Кто в Европе боролся с Гитлером?
То, что происходит сейчас с историей Великой Отечественной войны, все эти демонстративно наглые спекуляции насчет «советской агрессии против Украины и Германии», «освобождения Освенцима украинскими солдатами» и «нецелесообразности празднования дня Победы над фашизмом в Москве» есть не что иное, как переход Запада к новой, более продвинутой стадии перечеркивания послевоенного мирового порядка и формирования образа врага из современной России с учетом уже вполне очевидных планов по ее уничтожению и разделу.
Крайнюю актуальность противопоставления враждебным псевдоисторическим инсинуациям российской позиции, основанной на фундаментальных фактах истории, подчеркнул на днях президент России Владимир Путин. При этом вполне очевидно, что клеветникам России следует противопоставлять прежде всего те подлинные исторические материалы, которые наглядно демонстрируют отсутствие у этих персон, организаций и государств морального права на критику нашей истории ввиду крайне неблаговидной роли их собственных стран в поддержке германского нацизма и его «нового порядка» в Европе.
Особый интерес в этом плане представляет одна из самых малоизученных в отечественной историографии тем, связанная с положением в оккупированных нацистами европейских странах.
В СССР этот вопрос старательно обходили стороной как в силу нашей верности моральным обязательствам перед бывшими западными союзниками, так и ввиду существования стран Варшавского договора, критиковать которые в принципе не полагалось. Однако сегодня явно не та ситуация, чтобы мы продолжали хранить политкорректное молчание. В любом случае не Россия начала эту идеологическую войну и не Россия поставила под сомнение основополагающие факты истории. Итак, обратимся к указанным фактам.
Массовое движение сопротивления нацизму в Европе в течение многих послевоенных десятилетий воспринималось как вполне очевидный факт. Представление о том, что вся Европа — от великой Франции до забытой Богом Албании дружно противостояла нацистскому порабощению, подкреплялось и нашим кинематографом, и «импортными» картинами в стиле французской кинокомедии «Большая прогулка» с неподражаемыми Бурвилем и де Фюнесом. Правда, уже тогда, после просмотра этого развеселого фильма о нацистской оккупации Франции, в голову поневоле закрадывались кое-какие сомнения — уж больно игривой и гламурной выглядела это антифашистская борьба. Но официальная советская историческая наука твердила: вся Европа самоотверженно боролась с нацизмом… И нам, бывшим советским людям, это казалось таким естественным — бороться с врагом, захватившим твой дом.
Но идут годы. На смену пропагандистским штампам приходит реальная информация о положении дел в оккупированной нацистами Европе, которая всё более определенно развенчивает миф об «общеевропейском сопротивлении», которого, как выясняется, на самом деле не было.
Евространности начались еще до начала Второй мировой войны — с аншлюса Австрии, с восторгом встреченного населением этой страны. Вскоре Германия при минимальных потерях и в немыслимо короткие сроки умудрилась оккупировать или присоединить к себе, так сказать, «по-хорошему» практически весь нынешний Евросоюз.
Сопротивление демократической Европы было при этом почти символическим. Французы, например, без единого выстрела сдали гитлеровцам свою столицу Париж, местное правительство организованно переехало в провинциальную глухомань, а население в своей основной массе сделало вид, что ничего особенного не произошло. Ну подумаешь — у военных форма немного другая, и говорят они не совсем понятно. А в остальном — всё хорошо, прекрасная маркиза. Картинки светской жизни этого «порабощенного» Парижа, где галантные немецкие офицеры флиртуют в уличных кафе с разодетыми по последней моде парижанками, настолько резко контрастируют с одновременно снятыми фото и кинокадрами с оккупированной советской территории, где фашисты творили немыслимые зверства, что кажется, будто это происходит на разных планетах.
Примерно такие же «картины маслом» наблюдались и в других оккупированных евространах. Датский король, например, в приказном порядке запретил армии и гражданам оказывать любое сопротивление немцам! Повсеместно были созданы марионеточные правительства, благополучно функционировала в тесном контакте с немцами и под их контролем вся государственная система.
Но самое главное — мощная промышленность всех этих якобы «порабощенных» стран исправно и бесперебойно работала на военную машину гитлеровской Германии, производя для нее танки, артиллерийские системы, боеприпасы и вообще всё необходимое для войны. Причем «порабощенные» народы трудились на оккупантов так самоотверженно, что англо-американской авиации пришлось, например, бомбить французские военные заводы, на которых славный французский пролетариат в полном единстве с местной буржуазией активно ковал победу германскому оружию. Весьма любопытны сообщения об «актах неповиновения» в стиле…забастовки бельгийских рабочих, требовавших от немцев… повышения зарплаты на 8% и…получивших таковое! Или о решении верховного суда оккупированной немцами Греции о незаконности отправки греков на работы в Германию!
