Кавказцы vs Полицейские. Противостояние. Часть вторая

Фото с сайта pixabay.com

На днях в Youtube появились ролики, где наши правоохранители в период карантина «винтят» на улицах пенсионеров, неосмотрительно вышедших на свежий воздух, и боятся одернуть слоняющихся без дела кавказцев. Но полицейский, опасающийся представителей отдельных этнических групп – это нонсенс. В глазах общества он перестает быть его защитником. Мы продолжаем обсуждение этого социального феномена с полицейскими-ветеранами двух ведущих держав мира.

Соединенные Штаты Америки представлял Джон Карпентер, бывший шеф-ассистент одного из дивизионов Департамента полиции Лос-Анджелеса, третьего по величине департамента полиции в Америке, а Россию – полковник МВД в отставке, бывший работник ГУВД Москвы Евгений Харламов.

«Комплекс победителей» и другие комплексы

Евгений Харламов: Причин боязни кавказцев российскими полицейскими – много, и ранее мы обсудили некоторые из них. Одни лежат на поверхности. Но есть и такие, о которых догадываются только специалисты.

Среди многомиллионной массы проживающих в России кавказцев на особом счету у российской полиции – чеченцы. Чечня, как известно, за последние четверть века дважды воевала с Россией. В первой войне откровенно победила. Во второй – формально проиграла. Но СамиЗнаетКто из высшего руководства страны спас этот народ от горечи тотального поражения.

Разрушенный до асфальта российской артиллерией Грозный был отстроен заново. Его сейчас называют «Кавказским Парижем». Но так как республика была и остается дотационной, содержат ее на деньги российских налогоплательщиков.

С точки зрения российского обывателя – в том числе рядового полицейского – мы им «платим откупного». А кто платит – тот и лузер в войне. Кому платят – тот бенефициар. Так теперь считают в России. Так считают и в самой Чечне.

И чеченцы сейчас приезжают в Россию с комплексом победителя. И ведут себя как победители. Отсюда и регулярные стычки «поколения победителей» с российской полицией. Надо же этим «ментам» показать, кто и в чьем доме хозяин.

И когда российский полицейский «на земле» тормозит обнаглевшего выходца из Чечни, он прекрасно отдает себе отчет в том, что за тем может стоять сам Рамзан Кадыров. А Кадыров у нас – неприкрытый фаворит СамиЗнаетеКого. И надо простому полицейскому «на земле» связываться с фаворитом СамиЗнаетеКого?

Тем более что в таком противостоянии – если оно возникнет – его собственное начальство мгновенно отскочит в сторону, как куропатка в кусты. Ибо ему, начальству, проще этого ппс-ника или участкового уволить, чем защищать. А самому полицейскому в таком разрезе проще оборзевшего горца отпустить – ради собственной карьерной безопасности.

Мало того. Комплекс победителей в двух войнах с Россией, сформированный у чеченцев, прекрасно зафиксировали в своем сознании другие проживающие в России кавказцы-бизнесмены. Учитывая высокие боевые качества горцев, они стали по собственной инициативе предлагать им возглавлять собственную службу безопасности (на современном жаргоне – «уходить под чеченскую крышу»). Последние, разумеется, с удовольствием принимали предложения такого рода.

Как говорит чеченская пословица, «если бараны сами идут на стрижку – стриги, пока они не передумали». Примеров тому только по одной Москве – масса.

И когда полисмен останавливает армянина Арамчика или азербайджанца Мамеда, он совершенно не исключает возможности в предельно сжатые сроки выйти на разговор с чеченцем Мусой. А Муса этот встроен в вертикаль, которую венчает СамиЗгаетеКто. Сразу вопрос – такой Арамчик, даже нарушающий общественный порядок, полицейскому нужен?

Внутренний страх российских правоохранителей перед выходцами из Чечни приводит порой к ситуациям, входящим за рамки здравого смысла.

Два года назад торговец-дагестанец на рынке проломил голову столичному оперативнику. А пару месяцев назад в подмосковном Подольске произошел вообще вопиющий случай. В местном торговом центре повздорили сотрудники охраны и выходцы из Чечни. На сигнал выехали омоновцы.

Конфликтующие стороны решили выяснить спор в частном поединке – один на один. Полицейские не стали этому препятствовать, создав для дерущихся «живое ограждение». Поединок длился долго. Победил чеченец. Повалив соперника на землю, он стал его избивать. А «зрители в погонах» в погонах безучастно наблюдали, как выходец с гор вколачивает в асфальт голову их соотечественника.

