Величайшая в истории партизанская операция «Концерт», о которой забыли
Величайшая в истории партизанская операция «Концерт», о которой забыли
Белорусские партизаны вовремя исправили ошибку благодаря лишь одному человеку
Диверсант союзного значения
Илья Григорьевич Старинов в 18 лет взял в руки оружие и пошел на защиту революции. После гражданской он по первой военной специальности, приобретенной под руководством полковника царской службы и красного комбрига, Василия Ивановича Солодухина, становится военспецом по «линии Д» партизанско-диверсионной службы РККА в секретной школеКочегарова, в Киеве.
В 34 года назначен на самый ответственный участок обеспечения госбезопасности СССР того периода: в военную комендатуру Московского вокзала Ленинграда, куда после убийства товарища Кирова постоянно прибывали спецпоезда из столицы. В 36 лет он впервые применил свои боевые навыки на практике, пустив под откос эшелон с итальянскими летчиками и их штабом. А в 37 уничтожил состав марокканских солдат, «регуларес». Наработанный по «линии Д» и в испанской командировке опыт сделал капитана Старинова одним из лучших диверсантов СССР и мира. Илья Григорьевич это знал, со дня на день ожидал вызов в Москву на повышение. И вызов пришел.
Чем ближе к цезарю, тем сильнее страх
Пока Илья Старинов набирался опыта диверсионного дела в битвах при Сарагосе, Мадриде и Барселоне, товарищ Сталин в Кремле изучал схему фашистского мятежа испанских генералов. Полученное знание настолько впечатлило вождя, что он присмотрелся к своим собственным военным внимательнее. И советский народ узнал из газет и радиоточек страшное: легендарные герои гражданской войны, маршалы Красной армии, личные друзья товарища Сталина оказались предателями, готовившими фашистский мятеж в стране Советов. Во главе этих агентов Англии, Америки, Германии, Италии и Японии стоял маршал Тухачевский.
На защиту Родины мирового Октября встали органы НКВД и железный нарком, товарищ Ежов. Каналы связи заговорщиков тянулись в Испанию, где сразу после разоблачения Тухачевского, в Барселоне, вспыхнул троцкистско-фашистский мятеж. Его удалось подавить новому республиканскому правительству товарища Хуана Негрина, но НКВД пришлось отзывать советских добровольцев на Родину для проверки. Так что вызов в Москву для Ильи Григорьевича был совсем не на повышение.
Капитана Старинова «фильтровали» почти год, пока он занимал должность начальника учебного полигона НКПС. А всех его испанских однополчан, начиная с бригадного комиссара Христофора Интовича Салныня, которому Старинов, отбывая в Москву сдал дела, до и.о. начальника ГРУ РККА, старшего майора Семена Григорьевича Гнедина — расстреляли. Илью Григорьевича крепко хранил для будущего «большого дела» Бог Войны. Он избежал подозрений, но партия оказала ему высокое доверие, позволив доказать преданность делу Ленина-Сталина кровью.
От «белофинской» к «рельсовой» войне
Капитана Старинова с командной должности отправляют простым командиром диверсионно-заградительной группы в Ленинградский военный округ, на «белофинскую» войну. С началом Великой Отечественной он сражается на Западном и Юго-Западном фронтах. И лишь после уничтожения генералов Вайнекера и фон Брауна Старинов повышен до замначальника инженерных войск СССР. А в 42-м назначен заместителем начальника штаба партизанского движения, генерала Пономаренко.
Летом 1943 года, в преддверии Курской битвы, идеи Старинова, весь его опыт наконец оказался востребованным. Однако были внесены некоторые коррективы, которые, как потом отмечал в своих воспоминаниях Илья Григорьевич, он воспринял негативно. Так, в ходе организации диверсий на железнодорожных путях было решено сделать акцент на уничтожении рельсов, в то время как сам Старинов считал, что в первую очередь следует пускать под откос поезда противника и взрывать мосты.
