«Приносят еду, которую я выкидываю голубям»: жизнь «заключенных» в казанской обсервации

Из Гоа в «Васильево»: монологи российских граждан, доставленных экстренными бортами в Казань и запертых в санаториях под охраной ОМОНа

На этой неделе столица РТ приняла три борта с российскими гражданами, которых в экстренном порядке эвакуировали из Таиланда, Турции и Индии. Пассажиров посадили на двухнедельный карантин в санаториях «Ливадия» и «Васильево». «БИЗНЕС Online» записал четыре истории «заключенных в обсервации» — среди них боец ММА, проходивший сборы в Паттайе, семейная пара, улетевшая отдыхать в разгар пандемии, зимовавший у моря гитарист и путешественница, посчитавшая, что «карантинить» дешевле в России, чем в Таиланде.

«Я НЕ ВИЖУ НЕБА И СОЛНЦА, ЧУВСТВУЮ СЕБЯ СЛОВНО В БУНКЕРЕ»

Меня зовут Елена Анциферова. Я из Екатеринбурга, давно живу в Таиланде и изначально не планировала оттуда улетать. Решила сюда приехать, чтобы переждать карантин в дешевой стране, которой на сегодняшний день является Россия. Не вдаваясь в подробности, хочу отметить, что у меня появилась возможность улететь на рейсе Бангкок – Казань – Уфа. Далее я планировала вернуться домой в Екатеринбург. Сейчас могу сказать, что изменила бы свои планы.

Купила билет на свои деньги. У меня был свой билет от «Аэрофлота» на 3 мая, но, как я и ожидала, рейс отменили. В счет него я улетала в Казань «Уральскими авиалиниями». Вообще, люди ночуют в аэропорту Бангкока и пытаются записаться на любой самолет, который их может вернуть домой. Мне, к примеру, пришлось заплатить около 50 тыс. рублей местному водителю, чтобы он меня отвез из Пхукета в аэропорт Бангкока (примерное расстояние от Казани до Москвы — прим. ред.).

Наш самолет сделал остановку в Иркутске, откуда мы дальше полетели в Казань. У нас была задержка вылета на час. Потом в небе провели шесть часов до Иркутска, затем еще час — в самолете на дозаправке, а дальше еще пять часов до Казани. Но напряженности на борту я не ощущала. Это можно объяснить усталостью людей, которые наконец-то смогли вернуться домой.

Самолет был очень маленький, что особенно «актуально» в контексте социальной дистанции. Мой рост — 160 сантиметров, вешу 40 кг, но мне было тесно. Заранее нам не объявляли об обсервации, только в самом самолете, но я все прекрасно понимала и без указаний. Была уверена в обсервации. Температуру нам померили, когда мы сели в воздушное судно. Там нас кормили, выдали маски с влажными салфетками.

На выходе из самолета у нас записали паспортные данные, снова всех проверили и сразу посадили в автобус. Не могу ничего плохого сказать в организационном плане о «Ливадии». Мы ожидали чего-то похуже. Конечно, есть обшарпанные комнаты, но в основном хорошие номера, там тепло, чисто, в окнах стоят стеклопакеты. Относились к нам по-доброму. Признаюсь, было даже непривычно встретить хорошее отношение к себе.

Все бы ничего, если бы не моя гражданская ответственность. На третий день пребывания в санатории я сказала врачам, что у меня побаливает горло. Так начались мои приключения в Казани. Меня начинают обследовать и повышенной температуры не обнаруживают. Один из замеров показал, что у меня температура поднялась до 37, но это случилось один раз. Надо учитывать, что я несколько лет не приезжала в Россию. Несколько лет я не ощущала температуру воздуха ниже 30 градусов. Видимо, так организм отреагировал на то, что я вышла подышать на балкон весенним воздухом. Из-за этого у меня могло возникнуть першение. Я рассчитывала, что мне хотя бы дадут календулой прополоскать горло. Ничего из этого мне не предложили, зато началась операция по поиску коронавируса. Все забыли, что у меня заболело горло, мне даже не дали теплого питья. Только немногим позже в наш номер принесли 20 пакетиков чая, лимон и кипяток. Я это выпила — и почти сразу горло прошло. 

