в случае отказа Дидоны. Та выходить за ливийского царя не хотела, но деваться ей было некуда. Дидона лишь попросила у Иабранта отсрочки свадьбы, чтобы устроить праздник в память своего первого мужа. Обрадованный жених не возражал. Был устроен большой пир, принесены богатые жертвы богам. В финале торжеств Дидона поднялась на высокий помост и, заявив, что отправляется к своему мужу, бросилась грудью на меч. Вместо свадьбы пришлось устраивать похороны. Что случилось после этого с Иарбантом и почему война так и не началась — древние историки умолчали.
Опечаленные карфагеняне назначили Дидону богиней-покровительницей своего города и принялись сочинять о ней мифы. В одном из них её женихом оказался сбежавший из сгоревшей Трои Эней, предок Ромула и Рема, основателей Рима. Согласно этой сказке, Дидона покончила с собой от горя, узнав об измене Энея. Помирились Эней и Дидона только в загробном мире.
Историки до сих пор спорят, существовала ли Дидона на самом деле. Главный аргумент сторонников теории о её историчности — документы о жизни её брата Пигмалиона. В Финикии действительно правил царь с таким именем, причём примерно в те же годы, когда был основан Карфаген. Правда, была ли у этого Пигмалиона сестра, не известно.
История Дидоны вдохновляла многих авторов разных эпох. Ещё в античности Вергилий в своей «Энеиде» подробно описал отношения правительницы Карфагена с ветераном Троянской войны. Роман с Энеем Вергилий ставил Дидоне в упрёк, утверждая, что она умерла, каясь за измену памяти своего покойного мужа. Этот упрёк древнеримского писателя сделал чуть ли ни распутницу из женщины, которая предпочла смерть второму браку. Именно мнение Вергилия заставило Данте Алигьери в «Божественной комедии» поместить Дидону «за её похоть» во второй круг Ада. В последующие века мнение писателей об основательнице Карфагена несколько смягчилось. Образ Дидоны романтизировался, и в десятках пьес, поэм и опер воспета её любовь к Энею.
Смягчение отношения мировой культуры к фигуре Дидоны не произвело никакого впечатления на Бенито Муссолини, большого поклонника Вергилия. В годы его правления образ основательницы Карфагена трактовался в полном соответствии с мнением античного поэта. Дидоне доставалось не только за якобы имевшую место неверность покойному супругу. Припоминали ей и основание Карфагена — города, угрожавшего гегемонии Древнего Рима в Средиземноморье, и даже вероятное семитское происхождение. Когда в 1930-е годы столица Италии активно расширялась, и новым кварталам давали названия в честь героев Вергилия, Дидону обошли стороной…
Образ Дидоны пережил фашистскую диктатуру. Сегодня лучше всего её знают в Тунисе. Возможно не все граждане этой страны помнят, что она основала Карфаген, зато её портрет украшает банкноту в 10 тунисских динаров.