Танки идут по Праге. Как Пражская весна расколола коммунистический лагерь

Чехословакия традиционно считалась одной из самых свободных стран социалистического лагеря. Страна обладала весьма развитой промышленностью как лёгкой, так и тяжёлой, благодаря чему привычного для советских граждан слова "дефицит" там почти не знали. Кроме того, сказывалось близкое соседство с капиталистическими странами. Словом, в сравнении с СССР, всё было мягче: законы, идеологический диктат, цензура и т.д.

В отличие от СССР, где все политические партии, кроме КПСС, были строжайше запрещены, а само слово "фракция" считалось ругательным и контрреволюционным, в Чехословакии существовало несколько партий помимо правящей коммунистической. Кроме того, существовали негласные фракции и внутри коммунистической. Одна сплотила в себе консерваторов, ориентирующихся на Москву, другая объединяла реформаторов, выступавших скорее с позиций демократического социализма.

Кроме того, существовала проблема Словакии. При создании Чехословакии изначально планировалось, что Словацкая и Чешская ССР станут равноправными республиками, по образцу СССР или Югославии. Однако де-факто этого не произошло, поэтому лидеры словацких коммунистов активно поддерживали фракцию реформаторов, а требование федерализации было одним из главных требований Пражской весны. К слову, оно оказалось одним из немногих в итоге выполненных.

На этом фоне и выдвинулся Антонин Дубчек, который удовлетворял сразу все стороны. Он был сторонником умеренных реформ, к тому же был этническим словаком и поддерживал требования федерализации. В начале января 1968 года прежний лидер компартии Новотны был смещён с поста руководителя, а на его место был назначен Дубчек. Правда, Новотны, бывший противником предоставления словакам особого статуса, сохранил за собой пост президента, но ненадолго. За спиной Дубчека стояли весьма влиятельные люди. В частности, его поддерживал генерал Людвик Свобода — один из самых статусных и уважаемых политиков страны, который заменил Новотны в должности президента.

В Москве к Дубчеку также отнеслись благосклонно. Дубчек вырос в СССР (жил там с четырёх лет почти до совершеннолетия), прекрасно владел русским языком, в хрущёвское время учился на курсах Высшей школы ЦК КПСС. К моменту прихода к власти в стране он почти десятилетие входил в высшее руководство словацкой компартии.

Социализм с человеческим лицом

Реформы Дубчека часто называют социализмом с человеческим лицом. Это несколько перефразированное выражение самого Дубчека, который на одном из выступлений объяснил, что будет проводить такую политику, чтобы социализм не утратил человеческое лицо.

За минувшие 50 лет этот социализм с человеческим лицом как только ни пытались трактовать — в зависимости от политических пристрастий. Одни видели в нём реставрацию капитализма, другие — попытку построения еврокоммунизма, третьи — чистое и незамутнённое наследие Ленина. Словом, диапазон весьма широк.

В действительности Дубчек и реформаторы планировали осуществить реформы в духе демократического социализма: ослабление цензуры, более широкое участие в политической жизни страны других партий, смешанная экономическая система, в которой наряду с плановой экономикой присутствуют и рыночные элементы.

Любопытно, что Пражская весна имела множество общих черт с затеянной двадцатью годами позднее перестройкой в СССР. И там и там декларировались лозунги построения демократического социализма. И в том и в другом случае реформаторы активно апеллировали к ленинскому наследию. В своё время Ленин написал массу взаимоисключающих вещей, то призывая расстреливать за торговлю, то требуя учиться торговать. Поэтому цитатами из Ленина можно было оправдывать абсолютно любую политику, что и делалось.

И в ходе Пражской весны, и в ходе перестройки не отрицался социализм как таковой, однако декларировалась необходимость его подправления. И в Чехословакии, и в перестроечном СССР декларировались плюрализм и гласность. Наконец, и в том и в другом случае допускалось сосуществование плановой и рыночной моделей. Но было и коренное отличие. Перестройка стала реакцией на затяжные экономические проблемы советской модели. А Пражская весна скорее была попыткой установить преемственность с прежней докоммунистической Чехословакией 20-летней давности.