Чуть позже приехала скорая помощь. Мне сказали, что у них нет оснований меня забирать. Также добавили, что с такими симптомами людям говорят, чтобы они пили горячий чай и оставались дома. Предложили подписать отказ от госпитализации — и я обрадовалась их адекватности. Но, к сожалению, на этом история не закончилась. 

Через пару часов объявили, что меня придется перевести в изолятор на территории «Ливадии». Причем моего молодого человека, с которым я летела в самолете, жила в одной комнате и спала в одной кровати в санатории, это не касалось. Мы оба сильно удивились данному факту. У него сейчас все хорошо, хоть он из-за меня сдавал больше тестов, чем остальные поселившиеся. 

Далее меня переводят в изолятор, куда через 15 минут приезжает вторая бригада скорой помощи, но уже с боевым настроем забрать меня. Параллельно врачи обсуждают, какой диагноз мне писать, потому что температура у меня была 36.1, насморка нет, только побаливает горло. Естественно, мы в «Ливадии» тоже сдавали тесты на коронавирус, хоть и не каждый день, но все результаты у меня были отрицательные. Отдельно я сделала тест в этом изоляторе. Забегая вперед, скажу, что в инфекционной больнице я тоже прошла на текущий момент несколько тестов — все результаты отрицательные. 

За три дня до вылета я сдавала анализы еще в главной клинике Таиланда — и они тоже были отрицательными. Там я прошла полное обследование своего организма по страховке, и ничего у меня не обнаружили, в том числе этот вирус. В сумме за 10 дней я сдала пять или шесть отрицательных анализов. Точно уже не скажу, потому что в последние дни в моей жизни было много событий.

Меня увезли в республиканскую инфекционную больницу, но, я до сих пор считаю, что это сделали обманом. «Вы, конечно, можете остаться в „Ливадии“, но вам придется, скорее всего, досидеть весь срок обсервации в изоляторе», — так мне сказал кто-то из врачей. Либо я могу поехать в больницу, где максимум проведу сутки после забора у меня анализа, если у меня будет отрицательный показатель. 

Я согласилась поехать, но перед сном в первый день (это был понедельник) у меня началась истерика. Ко мне спустилась молодая девушка-врач, которой я задала вопрос о своем возвращении в «Ливадию». Много раз сказала, что в 15:00 следующего дня меня выпустят. Но этого не произошло. На следующий день не выдержала и стала бить стулом об пол, чтобы на меня обратили внимание. После этого ко мне пришел врач и сказал, что меня переведут в психиатрическое отделение инфекционки. Но на мои вопросы о возвращении уже перестали отвечать, как раньше. 

Отдельная история — это местные условия содержания. Еще раз хочу отметить, что в «Ливадии» все было нормально, а вот здесь лично у меня все ужасно. Два дня у меня не было полотенец и туалетной бумаги. Ситуация поменялась, когда я сказала, что буду разговаривать с вами. Мне сразу отыскали два пушистых белых полотенца и рулон бумажных салфеток — простой туалетной бумаги у них так и не оказалось. Здесь также намного хуже кормят. Если в санатории у меня не было никаких вопросов к питанию, все было очень вкусно, то про инфекционную больницу я так сказать не могу. Я просто не могла есть их еду. Мой молодой человек посылал мне булки, и только ими я питалась. Совпадение или нет, но только после того, как я сказала об интервью, начали давать нормальную еду. Кормят тут три раза в день плюс полдник, но порции даже для меня очень маленькие. При этом ни о какой бутилированной питьевой воды здесь нет и речи. К тому же мне добавили, что если я еще хоть раз подниму голос, то меня сразу уведут в психиатрическое отделение. Я согласилась на их шантаж. Позавчера мне еще сделали укол с успокоительным, от которого я проспала до 10 утра. 

Здесь я живу в боксе. Мой текущий адрес — второе отделение РКИБ, 204-й бокс. В комнате три кровати, одна для ребенка, но нахожусь я здесь в полной изоляции. Ко мне лишь заходят врачи и медсестры в полной защите. 