В июне 1943 года ЦК Компартии Белоруссии принял постановление «О разрушении железнодорожных коммуникаций противника методом рельсовой войны». В документе предлагалось нанести по врагу массированный диверсионный удар. 14 июля Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение о проведении операции «Рельсовая война», и 3 августа Центральный штаб партизанского движения приступил к её реализации. К участию в операции было привлечено 167 партизанских бригад и отдельных отрядов общей численностью около 100 000 бойцов. Она проводилась на территории БССР, УССР и РСФСР.
Тактический просчет
В приказе 0042 от 14 июля 1943 года предписывалось уничтожать рельсы. Что-ж тут странного, если война рельсовая? Но дьявол крылся в мелочах. Штаб исходил из ошибочного убеждения, что немцы испытывают недостаток рельсов. Поэтому уничтожение полотна представлялось самым простым и доступным способом войны. Но разведка просчиталась: у противника был излишек рельсов. Немцы сваривали их по ночам и заменяли днем, а потом придумали 80-сантиметровый «мостик» и стали пропускать поезда по нему. Ведь при взрыве стандартной «шашки» выбивалось всего 25-40 см. пути.
«Рельсовая война» не давала желаемых результатов. Движение на железных дорогах врага было перекрыто полностью только в тылу группы армий «Центр», да и то всего на трое суток, с 3 по 6 августа 1943. Очень неприятным сюрпризом стало то, что переключение основных усилий партизан на подрыв рельсов при недостатке взрывчатки привело к сокращению крушений поездов. А это привело к обратному поставленным целям результату: пропускная способность железных дорог на территории врага только повысилась.
Звездный час Старинова — операция «Концерт»
На подрыв рельсов в августе и первой половине сентября партизаны израсходовали около 50 тонн взрывчатки. Этого было бы достаточно для того, чтобы пустить под откос 1500 поездов. Именно этот аргумент и предъявил Илья Старинов Пантелеймону Пономаренко ссылаясь на опыт в Испании. Хотя на месте это поняли и некоторые партизанские командиры. Поэтому начали сокращать подрывы рельсов, одновременно увеличивая число крушений составов.
Вторая стадия операции «Рельсовая война» планировалась уже под руководством Старинова и получила название «Концерт». В ней участвовало 193 партизанских подразделения, насчитывавшие порядка 120 000 бойцов. Рельсовый «Концерт» начался 25 сентября. Он охватил практически весь западный фронт, за исключением Карелии и Крыма. Партизаны стремились обеспечить советским войскам условия для наступления на Киев. В Белоруссии они пустили под откос свыше тысячи поездов. Лишь к зиме сокрушительный удар с тыла по врагу был остановлен командованием: иссякли запасы взрывчатки. Но Киев был освобожден.
Партизанский аргумент
«Рельсовая война» на сегодня является первой и единственной партизанской стратегической операцией в масштабах нескольких фронтов. Ничего подобного не проводилось ни одной армией мира, ни на одной войне. Советский рекорд убедительнее еще и потому, что действия партизан не были разрозненными. Это было строго централизованная операция вертикального подчинения, аналогичная фронтовой, только в тылу врага. Невероятный успех был обеспечен даже не столько гением командования, сколько идеальной организацией дела.
Роль Ильи Старинова уникальна тем, что он оказался в нужное время, в нужном месте, с нужным количеством знаний и боевого опыта именно для такой операции. Похоже это и было именно то самое «большое дело», ради которого Бог Войны хранил Илью Григорьевича на Гражданской, в Испании, во время Большого террора, на «Белофинской» и, наконец Великой Отечественной. Парадоксально, что на фоне колоссальных успехов «Сталинских ударов» 1943-1944 годов роль «Рельсовой войны» хоть и вошла в школьные учебники, но несколько бледно. А об операции «Концерт» вообще мало, кто помнит.
Но эта стратегия была настолько нужной фронту, что в 1944 году ее применили вновь во время операции «Багратион» по освобождению Белоруссии. Она тогда прошла без ошибок, разрушив тыл вермахта, не оставив врагу никакой надежды, вышвырнув оккупантов с территории в 25 000 квадратных километров за месяц. Ничем даже отдаленно напоминающем эти великие победы, союзники СССР похвастаться не могут. В сравнении с одной «Рельсовой войной» открытие Второго фронта выглядит боями местного значения.