Февраль 1917 г. Часть 2
(Опубликовано 04 марта 2017 года https://work-way.com/blog/2017/03/04/fevral-1917-g-chast-2/ - прим. Хуснутдинов)
Заводских рабочих поддержали трудящиеся 11 городских типографий. Наборщики и печатники отказались выпускать монархические и буржуазные газеты и листовки.
В октябре-ноябре 1916 года к подавлению забастовок были приняты решительные меры. 27 октября военные власти закрыли 15 предприятий с 42 тысячами рабочих. Был объявлен «военный» локаут, в ходе которого от действий царского генерал-губернатора страдали не только рабочие, но и предприниматели.
Всего в октябрьских стачках, которые продолжались без перерыва 10 дней, по официальным данным участвовало 138 тысяч рабочих. Это число приближалось к тому количеству забастовщиков, которые бросили работу в июльские дни 1914 года. Но если июльским стачкам предшествовали митинги, имевшие, в основном экономический характер (дороговизна, низкая зарплата и т.п.), то волна октябрьских забастовок 1916 г. была вызвана политическими причинами (суды над солдатами и матросами, убийство рабочего на заводе «Новый Лесснер» и т.д.). По существу октябрьская стачка была первым открытым революционным выступлением пролетариата во время войны, целиком направленным против царизма.
Продолжением октябрьских политических стачек были события 9 января 1917 года. Революционные настроения к этому дню определились настолько, что задрожал весь аппарат центральной царской власти. Как всегда, умнее всех оказались жандармы. Фон Дитц, начальник питерской охранки, в докладе Протопопову от 5 января сообщает: «Настроение столицы носит исключительно тревожный характер. Все ждут каких-то исключительных событий и выступлений как с той, так и с другой стороны. Единственный выход из настроений столичного пролетариата — это возможность в любую минуту забастовки и возможных эксцессов. Идея всеобщей забастовки и общего вооружения со дня на день приобретает новых сторонников и становится популярной, какой была и в 1905 г. Наступает период, подготовительный к выступлению объединённых революционеров»[1].
Особую роль в эти дни играли революционные организации. 7 и 9 января Петроградский межрайонный комитет большевиков и меньшевиков-интернационалистов распространили прокламации с лозунгами к 9 января: «Долой войну, да здравствует мир, учредительное собрание, демократическая республика!» Сдвиг в рабочей массе был настолько велик, что ему поддались даже гвоздёвцы — так называемая «рабочая группа военно-промышленного комитета», которая рассчитывала направить стачки 9 января в сторону поддержки буржуазии, в сторону укрепления позиций буржуазной Госдумы.
Этот день был выдающимся днём в истории борьбы рабочего класса. По подсчётам большевистских организаций всего бастовало более 300 тысяч рабочих. Остановились 114 предприятий Петрограда. В Выборгском и Невском районах города бастовали поголовно все предприятия. Хотя большевики и не призывали в этот день к организации демонстраций, в ходе забастовки многие завкомы самостоятельно организовывали уличные шествия с красными флагами и политическими лозунгами.
А что же Москва? После некоторого революционного спада 1907-1914 гг. движение московского пролетариата снова набирало обороты. 9 января 1917 г. там бастовало 32 тысячи рабочих с 51 предприятия. Отличие от питерских событий было в том, что в Москве прошли более массовые уличные демонстрации с революционными песнями, красными флагами и стычками с полицией. Причём рабочая ненависть к полиции, казалось, так и не ослабела с 1905 года, а обрела второе дыхание: в некоторых местах рабочие-москвичи набрасывались на полицейских и казаков с криками «Это вы тогда убили моего отца», «Это вы замучили мою жену», «Смерть палачам!» и т.д. Очевидцы вспоминают, что некоторых рабочих приходилось буквально оттаскивать от полицейского или поваленного наземь казака и отливать водой, так как дело доходило до крайнего остервенения, и рабочие в прямом смысле впивались зубами в шею или в лицо полицейским[2].