«Русские хабибы» Лос-Анджелеса

Джон Карпентер: Мне коллеги показали это возмутительное видео. В той ситуации один из дерущихся вполне мог убить другого. Случись такое у нас – был бы уволен весь местный департамент полиции, включая высшее руководство.

Вообще в Америке такая ситуация невозможна в принципе. Это все равно, что где-нибудь в Лос-Анджелесе негр будет публично избивать белого, а полицейские с покорностью баранов встанут вокруг них, не позволяя никому разнять дерущихся.

Нас, полицейских Лос-Анджелеса, наоборот, постоянно обвиняют в расизме. Целый TV-сериал по этому поводу сняли. А после взрыва во время бостонского марафона, который устроили этнические чеченцы братья Царнаевы, нас можно было бы обвинять еще и в кавказском шовинизме.

После этого инцидента все проживающие в стране выходцы из Чечни и Дагестана попали под негласный контроль полиции, а кое-где – и под прессинг.

Но кавказцы – тоже разные. У нас в Лос-Анджелесе проживает больше ста тысяч армян. Они живут здесь в микрорайоне, который в народе называют Little Armenia («Маленькая Армения» – прим.ред.). Сами же местные армяне в шутку называют наш город Лос-Армениос. Эти армяне в массе своей – абсолютно законопослушные люди, которые на генетическом уровне отторгают криминал. Служат они и в наших полицейских департаментах.

И совсем другое дело – выходцы с гор.

Мы называем их «русскими Хабибами» (по имени бойца смешанного стиля Хабиба Нурмагомедова). Они все являются его жгучими поклонниками. Сам Хабиб, кстати, безобразно повел себя во время поединка с «ирландским цыпленком» (Конором Мак-Грегором – прим.ред.).

После его прыжка из октагона, на всем пространстве «Ти-мобайл-арены» в Неваде вспыхнули драки между кавказцами и ирландцами. Всех кавказских болельщиков, которые выезжали на этот бой из Лос-Анджелеса, а потом сцепились с ирландцами, мы потом нашли у себя в городе. И оштрафовали.

Благодаря видеокамерам на арене вычислить их оказалось несложно. Путь знают, что Америка – это не аул в его родном ущелье.

«Шайтаны» в погонах

- А вы берете кавказцев на работу в полицию?

Джон Карпентер: Многие проживающие в Америке выходцы из стран СНГ, в том числе кавказцы, мечтают устроиться на работу в полицию. Но есть негласное распоряжение - выходцев с гор на работу не брать. У нас в основном работают русские, литовцы, поляки, белорусы. Есть один казах. Кавказцев нет.

Евгений Харламов: «Победившие в войне» чеченцы, как и остальные уроженцы Северного Кавказа, формально такие же граждане России, как и все мы. И имеют полное право работать и в органах российской полиции, и в прокуратуре.

Будучи людьми чрезвычайно пассионарными и воинственными по природе, они, как и многие пассионарии, мечтают стать вершителями чужих судеб. Но вершить судьбы своих соплеменников чревато – можно нарваться на гнев родни и попасть под действие кровной мести. А вот вершить судьбы других россиян – одно удовольствие.

Но для этого надо либо отучиться в школе милиции, либо получить соответствующее юридическое образование. И тут у них начинаются проблемы. В школы милиции и российские юридические институты горцев принимают очень неохотно. И на первой же сессии стараются завалить – благо те, как правило, не блещут успеваемостью.

Тогда пассионарии пошли по другому пути. Они создали (или просто нашли – тут я точно не знаю) в Подмосковье собственную «кузницу юридических кадров». Ее и оккупировали. И ежегодно выходят оттуда целыми пачками.

Правда, не так давно это учебное заведение «всплыло на поверхность» информационного пространства – после убийства его студентами одного из москвичей. Когда за подозреваемыми приехали бойцы московского ОМОНа, студенты дружной толпой высыпали на улицу – защищать своего земляка. Чуть до стрельбы дело не дошло.

Раньше в школах полиции мы пробовали обучать будущих стражей порядка вместе. Но культурный код был настолько разным, что зачастую это заканчивалось трагически.

Последней каплей стало убийство в Институте повышения квалификации в Нальчике сотрудника спецназа «Гром» из Карелии. Его в драке убил сотрудник отряда ППС имени Кадырова.