Зато тут в отличии от «Ливадии» я могу заказать себе продукты из внешнего мира. Курьер из «Пятерочки» на днях привез мне еду. Через него дошли слухи, что меня собираются переводить в седьмую больницу. Я задала этот вопрос медработникам, но они лишь опускают глаза. Позже девушка-врач добавила, что меня туда переведут, если я снова начну доставлять им проблемы своим поведением. Сейчас я не даю им повода, и вообще, они знают, что я не болею, но не признаются в этом. Ежедневно я сдаю анализы, все они отрицательные, горло у меня давно не першит, остальное все в норме. 

Я на связи с друзьями и близкими, но сама не знаю, что происходит у меня за стенкой. Не вижу неба, солнца. Окно есть, но оно зарешечено и закрыто, а себя я ощущаю, словно в бункере. Хотелось бы, чтоб все это поскорее закончилось. У меня ничего не болит, уже жалею, что сказала про свое горло. 

Если оставить за скобками мою историю, то я согласна с мерами, которые происходят с приезжающими в Россию. Принудительная обсервация — лучший способ предупредить массовое заражение среди вернувшихся домой. У нас ответственных людей немного, надо сажать под замок. Единственное, я бы разрешила людям делать заказы на продукты и необходимые вещи типа электрических чайников. Банальный заказ роллов или пиццы сильно бы улучшил настроение людям, оставшимся на таком жестком карантине. 

После всей этой ситуации я не опасаюсь неопределенности с возвращением в Екатеринбург. Я проделала такой сложный и опасный маршрут из одного города Таиланда в другой. До своего города в России я точно смогу добраться. Главное — чтобы поскорее закончился мой нынешний кошмар.

«МЫ ДУМАЛИ, ЧТО СПОКОЙНО ПЕРЕСИДИМ КАРАНТИН ДОМА»

Меня зовут Семен Самойлов. Я вокалист группы YaineYa. Из Казани я уехал 17 февраля, тогда все было спокойно. Обратные билеты были куплены у авиакомпании Oman Air на 15 апреля за 11 тыс. рублей, этот рейс отменили. Улететь получилось только вчера, на эвакуационном рейсе «Уральских авиалиний», за 34 тыс. рублей — или 400 евро. У меня была финансовая подушка, потому что понимаю, что всякое может случиться.

Есть люди, которые застряли в Индии, и они даже не подают заявку о возвращении домой, поскольку не могут себе позволить сделать это на тех условиях, которые предлагаются правительством России. У них нет 400 евро на билет. На Госуслугах порядка 3,5 тыс.анкет, а борт «Уральских авиалиний» вывез только 170 человек. В Индии остаются около 10 тыс.граждан России, половина из них пока не хотят возвращаться. Россияне вылетят из Гоа последними из всех туристов, что отражает качество работы наших министерств. Хотя есть еще немного англичан.

В основном, в самолете были люди, которые прилетели на Гоа после января 2020 года, но были и те, кто прилетел в прошлом году. Они прилетели на Гоа на зимовку, мы тоже отправились на зимовку, просто позже. Кто зимует в Индии? Я — айтишник, девушка у меня шьет, есть ведущий корпоративов, есть прокатчик оборудования, есть музыканты. Сезон на Гоа начинается в ноябре и заканчивается в марте. Я думал о том, чтобы остаться в Индии, пока в России все не уляжется, но сейчас там становится невыносимо жарко, днем голова вообще не работает.

Мы прилетели в Казань около 2 часов ночи по московскому времени, и где-то в 5 утра нас доставили в обсерватор, в санаторий «Васильево». Согласие на обсервацию никто не давал. О том, что мы поедем в «Васильево», а не домой, нам рассказали, когда мы приземлились в Казани. Везде говорили, что мы обязаны будем пройти 14-дневный карантин в домашних условиях. Мы думали, что спокойно пересидим карантин дома.

