http://www.youtube.com/watch?v=zJZGEFqt7LE

А.Плющев― Здравствуйте! Меня зовут Александр Плющев. Это программа «Особое мнение». По Скайпу у нас сегодня в «Особом мнении» — Павел Гусев, главный редактор газеты «Московский комсомолец», заслуженный журналист Российской Федерации. Павел Николаевич, добрый вечер!

П.Гусев― Добрый вечер!

А.Плющев― Вы не только у нас возглавляете Московский союз журналистов — мы, наверное, к этой вашей ипостаси еще вернемся, — но и еще и возглавляете Общественный совет при Минобороны. Поэтому новость, которая только что буквально пришла о том, что Владимир Путин перенес парад, отменил 9 мая проведение парада и «Бессмертного полка», кому как не вам комментировать.

П.Гусев― Вы знаете, все эти дни, недели и даже месяц с небольшим, действительно, на полигонах около Москвы проходили постоянно тренировки. Постоянно ребята разных родов войск тренировались, готовились к этому параду, потому что он был необычный, юбилейный.

И я могу честно сказать, насколько раз беседовал с руководством тех, кто занимается подготовкой, тренировками, и они были достаточно уверены, и, по-моему, сейчас уверены, что они могли бы всё это сделать на Красной площади достойно. Потому что готовится очень интересная программа, очень интересный парад с интересными новыми элементами, которые бы оставили в памяти у людей 75-летие Победы. Но, к сожалению, такая ситуация произошла.

П.Гусев: Это оскорбление памяти и маршала и советских солдат, которые погибли и защищали, и освобождали Прагу

Я сегодня тоже разговаривал с отдельными военнослужащими, которые имеют к этому отношение и они сказали, что команда есть команда, но они не видят проблем, чтобы в какое-то, более отдаленное время прошло всё так же организованно и без сбоя.

А.Плющев― Эти самые тренировки, о которых вы сказали, многочисленные. Я видел ролики в интернете. Там много военных принимает участие. Их свозят автобусами и так далее. Вы считаете, что это безопасно в условиях нынешней пандемии?

П.Гусев― Поэтому, наверное, и это тоже привело к тому, что остановили всё это мероприятие. Но я знаю, что все эти тренировки проходили с соответствующим медицинским обеспечением, соответствующие подразделения участвовали, были абсолютные у всех проверки. Плюс были и маски, всё, что нужно для элементарного предохранения. Пока все делалось в рамках того, чтобы не допустить массового заболевания или даже отдельных случаев. Насколько я знаю, этот тренировочный процесс… Тем более, те ребята, которые участвуют в этих тренировках, живут в очень замкнутых гарнизонах, куда вообще практически нет доступа и для гражданского населения и населения со стороны.

А.Плющев― Я так и не понял, вы поддерживаете решение о переносе парада?

П.Гусев― Ну, конечно. Я считаю, что в этой ситуации ни в коем случае нельзя проводить такие мероприятия. Конечно, может быть, это было интересно смотреть по телевизору при пустых трибунах и марширующих колоннах, летящих самолетах и соответствующей технике. Но, мне кажется, что в этой ситуации это был бы уже не тот эффект, не тот элемент праздника, на который все рассчитывали.

Конечно, в этом празднике есть доля и пропагандистская, есть доля и шоу, есть всё, что вы сейчас назовете для таких грандиозных праздников. Это присутствует и есть — и политика и пропаганда, ну всё там есть.

Тем более, что, конечно, на этот праздник не приедут даже те, кто уже заявился, на этот праздник хотели ехать и дали свое согласие, руководители разных государств, тем более, руководители государств антигитлеровской коалиции. Они не приедут и это невозможно в нынешних условиях. Поэтому, естественно, всё это будет перенесено на сроки. Когда, это уже достаточно сложно сказать.

А.Плющев― Отмена парада произошла на следующий день после обращения ветеранских организаций на этот счет. Вот это действие, оно обязательно было, или это чистое совпадение, по-вашему?