Одним из главных экономических нововведений в ЧССР стало внедрение рабочего контроля на предприятиях в форме рабочих советов самоуправления. Формально это никак не противоречило социалистическим идеям. В частности, горячими сторонниками рабочего контроля в своё время были меньшевики. И даже сам Ленин, на которого реформаторы обильно ссылались.

Идея рабочего самоуправления была весьма популярна в левых движениях, но в СССР из-за нежелания большевиков делиться властью с кем-либо так и не прижилась. В наибольшей степени она была реализована только в Югославии, которая, несмотря на социалистическую ориентацию, демонстративно дистанцировалась от Москвы.

"Потеряли берега"

Впрочем, Москву и лидеров других стран соцлагеря пугали вовсе не экономические реформы. В апреле 1968-го Дубчек опубликовал свою политическую платформу, в которой помимо пунктов о федерализации ЧССР, плюрализма в политической жизни и т.д. содержался важный для Москвы внешнеполитический пункт о выстраивании одинаково хороших отношений как с западными странами, так и с соцлагерем. В этом пункте в Москве увидели замаскированные поползновения в сторону титоизма. Тито, как известно, отказался входить в соцлагерь и начал строить свой собственный социализм в Югославии, став вдохновителем Движения неприсоединения, члены которого умело играли на противоречиях между капиталистическими и социалистическими лидерами, получая бонусы и от одних и от других. В Кремле стали подозревать, что Дубчек ведёт дело к тому же самому.

К тому же ослабление Дубчеком цензуры вызвало примерно те же процессы, что произошли в период перестройки в СССР. Появление в СМИ альтернативных точек зрения, более критический подход к спорным моментам прошлого и даже некоторая критика партийных недостатков. На это в Москве тоже обратили внимание.

Впрочем, лично Брежнев хорошо относился к Дубчеку и вовсе не был настроен воинственно, хотя некоторые опасения по поводу его политических реформ разделял. В марте в Дрездене состоялись переговоры лидеров Польши, СССР, ГДР, Венгрии и Болгарии, на которых обсуждался чехословацкий вопрос. Наиболее разгромной критике пражские процессы подвергли лидеры ГДР и Польши Ульбрихт и Гомулка. Тогда как Брежнев и венгерский лидер Кадар заняли нейтральную позицию, а Кадар и вовсе симпатизировал Дубчеку.

Беспокойство Ульбрихта и Гомулки было вполне объяснимо. Их положение в стране было непрочным, имелась оппозиция как в обществе, так и в партии. Поэтому процессы в Чехословакии легко могли обернуться для них потерей власти. Когда реформаторы объявили бы их догматиками и ретроградами и сместили с руководящих постов. В Москве же переживали не из-за потери власти, а из-за возможности потери контроля над процессами в Чехословакии. Самым страшным кошмаром для политбюро был выход Чехословакии из ОВД и её превращение в Югославию № 2.

Однако попытки повлиять на Дубчека не удавались. Он клялся, что держит все процессы под контролем и является честнейшим коммунистом, что "потерявшие берега" критики получат отпор, но, по сути, ничего не менялось.

"Ястребы" Кремля

29 июля состоялись переговоры советской и чехословацкой делегаций в Чиерне-над-Тисой. СССР представляли Подгорный, Косыгин и Суслов с Брежневым. Обсуждались реформы, которые, по мнению Москвы, зашли слишком далеко и могли угрожать стабильности страны. Дубчек вновь уверял, что абсолютно лоялен марксизму-ленинизму и что всё под контролем. В итоге стороны договорились о следующем: Дубчек ограничит политические реформы, устрожит цензуру для антисоветских высказываний, а взамен СССР выведет с территории страны войска (недавно там проходили учения ОВД) и не будет препятствовать новому съезду партии и умеренным реформам в области экономики.

В Москве пристально следили за ситуацией в Праге. Однако никаких видимых изменений не происходило. Несмотря на обещание Дубчека устранить "негативные издержки", всё оставалось по-прежнему.