Нас просто запихали в автобус и привезли в санаторий. Даже багаж нам не дали забрать в аэропорту, его сразу отправили в «Васильево». У меня друзья прилетели в шортах и тапочках, думали, что по рукаву пройдут, возьмут свои вещи и переоденутся. Хорошо, я взял с собой все в ручную кладь: джинсы, толстовку и кроссовки. Гитару завернул в зимнюю куртку, и отдал ее потом девушке, сам померз чуть-чуть, но многие сильно замерзли.

Эвакуация сработала через Госуслуги (российские), все было сделано через них. Когда мы заполняли анкеты на сайте Госуслуг, там практически везде надо было поставить галочку, что ты согласен пройти домашний карантин либо обсервацию, если ты из другого региона. А тут нас строго всех под одну гребенку отправили на обсервацию.

22 марта премьер Индии (Нарендра Дамодардас Моди — прим.авт.) объявил 14 часов самоизоляции в рамках борьбы с коронавирусом. 23 марта его продлили на неделю, а потом еще на две, и продлевали дальше. Мы уже месяц отсидели в карантине в Индии, и потерпеть еще две недели несложно, конечно, но хочется домой.

Нам повезло, что мы застряли именно в Индии, потому что местные там помогают туристам. Была неделя, когда магазины были закрыты и невозможно было еды купить. Мы жили в отеле, и у нас не было никаких запасов, и в это время нас подкармливали местные. Многие снизили цены на жилье, кто-то вообще не требовал оплаты.

Есть миф, что в Индии бьют туристов, может быть, были единичные случаи. Я видел видео, как на девушку замахнулись палкой, но это было не на Гоа, а в другом штате. Во время карантина наказание на месте для Индии — это нормальная практика.

Вообще по закону мы не должны были покидать номер, но мы могли ходить в магазин, аптеку. Правила там каждый день менялись, но на многое закрывали глаза. Единственное, в гости никто друг к другу не ходил. Все заведения и все кафе были закрыты. Но мы даже умудрялись бегать купаться. Нас, конечно, могли за это побить палками, но таких ситуаций не было. Полицейские на квадроцикле ездили по пляжу, и махали людям палкой издалека. Все понимали, чем это может закончится, и убегали с пляжа.

Сейчас Гоа — это зеленая зона, ситуация с коронавирусом там лучше, чем в России. Когда мы возвращались в Россию, там было ноль заболевших, и за последние 2 недели там никто не заболел. Странно, что нас эвакуировали из зеленой зоны после карантина в Индии и поместили на обсервацию, а не оставили на домашнем карантине.

В «Васильево» нас встретили сотрудники Роспотребнадзора и ОМОН. Быстро всех расселили по номерам. С завтраком у нас вышел небольшой казус. Половина нашего самолета — вегетарианцы, в самолете кормили мясом, люди не ели. С утра принесли курицу, мы ее тоже не поели. Мы с собой взяли еду из Индии, потому что знали, что по приезду с вегетарианской едой в России будут проблемы. На обед мы попросили поваров приготовить вегетарианскую еду, и нам сварили постный суп. Тесты на коронавирус сделали ближе к вечеру.

Нам тут разрешается со 100%-ной оплатой заказать средства личной гигиены, памперсы, детское питание, белье, одежду, канцтовары, книги, сигареты, зажигалки, чай, кофе и воду. Курьер должен будет оставить все на КПП санатория и указать ФИО и номер комнаты заказчика. Сотрудники сами принесут.

Все остальное, видимо, нельзя. Посещения под запретом. К нам приходят только сотрудники санатория, чтобы убрать комнату и измерить температуру. Мусор мы выставляем за дверь, там же оставляют еду. Снаружи нас охраняет ОМОН. Когда нас привезли, я видел два трака, сейчас из окна вижу только двоих.

Точно нельзя покидать комнату, и нужно исключить контакты с соседями. Нам выдали постановление (главы Роспотребнадзора РТ Марины Патяшиной — прим.авт.), и за нарушение этих требований могут наложить штраф в размере от 15 — 40 до 150 — 300 тыс. рублей.