П.Гусев― Я думаю, что это всё вместе. Я думаю, что соответствующие структуры и в администрации президента и есть ветеранские организации, союзы ветеранов различных видов вооруженных сил. Есть общее ветеранское движение. Я думаю, с ними проводились консультации, естественно. И военнослужащие проводили и, по-видимому, администрация президента и все те, кто был задействован в организации этого праздника. Естественно, я думаю, что это было подготовленное решение и узнали их точку зрения.

Но есть еще одна, я думаю, точка зрения, что все знают, что коронавирус особо опасен для лиц старшего возраста, и ветеранам всем больше 70, 80. Конечно, это было сверхопасно, чтобы мы потом, после такого парада имели бы очень печальные последствия. Я думаю, что это совместное решение достаточно разумное.

А.Плющев― Я не понимаю, почему без этого нельзя было. Во-первых, я не понимаю, почему раньше… Очень долго обсуждается, месяц, наверное, обсуждается. И у нас 2 недели карантина здесь во многих городах и в Москве, в частности. Обсуждается постоянно. Перенесли голосование и всё. А парад перенесли только что и то по просьбе ветеранских организаций, получается так. Без этого всего нельзя было? Путин сам не понимает, что 65+, категория, к которой он и сам относится, входит в самую главную группу риска?

П.Гусев― Я думаю, это было достаточно сложное решение, потому что 75-летие победы, весь этот праздник, он был апофеозом последних лет, как бы показателем того, как проводится военно-патриотическая работа, что делается в Вооруженных силах, какова мощь сегодня Вооруженных сил. Все это вместе, конечно, было тяжело отодвинуть, что ли, от реальной ситуации, которая складывается в эти дни.

Наверное, были какие-то надежды до последнего. Но потом привлечение общественных организаций, ветеранских организаций — это всегда как бы дает определенный опознавательный знак, что это не только принимается каким-то одним начальником или несколькими начальниками, что соответствующие общественные структуры поддерживают это решение.

П.Гусев: Кадыров к журналистам, которые имеют другую точку зрения относится, на мой взгляд, недостаточно адекватно

А.Плющев― У вас сегодня еще одна история, которая связана с Общественным советом при Минобороны, который вы возглавляете. Он обратился с предложением переименовать станцию метро Пражская в честь маршала Конева. Это связано со скандалом, который в Праге в связи с тем, что они памятник кто говорит — снесли, кто говорит — перенесли. Такой ответ вы считаете адекватным?

П.Гусев― Это не адекватный ответ. Вы знаете, когда мне обратились несколько ветеранов плюс членов общественного совета, я не увидел в этом адекватного ответа. Какой это адекватный ответ? В свое время в Праге — это было достаточно давно — закрыли станцию Московская, была у них в метрополитене. Если бы это был адекватный ответ, это было сделано лет 20 назад, такое закрытие станции Пражская, а мы, наоборот, ее только открыли и никаких не видели проблем.

Дело в том, что наше предложение сводится к тому… вот вы говорите, что его перенесли — его никуда не перенесли. Он лежит на задворках ничком на земле. И я считаю, что это позор.

А.Плющев― У нас и Жуков, который на Манежной площади, лежит ничком, вообще вместо него какого-то другого поставили и тоже ничком положили потом.

П.Гусев― Это реставрация идет, это не страшно всё. Это хотели ко Дню Победы отреставрировать. Ничего страшного в этом я не вижу, реставрация часто бывает. Просто легче было бы проводить реставрацию такого памятника в другом месте.

А.Плющев― Павел Николаевич, я прошу прощения, прерву вас. Потом продолжим на эту тему еще.

А.Плющев― Так вот, здесь Павел Гусев, он возглавляет Общественный совет при Минобороны. И сегодня этот Общественный совет предложил переименовать станцию метро Пражская в честь маршала Ивана Конева. И мы продолжаем обсуждать. По мнению Павла Гусева, которое разделяют официальные власти России, памятник снесли, где-то выбросили его, и это такой недружественный акт по отношению к России. Я верно всё понял?