Частичные забастовки в этот день были организованы в Ростове, Екатеринославе, Харькове, Киеве и других городах.
Видим, что революционный кризис нарастал чрезвычайно быстро. Петроградские стачки 1915 года были предвестником большой грозы. Через год, в октябре 1916 года, пролетариат нанёс царизму первый удар, предупреждающий о скорой революции. За этим ударом последовал второй — 9 января 1917 года.
Дело в том, что октябрьские и январские стачки нельзя рассматривать просто как политические забастовки в отрыве от общего положения в России. Нужно учитывать всю текущую обстановку того момента, восстановить картину ряда военных поражений, представить себе развал тыла, продовольственный кризис, разгул распутинщины, чудовищное воровство и предательство верхов, бессильное топтание на месте буржуазной оппозиции. И тогда будет видна та «трещина», которую создавал «кризис политики господствующего класса», в которую прорывалось «недовольство и возмущение угнетённых классов».
Это, по сути, была уже начавшаяся революция, движущей силой которой был пролетариат. Авангардом революции становился питерский рабочий класс, отражавший в своей активности активность всего российского пролетариата, который, будучи разбросан по городам и весям, выражал то же недовольство и возмущение. Такое же возмущение и протест нарастали в армии и в крестьянстве, придавая революции новые силы. Именно в эти годы на историческую сцену выступила та сила, которая революционную ситуацию превращает в революцию: мощный революционный класс, готовый сломить и «уронить» старую власть.
Если по размаху и форме октябрьские и январские стачки 1916-1917 гг. напоминали июльское движение 1914 года, то по общей обстановке своей они решительно отличались не только от июля, но и от массовых выступлений 1905 года.
В июле 1914 года царское правительство располагало ещё достаточной силой для того, чтобы разбить движение рабочих. В 1905 году царизм ещё смог собрать контрреволюционные силы в критический момент, несмотря на свой военный позор и все свои преступления. А вот к концу 1916 года у царизма таких сил уже не было. Да, рабочих разгоняли, в них стреляли, но это делали отдельные «придворные», прикормленные и отборные части карателей — отдельные казачьи части и полиция. Чаще всего — полиция. Солдат регулярной армии в карательное дело почти не пускали, а когда пустили, то сразу же на этом обожглись.
Отдельные, но многочисленные случаи полного сочувствия солдатской массы к рабочей борьбе показывали, что пролетариат и его партия не одиноки. Спайка с крестьянством в солдатских шинелях уже имеется. В революционную борьбу вступала уже не одна, а две силы, перед которыми никто и ничто не может устоять. Это и создавало благоприятные условия для перерастания революционной ситуации в революцию. Не будь такого союза рабочего класса и армии, была бы спайка буржуазии с монархией, был бы союз всех реакционеров с целью «спасения законного порядка и войны до победного конца», который ещё на некоторое время продлил бы существование прогнившей монархии.
Приближался февраль 1917 года. Большевистская партия готовила рабочий класс к решительному выступлению. Петроградский комитет предполагал призвать рабочих к демонстрации 10-12 февраля, в годовщину осуждения большевиков — депутатов Госдумы. Но так как эти дни приходились на масленицу, то выступление было перенесено на 14 февраля, с лозунгами против Думы и правительства и с призывом к демонстрации не у Думы (как предлагали меньшевики), а на Невском проспекте.
На эти призывы рабочие откликнулись забастовкой, в которой приняли участие более 84 тысяч человек. Большой демонстрации не было, а были отдельные митинги численностью до 300 человек с лозунгами «Долой войну! Да здравствует демократическая республика. Долой правительство изменников. Да здравствует вторая русская революция». Митинги в этот день разгонялись конной полицией.
15 февраля бастовало 19 тысяч человек. 16 февраля работы на предприятиях были возобновлены.
