Жизнь Прибалтики кончилась

Президент Российской ассоциации прибалтийских исследований (РАПИ), доктор экономических наук Николай МЕЖЕВИЧ:

- Система, которую мы знали до 2019 года включительно, очень медленно развивалась и формировалась, и на каком-то этапе она стала рассматриваться как что-то законченное.



Но теперь она таковой не является: мы погрузились в новый большой хаос.

Поэтому ясности насчет того, как будет выглядеть европейская экономика, у нас нет.

— Если акцентировать внимание на странах Балтии, каких экономических последствий им стоит ожидать?

— Естественно, последнее умозаключение относится также к Эстонии, Латвии и Литве. Это три небольших страны с общим населением в размере чуть менее половины Москвы.

В страны Балтии, прежде всего в Литву и Латвию, вернулись десятки тысяч граждан, которые до этого достаточно прочно чувствовали себя в европейских странах: Германии, Ирландии, Великобритании и так далее.

Обратно вернуться к своим рабочим местам они не могут, потому что, во-первых, шенгена больше нет, а, во-вторых, не факт, что эти рабочие места сохранились.

Так что этим людям придется искать работу по месту жительства.

В Эстонии сейчас растет безработица, но в то же время фирмы, работающие в сферах сельского хозяйства и строительства, заявляют: «Дайте нам рабочие руки!» Но есть нюанс: если вы привыкли работать в сфере, предполагающей квалификацию на уровне выше среднего, то у вас уже отсутствует желание идти на ферму или класть кирпичи на стройке.

И это вполне логично. Эти работы выполняли другие люди, приехавшие, скажем прямо, с Украины и вернувшиеся обратно, создавая проблемы там.

Потому вся эта цепочка, ставшая привычной за последние десять-пятнадцать лет, разрушилась. И никто в Эстонии, Литве, Латвии не представляет, что будет, когда эпидемия отступит.

Но можно предполагать, что будут серьезные масштабные изменения.

— Скажется ли кризис, вызванный пандемией коронавируса, на объеме дотаций ЕС в поддержку стран Балтии?

— На эту тему будет много спекуляций. Я готов опровергнуть тезис о том, что Брюссель оставит Прибалтику. Он ее не бросит. Эстония, Латвия и Литва — вполне устоявшиеся члены Европейского союза, и Брюссель будет оказывать им помощь.

Но при этом я очень сомневаюсь, что стоит ожидать продолжения абсолютно безумного, фантастического проекта Rail Baltica.

Помощь Евросоюза будет рациональнее и сбалансированнее, поэтому она не будет включать проекты, которые на русском языке оценивают не иначе как «с жиру бесятся».

Их больше не будет. Поэтому я не верю в проект Rail Baltica. Я, к примеру, даже бесплатно не взял бы акции этого предприятия, потому что исключаю возможность его успешной реализации.

— На фоне общей глобальной проблемы возможно ли реальное налаживание отношений между Российской Федерацией и странами Балтии, представляющими традиционно антироссийскую политику?

— Очень хотелось бы, но шансов мало. Слишком долго формой их рационального поведения было обвинение России во всем.

Наряду с этим количество людей, считающих прибалтийский опыт положительным, у нас существенно уменьшилось.

Если еще двадцать лет назад присутствовал балтооптимизм, то сегодня уже преобладает балтоскептицизм.

Мы уже не верим, что удастся вернуть кооперацию в сферах промышленности, транзита и ряда других. Кроме того, оснований говорить, что политика стран Балтии в отношении России изменится, у меня нет.

— Если подняться на более высокий уровень отношений между Россией и ЕС, можно ли прогнозировать сценарий хотя бы временного прекращения экономического противостояния между Западом и Российской Федерацией, а также снятия обоюдных санкций?

— Как говорил Станиславский: «Не верю». Любое запретительное решение принять гораздо легче, чем разрешительное. Европейский союз попал в ловушку: ввести санкции очень легко, а отменить — нет. Потому что в этом случае придется ответить, почему их вводили, что изменилось и так далее. В этой связи я далек от оптимизма в данном вопросе.

— Коронавирус вскрыл многие проблемы Евросоюза. После окончания пандемии стоит ли ожидать децентрализации данного объединения? Или, напротив, общая проблема скрепит единство ЕС?

— Однозначно последует децентрализация, но в какой степени, я ответить не могу.

Точно не будет прежнего Европейского союза, который думает об Украине и Грузии.

Этого не будет, но стоит ожидать работы над ошибками.

Считалось, что Евросоюз не может столкнуться с проблемами, просто потому что такого не может быть, но это произошло. И все проблемы, о которых говорят сегодня, были еще до коронавируса. Вспомните, как закрывались границы из-за беженцев.

— Еще в прошлом году представители европейских стран рассуждали на тему того, кто получит большие выгоды от реализации мегапроекта «Новый шелковый путь». Можно ли заявить, что эти дискуссии еще не в скором времени приобретут прежнюю актуальность?

— Безусловно, концепция «Нового шелкового пути» откладывается в своей реализации по целому ряду причин. Во-первых, Китай начинает восстанавливаться, но это затянется, по моим оценкам, как минимум до конца года.

Во-вторых, европейские страны, потребляющие продукцию, произведенную в Китае, даже не думают о восстановлении, потому что сейчас у них самый острый период кризиса.

Соответственно, если в Китае происходят сложности с производством товаров, то у европейцев — проблема с потреблением.

https://www.rubaltic.ru/article/politika-i-obshchestvo/22042020-u-migrantov-otnyali-rabochie-mesta-i-shengen-prezhnyaya-zhizn-pribaltiki-konchilas/