П.Гусев― Во-первых, это не просто недружественный. Я считаю, что это просто оскорбление памяти и маршала и тех, советских солдат, которые погибли и защищали, и освобождали Прагу. Это, действительно, так было. Мы сейчас можем приводить с вами, что кто-то из солдат не так поступил с местным жителем или еще что-то, но это всё единичные случаи, они всегда встречаются в любых массовых мероприятиях. Главное, что это была победа, и это было освобождение. Это действительно так.

Мы говорим сегодня о том, что не нужно изменять станцию. Там есть виды, есть барельефы. Всё нужно оставить. Но только назвать ее именем маршала Конева в память о том, что именно эти барельефы и эта память о той золотой Праге, которую я очень люблю и обожаю. Она остаться должна с именем маршала Конева, который, на мой взгляд, незаслуженно был как памятник снесен и на сегодняшний день судьба его неизвестна.

Понимаете, некий муниципалитет решил это сделать. А некий совет… Вот я своей честью, всем своим… я клянусь, что мне никто не давал указаний, заданий или поручений выйти с этой инициативой. Я клянусь. Никто никогда мне не скажет, что я это сделал по чьему-то указанию. Это была моя личная инициатива. И когда я услышал об этом, я сразу же сказал, что я буду писать письмо министру обороны Российской Федерации Сергею Кужугетовичу Шойгу.

А.Плющев― А кем больше себя чувствуете, то есть, какая главная ваша ипостась: это глава общественного совета при Минобороны или глава Московского союза журналистов?

П.Гусев― Ну, конечно, Союз журналистов Москвы — это гораздо для меня важнее, потому что я там достаточно давно, и это самая крупная журналистская организация в России, 15 тысяч человек. И, естественно, я там активно работаю.

А.Плющев― Я вот почему задал этот вопрос. Потому что — возможно, я пропустил, поправьте меня — я слышал вашу позицию по памятнику маршалу Коневу, но не слышал по поводу истории с публикацией «Новой газеты», и то, как отреагировали на нее власти Чечни и то, как отреагировал на нее Дмитрий Песков. Может быть, я пропустил.

П.Гусев― Вы пропустили. Первое: сразу после этой реакции появилась статья Минкина в нашей газете, где очень жестко…

А.Плющев― Я имею в виду от имени союза, а не от имени газеты.

П.Гусев― Мое имя газетное и союза достаточно убедительно связаны долгие годы. Второй момент: мы выступили, я решил, что союз в данной ситуации подключать мы будем позже. Я являюсь председателем комиссии по защите свободы слова и распространению информации в Совете по правам человека. И мы решили, что там это будет гораздо более убедительно и весомо

Я просто уже давно работаю в общественных структурах и понимаю весомость тех или иных общественных структур. Так вот Совет по правам человека сегодня подготовил и выставил на сайт свое заявление нашей комиссии — и, естественно, это уже на Совете выставлено, — в адрес Генеральной прокуратуры, в адрес Роскомнадзора о том, что мы считаем, что совершены неправовые действия и просим объяснить с юридической позиции всё то, что произошло.

А.Плющев― Как вам чисто как главному редактору газеты — вы, наверное, легко можете себя представить в этой ситуации, возможно, и бывали, — как вам реакция властей Чечни и сегодняшних комментарий пресс-секретаря президента Пескова?

П.Гусев: Я виню государство, которое начало заниматься достаточно поздно этим

П.Гусев― В любом случае я считаю, что всё, что произошло перед публикацией, это достаточно надуманная, так скажем, это ожидаемая позиция Чечни. Рамзан Кадыров, к сожалению, к журналистам, которые имеют другую точку зрения и к тем ситуациям, которые складываются иногда в Чечне с правами человека, относится, на мой взгляд, недостаточно адекватно. Зная свою силу и возможности, он пользуется тем, что иногда диктует и властным структурам и общественным структурам свою позицию, которую начинают воспринимать как государственную позицию.