В Москве 14 февраля бастовало 12 тысяч человек. На Покровке и в Симоново прошли рабочие демонстрации и митинги под лозунгами «Хлеба!» и «Долой войну».
Хотя забастовки 14 февраля и не вылились в массовые политические демонстрации, а рабочие ещё не обнаружили единства в настроениях, но этот день при всей его внешней незначительности стал поворотным моментом, своего рода «третьим звонком», предупреждающим о революции. Дело в том, что после 14 февраля стачки уже не прекращались, повторяясь по отдельным предприятиям изо дня в день, разрастаясь в напряжённую и длительную борьбу за хлеб, за свободу, за мир.
И вот когда требования рабочих лафетной мастерской Путиловского завода, забастовавших 18 февраля, не только не были удовлетворены, но вообще завод был закрыт, а 30 тысяч рабочих были выброшены на улицу, вот тогда сработал революционный «детонатор». Это была последняя капля, переполнившая чашу терпения рабочего класса.
Путиловцы сразу же образовали стачечный комитет и обратились за поддержкой ко всем рабочим столицы. В эти дни в Петроград не смогли пробиться несколько эшелонов с зерном и мукой, что вызвало обострение продовольственного кризиса. Хлеб исчез, жёны рабочих стояли в длинных очередях у хлебопекарен, однако большинство уходило домой без хлеба. В столовых и чайных города исчезли даже старые сухари.
Приближался «женский день» (23 февраля по старому стилю), к которому большевистские комитеты столицы готовили новые выступления. На фабриках проходили митинги работниц. Были выпущены боевые листки с лозунгами: «Долой самодержавие!», «Да здравствует революция!», «Да здравствует временное революционное правительство», «Долой войну». Лозунги «На улицу!», «На Невский!» были даны всем общим ходом событий.
Плотину прорвало сразу, с силой, которая возможна только в массовом народном движении, в котором сотни тысяч человек спаяны общей нуждой, общим бедствием, общим чувством ненависти к угнетателям, общей мыслью положить конец своей нужде и гнёту. 23 февраля с утра прекратили работу 87 тысяч рабочих на 50-ти предприятиях Петрограда. Были организованы большие демонстрации в рабочих районах, после чего демонстранты прорвались на Невский проспект. 24 февраля бастовало уже более 158 тысяч на 131 предприятии. Демонстрации проходят уже по всем районам города, и впервые войска обнаруживают явное сочувствие восставшим рабочим. 25 февраля забастовка становится всеобщей. В разных частях города начинаются столкновения с полицией и тут же — случаи братания рабочих и солдат.
Однако полиция успевает занять все мосты через Неву. Тогда рабочие устремляются в центр города по льду. Командующий войсками Петроградского военного округа получает из царской Ставки приказ царя: «Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки». По приказу Хабалова на крышах домов полиция устанавливает пулемёты и начинает обстрел демонстрантов. Там, где позволяет обстановка, рабочие и солдаты по пожарным лестницам лезут на крыши и в ярости сбрасывают оттуда полицейских. Все центральные улицы города заполняются воинскими частями.
Но полиция всё же выслеживает большевиков и рабочих-активистов, арестовывает их, устраивает облавы на предприятиях и в жилых домах. К ночи все петроградские тюрьмы заполняются до отказа.
Под облаву попали и члены Петроградского комитета большевиков. Фактически восстанием руководило небольшое бюро ЦК во главе с Вячеславом Молотовым.
Буржуазия в лице своего думского большинства пытается как-то спасти положение и подавить революцию. 24 февраля на заседании думы Родзянко кричит о «волнениях» в городе, называя их крайне нежелательными и недопустимыми «в тяжёлое время, нами переживаемое». А за кулисами Думы тот же Родзянко ведет переговоры с братом царя Михаилом Романовым о том, чтобы тот объявил себя диктатором, собрал вокруг себя «ещё непоколебленные части петроградского гарнизона» и заставил бы Николая «даровать ответственное министерство». Милюков со своей стороны убеждает Михаила, что «вне Петрограда есть полная возможность собрать военную силу» против восставших рабочих.
