Последний из Кукрыниксов
Больше всего Кукрыниксы, конечно, прославились карикатурами. А из картин им лучше всего, по-моему, удавались те, где они изображали скорый конец тех или иных врагов.
Кукрыниксы. Конец. Последние часы в ставке Гитлера. 1947
Из воспоминаний Николая Соколова: «В мае 1945 года прилетаем в Берлин. Первое, что необходимо для работы над задуманным полотном, — скорее попасть в бункер. Узнав, что он находится глубоко под землей, под зданием рейхсканцелярии, и получив разрешение и сопровождающего, идём туда. С трудом карабкаясь по обломкам бывшей лестницы, спускаемся марш за маршем вниз. Когда-то туда ходил лифт. Он сломан. Добравшись до четвёртого этажа, натыкаемся на массивную стальную дверь с особыми запорами. Она открыта. Мы в бункере... Низкое сырое помещение захламлено обломками мебели и рам от картин, осколками разбитых бутылок, кусками штукатурки. На полу масса мокрых бумаг.
Неприятно пахнет какими-то лекарствами. Трудно дышать... Начинаем быстро работать... «Ку» (Куприянов) и «Кры» (Крылов) рисовали и писали общий вид бункера. Я сделал зарисовку толстенной двери. Представили, как тут «завоеватели» ждали своего конца».
Потом работа продолжилась в Москве. «В мастерской мы попытались воссоздать подобие бункера. Это стальная дверь, серые стены с криво висящими картинами, стол, кресла и прочее. Наладили боковое освещение, дававшее тени. Но основным был всё же центральный персонаж. Где взять человека, похожего на германского рейхсканцлера? Без натуры труднее писать. Это не карикатура.
И однажды в метро мы обратили внимание на пассажира, чем-то смахивающего на Адольфа, с такими же усиками. Он не был его копией, но мог бы пригодиться в работе. Познакомились, сказав, кто мы. Хотим, мол, сделать с него портрет. Для чего, сразу нельзя было сказать — отпугнёшь. Обещали заплатить. Согласился.
Пришли с «фюрером» в мастерскую. Осматривая её, «натура» вдруг задаёт вопрос:
— А кого вы с меня хотите нарисовать?
Обманывать нельзя. Признаёмся кого, но что он не похож на «него», а нужен «для цвета». И только.
— Что? Нет! Никаких денег не надо. Всего хорошего!
И ушёл. Растерянные, мы сидели молча... Что же делать? Выход один: «для цвета» позировать самим — друг другу. А сходство черпать из тех фотографий Гитлера, какими пользовались для карикатур всю войну. Я дома рисовал себя, глядя в зеркало, наклеив усики и делав прическу «а-ля Гитлер». Особенно стараюсь на своём лице изобразить ужас, выратащив глаза и закинув назад голову. Рисунок «Кукрам» понравился. И я уже в мастерской в таком виде стал позировать им. Куприянов очень подошёл к двум генералам, особенно в мундире, взятом напрокат в Министерстве обороны, а Крылов изображал подвыпившего дремлющего эсэсовца на диване. Так и пришлось самим сыграть всю картину... Работали над картиной много и долго. Меняли позы персонажей, выражения лиц, воодушевлялись найденным, расстраивались при неудаче. И наконец картина окончена. Назвали коротко — «Конец».
Картина произвела большое впечатление на современников. Когда она экспонировалась в Англии, то президент Королевской Академии искусств поцеловал за неё одному из художников руку (хоть тот и пытался уклониться от подобной чести). Трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб говорил: «Картину «Конец» следует поднять в космос, чтобы весь мир видел, что будет с теми, кто попытается напасть на нашу страну».
Любопытно, что все три художника во время войны носили звание майоров. Но перед тем, как они отправились в Нюрнберг, им сказали, что в Германии с ними, майорами, не станут особенно считаться, и тут же выдали шинели с погонами полковников и документы о присвоении внеочередных званий.
Кукрыниксы в форме полковников Красной Армии с М.Е. Катуковым
Кукрыниксы. Залп «Авроры». Зимний дворец. 1961-1962
Кукрыниксы. Бегство фашистов из Новгорода. 1944
Павел Корин (1892—1967). Портрет художников Кукрыниксов. 1957. (Слева направо — Крылов, Соколов, Куприянов)
Из воспоминаний Николая Соколова: «Эта фотография публикуется мной впервые. Снята она моим ближайшим другом Михаилом Куприяновым во время поездки во Францию. На ней изображена часть мастерской знаменитого французского художника Поля Сезанна в пригороде Экс-Прованс. На её фоне стоит Поль Сезанн... Нет, это его изображаю я — Николай Соколов, сделав себе из ваты бородку, усы и брови а-ля Поль Сезанн. После этой шутки друзья прозвали меня Коль Сезанн. Глядя на эту фотографию, я вспоминаю ту радость и волнение, с каким мы посетили мастерскую Великого художника. Все мы испытали тогда чувство, будто пришли в гости к живому художнику».