Латвия протестует: почему Россию вернули в ПАСЕ?
На юбилейной сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы девять стран, среди которых — и Латвия — потребуют объяснений у руководства председательствующей страны в ПАСЕ — Франции. Почему Россию вернули в состав Парламентской ассамблеи Совета Европы?
Россию лишили права голоса в ПАСЕ в 2014 году из-за ситуации на Донбассе и «аннексии» Крыма. Россия перестала платить членские взносы. Сумма этих взносов составляла 54 миллиона евро за 2017 и 2018 годы. 25 июня Парламентская ассамблея, несмотря на протест со стороны Украины, большинством голосов приняла решение вернуть Россию в свой состав. В знак протеста латвийская делегация и еще шесть стран покинули зал заседаний.
На днях, по инициативе Латвии, было организовано международное заседание, которое обсуждало один вопрос: почему Россию вернули в ПАСЕ? На данном заседании присутствовали представители Литвы, Грузии, Украины, Эстонии, Польши, Великобритании, Швеции, Дании.
Как прокомментировали данную ситуацию политики Латвии?
Глава латвийской делегации в ПАСЕ Инесе Либиня-Эгнере.
«Совет Европы должен следить за каждой невыполненной резолюцией. Освобождены ли моряки, захваченные в Керченском проливе? Происходит ли сотрудничество с прокуратурой по делу крушения МН17? Соблюдаются ли права людей в России? Это те пункты резолюции, которые должны быть выполнены. Недостаточно того, что выплачены членские взносы. Ценности не меняют на деньги».
Политолог Янис Григалис.
«Произошла аннексия Крыма. Произошло вмешательства на Донбасс. И как должна отнестись к этому Латвия? Поощрять это? Признать это? Разумеется, нет! А те аресты, которые происходили в Москве накануне выборов...Это нарушение прав человека! И после этого, как Латвия должна реагировать на происходящее? Думаю, что ответ понятен!»
Латвийский политик Андрей Мамыкин.
«Мне сложно понять, почему Россия с одной стороны позитивна для Латвии, и тут же идет негатив. Должна быть единая позиция. Например, у националов Латвии есть определенная позиния, которая направлена против России. И они всегда ее отстаивали. Другого мнения не было. А тут... Нет четкой позиции. Вот так я могу только ответить!»