Пандемия коронавируса выявила для работы над обибками проблемы прежде всего в здравоохранении, образовании и экономике — Сергей Степашин
О том, какие испытании коронакризисом переживает Россия, как страна переживала другие кризисы Общественной службе новостей рассказал уроженец Порт-Артура Сергей Степашин, прошедший по карьерной лестнице должности директора Федеральной службы безопасности (ФСБ) (1995), министра юстиции (1997—1998), министр внутренних дел (1998—1999), Председателя Правительства Российской Федерации (с мая по август 1999 года), председателя Счётной палаты (2000—2013), информирует «Тихоокеанская Россия«, ТоРосс.
- Сергей Вадимович, сегодня пандемия, которая носит, в первую очередь, биологический характер, нанесла удар по экономике. С чем бы Вы сравнили происходящее сегодня?
– Если вы начали с информационных поводов, которые по вашему мнению отошли на второй план, хочу напомнить, что через месяц мы будем отмечать семьдесят пятую годовщину Победы советского народа над гитлеровской Германией. Вот вам и аналогия. Только я бы сравнил не с маем сорок пятого года, а с октябрем сорок первого под Москвой. Враг у ворот столицы. Правительство параллельно со многими вопросами решает главный – удержать Москву. Шестнадцатого-двадцать первого октября – тяжелейший период. По сути кризис. Удержали! Так и сегодня. Сложно, непросто, не знаем, когда и в каком состоянии выйдем из кризиса пандемии. Но выйдем. А враг у нас более изощрённый. Неосязаемый, невидимый, но очень опасный.
– Вы сказали не знаете, в каком виде мы выйдем из кризиса. Что вы имели ввиду?
– То, что выйдем – это не обсуждается. Но всё самое сложное начнётся потом, когда мы начнём работу над ошибками. Когда начнём бороться с последствиями.
– Восстановление народного хозяйства как после войны?
– Именно. Уже сегодня мы видим, какой удар ситуация нанесла по экономике. И прежде всего по мелким и средним предприятиям, по реальным людям. И неизвестно, какие испытания предстоят им. Отсутствие работы, средств для существования и реальной перспективы для многих. А это семьи, дети, старые и больные родители. Ипотека, кредиты, налоги… Мир для многих перевернулся.
– Как в девяностых?
– С точки зрения моральных потерь похоже. Но самое главное отличие в том, что люди в девяностые втягивались постепенно. Ведь мы шли к ним с начала восьмидесятых. У многих и деньги были, но купить было нечего. Тотальный дефицит! А потом стали закрываться предприятия. Но не все сразу, а постепенно… И деньги кончились. Стало нарастать напряжение в обществе. Стал расцветать бандитизм, национализм. Демонтаж спецслужб, унижение армии и милиции. Растерянность и чехарда во власти.
Сегодня удар нанесён сиюмоментно. Но при этом власть не находится в растерянности, как было в девяностых. Работает полиция, спецслужбы. Посмотрите на организованность и оперативность принятия решений. Строятся новые больницы в фантастически короткие сроки, перепрофилируются иные медучреждения. Полнейшая мобилизованность медиков, правоохранителей, армии. В принципе есть и понимание в обществе. Но ресурс не бесконечен. И самое главное начнётся поле формального карантина.
– Что должна сделать власть?
– Надо дождаться окончания темы. Но уже сегодня, как вы заметили, предстоит восстановление народного хозяйства во многих секторах. И тут нужны нестандартные схемы поддержки, кредитования, расширения госзаказа на общенародные запросы, введения отсрочек платежей по кредитам, возможно изменение налоговой системы. Но главное – сохранить управляемость, потому что степень турбулентности будет высокой. И это объяснимо. Но управляемость не значит закручивание гаек, а может напротив – послабление в некоторых сферах. Мир будет иным. И от понимания этого будут зависеть решения власти. По её действиям будут судить о многом. Главное – избежать противостояния, снизить напряжённость, не допустить эксцессов.
– А что, по Вашему мнению, может быть предметом работы над ошибками?