К сожалению, на мой взгляд, это достаточно ошибочная точка зрения и заблуждение. Просто не все государственные структуры на сегодня, как мне кажется, могут дать отпор такому напору со стороны этого лидера.

Я считаю, что Совет по правам человека та структура, которая может сегодня противостоять и говорить о том, что совершены недостаточно правовые действия в отношении и газеты и журналистов «Новой газеты». Мне кажется, что это ошибочное… и то, что государство пошло на такую позицию, мне кажется, это неправильно.

Да, можно с позиций юридических рассматривать эту статью и увидеть в ней, может быть, какие-то предложения, слова, позиционные вещи, которые могут не соответствовать законодательству Российской Федерации или тем инструкциям, которые есть у Роскомнадзора. Так вот нужно будет эти позиции, как это всегда бывало, убирать, затем оспаривать, но статью целиком снимать не надо было. Это моя позиция.

А.Плющев― Павел Николаевич, просто ремарка маленькая. Вам, безусловно, виднее, человеку, так сказать, вхожему в кабинеты и все эти аппаратные дела знающему в миллион раз лучше, чем я, безусловно, но мне, журналисту, не входящему, правда, ни в один профессиональный союз, кажется странным, что маленький профсоюз журналистов — есть такой — свое отношение выразил очень быстро к происходящему, а гигантский, как вы сказали 15 тысяч, Московский союз журналистов по этому поводу не сказал ни слова. Просто мне странно. Мы можем пойти дальше, если вы не хотите прокомментировать это.

П.Гусев― Почему? Я вам сразу сказал, что Союз журналистов Москвы скажет свое слово. И мы об этом сейчас с Союзом журналистов России решаем, как лучше это сделать. Будет это сделано в первые три минуты или в следующие 5 дней, поверьте мне, не изменит ситуацию. Потому что статья уже снята. Решение Генпрокуратуры есть, решение Роскомнадзора есть. Если мы будем, кто быстрее — маленький профсоюз, который, к сожалению, даже не имеет юридической обусловленности, хотя я ко всем ребятам я нормально отношусь, я считаю, что чем больше НРЗБ

А.Плющев― Мне кажется, у нас проблемы со связью и мы сейчас немножко теряем Павла Гусева.

П.Гусев― …Одно дело Совет по правам человека, а другое дело — скажет союз, состоящий из НРЗБ или 40 человек. Это разные вещи. Поэтому я, как человек, вы правильно сказали, опытный и входящий в кабинеты, я это делаю в защиту журналистов всегда и буду продолжать делать, пока жив. Так вот я вам хочу сказать, что решение Совета по правам человека гораздо важнее и более эффективно и эффект будет гораздо более важный, чем от профсоюза очень мною уважаемых ребят, но, к сожалению, их никто не заметит.

А.Плющев― Да, я это уже слышал. Я хотел вас спросить о том, как вы относитесь к действиям московских властей по поводу коронавируса. Наконец, мы на 21 минуте программы дошли до коронавируса в кои-то веки. Когда еще такое будет возможно. Действия московских властей, в частности, от введения пропусков в Москве — то, что случилось вчера, например, в метро, как вам?

П.Гусев― Это ужасно, на мой взгляд. Дело в том, что сам по себе элемента защиты граждан от коронавируса и от распространения этой болезни очень правильно. Как это было сделано? Это было сделано, как всегда, через одно место. Есть силовые структуры, которые делают всё через одно место. Это место… Роскомнадзор может нам с вами вынести определенное предупреждение, а я человек опытный в этом отношении. Так вот это место, к сожалению, сработало лучше, чем все пропуска и вся продуманная система. Как результат — сегодня уже ни давки, ни очередей нету, потому что, наверное, кто-то этим силовика опять же дал по тому месту, которое мы называть не можем.