Два класса уже встали друг против друга, но ещё не вполне открыто: буржуазия пока что скрывалась за великокняжеской диктатурой.
Тем временем революция разгоралась. 26 февраля 1917 года, в воскресенье, центральные улицы Петрограда заполнились восставшими рабочими, повсюду шли митинги. В этот же день одна из рот Павловского полка отказалась усмирять рабочих. Это послужило сигналом к тому, что на следующий день, 27 февраля, восстание охватило Волынский, Преображенский и Литовский полки, а затем и весь Петроградский гарнизон.
26 февраля в руки восставших рабочих полностью переходит Выборгская сторона. Районный Выборгский комитет большевиков призывает рабочих немедленно, без ожидания указаний и оглядок, овладевать складами оружия и арсеналами, разоружать казаков, драгун и городовых и за счёт этого вооружаться самим. В то же время во все воинские части были направлены наиболее толковые рабочие-агитаторы, имеющие опыт работы в «сложных аудиториях» с мелкобуржуазным элементом и провокаторами. Эти агитаторы проникали в казармы и призывали солдат объединяться с рабочими. Политическое сознание масс росло не по дням, а по часам: в те дни нередко получилось так, что утром некоторые воинские части ещё стреляли в народ, но уже днём солдаты стреляли не по рабочим, а по отрядам конной полиции (важнейший факт!), которые нападали на демонстрантов. Особенную ярость у солдат вызывали факты нападения полиции на демонстранток — женщин. Таких полицейских солдаты убивали сразу.
Надо сказать, что женщины-работницы сыграли тогда огромную революционную роль: они горячо убеждали солдат помочь рабочим в свержении ненавистного царского режима. Многие солдаты потом говорили рабочим так: «Вот вы нас обвиняете в том, что мы стреляли по вам. А ведь мы стреляли выше голов, а потом и вообще отказались стрелять. Кабы мы в вас стреляли по-настоящему, так перебили вас всех. Ну и барышням своим спасибо скажите, они нас здорово тогда пристыдили…». Честь и слава нашим работницам-революционеркам!
27 февраля войска в Петрограде стали массово переходить на сторону восставшего народа. Солдаты Волынского и Литовского полков соединились с рабочими Выборгского района. К этому времени восставшими были захвачены арсеналы с 40 тысячами винтовок и запасами патронов. Было вооружено ещё 35 тысяч рабочих. 5 тысяч винтовок положили в резервы (слов нет, большевики — носители массового организаторского гения!).
Таким образом, крестьяне в шинелях сказали своё слово, рабочие вооружились, — и со старым порядком было фактически покончено. Справиться с вооруженным народом не под силу никому.
Однако царизм еще пытается сопротивляться. Генерал Хабалов объявляет в Петрограде осадное положение. Но остановить революцию уже не возможно.
Представители буржуазии понимают это, и пытаются удержать революцию в удобных им рамках. Председатель Госдумы Родзянко посылает в Ставку (в г. Могилёв) одну телеграмму за другой, умоляя царя пойти на уступки народу и «спасти родину и династию». Однако Николай упорно считал Думу главным очагом революции. Поэтому 26 февраля он подписывает указ о её роспуске. Члены Думы указу царя подчинились, но продолжали находиться в Таврическом дворце.
Ну а что же царь? А царь, сидевший безвылазно в штабном эшелоне, продолжал слушать казарменные анекдоты генерала Алексеева, рубить дрова для моциона и получать из столицы успокоительные телеграммы от царицы. Аликс писала мужу: «Это хулиганское движение, мальчишки и девчонки бегают и кричат, что у них нет хлеба, просто для того, чтобы создать возбуждение». Всё тот же почерк безголовой Марии-Антуанетты: если у них нет хлеба, путь едят пирожные!