Не к чести других курсантов – уроженцев Кавказа, они не остановили драку, а предпочли выступить в качестве зрителей и болельщиков. После чего между российскими и кавказскими стражам порядка пролегла непреодолимая полоса отчуждения. И вопрос о совместном обучении русских и кавказских полицейских отпал сам собой. И надолго.

– Но после окончания этих вузов встает вопрос о трудоустройстве кавказцев – выпускников школ полиции и юридических вузов. Куда их девать?

Евгений Харламов: Все правильно – на родине-то у них все эти места расписаны и распределены между местными кланами на десять лет вперед. А в России где-то еще можно зацепиться. Формально, мы не имеем права не принимать их в ряды милиции и прокуратуры. Но практика показывает, что ничем хорошим это не заканчивается. 

Резонансные разоблачения таких пассионариев с гор стали уже привычным пейзажем их трудовой деятельности. В убийстве того же Немцова среди группы киллеров из Чечни оказался лейтенант Внутренних войск МВД республики Заур Дадаев.

Еще одним резонансным событием стало красноярское «Дело чеченских прокуроров». В начале года почти одновременно во время получения взятки были арестованы прокурор Норильска Хава-Бауди Гутаев и прокурор Березовского района Бекхан Аслаханов.

– Но как-то нужно трудоустраивать этих стражей порядка. Иначе они в бандиты начнут уходить…

Евгений Харламов: В той же Чечне им нашли применение. Во время грузино-осетинского конфликта в Осетию по инициативе ГРУ был десантирован чеченский батальон «Восток». Им командовал находящийся в федеральном розыске Герой России Сулим Ямадаев.

Этот батальон гнал грузин до самого Гори и вполне мог оккупировать Тбилиси, если бы его вовремя не остановили. Позже Сулим был убит в Дубае. В убийстве подозревался действующий депутат Госдумы от Республики Чечня Герой России Адам Делиханов.

Позже по инициативе еще одного Героя России Рамзана Кадырова (бывшего боевика, а ныне президента Чечни) в республике была создана военная полиция.

Сводные полки чеченской полиции с первых дней ближневосточного конфликта несли службу в Сирии. Воевало чеченское ополчение и на Донбассе. И неплохо. Больше тридцати человек погибло во время штурма подземных коммуникаций аэропорта Донецка.

В принципе, ход мыслей Рамзана Ахматовича был правильным – если люди любят воевать, и им все равно, где и с кем воевать (или «принуждать к миру», как любит выражаться сам Рамзан Кадыров), пусть они лучше воюют в Африке, чем в России.

Налицо – эффект «Дикой дивизии». Все новое – хорошо забытое старое.

Хороший день для смерти

Джон Карпентер: Глядя на эти ролики с противостоянием кавказцев и полицейских, поневоле задаешься мыслью о человеческой храбрости. Мы, копы, конечно, не самые большие умники на Планете Земля. О нас сами американцы с долей иронией и сарказмом говорят, что «копы – не самые острые гвозди в корзине».

Но вот трусами мы не можем быть ни при каких обстоятельствах. Иначе про нас на всех углах будут говорить, что мы – не только туповатые, но еще и гнилые гвозди.

У меня в подчинении есть один этнический индеец племени навахо. Каждый раз, когда он заступает на дежурство, он говорит сам себе и своим коллегам: «Сегодня – хороший день для смерти». Это такая поговорка у индейцев есть. Она помогает им в критических обстоятельствах спокойно смотреть смерти в глаза.

Советую российским копам придумать нечто подобное, чтобы потом самим не краснеть от просмотра таких вот «карантинных телешедевров».

Эффект «дяди Степы»

– Мне кажется, что в МВД России сегодня совершенно провалена работа по созданию положительного имиджа полицейского…

Евгений Харламов: Мы живем во время информационного взрыва. И скандалы в наше время воспринимаются обществом гораздо острее и болезненный, чем любой положительный тренд.

Недавно мы в Москве вместе со службой собственной безопасности в одном столичном УВД расследовали поистине вопиющий случай.

Воры в Тушино обнесли квартиру. Хозяева написали заявление в полицию. Сыщики начали расследование. Сняли внутри квартиры все отпечатки пальцев. Пробили их по своей компьютерной уголовной базе. Среди отпечатков оказались рисунки пальцев собственного сына заявителей, который раньше привлекался к уголовной ответственности.

Сын жил отдельно и периодически навещал родителей. Сыщики стали его прессовать. После чего недвусмысленно заявили заявителям, что «повесят» квартирную кражу на отпрыска. И посадят его уже во второй раз. Заявители заметались.