Тем временем в конфликт вступила ещё одна сторона. Вслед за Ульбрихтом, Живковым и Гомулкой в Москву стали жаловаться и оставшиеся не у дел лидеры консерваторов. В ходе Пражской весны Дубчек при поддержке Свободы удалил оппонентов практически со всех постов и некогда влиятельная фракция оказалась без доступа к рычагам управления. Лидеры консерваторов просили Москву вмешаться и принять меры.

Брежнев, поначалу настроенный миролюбиво, оказался под перекрёстным давлением сразу с трёх сторон. С одной стороны были лидеры стран соцлагеря, опасавшиеся потери своей власти из-за чехословацких реформ. С другой — чехословацкие консерваторы, просившие Москву принять меры и вернуть им власть. С третьей — "ястребы" из политбюро во главе с Андроповым, который причитал, что если не вмешаться, то неминуемо случится вторая Югославия, а то и Венгрия 1956 года.

В Кремле также не могли пройти мимо того, что акцент критики в чешской прессе сместился с чехословацких консерваторов и догматиков на советских. Тем не менее Брежнев предпринял ещё несколько попыток договориться.

В ходе очередных переговоров Москва от лица стран ОВД выдвинула конкретные требования к лидерам КПЧ. Во-первых, ограничить политические реформы, угрожающие соцстрою в стране. Во-вторых, дать гарантии, что страна останется в ОВД, и даже полемику на тему возможного выхода пресечь. Одновременно шли переговоры и с влиятельным президентом Свободой. Тот выступал против резких решений и призывал дать Дубчеку время, чтобы самостоятельно справиться с ситуацией.

Однако время шло, а Дубчек ничего не менял. Брежнев несколько раз звонил ему по телефону и спрашивал, почему он ничего не предпринимает. Однако лидер КПЧ ссылался на то, что любые кадровые перестановки надо совершать только по решению пленума, собрать который сейчас нет возможности.

Тем временем в крупных городах начались массовые демонстрации, на которых СССР открыто критиковали. Дубчек по-прежнему уверял, что всё под контролем. Кремль начал консультации с лидерами стран соцлагеря. На этот раз даже Кадар, бывший главным сторонником Дубчека, согласился с необходимостью "решительных мер". Президент Свобода, прежде призывавший решить вопрос миром, передал Москве, что согласится с любым решением.

Танки в Праге

16 августа решение о применении военной силы было принято на уровне политбюро. 18 августа оно было подтверждено на совещании с руководителями ГДР, Польши, Болгарии и Венгрии. В следующие два дня была подготовлена группировка войск для вторжения, в котором приняли участие контингенты из СССР, Польши, Венгрии и Болгарии. Самые крупные силы выделили СССР и Польша.

Остается неясным вопрос о степени участия в операции армии ГДР. Ульбрихт был главным сторонником решительных мер, немецкие части присутствуют в списках участников операции "Дунай". Присутствие немцев в Чехословакии подтверждается множеством свидетелей, оставивших воспоминания. Однако согласно современной официальной версии, немецкие части остались на территории ГДР и не приняли непосредственного участия в операции на территории Чехословакии, чтобы не вызывать ассоциаций с немцами в Праге образца 1938 года.

Ночью 21 августа советские десантники заняли пражский аэродром, после чего туда начали прибывать подкрепления. В других местах войска вошли на территорию Чехословакии с границ других стран из ОВД. По приказу чешского президента Свободы военные не оказывали сопротивления.

По заранее намеченному плану ожидалось, что сразу после этого консерваторы выступят на экстренном Пленуме ЦК, на котором проголосуют за введение войск ОВД для нормализации ситуации, после чего низложат реформаторов и сформируют новое правительство. Однако консерваторы, упрашивавшие Москву принять решительные меры, оказались хитрыми лисами. Поняв, что большинство чехословаков ввод войск явно не поддерживает, они предпочли отсидеться в стороне. Часть из них на пленум просто не явилась, ещё несколько в последний момент решили всё переиграть и на голосовании поддержали предложение Дубчека об осуждении вторжения. В итоге консервативная фракция не смогла взять верх на голосовании и было принято предложение Дубчека.