«Не очень понятно, кто для кого сейчас опаснее — как бы странно это ни звучало»

Меня зовут Светлана, я из Нижнего Новгорода, копирайтер. Мы с мужем прилетели из Антальи. Там мы были с 13 марта, по плану хотели выехать 31 марта. У нас были билеты на двоих за 16 тысяч рублей. До 31 марта мы не знали, что вылет отменен, узнали только в аэропорту. То есть все люди выехали из отелей, из квартир, в которых жили, и идти им было некуда. С этого началось наше большое приключение.

В Турции после отмены рейса мы находились еще три недели — с 31 марта до 21 апреля, когда, наконец, поставили эвакуационный рейс «Уральских авиалиний». За эти три недели никакой помощи от государства не было, материальной тем более. Вообще никакой. Мы просто занимались тем, что заполняли кучу дебильных анкет, причем одинаковых, но в итоге ничего не происходило. Хотя во всех российских СМИ кричали, что выделили 500 млн на помощь. Я не знаю, где эти деньги, наверное, поделили все, кому нужно.

Материальной помощи мы так и не дождались. Приходилось жить самим, занимать денег, у кого было где занять, объединялись группами. Слава Богу, в Турции хозяева отелей шли многим навстречу. Они понимали, в какой мы ситуации, и просто делали скидки на жилье. Отношение турков к нам, к сожалению, было лучше, чем нашего государства. Как бы печально это ни звучало. В результате мы жили с незнакомыми людьми в одном номере, потому что это было просто дешевле.

Когда мы прилетели в Казань, нам в аэропорту измерили температуру. Нам и на вылете из Турции измеряли, и в санатории. Померили уже все, кто может. При том, что в Турции две недели мы уже находились на карантине. И в Анталье случаев заражения меньше намного, чем в Казани, да и вообще в Турции случаев меньше, чем в России. Поэтому не очень понятно, кто для кого опаснее сейчас, как бы странно это ни звучало.

В аэропорту раздали инструкции — опять нужно было заполнить какие-то формы на Госуслугах. и постановления о том, что мы не против побыть в этих санаториях. Мы реально не против, если русским людям так спокойнее — окей, ладно. То, что мы поедем в обсерватор, мы знали еще в Турции, новостью для нас это не стало. У нас был выбор: либо оставаться в Турции и ждать, пока все это сумасшествие с вирусом закончится, либо приезжать сюда и быть в обсерваторе. То есть нас это в шок не повергло.

Самолет у нас был почти полный. Людей разделяли — кого-то оставляли в Казани, кого-то сразу везли дальше. Людей из Екатеринбурга развезли по домам, а людей из Самары отвезли в санаторий в Тольятти. Они тут сидели до утра, ждали другой рейс, который прилетел из Гоа. Реально непонятно, по какой логике их туда увезли. По какому принципу делили, не знает никто. В санатории люди из абсолютно разных городов. Нам запрещено выходить из комнаты, общаться друг с другом запрещено тоже. Как ни странно, заселили нас достаточно быстро. Но пока нас везли, наш водитель врезался в дерево, вывалилась часть заднего стекла у автобуса. Водитель был в этой «плавательной маске», в которых тут ходят все, как снеговики, и, наверное, ему не очень хорошо было видно дорогу. у нас тут и осколки посыпались в автобусе. Началось все весело.

Номера очень маленькие. По сути весь номер занимает одна кровать. Больше всего не хватает продуктов питания и интернета. Тот интернет, который я сейчас использую, он у меня с сим-карты. А есть ребята здесь, у которых нет интернета, нет местной симки. Вчера, например, давала им позвонить домой просто, чтобы сказать близким, что они живы-здоровы. Этот вопрос, естественно, никто не решает.

В нашем санатории нам дали одну зубную щетку на двоих и два маленьких одноразовых шампуня. Видимо, за две недели кто-то один из нас должен один раз почистить зубы и один раз помыть голову. К счастью, у нас есть своя маленькая бутылочка шампуня и зубные щетки. Сам факт того, что говорят, что обеспечивают всем необходимым — нет, неправда. Пока ходят слухи, что можно что-то заказать, оплатить по 100% предоплате — в плане кофе и так далее. Но ничего особо такого, грубо говоря — суши не закажешь.

