В Каунасе тоже нашелся добрый человек и купил мне по свей карте билет на поезд до приграничного литовского Кибертая (в обмен на мои наличные). Три часа ожидания – и я в поезде. В Кибертай прибыли в 16.40 по местному времени. Я понимал, что за оставшиеся 50 минут мне никак не добежать до границы, не успеть пройти два таможенных контроля – литовский и российский, не дотелепаться потом до автостанции русского поселка Чернышевское. Я все это понимал, но все равно бежал, что есть сил. Пока не уперся в будку литовской пограничной службы.

Пожилой литовский пограничник долго не понимал, чего я хочу, где моя машина? Ведь пешеходный переход уже второй день как закрыт! Он мог бы просто послать меня куда подальше, но – о,чудо! – вместо этого стал звонить на российский погранпост. Мельком проверил мою визу, не стал снимать отпечатки пальцев и даже не осмотрел мой рюкзак. Наверное, видок у меня был такой, что я уж никак не походил на злоумышленника или контрабандиста.

«Сейчас за вами придут», - сообщил мне ветеран литовской погранслужбы. Я ждал… И вот – глядь, идет к нам по солнцепеку российский пограничник, забирает меня и ведет на российский погранпост! Ура, я на Родине… А это уже кое-что значит, хотя российских наличных денег у меня не было вообще.

«Тут барыги неподалеку в фургончике сидят, обменяют вам ваши евро», - сказал наш пограничник. Пришла врач в защитной маске, измерила мне прибором температуру, расспросила о самочувствии, о том, с кем я контактировал в Литве. «Я был в самоизоляции, только в магазин за продуктами выходил», - оправдывался я. «Ну, сказать можно все, что угодно», - вздохнула докторша и стала оформлять на мое имя постановление санитарно-эпидемического надзора Калининградской области о моем предстоящем двухнедельном карантине в Москве. А время шло, и, судя по часам, автобус в 17.30 до Калининграда уже тронулся в путь из Чернышевского – поселка, который был виден неподалеку.

И тут – снова чудо! Оказывается, в Калининградской области время отстает на час от московского. У меня появился шанс успеть на автобус. Но ведь надо еще обменять евро на рубли – иначе в Чернышевском это будет сделать невозможно, не то это место, где существуют обменники. «Вы должны успеть на автобус, - сказал мне пограничник с сочувствием. – Давайте загранпаспорт».

Как назло, в будке погранпоста «завис» компьютер. Пограничник, чертыхнувшись, поставил мне въездной штамп.   

Никаких обещанных барыг мы с российским пограничником не обрели. «Это потому, что вы последний на этом переходе», - объяснил пограничник. И, действительно, кроме меня, на погранпосте не было больше никого.     

«Видите вон ту узенькую тропинку через кустарник?» - спросил пограничник. Идите по ней, так выиграете время. Потом по Красноармейской улице налево, потом…» В общем, до автобусной остановки – минут сорок вприпрыжку.

И я успел на автобус. Только вот беда – водитель наотрез отказался брать мои евро. Билет стоил 320 рублей, я давал «пятерку» басурманскими. Уговоры не действовали: «На кой мне твои евро, ведь граница закрыта, что я буду с ними делать? В Калининграде ни один обменник такую мелочь не принимает».

Я вдруг вспомнил, что на рублевой банковской карте у меня сохранилось 299 рублей. И водитель, выругавшись, снял их с моей карты, пустил в автобус. Дай Бог ему здоровья!

В девять вечера мы были на автостанции Калининграда, откуда я рассчитывал сразу же ехать в аэропорт «Храброво». Правда, где взять 120 рублей на автобусный билет, понятия пока что не имел.

В абсолютно пустом, без единого пассажира, автовокзале охранники огорошили: автобусы в аэропорт начнут ходить только в 7 утра. Ладно, заночую здесь, решил я. Но не тут-то было: автостанция закрывалась на ночь и меня попросту выгоняли на улицу. Стремительно холодало. Я подошел к двум полицейским – парню и девушке, обрисовал ситуацию. «Мы вам поможем», - ответили мне. Единственный путь – ехать в «Храброво» на такси за пять евро. «Там и переночуете», - успокаивал меня полицейский. Он вызвал такси, и вот я уже мчусь в желанный аэропорт.

«Храброво» встретило меня темными стеклянными стенами аэровокзала и пустынной огромной автостоянкой. Ни души, только собаки перелаиваются поблизости. Таксист уехал, а я принялся колотить в темную стеклянную дверь.

Появился охранник, замахал на меня руками, закричал: «Откроемся в семь утра!» «У меня зарегистрированный билет, я пассажир, почему вы меня не пускаете?» - вопил я сквозь непреодолимую преграду. Служитель развернулся и ушел.

Больше двух часов бродил я в ночи вдоль здания аэровокзала «Храброво». Особенно пугали меня собаки: ведь совсем близко, и лай этих бездомных зверюг то приближается, то удаляется! Нашел будку оплаты автостоянки, прикинул: вроде, смогу на нее вскарабкаться в случае чего…

Пошел мелкий дождик, я продрог в своей курточке. И нервы мои не выдержали: я решительно принялся колотить во все подряд аэропортовские помещения. Сначала – охраннику автостоянки, но тот категорически отказался пустить меня в свою будку погреться. Потом – на КПП. Усатый дядька открыл и долго объяснял, что у него инструкция – ни с кем не контактировать. «Но мы же люди, а не роботы!» - беспомощно выдал я последний аргумент. И дядька пошел куда-то звонить.

Вскоре я увидел, как ко мне приближается некий служащий аэропорта. Он долго проверял мой билет, оба паспорта – общегражданский и заграничный, а после этого повел меня в укрытие. Там, в нише, из вентиляционной шахты гнал и гнал теплый воздух… Это было блаженство.

Что потом? Потом открылся аэровокзал, стал постепенно заполняться немногочисленными пассажирами, летевшими, как и я, в Москву. Табло на наших глазах оповещало: отменен то один рейс, то другой. Но мой, на 13.40 в «Домодедово», так и не отменили. Какое счастье было опуститься в свое кресло у окна, смотреть в убегающую даль!

В «Домодедово» я, размахивая карантинным постановлением санитарно-эпидемической службы Калининградской области, сел без билета в электричку. И вскоре был дома. Дома! О каких еще тяготах самоизоляции можно говорить после всего пережитого? По мне, так теперь я век бы из своей квартиры не выходил…