А.Плющев― Вам кажется необходимым найти виновных в том, что вчера происходило и, возможно, перезаражалось огромное количество людей? Должно быть проведено расследование?

П.Гусев― То, что я видел по телевизору, видео всяким, я просмотрел невероятное количество всего, что связано с этим делом. Это ужасно, понимаете? И, мне кажется, что виновники не будет названы, но то, что будут наказаны кто-то, я уверен, просто мы об этом не узнаем. Может быть, чуть позже.

А.Плющев― Почему не узнаем? Как бы это же преступление, если будут наказаны?

П.Гусев― Я считаю, что вчера это было… преступлением не назову, но сверххалатность…

А.Плющев― Удаленка и работа на удаленке, она, конечно, вносит свои коррективы. Заодно тогда поинтересуюсь. Павел Николаевич, у вас есть кот, домашнее животное?

П.Гусев― У меня есть кот, вот могу показать.

А.Плющев― У нас зрители очень любят, когда показывают котов. Это стало хорошей традицией.

П.Гусев: Москвичи реально нарушают

П.Гусев― Еще у меня четыре собаки.

А.Плющев― Отлично! Я надеюсь, вы сейчас переподключитесь. У вас как раз есть для этого 5 минут, чтобы вы напитали энергией свой компьютер, через который вы общаетесь с нами. Я напомню, здесь Павел Гусев, главный редактор газеты «Московский комсомолец». И мы продолжим. Я еще успею сказать, что в 20 часов у нас программа Майкла Наки «Блог-аут», в 21 «Грани недели» с Владимиром Кара-Мурзой-младшим. И там будет Андрей Козырев, министр иностранных дел в 90-х года и Андрей Пионтковский, политолог, старший эксперт Гудзонского института. В 22 часа «Дилетантские чтения». Я еще в конце программы напомню.

НОВОСТИ

А.Плющев― Это «Особое мнение» Павла Гусева, главного редактора газеты «Московский комсомолец». И мы продолжаем программа коронавирус. Я хотел спросить, вообще, по-вашему, все эти пропуска они необходимы?

П.Гусев― Я думаю, что да. Дело в том, что достаточно жесткая рука в отношении карантинных мер для того, чтобы люди гораздо меньше разгуливали, посещали рестораны, увеселительные заведения…

А.Плющев― Они закрыты все.

П.Гусев― Ну, какие-то зарыты, какие-то еще работают.

А.Плющев― Да не работает никто, вообще нет ресторанах открытых.

П.Гусев― Подпольные существуют, всё есть.

А.Плющев― Вам виднее, конечно. И снова мы теряем Павла Гусева. Придется на помощь кота, конечно…

НРЗБ.

П.Гусев― Что-то у нас зависло.

А.Плющев― Вот теперь отвисло. Давайте попробуем дальше. Но это неизбежно. Я вижу, на федеральных каналах такая история.

Мы расстались с вами на работающих ресторанах.

П.Гусев― Я считаю, что у нас есть такая, знаете, российская беспечность определенная. Вот немцам, например, сказали не выходить, и они, несчастные, сидят, не выходят. Есть еще ряд государств, где очень жестко это все действует. Я думаю, эти жесткие меры нужны.

А.Плющев― То есть вы вините народ, вы вините россиян, москвичей, в частности.

П.Гусев― Нет, я виню государство, которое начало заниматься достаточно поздно этим. И когда я даже для своей семьи хотел купить маски, я обошел несколько аптек, и на меня смотрели как на идиота, что я спрашиваю такой, казалось бы, первой необходимости товар. И только после того, как я подключил своих знакомых врачей — вот видите, все по знакомству у нас, мы живем в Советском Союзе в России — только тогда я смог через знакомых врачей достать маски, жидкости, которыми надо руки смазывать и прочее. Там, к сожалению, существует наша система.