Царь требует прекратить беспорядки в столице и приказывает двинуть на Петроград некоторые фронтовые части. Но эшелон войск под командованием генерала Иванова едва добрался до Царского Села. Здесь фронтовики побратались с революционными солдатами и хотели арестовать Иванова и наиболее ненавистных офицеров. Иванов с группой приближённых был вынужден бежать на дрезине обратно в Могилёв. Сам царский поезд, выехавший в столицу из Ставки, дошёл до станции Дно, после чего был вынужден повернуть на Псков, где находился штаб Северного фронта — в столицу его не пустили. Фронтовые и тыловые части вдоль всего пути переходили на сторону революции. Царизму указали его законное место на исторической помойке.
Двоевластие
27 февраля 1917 года революция победила. Вооружённые рабочие и солдаты освободили из тюрем политических заключённых. Революционные массы двинулись к Таврическому дворцу, где находилась Дума, распущенная царём. После затихания уличных боёв во дворец прибыли и члены большевистского бюро. Сразу же встал вопрос об организационных формах, в которых должна быть реализована власть победившего народа.
Идея Советов, как говорится, витала в воздухе, жила в сознании масс ещё со времён революции 1905 года. Пришло время осуществить эту идею на практике, сразу же после свержения царизма. Когда на улицах ещё шли бои с полицией и карателями, на заводах и фабриках уже выбирались первые рабочие депутаты в Совет. Молотов и его товарищи-комитетчики разослали по всем полкам гарнизона солдат-большевиков и поручили им организовать выборы депутатов в Совет от каждой воинской части.
В 1905 году были созданы Советы рабочих депутатов, однако в феврале 1917 года образовался уже объединённый Совет рабочих и солдатских депутатов. Первое заседание Петроградского Совета состоялось вечером 27 февраля.
Но во главе Петроградского Совета и его Исполкома в тот момент оказались представители соглашательских партий — меньшевики и эсеры.
Почему?
На результаты выборов в Советы оказало влияние то обстоятельство, что большинство руководителей большевистской партии находились ещё в тюрьмах и ссылке, между тем как меньшевики разгуливали на свободе. Лидеры партии большевиков были вырваны царизмом из среды рабочего класса: Ленин был вынужден находиться в эмиграции, Сталин — в далёкой сибирской ссылке. А меньшевики и эсеры оставались на воле и, обманывая рабочих и солдат, мороча им голову криками о свободе, добивались своего избрания в Советы.
Помог соглашателям и порядок выборов. Он облегчил меньшевикам и эсерам получение большинства в Совете: крупные заводы, на которых были крепки большевистские позиции, посылали в Советы по одному депутату от каждой тысячи рабочих. Но и предприятия с числом рабочих меньше 1000 человек также посылали по одному депутату, в том числе мелкие предприятия, где политическая сознательность рабочих была не столь высока, как на крупных. Получился перекос. Крупнейшие заводы и фабрики с большевистским влиянием получили в столько же мест в Совете, сколько и мелкие предприятия, на которых в то время господствовали меньшевики и эсеры. Воинские части, в которых служили по преимуществу вчерашние крестьяне, также направили в Совет много эсеров или лиц, сочувствующих эсерам.
27 февраля в результате закулисных переговоров буржуазных депутатов Госдумы с лидерами партий меньшевиков и эсеров был создан Временный комитет Госдумы во главе с председателем этой Думы Родзянко. Позже Сталин писал, о Госдуме что «она хотела маленькой революции для большой войны», т.е. проще говоря, подавления революции и продолжения империалистической войны.