Испугавшись такого поворота событий, они решили от греха подальше забрать заявление. Но это оказалось непросто.

Заявление пришлось выкупать обратно – дабы компенсировать моральные издержки полицейских. Ну и каким после этого будет имидж всей российской полиции в глазах этих граждан? Никакими фильмами и сериалами его уже не поправишь!

Джон Карпентер: У меня создается впечатление, что в России сложилась парадоксальная ситуация. Правоохранители, призванные защищать общество, противопоставляют себя этому обществу. Между ними и обществом возникла пропасть непонимания и отчуждения.

У нас тоже были проблемы такого рода. В свое время огромный вред репутационному имиджу полиции Лос-Анджелеса нанесло дело полисмена Кристофера Дорнера.

Кристофер был чернокожим копом, в прошлом – бойцом отряда боевых котиков. Воевал в Афганистане. Он был превосходным бойцом, стрелял, как ковбой и бегал, как его лошадь. А нам, по роду деятельности, часто приходится арестовывать его соплеменников.

И поведение копов в эти минуты несколько отличается от манеры учителя бальных танцев. Это в какой-то момент вызвало резкий сбой психики у Дорнера. Обвинив нас в расизме, он стал отстреливать белых полицейских. Мы его ловили четыре месяца в четыре штатах. И взять так и не смоги – в процессе перестрелки сожгли живьем на горнолыжной базе Биг-Бир. Это нанесло нам огромный урон.

Про нас слагали издевательские песни, снимали провокационные ролики. И тогда мы всерьез задумались об улучшении своего имиджа. И даже создали свои негласные традиции.

Мы решили создавать позитивный образ полицейского у наших сограждан с самого детства.

Детские впечатление – они ведь очень сильные. Они врезаются в память на всю жизнь. И теперь все малолетние жители Лос-Анджелеса знают, что полицейский – это добрый дядя, который всегда поможет им в трудную минуту.

Например, если какой-то малыш по каким-то причинам не смог собрать сверстников на день рождения, он может запросто позвонить в полицию. И полицейские обязательно приедут к нему с подарком и поздравят его. Они украсят своим присутствием его семейный праздник.

А недавно у нас в департаменте вообще произошел анекдотический случай.

Один малыш не мог самостоятельно выполнить домашнее задание по арифметике и обратился к нам за помощью по телефону. Дежурный полицейский вместе с ним полчаса решал примеры. А потом пришла из кухни мама и начала кричать на сына – почему ты позвонил именно в полицию?

«Так ты же мне сама постоянно говоришь, что полицейские помогут в любой трудной жизненной ситуации», – резонно возразил ей ребенок. Слушая этот диалог по громкой связи, мы давились от смеха. Но малыш был абсолютно прав.

Евгений Харламов: В свое время мы тоже пытались сделать нечто подобное. По просьбе МВД Сергей Михалков написал стих про Дядю Степу – доброго милиционера. Насколько мне известно, последние четверть века адресной работой с детьми в МВД России – так, как это сейчас делают американцы – никто не занимается до сих пор. Разве что какие-то энтузиасты на земле. Ох, как нужно возвращать хорошо забытое старое…

Джон Карпентер: Несмотря на все издержки профессии, сейчас в Америке полицейские пользуются огромным уважением. Этому, конечно, способствовал бушующий на планете коронавирус.

Люди сидят по домам, но все полицейские несут службу на улицах. Они доводят стариков до больниц, приезжают на вызовы, работают вместе со скорой помощью. Они готовы в любую секунду помочь всем, кто оказался в трудной жизненной ситуации. И это самым положительным образом сказывается на их имидже.

Всевозможные сериалы про правоохранителей ситуации не спасут. Зрители прекрасно отдают себе отчет в том, где кино, а где – реальная жизнь. И ролики из реальной жизни, выложенные в YouTube и других соцсетях, действуют на сознание обывателя лучше любого сериала. Вам нужно создавать свои добрые традиции. 

Российским полицейским нужно перестать бояться кавказцев и вообще – каких-либо агрессоров.

Вам нужно идти навстречу своим людям. И на деле доказывать им, что полицейские – ваши друзья и защитники, а не те, кто, с одной стороны, боится бандитов – врагов всего общества, а с другой – не прочь обогатиться за счет обывателя.

Вам предстоит огромная работа. И я искренне желаю Вам успехов на этом непростом пути.

Кавказцы Vs Полиция. Часть первая