История дня по итогам голосования за 25 октября 2017
«Der Mensch ist, was er isst.» (немц. "Человек есть то, что он ест.") — Людвиг Андреас Фейербах.
Итак, гастрономическая история, свежая, примерно месячной давности.
Есть у меня хорошие знакомые, пара периодически увлекающаяся всякими новомодными штучками, типа раздельного питания, сыроядения и пр. Люди достаточно взрослые (дочь уже живет отдельно), в отсутствии интеллекта тоже замечены не были, но на каждое новое увлечение фанатично тратится столько времени, сил и денег, что все знакомые над ними тихонько посмеиваются. А вот свежее увлечение – экологически чистые продукты. Уговорили меня они поехать с ними на экологическую ферму не очень далеко от Москвы, во Владимирскую область (примерно 150 км.). Расписали продукты так, что всё свежайшее, непередаваемого вкуса, что у меня аж слюнки потекли. Сразу ностальгически вспомнились деревня в Сибири, где я проводил все летние каникулы, и бабушкина сметана, и свежевыпеченный хлеб, и копченое мясо с салом, и свежина на скворчащей сковородке и т.п. Да и самому, как-то поднадоело, и молоко которое не портится неделями, да и не скисает вообще, просто начинает вонять, и сметана, которая не сметана вовсе, хотя читаешь состав, вроде всё нормально (сливки, закваска), но попробуйте из той сметаны сбить масло – не получится ничего, вернее, получится какая-то дрянь. Кто не верит - поэкспериментируйте сами, мы как-то забились на спор с товарищем. И колбаса, которую не хочет есть даже моя собака, и куры, из которых невозможно сварить нормальный бульон, и пиво известных марок, которое нельзя плеснуть на каменку в бане (с этим лучше не экспериментируйте – испортите баню, придется проветривать), и российские сыры, которые все почему-то на один одинаковый мыльный вкус, и т.п.
Только не надо мне про сертификацию, все это фигня. Сертифицировать можно одно, а выпускать потом совершенно другое и практически никакого контроля. Вообще замечено, что чем больше и чаще рекламные ролики, расхваливающие свои продукты на телевидении, тем более редкостная гадость, оказывается в итоге. Понятно, что ни один нормальный фермер, предлагающий обычные, а не высокотехнологичные продукты, на полки супермаркетов попасть не сможет ни при каких обстоятельствах. Ну не вписывается он в их логистику, ценообразование, мерчендайзинг и прочий маркетинг, не будут брать они у него, например, молоко, которое может скиснуть (превратиться в простоквашу) через 2-3 дня, как и положено нормальному молоку из-под коровы. Прискорбно это всё очень, но факт.
По приезду в небольшую деревню (хозяйств 30-40) меня сразу немного смутил внешний вид фермеров, очень далеко не крестьянский. Она еще ничего, спортивная бабенка лет слегка за сорок в белых джинсах и светлой блузке, но с очень ухоженными руками и с длинными накрашенными ногтями. А он явно моложе и вообще одет, как будто с тусовки модельеров под Парижем, в блестящих обтягивающих брючках, щупленький, ручки маленькие без намека на мышцы, очень сомневаюсь, что смог бы не только поднять, например, топор, но и обхватить толком топорище. Аккуратненький 2-х этажный коттедж, чистый асфальтированный двор, в открытые ворота гаража выглядывает достаточно свежий Крузак. Ну не ложится у меня никак картинка в голове с натуральным русским крестьянским хозяйством. Завели в дом, присели в гостиной на кожаный диван, пьем китайский зеленый чай, а хозяйка трещит без умолку, какая у них замечательная ферма, как все здорово организовано, что продукция самаяприсамая экологически чистая, что к ней ездят многие известные люди, вот фото с подписью К…, вот фото Т… Мне немного надоел этот пафос с маркетингом, да и чай уже кончился, и я не очень вежливо перебил:
- А можно ферму посмотреть?