Друзей и знакомых в Казани у нас нет, но в инстаграме откликнулись незнакомые люди, которые сказали, что готовы нам помочь и передать что-то бесконтактным способом, если это будет возможно. Мы пока не знаем, возможно это или нет, нам ничего не говорят, но обещали узнать.

На ужин давали какую-то безвкусную кашу, котлету из хлеба — по-другому я ее не могу назвать. На завтрак дали почему-то рис с курицей. Почему-то постоянно дают очень много хлеба. Мы его не едим, откладываем просто — видимо, сухари скоро будем сушить, как в тюрьме. На обед давали суп, картошку-пюре с котлетой, которая была уже больше похожа на котлету. И даже дали по груше. В принципе, терпимо, но раз на раз не приходится, конечно. Ужин был ужасный, но обед намного лучше. Конечно, это не ресторанное меню, а обычная столовская еда, но теоретически есть это можно. По крайней мере можно выбрать что-то одно из этого и съесть. Здесь совсем нет кофе. Видимо, затем, чтобы мы его покупали. Нам выдают чай в пакетиках, и то не всегда. Естественно, никакие наши пожелания по питанию никто не учитывает.

Температуру тут мерить будут два раза в день. Но, по-моему, это просто формальность.  Потому что одним градусником меряют — 37, сразу же другим — 35,9. Конечно, смотрят только на высокую температуру, такую погрешность никто не учитывает. Взяли тест на коронавирус — и сказали, что, наверное, зайдут и возьмут еще.

Я бы не сказала, что есть какие-то особые запреты. Да, не выходить из комнаты. Но мы же изначально знали, что это будет, и если так людям спокойнее, что мы не заразим какую-то бабушку, то это только плюс. Но другой вопрос — кому кого бояться нужно. Потому что в Турции мы уже были на карантине, и ни у кого из нас этого вируса не было.

Мы рады, что мы здесь, потому что в России случаев заражения больше, хотя бы в эти две недели мы здесь точно не заразимся коронавирусом.

Двухнедельный карантин в каком-то смысле — это хорошая возможность не лениться и заняться тем, чем давно хотелось и не хватало времени. Подучу испанский, занимаюсь спортом по видеоурокам, планирую решить вопросы по отменам броней, решить вопрос со всеми возвратами. Попробую поискать удаленную работу, посмотреть, что есть сейчас. И, конечно, есть время проанализировать ситуацию — я имею ввиду с вирусом, почему из него раздувается такая большая проблема. Понятно, что он опасен, заразен, что люди умирают. Но от табакокурения, алкоголизма, малярии, холеры умирает больше людей, но про это почему-то все молчат. Может, просто попытка контроля населения: забросить удочку и посмотреть, как они на это реагируют. Поругать людей друг с другом — потому что, когда они в изоляции и не общаются друг с другом, ими проще управлять. И планирую заняться развитием инстаграм-блога. У меня очень много контента про путешествия, а теперь появился новый контент — про Турцию, так что теперь есть чем заняться.

Сейчас люди поделились на тех, кто за и против — кто-то пишет «ребята, держитесь», а кто-то пишет «ребята, вы привозите заразу, сами виноваты, сидели бы в Турции». В любом случае, останутся хорошие воспоминания. Это был крутой опыт. Ну, а обсервация — что ж, необычно, конечно.

UPD: ночью за Светланой и ее мужем приехала машина — их отправили домой, в Нижний Новгород. Но сначала дождались результатов теста на коронавирус — отрицательный.

«За нами так следят, как будто мы криминальные жулики»

Меня зовут Вартан Асатрян, я профессиональный боец ММА и тайского бокса, мастер спорта. Мне 26 лет, я из Краснодара. Я прилетел из Таиланда. Там я был два месяца на сборах, должны были пройти соревнования. У меня обратный билет был на 31 марта, но этот рейс отменили, а вывозной рейс пришлось ждать 16 дней. Непонятно, из-за кого я там задержался на эти 16 дней, и никто за это не несет ответственность. На двоих билеты обошлись в 90 тыс рублей.