И действительно. Этот Временный комитет издаёт пресловутый приказ о немедленном возвращении солдат в казармы и о подчинении их офицерам. Представители солдат заявили в Совете протест против этого приказа. Тогда под напором солдатских масс Совет издаёт свой приказ № 1 о правах революционных солдат, который устанавливал политическое и гражданское равноправие солдат с офицерами. Этот приказ вводил во всех частях Петроградского гарнизона выборные солдатские комитеты, отменял обращение к офицерам и генералам «ваше благородие», «ваше превосходительство» и т.п. Офицерам запрещалось обращаться к солдатам на «ты». Этот приказ имел большое значение для организации революционных сил армии и для окончательного перехода фронтовых частей на сторону революции.
Но всё-таки плоды победы не достались творцам революции — рабочим и солдатам, а буржуазии. В ночь на 2 марта втайне от большевиков руководство эсеров и меньшевиков договаривается с думской буржуазией о создании нового, полностью буржуазного правительства. Эсеры и меньшевики считали, что поскольку революция является буржуазно-демократической, то власть должна перейти из рук царя в руки буржуазии, что революция уже закончилась и главная задача теперь состоит в том, чтобы создать «нормальное» капиталистическое правительство.
Утром 2 марта был официально объявлен состав такого «нормального» правительства, вошедшего в историю под названием «Временное правительство». Председателем его стал крупный помещик князь Львов. В состав Временного правительства вошли:
лидер кадетской партии профессор истории Милюков — министр иностранных дел;
лидер октябристов, руководитель военно-промышленных комитетов, фабрикант и банкир Гучков — военный и морской министр;
прогрессист и текстильный фабрикант Коновалов — министр торговли и промышленности;
сахарозаводчик и миллионер Терещенко — министр финансов.
Из всех 11 министров только один был типа «социалист». Это был «народный социалист» (потом эсер, потом вообще реакционер) адвокат Керенский. Он получил наименее важный пост министра юстиции.
Ленин в первом «Письме из далека» характеризует это правительство так: «…это не случайное сборище лиц. Это — представители нового класса, поднявшегося к политической власти в России, класса капиталистических помещиков и буржуазии, которая давно правит нашей страной экономически»[3].
Первое, что пытается сделать новое буржуазное правительство, это сохранить монархию. От имени Временного правительства Гучков и Шульгин втайне от Петроградского Совета едут в Псков к уже свергнутому фактически трудовым народом царю и уговаривают его официально отречься от престола и передать всю царскую власть сыну Алексею. Но царь согласился на отречение «в пользу брата Мишки». Буржуазия была готова принять и такой вариант. Вернувшись из Пскова в Питер, Гучков направился на митинг в железнодорожные мастерские, где прочёл рабочим манифест об отречении Николая II от престола. Свою речь Гучков закончил возгласом: «Да здравствует император Михаил!». Возмущённые рабочие потребовали немедленно арестовать Гучкова. Они говорили: «Хрен редьки не слаще!», «Одна сволочь другую нам на шею тащит», «Гучков — заодно с царской шайкой!» и ещё много такого в адрес оратора, чего печатать нельзя. До крупных капиталистов дошло, что спасти монархию не удастся.
Тогда Временное правительство отправляет к М. Романову делегацию с просьбой отречься от престола и передать власть Временному правительству. 3 марта «брат Мишка» подписывает свое отречение.
С первых же дней революции в стране создалось двоевластие. Одновременно в стране существовали две власти: Временное правительство (как форма, через которую пыталась реализовать себя диктатура буржуазии) и Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов (революционная диктатура пролетариата и крестьянства).
В чём классовая сущность двоевластия?
После победы над царизмом Советы рабочих и солдатских депутатов были созданы во всех городах России, даже в самых глухих «медвежьих углах». Во второй половине марта стали возникать и Советы крестьянских депутатов. Всероссийским центром Советов первоначально был Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов. Советы представляли собой фактически полноценное народное правительство, без согласия и одобрения которого нельзя было провести в жизнь ни одного решения или закона. В руках Советов находилась вооружённая сила революции — главный атрибут государственной власти — отряды вооружённых рабочих, Красная гвардия, революционные солдаты и матросы. Трудящиеся массы и армия доверяли Советам и поддерживали их, исполняли все их указания, потому что состояли эти органы из лиц, выбранных самими трудящимися массами.