Хозяйка посмотрела на меня не очень довольным взглядом, но тут же исправилась, заученно заулыбалась:
- Да, да, конечно, пойдемте…
- Сапоги надо надевать? – спросил я вполне серьезно, но все восприняли как шутку и захихикали.
- Вначале я покажу вам гусей. Гуси у нас замечательные, породы Х.. (каюсь, сразу название забыл), вкуса непередаваемого... У нас на рождество господин С… за полгода заказывает – продолжала трещать хозяйка пока мы шли по чистым дорожкам из тротуарной плитки на задний двор. Клетка из сетки-рабицы примерно 4 на 7 метра, внутри порядка 50 птиц, а может и больше.
- А где они у вас плавают? – снова под неодобрительным взглядом задал я вопрос.
- Ну зачем же? Они у нас выращиваются по высокотехнологичной шведской методике, на специальном экологическом комбикорме. А на деревенском пруду птица местных жителей, они же ее вообще не прививают. Представляете? А нам же зараза всякая не нужна, не правда ли Алексей? – и взгляд в упор на моего смутившегося товарища, который издал звук, сразу напомнивший мне Кису Воробьянинова из известного фильма, что-то типа: «да, уж…»
- А это у нас коптилка, чудо современной техники, коптим только на грушевых опилках по специальной программе. Два часа назад поставили, через час-полтора уже будет готова партия – хозяйка не затыкала свой журчащий ручеек ни на секунду. Ну ладно, мне всё понятно, но чтобы не обижать Леху, дипломатично съехал:
- Пойду я погуляю, окрестностями полюбуюсь.
- А вы гусей что ли брать не будете? – опять этот недобрый, немигающий взгляд куда-то в переносицу.
- Нет, спасибо, я и не планировал, я так за компанию с Алексеем и Ольгой – и отвернувшись побыстрее свалил на улицу. Поясню, кто не понял, чего я завелся: Гусь, пусть и домашний, птица водоплавающая, причем умнейшая, в деревнях самостоятельно стаей ходит на водоем, где и проводит свой длинный летний день. Плавает, фильтрует клювом ряску и донный ил в поисках мелкой речной или озерной живности, в перерывах отдыхает на бережку, где щиплет травку, потребляет для улучшения пищеварения ломанную или мелкую ракушку и камушки, и спит несколько раз за день на пленэре. Вечером самостоятельно возвращается, кормят обычно один раз в день вечером (в основном с целью, чтоб возвращалась) запаренным кипятком, раздолбленным на крупорушке, зерном. Вот это и будет экологический гусь. А выращенного взаперти, в тесноте, кормленного комбикормом, который, на 90% состоит, в лучшем случае, из трансгенной сои, с прививками и антибиотиками – я и в Москве куплю, причем минимум в 2 раза дешевле. Да и холодное копчение за три (!) часа, это просто издевательство какое-то над словом и продуктом. Думаю, и тут не обошлось без каких-нибудь средств, типа «Дымка» и прочей химии, потому что моя бабушка в деревне коптила мясо минимум трое суток, в бане по-черному (кто не знает, такая баня с печкой без дымохода), на специально подготовленных березовых чурбачках. Коптила всё, и гусей, и свинину, и баранину, а и на всю большую семью (большей частью уже городских). Баранов целиком, свиней разделывали, но задние ляжки обязательно целиком. И это мясо и сало могло провисеть на крюках всё лето в обычной деревенской кладовке при комнатной температуре и не портясь абсолютно. Покрывалось сверху тонким налетом зеленоватой плесени и всё. Бабушка говорила, что эта плесень «хорошая», и сама ела, а ты не хочешь – обрезай, а внутри… Бесподобного вкуса, чуть янтарного цвета нежнейшее сало и твердое тёмно-тёмно-красное мясо, которое, впрочем, легко жевалось… Вот блин, чуть слюной не захлебнулся...
