Три эпохи Георгия Берегового
Три эпохи Георгия Берегового
Воздушный снайпер, лётчик-испытатель, космонавт, руководитель подготовки космонавтов. Сложно представить, что всё это об одном человеке. Менялись времена и эпохи, но дважды Герой СССР Георгий Береговой всегда оставался верен авиации.
Военный пилот
Тридцатые годы стали эпохой романтики советской авиации. Девиз «Комсомолец, на самолёт!» тогда был не просто дежурным лозунгом, а руководством к действию. Большинство молодёжи шло по заранее проложенному маршруту: авиамодельный кружок, авиаклуб, школа военных лётчиков.
Первое и второе было доступно даже для жителей небольших городов. Так что на третьем этапе инструкторы могли придирчиво отбирать кандидатов в военные пилоты из огромной массы получивших первоначальную подготовку.
Георгий Тимофеевич Береговой родился в 1921 году и, как и сотни сверстников, заболел авиацией. Кружок авиамоделистов в школе, потом аэроклуб после смен на Енакиевском металлургическом заводе. Затем призыв в Красную армию и Ворошиловградскую авиашколу.
На фронт, в штурмовой авиаполк, он попал летом 1942 года в звании сержанта. Молодые лётчики на Ил-2 в те дни горели десятками, не успев совершить сколько-нибудь заметного числа боевых вылетов.
Береговой мог стать одним из них. В одном из первых же вылетов на штурмовку немецких эшелонов его самолёт сбили огнём с земли, и молодому сержанту с трудом удалось совершить аварийную посадку — он сел в лесу, притерев крылатую машину между стволами деревьев. После четырёх дней блужданий лётчик вернулся в свой полк, где его уже никто не ждал.
Береговой возле самолёта
За время войны Берегового сбивали ещё дважды. Один раз он плюхнулся на нейтралку — тогда его спас вовремя подоспевший джип. А во второй раз вместе с бортстрелком успел выпрыгнуть из горящей боевой машины за секунды до взрыва. После этого он всю оставшуюся жизнь не любил парашютные прыжки.
Во фронтовом небе Берегового хранили не только удача и пилотажное мастерство, но и, прежде всего, умение «лететь впереди самолёта».
Береговой был не просто удачливым воздушным снайпером, но и отличным командиром. Командуя эскадрильей, был награжден двумя полководческими орденами — Александра Невского и Богдана Хмельницкого.
В октябре 1944 года он стал Героем Советского Союза.
Первые послевоенные годы многим молодым асам давались нелегко. Мирная жизнь и мирная армия подошли далеко не каждому. Но Георгий Береговой сделал шаг вперёд — в 1948 году он стал лётчиком-испытателем.
Наступала новая эпоха — эпоха реактивной авиации, и многое приходилось постигать едва ли не с нуля. Пилот-ас, всегда интересовавшийся технической стороной полётов, оказался на своём месте. Он первым вывел из штопора реактивную машину, испытывал на больших высотах первый гермошлем и проверял норов совсем новых стальных птиц.
Казалось, выше взлететь уже нельзя.
Космос
О космосе Георгий Береговой задумался в возрасте, когда его коллеги и ровесники уже начинали размышлять о перспективах пенсии и написании мемуаров.
В отряд космонавтов он вошёл со вторым набором, причём вошёл самым последним. Его зачислили отдельным приказом, аж через год после основного — в январе 1964-го года.
Второй набор вообще отличался от первого (гагаринского) кандидатами посолидней, с куда бо́льшим опытом и образованием. Но даже среди них Береговой выделялся — и возрастом (он был старше предыдущего рекордсмена Дёмина на пять лет), и званием (Береговой был полковником), и количеством орденов.
В необходимости его зачисления в отряд было много сомнений. На одной чаше весов стоял уникальный опыт боевого лётчика и лётчика-испытателя, на другой — возраст, состояние здоровья и физическая подготовка.
Злые языки судачили, что взяли его из-за хороших личных отношений с руководившим подготовкой космонавтов генералом Каманиным (который помнил Берегового ещё сержантом) и главкомом ВВС Вершининым.
Во время прохождения подготовки в отряде Георгию Тимофеевичу приходилось выкладываться даже больше остальных, чтобы не отставать: возраст всё-таки давал о себе знать.
Первоначально космонавт принимал участие в подготовке по программе «Восход». Это была трёхместная модификация гагаринского «Востока». Программу, однако, закрыли как бесперспективную уже после второго полёта. Своего вылета ему пришлось ждать больше четырёх лет.