Хотя военные по приказу Свободы не сопротивлялись, а Дубчек также призвал граждан не оказывать сопротивления, в отдельных местах происходили самые настоящие столкновения между солдатами и гражданским населением, которое возводило баррикады и пыталось поджечь танки. Консерваторы, которые по плану должны были победить на пленуме и объявить себя новым правительством, решили, что лучше будет, если весь негатив пойдёт на Москву, и побежали прятаться в советское посольство, где рассчитывали переждать бурю.

Тем временем Дубчек и реформаторы из ЦК были захвачены войсками и сразу же отправлены в Москву на экстренные переговоры. Там им сделали предложение, от которого они уже не могли отказаться. Дубчек должен был свернуть реформы и подтвердить присутствие в Чехословакии войск ОВД до стабилизации ситуации. Дубчек и члены его делегации некоторое время отказывались от подписания соглашения, но 23 августа в Москву прилетел Свобода, который настоял на его подписании. Через несколько дней Дубчек и его команда вернулись в Прагу.

Раскол соцлагеря

В общей сложности в результате ввода войск ОВД в Чехословакию погибло более 200 человек с обеих сторон. Советские военнослужащие потеряли 96 человек. Также погибло 106 граждан Чехословакии. В эту цифру включают как погибших в столкновениях, так и в авариях с участием военной техники и других несчастных случаях. Все жертвы указаны за весь период пребывания контингента ОВД в Чехословакии — с 21 августа по 20 сентября 1968 года, когда большая часть войск была выведена.

Дубчек оставался во главе партии до апреля 1969 года, когда был заменён другим словаком — Густавом Гусаком. Гусак был членом команды Дубчека и вместе с ним принимал участие в последних переговорах в Москве. Там он оценил ситуацию и перешёл на промосковские позиции, за что и был вознаграждён. Дубчека перевели на дипломатическую работу, а ещё через год исключили из партии и отправили руководить лесничествами в Словакии. Впрочем, репрессиям он не подвергался. В 1969 году обещанная федерализация была проведена и Словакия стала полноправной республикой.

Что касается Гомулки и Ульбрихта, то подавление Пражской весны их не спасло. Слишком сильным было недовольство их правлением в партийной элите. Гомулка продержался у власти ещё два с небольшим года. Ульбрихта убрали менее чем через три.

Наиболее ощутимыми были последствия для имиджа СССР. Протесты в Чехословакии затихли через несколько дней. Но выиграв локальную битву, СССР проиграл глобальное сражение. Коммунистическое движение оказалось навсегда расколото и больше не оправилось, фактически прекратив существовать как единое целое. Вторжение в Прагу демонстративно не поддержали социалистические Албания и Румыния. Компартии Испании, Италии, Финляндии выступили с категорическим осуждением вторжения. В греческой и французской компартиях по этому вопросу произошёл раскол, который очень сильно поколебал их позиции.

Значительная часть европейского левого культурного истеблишмента, ранее считавшаяся "друзьями Советского Союза", осудила вторжение и отвернулась от СССР. Влияние Москвы на политические процессы в Европе посредством местных компартий оказалось подорвано. Французская компартия, часть которой с оговорками поддержала ввод войск в Чехословакию, лишилась значительной доли молодых избирателей, переориентировавшихся на новых левых, и вступила в долгую полосу упадка.

Итальянская компартия (самая крупная и влиятельная в европейских капиталистических странах), категорически осудила вторжение и переориентировалась с классического марксизма на еврокоммунизм. После советского вторжения в Афганистан партия окончательно порвала связи с Москвой. Шведская компартия не только осудила действия в Праге, но и проводила протестные демонстрации у советского посольства в Стокгольме.

Влиятельные европейские компартии либо пережили сильно ослабившие их расколы, либо начали сокращать связи с Москвой, переходить на платформу еврокоммунизма и удалять даже упоминание марксизма-ленинизма и пролетарского государства из своих программ. Хотя бы видимого единства в европейском коммунистическом движении больше не было.