В деревне летом почти не готовили. Копченое мясо и сало, картошка в мундирах, перья лука, редиска, огурцы с грядки, сметана, молоко. Парное я не очень любил (хотя бабушка всегда заставляла утром и вечером после дойки принять по 350-грамовой кружке), а вот холодное из холодильника очень уважал, пацаном выпивал, наверное, литра два в день, если не больше. Захочешь чего-нибудь иного, так яйцо-другое из-под курицы сырое выпьешь, или сметану на свежайший хлеб с хрустящей корочкой, с деревенской пекарни, намажешь и сахаром сверху присыплешь, или просто огурец с грядки с медом заточишь (очень вкусно, между прочим). Нет, это невозможно, слюноотделение зашкаливает, пойду съем что-нибудь))).
Кто-нибудь сейчас обязательно скажет, что раньше, мол и трава зеленее была… – наверное так, но все равно, мне есть с чем сравнивать современные продукты.
Ладно, лирическое отступление закончили, вернемся к нашей истории.
К воротам подъехала еще одна машина, дела у "фермеров" видно идут неплохо. А я, чуть в расстроенных чувствах, пошел по деревенской улице. Погода замечательная, такая особенная наша «золотая осень», светит солнышко, почти нет ветра, свежайший, прохладный, упоительный воздух, невдалеке на плавной возвышенности желтеет, пламенеет лес с редкими вкраплениями темно-зеленых елей. Трудно злиться при такой красоте и дыша таким воздухом. Иду не торопясь и уже вполне наслаждаюсь процессом. Через пару участков на огороде копается живописный крестьянин, в сапогах, фуфайке и картузе, увидев меня, разогнулся и опершись на лопату, не отрываясь стал смотреть на подходившего меня.
- Бог в помощь! – поздоровался я, приблизившись к штакетнику.
- И тебе не хворать… – степенно ответил дед, лет под семьдесят, пристально рассматривая меня и почти без паузы:
- К городским что ли приехал? За чистыми продуктами? – а глаза стали хитрые и в редкой бороде спряталась ухмылка.
- Да, но брать у них не буду… А вы гусей не держите? Я бы купил… - беря быка за рога и показывая, что не готов обсуждать «городских».
- Держим, почему не держим… И продать могу… За тыщу возьмёшь? – дед явно назвал для себя отличную цену.
- Возьму, почему не взять… – за примерно 7-8 килограммовую птицу вполне нормальная цена.
- Александр Николаевич - представился он, и по нему сразу стало видно, что ему очень понравилось, что я не стал торговаться.
- Тока они на пруду, сходим вместе, тут недалеко, сам выберешь, какой понравится, щас бабке скажу, чтобы воду греться поставила, ощипаем чин-чинарем – немного засуетился Александр Николаевич (дальше АН). Зашел во двор, послышался разговор и буквально через пару минут вышел с ведром, в котором на треть было, видно заранее, запаренное зерно и топором в другой руке. Сходили на пруд, где он подманил свою (голов 20-25) стаю зерном, ловко поймал одного гуся за шею, дотащил до ближайшей коряги и не менее ловко и быстро топором обезглавил бьющуюся птицу, еще при этом отпихивался ногой от бросившегося на защиту своего вожака стаи, огромного гусака. Без мата не обошлось, но во всем чувствовался огромный навык и опыт. Во дворе вытащил, немного покряхтывая, бак с кипятком из летней кухни и присел на крыльцо. Бабка (зови Настя, коротко сказала мне), сунув в бак на минутку, уже почти не кровившую птицу, и вытащив, почти мгновенно, как мне показалось, ее ощипала.
- Перо будешь брать? Нет? Ну и ладно…– и тут же разложила сырое перо на газетах просушиться.
- А куда остальных гусей деваете? – поинтересовался я.