Невозможно даже представить себе что-либо подобное на оккупированной немцами советской территории.
Еще одной позорной и потому не особенно афишируемой страницей европейского сожительства с нацизмом стали полчища добровольцев из практически всех оккупированных и «союзных» стран, из которых были созданы десятки формирований гитлеровских СС. Сотни тысяч французов, голландцев, бельгийцев, датчан, норвежцев, словаков и даже нейтральных шведов вливались в эти эсэсовские соединения, которые, по замыслу нацистских главарей, олицетворяли единство новой Европы. Даже наиболее пострадавшая от оккупантов Польша, оказывается, вносила немалый вклад в военные усилия Третьего рейха. Сотни польских предприятий выполняли германские военные заказы, сумма которых измерялась миллиардами золотых рейхсмарок. А в составе германского вермахта на восточном и западном фронтах воевало свыше двухсот тысяч польских граждан!
Конечно, сопротивление нацизму в Европе все-таки было. Но назвать его общеевропейским или даже вообще европейским язык не поворачивается. В подавляющем большинстве случаев его возглавляли коммунисты, которые действовали в тесном контакте с Москвой и фактически напрямую ей подчинялись. По сути, практически всё так называемое европейское движение сопротивления управлялось непосредственно из Москвы — по линии Коминтерна и советской разведки. И если бы не французская подпольная армия коммунистов «маки», если бы не отряды итальянских коммунистов-гарибальдийцев, если бы не югославские красные партизаны Тито, если бы не греческие коммунисты, сражавшиеся сначала с немцами, а потом и с англичанами, то ни о каком массовом движении сопротивления в Европе вообще не могло быть и речи.
И только в самый канун открытия второго фронта, когда англосаксам срочно понадобилась внутренняя агентура на территории стран вторжения, они резко активизировали заброску диверсионных групп и стали спешно формировать некое подобие сопротивления в немецком тылу. Но и тогда, в той же Франции, например, никто, кроме коммунистов, им реально помочь не мог. Не менее типична и ситуация с прозападным сопротивлением в Польше, которое было активизировано британскими спецслужбами только тогда, когда советские войска уже стояли на пороге Варшавы, и Черчиллю потребовалось срочно выхватить Польшу прямо из-под носа у Сталина
Разумеется, была еще «Свободная Франция» генерала де Голля. Но она создавалась отнюдь не во Франции, а на британских военных базах и представляла всего лишь воинское формирование в составе англо-американских войск. И французскому народу эти борцы явились в составе западной армии вторжения. Зато уже после освобождения они показали истинный класс антифашистской борьбы, расстреляв свыше 150 тысяч своих сограждан за «сотрудничество с врагом». Впрочем, речь шла только об открытых предателях — чиновниках и полицейских, служивших при немцах. Иначе бы пришлось расстрелять почти всю страну. Одних только наголо обритых французских женщин, не ставших отказывать в сожительстве оккупантам, насчитывалось несколько сот тысяч.
Стоит ли после всего этого удивляться, что памятники советским воинам-освободителям Европы от нацизма сегодня стали излюбленным объектом для нападений и издевательств со стороны новых поколений европейцев? Стоит ли удивляться тому, что именно после присоединения бывших советских республик Прибалтики к Евросоюзу там пышным цветом расцвел самый настоящий нацизм и марши бывших эсэсовцев стали национальными праздниками? Стоит ли удивляться, что практически весь Евросоюз вместе с примкнувшей к нему Украиной регулярно голосует против принятия предложенной Россией антинацистской резолюции ООН, осуждающей, цитирую «прославление в любой форме нацистского движения, неонацизма и бывших членов организации „Ваффен СС“, в том числе путем сооружения памятников и мемориалов и проведения публичных демонстраций».
Казалось бы — против чего тут возражать цивилизованной, демократической Европе? Но если знать всё то, о чем мы рассказали выше, как эта Европа на самом деле «самоотверженно» расслаблялась под гитлеровской оккупацией и получала удовольствие, то удивляться этому не приходится. Черного кобеля не отмоешь добела. И нацистское мышление, густо замешанное на пещерной русофобии и чувстве собственной исключительности до сих пор остается одной из несущих конструкций так называемой «европейской цивилизации». Красноречивые подтверждения чему мы получаем практически каждый день.
Юрий Селиванов
regnum.ru