При этом с экранов телевизоров, из уст чиновников везде звучало: «Носите маски, никуда не ходите, мойте руки, смазывайте». Где всё это можно было купить? Очень просто: только у спекулянтов. Тут же возник черный рынок. Вот элемент нашей российской действительности.

А.Плющев― Честно говоря, я не очень понимаю, как это связано с тем, что вы только что сказали, что москвичи нарушают и нужна твердая рука.

П.Гусев― Дело в том, что москвичи реально нарушают. Дело в том, что тоже все-таки как-то к СМИ имею отношение. И первый месяц, недели коронавируса мне каждый день давали видео и съемки беспечно гуляющих по Малой Бронной, Патриаршим, по разным точкам, где всегда собирается народ, большое количество людей, которые достаточно беспечно к этому относились.

А.Плющев― Сейчас идет третья неделя карантина.

П.Гусев― Да, вот сейчас, последние 5–6 дней, более-менее уже всё, тишина и можно уже видеть какие-то плюсы.

А.Плющев― То есть вас волновало, что люди гуляют по бульварам, но не волновало, что московские стройки были все открыты и храмы были открыты, и благоустройство продолжалось? 3,5 миллиона человек ежедневно перемещаются.

П.Гусев― Да, вот храмы меня очень волновали. По этому поводу у нас были публикации и я выступал…

НРЗБ

А.Плющев― На всякий случай принесу извинения слушателям по радио.

П.Гусев― Слышите меня?

А.Плющев― Теперь да. Спасибо, что спрашиваете. Павел Николаевич, а если я вас попрошу отключить видео? Я думаю, что мы 7 минут переживем без видео.

П.Гусев― Вы задали вопрос, а не волновала ли меня стройка? Честно, я даже не знал просто, что в этом время стройки продолжают работать. Узнал в последние дни. Я же не на спутнике летаю, а, к сожалению, тоже сижу взаперти.

А.Плющев― Просто их столько, что это бросается в глаза. Краны подъемные…

П.Гусев― Честно говоря, я этого не видел. Но меня больше волновала, например, работа таксистов. Я считаю, что такси — это достаточно серьезный разносчик этой заразы. Это моя точка зрения. Метро — один из опаснейших.

А.Плющев― Вы выступаете за закрытие метро?

П.Гусев― Нет, я выступают за то, чтобы метро минимум 5–6 раз в день обрабатывался соответствующими жидкостями. Это все легко делается.

А.Плющев― Нам говорят, что его обрабатывают. Я склонен, кстати, к этому верить, иначе заболели бы гораздо больше.

П.Гусев― Вы в это верите?

А.Плющев― Я — да. Просто иначе мы бы все полегли тут, если бы не было…

П.Гусев― Я не очень.

А.Плющев― Отлично. Вы менее доверчивы, чем я в этом смысле. У меня есть несколько вопросов, которые, может быть, не совсем по текущей повестке. Но к вам, в том числе, как и к председателю Московского союза журналистов, как к главному редактору… В общем, они такие — о вашей работе, о нашей работе.

Смотрите, 21 февраля стало известно, что вы сняли с публикации материал о домах чиновников на Рублевке. Сейчас прошло 2 месяца почти. Статья так и не опубликована. Я хотел спросить: что, время не пришло или что?

П.Гусев― Нет. Во-первых, я снимаю статьи больше, чем кто-либо другой, потому что я главный редактор с большим опытом. И есть статьи, которые меня не устраивают. Эта статья была снята по рекомендации нашей службы рекламы, потому что в этой статье и в авторе и в той ситуации, которая складывалась вокруг этой статьи, есть элементы финансовые. Я не собираюсь сейчас раскрывать все детали, но была снята только по этому поводу.

Мне, если честно… как бы лучше сказать — накакать на этих чиновников, на их дома. И мы пишем об этом больше, чем кто-либо и писали. Но там была финансовая сторона. Наша финансовая служба и юридическая были категорически против, чтобы в тот момент публиковалась эта статья, пока не будут выяснены все ситуации, которые связаны с финансированием этой статьи.