- Ну, немного себе оставляем, да пару штук дочери в Москву отдаем, а остальных Галке городской сдаем – как-то не очень весело сказал АН, дымя сигаретой. Остальные с деревни тоже так делают и подрабатывают у нее многие тоже. Сами они палец о палец по хозяйству не ударят. А мужик у нее, так и вовсе не мужчина похоже. Я тебе сейчас секрет открою, как наших гусей от ее отличить – вдруг повеселел дед.
- На наших на ногах и крыльях жиру мало и остальной слабо желтый, матовый и аж светится через прозрачную кожицу, а на ее птице жир мутный какой-то, желтее и серее. Рядом положишь – враз отличишь.
Еще приобрел я у АН пару куриц, тут же зарубленных, пятилитровку молока, трехлитровую банку сметаны, пять десятков яиц, банку малинового варенья, тоже трехлитровую, ведро квашенной капусты, большой шмат соленного сала.
- Барана возьмешь? Ну или половину?
- А выстоянный есть? – уточнил я.
- Ишь, бл…дь, разбираешься… Молодец! – сразу похвалил АН
- Нет, нету, все еще в стаде. А ты откуда знаешь?
Еще небольшое отступление. Многие не едят баранину из-за специфического вкуса и, в первую очередь, запаха. Но секрет прост. Барану (или овце, без разницы), перед тем как зарезать, необходимо дать «выстояться». Подержать его в одиночку с недельку в небольшой загородке, например, 2 на 2 метра, не более, и кормить только травой или сеном, но без ограничения. Барашек не бегает, ест да спит и без каких-либо стрессов. Тогда мясо будет очень нежным и абсолютно без какого-либо специфического запаха.
Рассказал я АН про каникулярное деревенское детство, что крестьянская работа мне знакома, что даже свинью могу зарезать и разделать.
- Во Настя, слыхала, а наш то зятек (как я понял, примерно моих лет) в сарай то зайти боится… - махнул рукой дед.
Позвонил Алексей, меня потерявший, когда мы уже сидели за столом с простыми, но вкусными яствами и под самогонку на березовых почках неспешно беседовали. И про разделку свиньи, я поделился опытом из Сибири, что там свинья перерабатывается полностью, что кишки, естественно тщательно промытые и ошпаренные кипятком, идут на колбасу. Бабушка делала три вида, ливерную, мясную и кровяную. Желудок идет на сальтисон и даже голова полностью разбирается, большая часть на холодец, а мозги часть добавляют в ливерную, а часть в кровяную колбасу. Он мне рассказывал про секреты засолки сала (отец его был с Украины). Жаловался на дочку, что приезжает раз в год, что внучку единственную вообще в деревню не затащишь, про зятя «безрукого». И про сына-первенца, что погиб в Афгане в далеком уже 1980 году…
Леху с Ольгой тоже встретили, как родных, пытавшихся отнекиваться, чуть ли не силой усадили за стол, у Галины то, кроме чая ничего не подавали. Они тоже у АН всего еще понабирали, выслушав мой краткий рассказ и пересказ от АН про «городских» фермеров, заметно расстроились. Леха взял у Галины двух гусей по 2500 рублей за каждого, замороженных (!) и «копченного» за 3500, поэтому всю обратную дорогу ехали практически молча, наверное, кончилось очередное их увлечение. С дедом прощались, как с родным и договорились на пол поросенка по хорошей цене, при условии, что я с первым морозцем приеду и помогу завалить.
Через неделю сидели в беседке на даче с женой и любовались закатом. Она пила красное сухое вино, привезенное из Франции, с французскими же сырами, нескольких видов, а я употреблял водочку, наливая совсем понемногу, грамм по 20, и закусывая дедовским салом, с тонко нарезанной пластинкой чеснока и с черным ржаным хлебом. Вкусно безумно, а жена смеется – мезальянс сплошной… А мне хорошо…
P.S. Имена и место действия, по понятным причинам, изменены.