За эти годы в советской пилотируемой космонавтике случился тяжёлый кризис. Полёты «союзов» начинались тяжело. Первый беспилотный аппарат был подорван на орбите из-за многочисленных отказов и потери управления. Второй взорвался с ракетоносителем на стартовом столе.
Третий с многочисленными неполадками всё же выполнил часть испытательной программы и вернулся на Землю. При сходе с орбиты он отклонился от траектории и упал в Аральское море. Но когда его оттуда достали, выяснилось, что это не самая плохая новость. При возвращении прогорела теплозащита, и корабль выгорел изнутри.
Но космическая гонка требовала новых громких успехов. Было принято решение провести пилотируемые полёты, причём сразу в самом амбициозном виде. Предполагался старт двух кораблей «Союз-1» и «Союз-2», а затем их стыковка и переход двух космонавтов из одного корабля в другой с последующей расстыковкой и возвращением на Землю.
Первым 23-го апреля 1967 года взлетел «Союз-1» под управлением Владимира Комарова. Сразу после выхода на орбиту на корабле начались серьёзные неполадки. В результате старт второго «Союза» отменили, а корабль Комарова решили возвращать обратно.
Уже в атмосфере не раскрылись парашюты. Корабль разбился, а сам Комаров погиб.
Это был серьёзный удар по советской космонавтике. Потребовались доработки ракет и ещё четыре беспилотных пуска, чтобы вернуться к пилотируемым полётам.
За это время американцы не только догнали, но и оставили СССР позади в космической гонке. На кораблях «Джемини» они научились по-настоящему пилотируемым полетам, выходам в открытый космос, стыковкам и расстыковкам. Полным ходом шла программа «Аполлон» с трёхместными кораблями для полета на Луну.
Да, американцы имели свои большие проблемы и трагедии. В ходе наземных испытаний погиб экипаж «Апполона-1» в составе Эдварда Уайта, Вирджила Гриссома и Роджера Чаффи. Но американцы явно обошли своих советских коллег.
После целого ряда успешных запусков беспилотных «союзов» вновь заговорили о пилотируемых полётах.
В ходе беспилотных пусков удалось достичь большого успеха: состоялась первая в мире стыковка двух кораблей в полностью автоматическом режиме. Но теперь требовалось провести стыковку в ручном режиме. После долгих размышлений и прикидок остановились на самом скромном варианте. Один пилотируемый, один беспилотный корабль и один космонавт.
Именно это и поручили Георгию Береговому.
Первым, 25-го октября 1968 года, на орбиту ушёл беспилотный «Союз-2». Через сутки стартовал «Союз-3» под управлением Берегового. Его корабль сразу после выхода на орбиту оказался всего в 11 километрах от второго «Союза».
Автоматика быстро сблизила корабли на расстояние в 200 метров, после чего уже в ручном режиме должна была состояться стыковка. Но при каждой попытке автоматика беспилотного корабля уводила его в сторону во избежание столкновения. В результате «Союз-3» использовал слишком много топлива, и дальнейшие попытки выполнить задачу отменили.
Тридцатого октября корабль и его командир благополучно вернулись домой.
При разборе полёта выяснилось: стыковку не удалось провести по целому ряду причин. С одной стороны, виноват сам Береговой. Он допустил серьёзную ошибку: слишком сильно довернул свой корабль, и в результате оба «союза» оказались перевёрнуты под углом 180 градусов друг к другу — чего сам космонавт не распознал. С другой — программа полёта была составлена неграмотно.
Стыковка предполагалась на первом же витке, когда космонавт ещё не успел выдохнуть от старта и приспособиться к невесомости. Да ещё и на тёмной стороне планеты, в отсутствие радиосвязи и контроля с Земли. То есть в почти полной темноте и без возможности попросить совета или помощи. К тому же ситуацию с разворотом кораблей не просчитывали и на тренажёрах не отрабатывали, несмотря на немалую её вероятность.
В закрытых документах полёт признали провальным, но советская пресса писала о нём как об очередном советском прорыве в космосе. Сам Береговой получил за этот полёт вторую звезду Героя и звание генерал‑майора.
Но больше он в космос не летал.
Выстрелы в Кремле
На дворе ещё стояла эпоха, когда космос будоражил умы, а космонавты были героями. Советская пресса и правительство этому всячески способствовали. В газетах заранее публиковали анонсы будущих торжественных приёмов в Кремле в честь космонавтов.
Один человек решил этим воспользоваться.
