Детоцентризм или чайлдфри?

Глядя на тенденции современной семьи, запутаться можно на раз. С одной стороны, специалисты говорят о детоцентризме. Это когда со страничек фейсбуков взрослых людей смотрят румяные малыши, воспитание которых является приоритетом для всей семьи: особая еда, особые памперсы, семь языков, крикет и сквош. С другой – всё больше молодых женщин смело заявляют, что детей плодить не намерены – и это даже не вопрос денег. К слову, в Москве чайлдфри около 20% – на уровне Западной Европы. Как эти стороны сочетаются? И не образуют ли они оси координат, между которыми будет колебаться наше демографическое будущее? Маленький принц Злые языки говорят, что детоцентризм породили маркетологи. Их мастерство продавать никому не нужные вещи нашло здесь благодарного покупателя. Для того чтобы привлечь в парфюмерные магазины мужчин, придумали образ метросексуала, а воодушевить родителей помогла концепция уникальности ребёнка. Нет, никто не спорит, что каждый из землян неповторим в силу уникального набора генов. В каждом заложены способности, которые предстоит раскрыть. Более спорно, что вследствие этого ребёнок должен носить домотканый комбинезон на основе гагачьего пуха[end_short_text] без единого процента полиэстера. Что игрушки его должны быть ручной работой народов Полинезии. Что есть он должен особую еду, мыться особым мылом в уникальной освящённой ванночке. Похожая история с образованием. В языковых школах умеют убедить родителей, что если ребёнок учит английский и французский языки, то ему только проще станет, если параллельно погрузиться в немецкий, испанский, португальский, китайский. А заодно в латынь и бретонский. Из юных спортсменов родительское честолюбие упорно выращивает чемпионов, зачастую по футболу, хоккею, теннису и айкидо одновременно. – В России 20–30-летней давности никакого детоцентризма не наблюдалось, хотя на Западе о нём заговорили в 1960-е годы, – говорит историк Сергей Ачильдиев. – У нас, наоборот, акцент был на мнение старших, которые должны опекать чадо, как минимум, до окончания института. Второй важный момент: детство не было самоценным. В нём видели просто этап подготовки к взрослой жизни, к зарабатыванию денег. Следовательно, хороший родитель – тот, кто вместо игры в футбол во дворе посадил ребёнка за пианино. Про такое говорили – «в жизни не помешает», «вдруг пригодится». В подходе к воспитанию мы оказались похожими на викторианскую Англию, когда считалось нормальным в 10 лет распланировать всю жизнь, задаться какой-нибудь целью и идти к ней волевыми рывками, подавляя все остальные желания. В XX веке на ущербности такого подхода оттоптались, начиная с Фрейда, все кому не лень. Но если на Западе развитие общественной дискуссии было плавным, то у нас она практически отсутствовала. Как обычно, случился обвал одной концепции, а в моду вошла другая. Существуют нехитрые тесты на детоцентризм. В выходные семья выбирает досуг, интересный ребёнку или взрослым? Разумеется, поход в гости, где родители столуются, а ребёнок отправлен в комнату с другими детьми, считается «взрослым вариантом». На кого из членов семьи тратят больше всего денег? Кто получает первый кусок торта? Замирает ли жизнь в квартире после отхода ребёнка ко сну или его приучают спать при естественном шуме? Пытаются ли родители извлечь из ребёнка практическую выгоду: подключают к уборке, к ремонту, к уходу за младшими? Или ему самому нанимают горничную? Любопытно, что когда в 1967 г. в Советском Союзе ввели второй выходной, многие матери были недовольны: надо следить, чтобы муж от такой свободы не запил, надо куда-то девать ребёнка. Возник коллективный запрос на работу детских садов в субботу, а школы зачастую работают в шестидневном графике по сей день. В то же время до 15% россиян хотели бы обучать детей вне государственных школ. А количество частных детских садов растёт даже на фоне снижения доходов населения. И дело не только в отсутствии бюджетных мест: раз семья платит 30 тысяч рублей в месяц за частный садик, значит, она видит результат, разницу и смысл. – Значимость образования растёт на фоне сокращения числа детей в семье, – говорит психолог Людмила Крапухина. – В 60% российских семей один ребёнок. Поскольку график работы взрослых стал гибче, а проблема пропитания для большинства из них не стоит, появилось больше свободного времени на детей. По сравнению с советскими временами и домохозяек стало больше, даже если они формально где-то трудоустроены или заняты частично. У детоцентризма именно женское лицо со всеми плюсами и минусами. Мужчина вряд ли готов всё своё время тратить на развитие