Василий Ботылев. На пути к легенде

Пылающая ночь с 3 на 4 февраля 1943 года. Цемесская бухта кипит от разрывов снарядов и мин. Побережье окутано адской паутиной следов трассирующих пуль, а зарево пожаров видно за десятки километров. Майор Куников, вцепившись в плацдарм руками и зубами, ожидает вторую волну десанта. В половине четвёртого ночи к берегу пристали корабли, осыпаемые свинцовым градом. Одним из первых в бурлящую ледяную воду спрыгнул статный офицер, своим невозмутимым видом увлекавший бойцов за собой. В его суровом сосредоточенном лице, высеченном словно топором, освещённом заревом битвы, ничто не выдавало 22-летнего парня.

Офицера звали Василием Андреевичем Ботылевым. Своё 23-летие он встретит в окопах Малой земли под ураганным огнём немецкой артиллерии и авиации.

Из Москвы на Чёрное море

Василий Ботылев родился в скромном рабочем посёлке Рублёво (который тогда ещё не был микрорайоном нашей столицы) 24-го февраля 1920-го года. Ещё в детстве будущий грозный комбат 393-го отдельного батальона морской пехоты мечтал о море, что даже близко не было продолжением дела родителей – простых мастеровых.

Окончив школу, Ботылев в 1938-м поступил в Черноморское военно-морское училище в Севастополе, будущем городе-герое. Уже тогда Василий характеризовался кристальной честностью и порой жесткой прямолинейностью. Закончил училище Ботылев в звании лейтенанта и сразу же был направлен на Черноморский флот в подразделение морской пехоты. На дворе стоял 1941 год, и война вот-вот обрушится на Советский Союз.

И вот кровавым громом ударила дата: 22 июня. Первое боевое крещение Ботылева состоялось в октябре. В тот момент Василий командовал пулемётным взводом 8-й бригады морской пехоты. Он был одним из тех, кто в первых рядах встретил штурм Севастополя нацистами. Но, как бы ни сопротивлялись морпехи, фронт откатывался на восток.



Уже в декабре 1941-го Ботылев участвует в Керченско-Феодосийской десантной операции. Во время тех боёв Василий получил ранение в голову. Несмотря на это, неудержимый лейтенант с наспех перебинтованной головой продолжил руководить боем, проявляя необычайное хладнокровие, что, естественно, передавалось бойцам. За умелое и решительное командование Василий Андреевич был награждён орденом Красного Знамени.

После жестоких боёв в Крыму Ботылева направили на охрану Ейского порта, где вскоре его подразделение и другие войска оказались почти заблокированы и пробивались в Чёрное море в сторону Новороссийска с боями.

Срыв операции «Скорпион»

В Новороссийск Ботылев попал уже в звании старшего лейтенанта. Шли тяжелейшие бои у стен цементных заводов. Костью в нацистской глотке стали не только советские бойцы восточной стороны бухты, но и артиллеристы легендарного Зубкова, прозванного «новороссийским регулировщиком» за способность разнести точным выстрелом любое немецкое авто, появившееся на улицах Новороссийска. На дневное время нацисты даже прекратили передвижение войск и техники. Батарею Зубкова ежедневно бомбили и обстреливали. Интенсивность и плотность огня была такой, что однажды немецкий снаряд попал в ствол батарейного орудия №3 и разворотил его прямо посередине. Но всё это не могло заставить батарею замолчать.

Вскоре у командования появились сведения, что немцы готовят десантную операцию с целью уничтожения строптивой батареи и её гарнизона. Требовалось немедленно усилить ПДО в районе мыса Пенай и Кабардинки, т.е. на первом участке противодесантной обороны Новороссийской военно-морской базы, а вот людьми, да ещё людьми с опытом, база была небогата. Поэтому оборону этого участка поручили старшему лейтенанту Ботылеву во главе роты автоматчиков.


Нацисты в самом деле готовили десант в районе мыса Пенай. Операция получила имя «Скорпион». Цель операции заключалась в том, чтобы захватить батарею Зубкова десантом с моря, и, если нельзя удержать позиции, уничтожить всё. Если бы прорыв удался, то на этот участок планировали высадить второй эшелон десанта и попытаться одновременным ударом с тыла и с фронта снять советскую оборону восточной стороны бухты.

28 октября 1942 года ещё до полуночи немцы при помощи торпедного катера типа Schnellboot начали разведку огневых точек обороны от Пеная до мыса Дооб. Вслед за этим самолёт противника провёл бомбардировку Кабардинки в целях отвлечения внимания. В 23:30 бойцы Ботылева обнаружили группу плавсредств противника (от 20 до 30 катеров и моторных шлюпок). Лейтенант отдал приказ затаиться и подпустить противника на расстояние пары сотен метров от берега.

Как только гитлеровцы подошли на необходимое расстояние, как на них обрушилась лавина огня. Однако трём катерам всё-таки удалось высадить десант в полсотни человек… которые мигом наскочили на минное поле. В итоге все они так и остались лежать на скалистом берегу в районе Пеная. Несолоно хлебавши в 23:50 противник отступил на катерах, направившись в район Мысхако. Урон советских войск оказался смехотворным – разбитый прожектор. Самым же главным разочарованием для бойцов ПДО Ботылева и батарейцев Зубкова была отмена концерта Аркадия Райкина, который запланировали как раз на тот вечер, когда интенсивность обстрела обычно снижалась.