В руках же буржуазного Временно правительства вооруженной силы практически не было, и все свои решения и постановления оно было вынуждено проводить с согласия Совета.
Об этой странной ситуации, когда реальная власть находится в одних руках, у Советов, а формально она в других руках — у Временного правительства, Ленин пишет следующее: «Классовый источник этого двоевластия и классовое значение его состоит в том, что русская революция марта 1917 года не только смела всю царскую монархию, не только передала всю власть буржуазии, но и дошла вплотную до революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. Именно такой диктатурой (т.е. властью, опирающейся не на закон, а на непосредственную силу вооружённых масс населения) и именно указанных классов являются Петроградский и другие, местные, Советы рабочих и солдатских депутатов»[4].
В целом двоевластие в России объяснялось тем, что Россия была страной крестьянской, мелкобуржуазной, с большой долей неграмотного населения. В период революции в политическую жизнь страны были втянуты миллионы людей, не искушённых в политике, прежде всего крестьянство. Они не имели достаточной политической сознательности и культуры, не осознавали еще толком свою силу, не понимали, что имеют все условия и возможности для управления своей страной — были просто не готовы к этому. Эту мелкобуржуазную позицию и отражали меньшевики и эсеры, которые пошли на соглашение и сотрудничество с буржуазией, фактически уступив ей власть в стране (именно они в тот период времени по большей части и заправляли в Советах).
При этом сама буржуазия как класс была организована намного лучше, чем рабочие и крестьяне, которые не обладали такими легальными возможностями для организации. После 1905 года и особенно в ходе войны класс капиталистов успел подготовить себе аппарат и ресурсы для своей будущей власти. Этот аппарат и ресурсы буржуазия пустила в ход во время Февральской революции.
Также за годы войны в среде пролетариата увеличилась мелкобуржуазная прослойка, так как на промышленные предприятия с целью уклониться от мобилизации «просочилось» много мелких собственников, кустарей, лавочников и кулаков. Эта мелкобуржуазная прослойка и небольшой слой «рабочей аристократии» были главной социальной опорой в рабочем классе для меньшевиков и эсэров
Наиболее политически зрелая и сознательная часть пролетариата, принадлежавшая к партии большевиков, в годы войны большей часть находилась в тюрьмах, в ссылке, на фронте.
При этом миллионные массы рабочих, солдат и крестьян, ранее забитые гнётом царизма, проявили в февральские дни бессознательно-доверчивое отношение к Временному правительству, считая его правительством, которое создано революцией. Трудящиеся ожидали от этого правительства прекращения войны, передачи земли крестьянству, проведения всеобщего 8-часового рабочего дня, борьбы с голодом и разрухой. Но Временное правительство не могло дать «…ни народам России (ни тем нациям, с которыми связала нас война) ни мира, ни хлеба, ни полной свободы…»[5]. Это правительство, состоявшее из представителей помещиков и капиталистов, заинтересованных в войне, и не думало об её прекращении. Наоборот, оно изо всех сил пыталось использовать революцию для усиления военных действий и осуществления империалистических планов, которые не смог реализовать царизм.
При помощи своих лакеев, эсеров и меньшевиков, буржуазия нагло обманывала массы, уверяя направо и налево, что после свержения монархии «война перестала быть империалистической», что «…война теперь идёт за свободную, демократическую Россию». Буржуазные, помещичьи и особо отвратительные лакейские меньшевистско-эсеровские газеты на все лады кричали о том, что «без победы на фронте не может быть свободы».