Младший лейтенант Ильин 21-го января 1969 года покинул расположение части, прихватив с собой два пистолета Макарова и четыре обоймы с патронами. По заранее купленному билету он полетел с оружием в Москву. Времена стояли ещё самые невинные, никаких изнуряющих личных проверок не существовало.
Летел Ильин с одной единственной целью — убить генерального секретаря ЦК КПСС Брежнева. Который, несомненно, будет присутствовать на широко анонсированном приёме в честь космонавтов в Кремле на следующий день.
Экипажи кораблей «Союз-4» и «Союз-5» провели долгожданную стыковку с переходом из корабля в корабль через открытый космос. Делали они это на солнечной стороне Земли, над территорией СССР, в конце первых суток полёта, — опыт неудачи «Союза-3» был учтён.
Всё это надо было хорошо отпраздновать.
Ильин раздобыл милицейскую форму, в которой без проблем прошёл в Кремль и встал в оцепление в ожидании проезда кортежа. Увидев приближающийся правительственный кортеж, Ильин по-македонски, с двух рук, открыл огонь по второму автомобилю в отряде.
Автомобиль, на котором везли космонавтов
Всё это было, конечно, феерическим проколом советских спецслужб.
В этой машине Брежнева не было, он вообще то ли уже въехал в Кремль ранее, то ли находился в хвосте колонны. В небронированном лимузине ЗИЛ-111, попавшем под огонь, ехали советские космонавты. На заднем сиденье находились Адриан Николаев, Валентина Терешкова и Алексей Леонов, на переднем — Георгий Береговой.
В космонавты не брали тех, кто не умел молниеносно реагировать на изменение обстановки. После первых же выстрелов все, кто был на заднем сиденье, упали на пол. А сидевший на пассажирском месте Береговой перехватил управление у получившего смертельные ранения водителя и увёл машину из-под обстрела.
Ильина сбил один из мотоциклистов эскорта, после чего стрелка задержали. Он провёл 20 лет в психиатрической больнице и сегодня проживает в городе Санкт‑Петербурге.
А назначенный на 22 января 1969 года приём прошёл, как будто ничего не случилось.
Начальник
В 1972 году Георгий Береговой возглавил центр подготовки космонавтов и руководил им более 15 лет. Он выпустил ещё два поколения космонавтов. И ушёл из жизни в 1995-м году.
Он прожил яркую жизнь, в которой было всё. А событий, которые её наполнили, пожалуй, хватило бы на несколько жизней.
Кирилл Копылов
Военный пилот
Тридцатые годы стали эпохой романтики советской авиации. Девиз «Комсомолец, на самолёт!» тогда был не просто дежурным лозунгом, а руководством к действию. Большинство молодёжи шло по заранее проложенному маршруту: авиамодельный кружок, авиаклуб, школа военных лётчиков.
Первое и второе было доступно даже для жителей небольших городов. Так что на третьем этапе инструкторы могли придирчиво отбирать кандидатов в военные пилоты из огромной массы получивших первоначальную подготовку.
Георгий Тимофеевич Береговой родился в 1921 году и, как и сотни сверстников, заболел авиацией. Кружок авиамоделистов в школе, потом аэроклуб после смен на Енакиевском металлургическом заводе. Затем призыв в Красную армию и Ворошиловградскую авиашколу.
На фронт, в штурмовой авиаполк, он попал летом 1942 года в звании сержанта. Молодые лётчики на Ил-2 в те дни горели десятками, не успев совершить сколько-нибудь заметного числа боевых вылетов.
Береговой мог стать одним из них. В одном из первых же вылетов на штурмовку немецких эшелонов его самолёт сбили огнём с земли, и молодому сержанту с трудом удалось совершить аварийную посадку — он сел в лесу, притерев крылатую машину между стволами деревьев. После четырёх дней блужданий лётчик вернулся в свой полк, где его уже никто не ждал.
Береговой возле самолёта
За время войны Берегового сбивали ещё дважды. Один раз он плюхнулся на нейтралку — тогда его спас вовремя подоспевший джип. А во второй раз вместе с бортстрелком успел выпрыгнуть из горящей боевой машины за секунды до взрыва. После этого он всю оставшуюся жизнь не любил парашютные прыжки.
Во фронтовом небе Берегового хранили не только удача и пилотажное мастерство, но и, прежде всего, умение «лететь впереди самолёта».
Он всегда тщательно продумывал каждый вылет и готовил к нему своих подчинённых. Летал головой и умом.
Береговой был не просто удачливым воздушным снайпером, но и отличным командиром. Командуя эскадрильей, был награжден двумя полководческими орденами — Александра Невского и Богдана Хмельницкого.