– На вскидку я бы выделил три темы. Отношение к здравоохранению, образованию, экономические рычаги для стабильности малого и среднего бизнеса. Теперь по очереди. Здравоохранение – ключевая задача сегодня, если понимать, что демография для нас задача номер один! Оно подверглось, я бы сказал, бездарному сиквестированию и демонтажу. Ситуация показала, что это была большая ошибка. Нам необходимо восстановить лучшие традиции нашей медицины, выделив её в приоритетную отрасль. Вернуть доступность здравоохранения, в том числе высокотехнологичного, для людей на безвозмездной основе. Врач и учитель должны стать наиболее уважаемыми категориями и морально, и материально. Урок, который преподнес нам коронавирус, ещё раз доказал это.
Второе. Ближайшее будущее покажет, сколько было потрачено средств государственных и частных для подготовки никому не нужных, с сомнительным профилем подготовки специалистов, которые окажутся за бортом жизни. А это не просто протестный электорат. Это наши люди. Они говорят: это не мы такие, это жизнь такая. Михаил Тимофеевич Калашников считал, что всё нужное – просто. Посмотрите на специальности, по которым выпускаются студенты вузов. Оторопь берёт от надуманности некоторых. Их и образованием не назовешь! И это при том, что в стране действительно не хватает инженерно-технических работников, людей труда.
Полагаю, что государство обязано определить необходимые специальности и специалистов, которые необходимо готовить на бюджетной основе. А выпустив, обеспечить их работой, чтобы они не уезжали за рубеж, достойными условиями для работы на благо страны. При этом должна быть взаимная ответственность. И студенты должны понимать, что им предстоит работать именно по полученной специальности. Сколько медиков мы выпустили? Несчётное количество. Но почему шестьдесят тысяч врачей дефицит? А это, к слову, и специалисты на особый период.
Реально надо вспомнить и обещание – обеспечить всех школьников планшетами, дать интернет в сельские школы. И где это? Читаю: башкирские школьники из дальних районов делают уроки в машинах на трассе, потому что в селе нет интернета и сигнал не проходит! В каком веке живём? И где эти обещалкины искусственного интеллекта? Отвечать надо!
Глядя на наших учителей старше шестидесяти лет, которые сегодня ведут занятия дистанционно, в очередной раз убеждаюсь, что наше советское образование было лучшим. Ведь многие учителя из этой категории ещё два месяца назад не знали, как подойти компьютеру. А сегодня ведут уроки в виртуальном пространстве! И думаю, что за таким дистанционным образование будущее в принципе.
И последнее – экономика. С одной стороны, кризис дал понять, что созданные резервы позволяют выжить. Но с другой – вскрылся разрыв интересов государства и бизнеса, который рассматривается как дойная корова. Три шкуры с него дерут, а он ещё жив… Был. Надо в корне пересмотреть систему взаимоотношений. Нельзя рубить сук, на котором сидит вся страна.
– Вы были директором ФСБ и министром внутренних дел. Как, на Ваш взгляд, изменится ситуация с криминалом?
– Изменится. И не в лучшую строну. Так всегда бывало в посткризисный период. Обстоятельства очевидны: обнищание народа, повышенная возбудимость на грани отчаяния, безысходность для многих. Конечно, как министр, я бы сказал, что мы удержим ситуацию. Но посмотрите, какими силами, особенно после изнурительной службы в эти месяцы, мы это сможем сделать. Люди просто устанут, к тому же, у них – и офицеров, и рядовых будут накапливаться проблемы. Как и у всех. И встанет вопрос – плюнуть на всё и уйти. Или плюнуть на всё и остаться. Я помню такую ситуацию в девяностых. Бросали удостоверения и уходили. Отрицательный баланс уволенных и принятых был в два, а кое-где в три раза. И уходили не худшие. И тут надо вспомнить непродуманную реформу МВД, которая обескровила «землю». Как может участковый, работающий один на десяток деревень и посёлков, контролировать ситуацию? Плюс миллионы мигрантов – без работы, без средств к существованию, которые не могут уехать на родину (хотя, кто их там без денег ждёт). Это мощная взрывная сила. А если в местах их компактного проживания правят бал эмиссары ИГИЛ? Это серьёзная проблема. Очень!
– Вы уверены, что работа над ошибками будет?
– Она уже идёт. На последнем совещании президент жёстко предупредил и министров, и губернаторов. И думаю, что это не китайское предупреждение, а реальность.