Жилье возле аэропорта нам не выделили, мы вернулись в Паттайю. Нам приходилось ехать 150 км до аэропорта «на удачу», не зная, улетишь ты или нет, было как-то не очень. Мы так 4 раза ездили на такси туда и обратно, но в итоге получилось улететь только спустя 16 дней.

В Паттайе нас встретили хорошие люди, — у них был хороший отель, они нам предложили жить там до вылета. Мы даже немного удивились. Но за это им отдельное спасибо.

Никакой поддержки от российских властей не было. Посол не справлялся со своей работой, персонал «Аэрофлота» и их представители в Таиланде говорили, что все вопросы к МИДу, а МИД говорил — все вопросы к «Аэрофлоту». В аэропорту я жил три дня с надеждой на то, что все же улечу. Но по факту там никто об этом не суетился.

16 апреля мы прилетели в Казань. У нас измерили температуру в самолете, быстро посадили в автобус — и на карантин! Раздавали документы, и их нужно было обязательно подписывать, вне зависимости, хочешь ты этого или нет. Поэтому даже и читать не хотелось, что там.

Нас в самолете было где-то 150 человек, но половина из них чартером улетели в Уфу. Я узнал, что нас повезут в обсерватор, когда оформлял документы, но надеялся, что меня отправят в Краснодар. Мы просто сделали все, чтобы вылететь в Россию, любыми путями, потому что на рейс в Москву нас не брали, в Краснодар рейсов не было. Никакой помощи, ни жилья, ни питания, люди с маленькими детьми оставались на улицах, и им помогали русскоговорящие.

У нас есть группа в WhatsApp, там примерно 270 человек, из них только человек пять получили матпомощь, и то немного. Остальные выживали, или жили за свой счет, как могли.

Тут (в санатории «Ливадия» — прим. ред.) все местные, только мы двое не местные. Комнату нам нельзя покидать, вообще ничего нельзя. Без масок дверь не открывать, в общем, все серьезно. Вокруг санатория дежурят ОМОН и ППС, забор еще вокруг. За нами так следят, как будто мы какие-то криминальные жулики.

В санатории нас тоже встретили сотрудники полиции, гвардии, врачи. Вообще все было непонятно — все были на одно лицо, как космонавты. Мы стояли в очереди, нас заселяли по два человека.

В комнате есть чайник, очень-очень древний холодильник, маленький телевизор, но мы не пользуемся им. Само здание 1937 года. Тут ванная, туалет — все ужасно старое, противно ходить по номеру. Мы на пол одеяло постелили, чтобы не было противно, а в ванную ходим в тапках. Не хватает комфорта.

В день нам по два раза меряют температуру непонятно зачем. Три раза приносят еду, которую я выкидываю голубям, потому что от нее изжога. Еда вообще не устраивает! Ничего нельзя заказывать сюда, абсолютно ничего, кроме памперсов и салфеток. Ерунда полная! Сигареты, значит, можно с улицы, а еду нельзя. То есть с едой могут нам принести какие-то болячки, а сигаретами или памперсами не принесут?

Тесты на коронавирус нам делали один раз, и еще два раза должны. Результаты отрицательные. Больных среди нас нет, но тут мы можем что-то «приобрести». Пусть нас на улицу выпускают, в магазин, или хотя бы на территории бы магазин сделали. Надо выходить на свежий воздух, потому что все болезни начинаются от закрытого пространства.

Я здоровый человек, спортсмен. Мне нужен свежий воздух, прогулки, ОФП хотя бы. Тут на территории есть и турники и брусья, а мы тут в номере отжимаемся и делаем, что возможно, для легкой поддержки формы.

Как поедем домой? Нам сказали, что отвезут в аэропорт, а дальше уже не знаю. У меня билет был куплен до Краснодара. В Краснодаре, наверное, тоже 2 недели придется проходить карантин, но скорее всего уже дома.