В октябре 1944 года он стал Героем Советского Союза.
Первые послевоенные годы многим молодым асам давались нелегко. Мирная жизнь и мирная армия подошли далеко не каждому. Но Георгий Береговой сделал шаг вперёд — в 1948 году он стал лётчиком-испытателем.
Наступала новая эпоха — эпоха реактивной авиации, и многое приходилось постигать едва ли не с нуля. Пилот-ас, всегда интересовавшийся технической стороной полётов, оказался на своём месте. Он первым вывел из штопора реактивную машину, испытывал на больших высотах первый гермошлем и проверял норов совсем новых стальных птиц.
Казалось, выше взлететь уже нельзя.
Космос
О космосе Георгий Береговой задумался в возрасте, когда его коллеги и ровесники уже начинали размышлять о перспективах пенсии и написании мемуаров.
В отряд космонавтов он вошёл со вторым набором, причём вошёл самым последним. Его зачислили отдельным приказом, аж через год после основного — в январе 1964-го года.
Второй набор вообще отличался от первого (гагаринского) кандидатами посолидней, с куда бо́льшим опытом и образованием. Но даже среди них Береговой выделялся — и возрастом (он был старше предыдущего рекордсмена Дёмина на пять лет), и званием (Береговой был полковником), и количеством орденов.
В необходимости его зачисления в отряд было много сомнений. На одной чаше весов стоял уникальный опыт боевого лётчика и лётчика-испытателя, на другой — возраст, состояние здоровья и физическая подготовка.
Злые языки судачили, что взяли его из-за хороших личных отношений с руководившим подготовкой космонавтов генералом Каманиным (который помнил Берегового ещё сержантом) и главкомом ВВС Вершининым.
Во время прохождения подготовки в отряде Георгию Тимофеевичу приходилось выкладываться даже больше остальных, чтобы не отставать: возраст всё-таки давал о себе знать.
Первоначально космонавт принимал участие в подготовке по программе «Восход». Это была трёхместная модификация гагаринского «Востока». Программу, однако, закрыли как бесперспективную уже после второго полёта. Своего вылета ему пришлось ждать больше четырёх лет.
За эти годы в советской пилотируемой космонавтике случился тяжёлый кризис. Полёты «союзов» начинались тяжело. Первый беспилотный аппарат был подорван на орбите из-за многочисленных отказов и потери управления. Второй взорвался с ракетоносителем на стартовом столе.
Третий с многочисленными неполадками всё же выполнил часть испытательной программы и вернулся на Землю. При сходе с орбиты он отклонился от траектории и упал в Аральское море. Но когда его оттуда достали, выяснилось, что это не самая плохая новость. При возвращении прогорела теплозащита, и корабль выгорел изнутри.
Но космическая гонка требовала новых громких успехов. Было принято решение провести пилотируемые полёты, причём сразу в самом амбициозном виде. Предполагался старт двух кораблей «Союз-1» и «Союз-2», а затем их стыковка и переход двух космонавтов из одного корабля в другой с последующей расстыковкой и возвращением на Землю.
Первым 23-го апреля 1967 года взлетел «Союз-1» под управлением Владимира Комарова. Сразу после выхода на орбиту на корабле начались серьёзные неполадки. В результате старт второго «Союза» отменили, а корабль Комарова решили возвращать обратно.
Уже в атмосфере не раскрылись парашюты. Корабль разбился, а сам Комаров погиб.
Это был серьёзный удар по советской космонавтике. Потребовались доработки ракет и ещё четыре беспилотных пуска, чтобы вернуться к пилотируемым полётам.
За это время американцы не только догнали, но и оставили СССР позади в космической гонке. На кораблях «Джемини» они научились по-настоящему пилотируемым полетам, выходам в открытый космос, стыковкам и расстыковкам. Полным ходом шла программа «Аполлон» с трёхместными кораблями для полета на Луну.
Да, американцы имели свои большие проблемы и трагедии. В ходе наземных испытаний погиб экипаж «Апполона-1» в составе Эдварда Уайта, Вирджила Гриссома и Роджера Чаффи. Но американцы явно обошли своих советских коллег.
После целого ряда успешных запусков беспилотных «союзов» вновь заговорили о пилотируемых полётах.
В ходе беспилотных пусков удалось достичь большого успеха: состоялась первая в мире стыковка двух кораблей в полностью автоматическом режиме. Но теперь требовалось провести стыковку в ручном режиме. После долгих размышлений и прикидок остановились на самом скромном варианте. Один пилотируемый, один беспилотный корабль и один космонавт.