Но рабочие, солдаты и крестьяне были сыты войной по горло. Они настойчиво требовали её окончания. Петроградский Совет, понимая, что на эти резкие требования надо как-то реагировать, 14 марта принимает «Обращение к народам Европы» с призывом к заключению «справедливого демократического мира без аннексий и контрибуций». Эта «декларация о намерениях» не содержала никаких конкретных мер по прекращению войны, а лишь поддерживала вредные иллюзии о том, что империалистическую войну можно закончить «справедливым миром», без свержения империалистических правительств.
Но и такое беспомощное и соглашательское блеяние о мире вызвало протесты со стороны Антанты. Перепуганное Временное правительство поспешило заверить союзников в своей готовности вести войну до победного конца. В целях продолжения войны оно выпускает так называемый «Заём свободы» в размере 6 миллиардов рублей, взвинчивая до небес инфляцию и усиливая товарный голод в стране.
О том, насколько пусты были надежды трудящихся масс на правительство капиталистов и помещиков, говорят следующие обстоятельства.
Временное правительство и после революции стремилось сохранять старые порядки: земля оставалась у помещиков, заводы и фабрики по-прежнему имели своих хозяев-капиталистов. Временное правительство категорически отказалось издать закон о 8-часовом рабочем дне. Рабочие вводили его на своих предприятиях явочным порядком.
Это правительство ревниво охраняло помещичью собственность на землю. Когда в ряде областей началось движение крестьян, которые опять же явочным порядком начали отбирать у помещиков землю, временщики тут же направили в эти районы мощные воинские отряды для подавления крестьянских волнений.
Это правительство оставило в неприкосновенности весь старый аппарат государственного управления. Изменились только названия некоторых должностей. Дворянству были оставлены все его сословные и имущественные права. Вчерашние царские чиновники получали огромные пенсии, им сохранили ордена и титулы.
Это правительство попыталось эвакуировать в Англию всю царскую семейку, и лишь решительное вмешательство рабочих и солдат заставило министров отказаться от этого плана и для видимости арестовать царя.
Это правительство, усевшись на шею народа, пальцем не пошевелило, чтобы учредить в стране буржуазную республику вместо свергнутого народом царизма и узаконить политические и гражданские свободы, которых революционные рабочие и крестьяне добились самостоятельно, пролив немало крови.
Это правительство было империалистическим. Оно не могло и не хотело дать народу ни мира, ни земли, на хлеба, ни свободы. Часть рабочих и значительная часть солдат и крестьян всё ещё верили соглашательским партиям-меньшевикам и эсерам, призывавшим к поддержке Временного правительства. Ленин называл таких заблуждающихся «добросовестными оборонцами» в отличие от меньшевистско-эсеровских лидеров, которые были сознательными сторонниками продолжения грабительской войны и врагами рабочего класса.
Ясно, что во всей совокупности возникших противоречий Временное правительство было обречено. Революция необходимо должна была пойти дальше, ведь ни один вопрос, который поднял миллионные массы на борьбу с царизмом, Временным правительством так и не был разрешен. А значит борьба рабочего класса и трудящихся масс России должна была быть продолжена — доведена до того результата, к которому они стремились в 1905 году и во все последующие героические годы.
На повестку дня постепенно стал выходить вопрос свержения диктатуры буржуазии и взятия рабочим классом всей полноты политической власти в свои руки. Как оказалось, только социалистическая революция могла дать народу России то, чего он жаждал больше всего — мира, земли и хлеба.
Начинался рассвет новой эры в истории человечества. Впереди был Великий Октябрь.
Подготовил М. Иванов
[1] Рапорт начальника СПБ охранного отделения № 32 от 05.01.1917 г. Оригинал хранился в МЦВИА, ч. 1, № 211-244.
[2] Летопись революции, № 4, 1925 г., стр. 118.
[3] Ленин, Соч., т. 23, стр. 297.
[4] Ленин, Соч., т. 24, стр. 40.
[5] Ленин, Соч., т. 23, стр. 283.