Не честолюбия ради, а по закону справедливости
О начале штурма Берлина Совинформбюро сообщает с задержкой на неделю
Ни в первый, ни во второй день генерального наступления на Берлин войска 1-го Белорусского фронта не достигли решающего успеха. Несмотря на безнадёжное положение, немцы упорно сопротивлялись, опираясь на три полосы заранее подготовленной обороны. Основная из них проходила по Зееловским высотам, названным по небольшому населённому пункту Зеелов в районе Франкфурта-на-Одере.
Зееловские позиции были отодвинуты на несколько километров в глубину от переднего края, что для командования фронтом оказалось неожиданным. Впоследствии Жуков признал допущенный просчёт. Введённые досрочно обе танковые армии фронта (1-я и 2-я гвардейские) действовали в условиях ограниченных возможностей для манёвра и несли большие потери.
Обеспокоенный задержкой ожидаемого успеха на главном направлении, Сталин высказал намерение ввести танковые армии Жукова в полосе фронта Конева, имевшего больший успех. Очевидно, что в этой довольно странной идее пре-обладали не столько оперативные соображения, сколько стремление сыграть на честолюбии Жукова. Конечно, Верховный Главнокомандующий от этого замысла отказался, но возможности для участия 1-го Украинского фронта в овладении Берлином были расширены, а соперничество двух маршалов резко обострилось и отразилось на их отношениях через много лет после окончания войны.
18 апреля бои за Зееловские высоты достигли максимального напряжения. Но и в этот день перелома в сражении не произошло. В приказе, изданном в 22 часа, Жуков писал: «Наступление на Берлин развивается недопустимо медленно. Если операция будет так и дальше проводиться, то наступ-ление может захлебнуться».
Лишь на следующий день немцы были вынуждены оставить этот ключевой рубеж перед Берлином.
На решения полководцев оказывают всё большее влияние факторы престижа, исторической символики. Командующий 1-й танковой армией Михаил Катуков получает приказ Жукова: «Вам поручается решить историческую задачу – первым ворваться в Берлин и водрузить Знамя Победы». Торопит своих танковых командармов и Конев.
Между тем о начавшемся генеральном наступлении на Берлин в Советском Союзе узнали из сводки Совинформбюро лишь на четвёртый день. «За последние три дня, – говорилось в тексте сообщения, – центральная группа наших войск вела силовую разведку, приведшую к боям по занятию и расширению плацдармов на реке Одер и реке Нейсе».
И только 23 апреля было объявлено об истинном размахе наступления. В тот же вечер в Москве прогремели два артиллерийских салюта в честь войск 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов с интервалом в полтора часа. В этой своеобразной официальной интерпретации первых дней сражения отразилась военно-политическая ситуация на завершающем этапе войны.
20 апреля дальнобойная артиллерия 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта сделала первые выстрелы по Берлину снарядами с выразительной надписью «Капут». До конца сражения по германской столице было выпущено около миллиона снарядов. В тот же день авиация наших союзников нанесла бомбовый удар по Берлину – последний за время войны.
На решения полководцев оказывают всё большее влияние факторы престижа, исторической символики. Командующий 1-й танковой армией Михаил Катуков получает приказ Жукова: «Вам поручается решить историческую задачу – первым ворваться в Берлин и водрузить Знамя Победы»
На следующий день оба «первых фронта» завязали уличные бои на окраине столицы Третьего рейха. Их «состязание» на ограниченном пространстве нередко приводило к нарушению единого управления войсками и к излишним жертвам. Но стремление маршалов первыми ворваться в Берлин и закрепить своё имя в истории Великой Победой, завершившей тяжелейшую войну, в которой оба полководца участвовали с самого начала, отвечало и стремлению каждого их солдата. Не честолюбия ради, а по закону исторической справедливости, вершителем которой ему суждено было стать.
Несмотря на безнадёжное положение и безусловный проигрыш войны, Берлин готовился к фанатичному сопротивлению. Вот цитата из немецкой листовки, обращённой к нашим войскам: «От Берлина вы недалеко, но никогда не будете в нашем городе. В имперской столице шестьсот тысяч домов, и каждый – это крепость, которая будет могилой для вас».
Самым распространённым стал лозунг, намалёванный на стенах домов, бортах бронетранспортёров и танков, «Wir kapitulieren nie» («Мы никогда не капитулируем»).
Гитлеру исполнилось 56 лет. Ещё недавно самоуверенный диктатор и кумир толпы, теперь это больной полубезумный старик, одержимый манией уничтожения. В день своего рождения Гитлер в последний раз покидает бункер, устроенный под садом имперской канцелярии. Он обходит строй отличившихся в бою мальчишек из гитлерюгенда. Дрожащей рукой протягивает им награды. Чуть слышно произносит какие-то торжественные фразы…
Тем временем Геринг, а за ним и Гиммлер оставляют Берлин с тайными намерениями искать контакты с противником на Западе. Они ещё могут предать своего фюрера, но сделать невозможное уже не в силах.
Наши западные союзники полностью овладели Руром и уничтожили оборонявшую его группировку немцев. Одними пленными вермахт потерял здесь свыше трёхсот тысяч человек. Немецкий командующий генерал-фельдмаршал Модель покончил жизнь самоубийством.
А до окончания войны оставалось всего три недели…