Именно это и поручили Георгию Береговому.
Первым, 25-го октября 1968 года, на орбиту ушёл беспилотный «Союз-2». Через сутки стартовал «Союз-3» под управлением Берегового. Его корабль сразу после выхода на орбиту оказался всего в 11 километрах от второго «Союза».
Автоматика быстро сблизила корабли на расстояние в 200 метров, после чего уже в ручном режиме должна была состояться стыковка. Но при каждой попытке автоматика беспилотного корабля уводила его в сторону во избежание столкновения. В результате «Союз-3» использовал слишком много топлива, и дальнейшие попытки выполнить задачу отменили.
Тридцатого октября корабль и его командир благополучно вернулись домой.
При разборе полёта выяснилось: стыковку не удалось провести по целому ряду причин. С одной стороны, виноват сам Береговой. Он допустил серьёзную ошибку: слишком сильно довернул свой корабль, и в результате оба «союза» оказались перевёрнуты под углом 180 градусов друг к другу — чего сам космонавт не распознал. С другой — программа полёта была составлена неграмотно.
Стыковка предполагалась на первом же витке, когда космонавт ещё не успел выдохнуть от старта и приспособиться к невесомости. Да ещё и на тёмной стороне планеты, в отсутствие радиосвязи и контроля с Земли. То есть в почти полной темноте и без возможности попросить совета или помощи. К тому же ситуацию с разворотом кораблей не просчитывали и на тренажёрах не отрабатывали, несмотря на немалую её вероятность.
В закрытых документах полёт признали провальным, но советская пресса писала о нём как об очередном советском прорыве в космосе. Сам Береговой получил за этот полёт вторую звезду Героя и звание генерал‑майора.
Но больше он в космос не летал.
Выстрелы в Кремле
На дворе ещё стояла эпоха, когда космос будоражил умы, а космонавты были героями. Советская пресса и правительство этому всячески способствовали. В газетах заранее публиковали анонсы будущих торжественных приёмов в Кремле в честь космонавтов.
Один человек решил этим воспользоваться.
Младший лейтенант Ильин 21-го января 1969 года покинул расположение части, прихватив с собой два пистолета Макарова и четыре обоймы с патронами. По заранее купленному билету он полетел с оружием в Москву. Времена стояли ещё самые невинные, никаких изнуряющих личных проверок не существовало.
Летел Ильин с одной единственной целью — убить генерального секретаря ЦК КПСС Брежнева. Который, несомненно, будет присутствовать на широко анонсированном приёме в честь космонавтов в Кремле на следующий день.
Экипажи кораблей «Союз-4» и «Союз-5» провели долгожданную стыковку с переходом из корабля в корабль через открытый космос. Делали они это на солнечной стороне Земли, над территорией СССР, в конце первых суток полёта, — опыт неудачи «Союза-3» был учтён.
Всё это надо было хорошо отпраздновать.
Ильин раздобыл милицейскую форму, в которой без проблем прошёл в Кремль и встал в оцепление в ожидании проезда кортежа. Увидев приближающийся правительственный кортеж, Ильин по-македонски, с двух рук, открыл огонь по второму автомобилю в отряде.
Автомобиль, на котором везли космонавтов
Всё это было, конечно, феерическим проколом советских спецслужб.
В этой машине Брежнева не было, он вообще то ли уже въехал в Кремль ранее, то ли находился в хвосте колонны. В небронированном лимузине ЗИЛ-111, попавшем под огонь, ехали советские космонавты. На заднем сиденье находились Адриан Николаев, Валентина Терешкова и Алексей Леонов, на переднем — Георгий Береговой.
В космонавты не брали тех, кто не умел молниеносно реагировать на изменение обстановки. После первых же выстрелов все, кто был на заднем сиденье, упали на пол. А сидевший на пассажирском месте Береговой перехватил управление у получившего смертельные ранения водителя и увёл машину из-под обстрела.
Ильина сбил один из мотоциклистов эскорта, после чего стрелка задержали. Он провёл 20 лет в психиатрической больнице и сегодня проживает в городе Санкт‑Петербурге.
А назначенный на 22 января 1969 года приём прошёл, как будто ничего не случилось.
Начальник
В 1972 году Георгий Береговой возглавил центр подготовки космонавтов и руководил им более 15 лет. Он выпустил ещё два поколения космонавтов. И ушёл из жизни в 1995-м году.
Он прожил яркую жизнь, в которой было всё. А событий, которые её наполнили, пожалуй, хватило бы на несколько жизней.
Кирилл Копылов