В составе отряда Куникова

В конце 1942-го года по НВМБ носился слух о том, что готовится крупная операция. Вскоре майору Цезарю Львовичу Куникову поручили собрать и обучить особый десантный отряд, который должен был играть отвлекающую роль, а в случае успеха – соединиться с основными силами. Куников взялся за дело со всей своей решительностью и даже настоял на подготовке второй волны десанта, убедив командование, что его отряд плацдарм займёт, а вот вопрос удержания плацдарма остаётся открытым.



Все бойцы группы, включая офицеров, проходили своеобразное личное собеседование с командиром десанта. Цезарь Львович отдавал предпочтение только ветеранам Севастополя, Одессы и десантных операций Крыма. В свои 22 года Ботылев уже считался ветераном. Сдав дела по ПДО первого участка НВМБ подразделениям НКВД, Василий Андреевич встал в ряды легендарного десанта.



Куниковскую школу начали проходить и бойцы отряда Ботылева. Морпехи регулярно принимали ледяные январские ванны в Геленджикской бухте, высаживаясь с катеров, тренировались преодолевать прибрежные скалы, приобретали навыки ножевого боя, изучали азы минного дела и проходили ускоренный курс санинструктора. Куников даже добился того, чтобы командование выделило для тренировок первой и второй волны десанта всё имеющееся немецкое вооружение. Офицеры куниковского отряда в итоге получили для изучения целое немецкое противотанковое орудие Pak 40.

По намеченному Куниковым плану старший лейтенант Ботылев принимал командование отрядом второй волны десанта. При этом второй волне было ничем не легче, чем первой, если не тяжелее. Первая волна могла рассчитывать на эффект внезапности. К тому же часть ПДО противника составляли румынские войска, чья «доблесть» чаще всего реализовывалась в карательных операциях, мародёрстве и грабеже местного населения. Поэтому уже тогда было понятно, что вторую волну будет ожидать пристрелянная артиллерия и немецкие, а не румынские части.

Старший лейтенант Ботылев в половине четвёртого утра 4 февраля 1943 года вместе с усиленной ротой морпехов оказался по пояс в ледяной воде на берегу у города Новороссийска в районе Станички. Отряд Ботылева с остервенением бросился расширять плацдарм. Неудержимая «чёрная смерть» буквально за сутки перемолола сотни гитлеровцев и вышла на рубеж улицы Леваневского (ныне бульвар Черняховского), что находился в полутора километрах от изначальной точки десантирования, хотя гитлеровцы мобилизовали к этому времени все части, которые только смогли, не считая ежедневных авиационных ударов.


Кстати, материальным символом этих ожесточённых атак нацистов стал памятник «Взрыв» в Мысхако, сооружённый из того же количества опасного металла, который немцы сбросили на каждого бойца Малой земли. Сейчас это тяжело укладывается в сознании современного человека.

Рывок вперёд и подвиг Корницкого

К пятому (по другим данным, к седьмому) февраля Ботылев со своим отрядом вышел к средней школе №22, занятой нацистами. Крепкое трёхэтажное здание школы нацисты превратили в крепость, а к захваченному нашими воинами плацдарму уже стянули одну дивизию пехоты, два румынских батальона и подразделение СС, не считая артиллерии и бронетехники, согнанной в район старого кладбища для удара по Малой земле.


С ходу Ботылев захватил первый этаж и готовился к штурму второго, т. к. на втором и третьем этажах всё ещё оставались гитлеровцы. Но именно в этот момент немцы подвели к месту боя бронетехнику. А из-за того, что передовой отряд Ботылева слишком глубоко вклинился в немецкую оборону в городских условиях, бойцы оказались отрезаны от основных сил майора Куникова. В тот момент шагнул в бессмертие младший сержант Михаил Корницкий.

Вот как это описывает знаменитый матрос Владимир Кайда (в одном из боёв Кайда ударом кулака по каске немца отправил последнего на тот свет, а второму сломал шею всё тем же ударом кулака, но уже по лицу):




Корницкому посмертно присвоили звание Героя Советского Союза. Владимир Кайда выжил в мясорубке Малой земли, а в 1970-м году, получив квартиру в Новороссийске на улице Героев Десантников, вернулся «домой». Кайда всегда участвовал в парадах и в общественной жизни города вместе со всеми ветеранами, его помнит на патриотических мероприятиях ещё матушка автора.

Однако вернёмся в 1943-й. 8-го февраля против малоземельцев, силы которых постоянно возрастали благодаря ночным переброскам подкрепления, нацисты сосредоточили более чем значительные силы. Здесь были и подразделения 73-й дивизии, и 305-й гренадёрский полк 198-й дивизии, который лишился части своего состава ещё на подходе к плацдарму благодаря удачной работе наших артиллеристов, и 125-я пехотная дивизия, переброшенная из-под Краснодара, и горные стрелки 4-й дивизии родом из Австрии и Баварии, и опять пресловутые румыны – от трёх до четырёх полков и т.д.

Ботылев и его бойцы заняли оборону, днём и ночью отражая атаки, но в этих условиях 22-летний Василий Андреевич и подумать не мог, что самый отчаянный бой его ждёт только впереди.

Продолжение следует…

Автор:

Восточный ветер