ребёнка. С другой стороны, его подходы часто более разумны и дальновидны, хотя и суровы. Если он воспитывает в ребёнке самостоятельность и смелость, он не будет требовать не спорить с учителем и не драться с другими детьми. Зато мать с признаками детоцентризма может вовсе не волновать происходящее вокруг: хоть убивать кого-то будут – отвернись, сынок, это не наша семья. Она готова передавить машиной десять чужих детей во дворе, только бы её собственный не опоздал на тренировку по теннису. Отец чаще понимает, что с таким фоном большие проблемы ждут и ребёнка, и страну, в которой он вырастет. Мал, да дорог Слово «чайлдфри» в России – почти ругательное. Спасибо за это нужно сказать страшилкам с телевидения. Согласно одной из них, большинство россиян, не желающих иметь детей, – геи и лесбиянки. По другой – они сектанты, участники движения за вымирание человечества, финансируемого, разумеется, из США. На самом деле чайлдфри очень хотят жить. И жить им настолько нравится, что распыление времени и ресурсов на детишек кажется им кощунством. И они не боятся в этом признаться. По словам ведущего научного сотрудника Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Аллы Тындик, 17, 5% москвичей заявили в ходе опросов, что хотели бы обойтись без детей.Общероссийское исследование оценивает этот показатель в 6%. Речь идёт об установках на бездетность – физически эти люди способны иметь потомство. Конечно, многие из них впоследствии могут поменять своё мировоззрение, но нужно понимать, что оно возникает не из подросткового максимализма. Среди чайлдфри очень много 35–40‑летних людей, которые пришли к такой позиции на основании предыдущего жизненного опыта. По экспертным оценкам, каждая пятая или шестая москвичка поколения 1970–1980‑х годов не будет иметь детей. Это примерно 15%. Добровольно это произойдёт или нет – нужно изучать дополнительно. Тема для изучения сложная, на проценты и графики её не разложишь, если только не обобщать и не передёргивать. Из глубинных интервью возникают истории глубоко личные. Вот девушка 27 лет, замужем, живут с супругом в съёмной квартире. До этого ютились в коммуналке, считали копейки, но тут появились нормальные заработки, возможность путешествовать, работать удалённо. Какие дети, только жизнь наладилась! И что делать с ребёнком, если работа накроется? Другая судьба: женщина 33 лет, в разводе, высокопоставленный офицер правоохранительных органов. Раньше жизнь была сконцентрирована на муже, сейчас настало время позаботиться о себе: пять раз в неделю фитнес-клуб, все выходные расписаны на два месяца вперёд. Какие дети, какие мужья? Она платит за бизнес-класс в самолёте, только чтобы рядом не орал случайный спиногрыз. Большинство чайлдфри – с высшим образованием, не имеют братьев и сестёр. В интервью они часто отмечают, что лет 20 назад не решились бы озвучить позицию отказа от детей – их бы заклевали. А сейчас время появления первенца у женщины сдвинулось с 20–21 года до 25 лет. А в Москве – так и вовсе до 28. И это тоже важный момент в отказе от детей. Если до 28 лет человек особо не задумывается о потомстве, то потом ему проще отказаться от него вовсе. Проще убедить себя, что и здоровье надо поберечь, и деньги. Что все дети неблагодарные, и лучше пить чинзано на Капри, чем бесконечно стирать их вонючие подштанники. Социология вряд ли способна исследовать, при каких условиях чайлдфри согласились бы рожать. Ведь есть и такие, что прямо говорят: иметь ребёнка в России – одно сплошное унижение. Начиная с роддома и яслей – очереди, взятки, разорение. Чуть расслабишься – скажут, что ты плохая мать и отсудят ребёнка. Никто не может сказать, сколько осталось бы чайлдфри, если бы государство вдруг решило все эти вопросы. Если бы при рождении ребёнка молодожёны получали отдельную квартиру, как в небогатых Чехии и Латвии. А пособие по уходу за ребёнком составляло бы не менее 80% зарплаты, как в Швеции. Это при том, что большую часть еды и лекарств можно получать бесплатно, если заявить, что с рождением ребёнка тебе не хватает средств. Но наше государство вряд ли всерьёз об этом задумается. Ведь если детоцентристы и чайлдфри – это оси координат нашей демографии, то пересекаются они в Государственной думе. Если посмотреть биографии депутатов, то родных детей нет примерно у каждого шестого-седьмого. А по поводу заботы о потомстве все точки расставила депутат-патриот Ирина Роднина, голосовавшая за «закон Димы Яковлева»: «Да, моя дочь живёт в США. А что здесь такого? » Ведь и у большинства коллег по Думе дети тоже не в России. Хотя, скорее всего, приедут зарабатывать, когда подрастут.