"Примечательные события и забавные случаи из истории российской дипломатии". Часть IV

НЕИСТОВЫЙ ПОСОЛ

Если одним из главных достоинств дипломата является умение владеть собой, то наш посол при бразильском дворе в 1804 году Петр Федорович Балк-Полев (1776-1849) был начисто этого лишен. Вспыльчивый дипломат особенно славился рукоприкладством в отношении собственной прислуги. Однажды на бале, который Балк-Полев давал у себя в Москве, у его гостя Григория Корсакова пошла носом кровь. Тот отправился в буфет, чтобы умыться. Один из прислуги, глядя на окровавленное лицо Корсакова, с сочувствием спросил его:

- Что с вами? Неужели и вас барин приколотил?!

А вот выходка Балк-Полева, которая привела к его отзыву из Бразилии с последующей немедленной отставкой.

Посол заказал местному сапожнику сшить ему обувь. Выполнив работу, тот предъявил Петру Федоровичу счет. Сумма показалась послу чрезмерной и настолько его вывела из себя, что он добился аудиенции у императора. Пожаловавшись на жадного сапожника, Балк-Полев попытался всучить императору злополучный счет для оплаты. Естественно, послу в его наглых претензиях было отказано. Тогда Балк-Полев окончательно рассвирипел, скомкал счет и... бросив его под ноги оторопевшему императору, гордо покинул дворец.

"ПЛОТСКАЯ" ВСТРЕЧА

В 1807 году был заключен Тильзитский мир между Россией и Францией. Свидание Александра I и Наполеона, как известно, проходила на плоту посреди Немана. Гововорят, что Наполеон, впервые увидав Александра, был поражен его красотой и воскликнул: "Это Аполлон!". А русский император, при этой встрече, впервые назвал Наполеона "Его величеством" и признал за ним титул императора.

Плот на котором они встретились, был построен французами. После обычных приветствий, Наполеон предложил Александру первому войти в палатку, приготовленную на плоту для совещаний. Но русский император, считая себя хозяином одного из беоегов Немана, не желал принять этой любезности; Наполеон настаивал, заявляя, что он хозяин плота. Чтобы положить конец этой курьезной взаимной учтивости, Александр предложил войти обоим вместе. Император французов согласился. Но так как вход в палатку был достаточно узок, то императорам пришлось тесно прижаться друг к другу, чтобы войти в одно и тоже время.

ОСТРЯК И ПРУССКИЙ ПРИНЦ

Когда принц Прусский гостил в Петербурге, шел беспрерывный дождь. Император Александр I высказал ему по этому поводу свое сожаление. Присутствовавший при этом гоф-маршал и известный остряк того времени Александр Львович Нарышкин (1760-1826) сказал:

- По крайней мере, принц не скажет, что Ваше Величество его сухо приняли!

ГОРЬКОЕ РЕЗЮМЕ

В начале 1809 года, во время пребывания в Петербурге прусского короля и королевы, все знатные государственные и придворные особы давали в их честь великолепные балы. По поводу данного им бала князь Александр Львович Нарышкин грустно сострил:

- Я сделал то, что было моим долгом, но я и сделал это в долг...

ОЗЛОБЛЕННЫЙ АДМИРАЛ И ЯЗВИТЕЛЬНЫЙ ДИПЛОМАТ

Командующий 3-й армией в Отечественную войну 1812 года адмирал Павел Васильевич Чичагов (1765-1849), после своих неудачных действий по пленению Наполеона у реки Березина, впал в немилость и уехал жить за границу. Он невлюбил Россию и всегда отзывался о ней крайне негативно. К нему был послан дипломат Петр Иванович Полетика (1778-1849). Встретив адмирала в Париже и выслушав его осуждения всему, что у нас делается, дипломат язвительно сказал своему озлобленному оппоненту:

- Признайтесь, однако ж, что есть в России одна вещь, которая также хороша, как и в других государствах.

- А что, например? - удивленно спросил Чичагов.

- Да хоть бы деньги, которые вы в виде пенсии получаете из России!

Миссия дипломата была блестяще выполнена: более адмирал о России дурно не отзывался.

ВОЗМОЖНОЕ ПРИМЕНЕНИЕ ОРДЕНА

Однажды героя Отечественной войны 1812 года и заграничных походов русской армии, принимавшего капитуляцию Парижа, генерал-майора Михаила Федоровича Орлова (1788-1842) послали с каким-то дипломатическим поручением в Копенгаген. Обратно он вернулся награжденным орденом Даненборга. Когда генерал посетил Московский Английский клуб, один из его недоброжелателей насмешливо спросил:

- Что же, ты очень радуешься салфетке своей?

- Да, - резко ответил Орлов, - она мне может пригодиться, чтобы утереть нос первому, кто осмелится позабыться передо мною!