П.Гусев: Есть ряд государств, где очень жестко все действует. Я думаю, жесткие меры нужны

А.Плющев― Это новая несколько версия, потому что тогда говорили, что она отправлена в загон, так сказать.

П.Гусев― Человек, который писал и проталкивал эту статью, он достаточно нездоровый и занимается тем, что выкачивает бабки из соответствующих структур. Я это все знаю и мои службы…

А.Плющев― Это вы про «Проект» и Романа Баданина сейчас.

П.Гусев― Я не называю фамилий, я просто говорю о том…

А.Плющев― Я просто нашим слушателям напомню, чтобы они знали. Это речь идет о публикации на основе расследования «Проекта» и, соответственно, Романа Баданина. О’кей, хорошо, с этим выяснили, просто раньше сообщалась, что она отложена, еще не время.

П.Гусев― НРЗБ если все будут доказательства того, что там с финансированием так, мы потребовали дать нам документы, то всё будет НРЗБ.

А.Плющев― 24 января и 7 февраля у вас в «МК» появились две статьи про бизнесмена Александра Удодова. Но на них, кстати, возможно, никто бы не обратил особого внимания — я говорю по сайту, возможно, в печатной версии как-то иначе было, — если бы не публикация ФБК о связи Удодова с Михаилом Мишустиным. Там утверждалось, что Удодов подарил сестре Мишустина недвижимость. Статьи без указания автора и статьи, как по мне, так абсолютно рекламного характера, больше похожие на пресс-релизы. Я хотел спросить, как такие публикации появляются в «Московском комсомольце»?

П.Гусев― Да так же, как на «Эхо Москвы» и в других СМИ. Соответственно их готовят соответствующие подразделения, отделы. И мы смотрим на эти материалы с позиции того, что есть разные точки зрения на ту или иную ситуацию. И мы отразили ту точку зрения, которая существует в данной ситуации от тех источников, которые мы имели.

А.Плющев― А почему без авторства?

П.Гусев― Я сейчас не могу даже вам сказать, я не помню, кто там подписывал или нет.

А.Плющев― Нет, там не подписано.

П.Гусев― Давайте я выясню. Я просто не в состоянии запомнить…

А.Плющев― Да, я понимаю, о чем вы говорите.

П.Гусев: Мне, если честно — накакать на чиновников, на их дома. И мы пишем об этом больше, чем кто-либо

П.Гусев― НРЗБ кто, что и как подписывал. Я не могу этого сказать.

А.Плющев― Не может рекламная публикация без надписи ясной и четкой, что это реклама, верно ведь?

П.Гусев― Может.

А.Плющев― Может?

П.Гусев― Да, конечно. Дело в том, что существует на это совершенно хороший и проверенный и четко законодательно утвержденный способ. Она печатается другим шрифтом и с другими заголовками. Вот и всё.

А.Плющев― Но на сайте я не видел. Спасибо большое! Благодарю Павла Гусева, главного редактора газеты «Московский комсомолец» и также главу Московского союза журналистов, а еще заслуженного журналиста Российской Федерации. Хочу вам напомнить, что в 20 часов программа Майкла Наки ждет вас «Блог-аут», в 21 час — «Грани недели» с Владимиром Кара-Мурзой-младшим. Тема: «Трамп или Байден — кто лучше для Кремля и кто лучше для России?» В гостях — Андрей Козырев, министр иностранных дел в 90-96-м годах. Андрей Пионтковский, политолог, старший эксперт Гудзонского института в Вашингтоне. В 22 часа «Дилетантские чтения» с Николаем Сванидзе. Они проходили в Уфе 18 января 2020 года, и речь шла о последних годах Ленина.

Спасибо Павлу Гусеву. На этом программа «Особое мнение» завершена. Меня зовут Александр Плющев. До свидания!