Жизнь как один полет

В моем журналистском архиве много лет хранятся несколько открыток, заполненных одним почерком. Это поздравления с 1 Мая, с Днем Победы, с Новым годом и добрые пожелания счастья, творческих успехов, здоровья, бодрости. Подписаны они одинаково: «Мар. Ив. Акилина».

Знаю, что такие же открытки наверняка сохранились у многих, кто, как и я, знал Марию Ивановну. Потому что они волновали душу. А знали ее действительно многие. Долгие годы, вплоть до последних дней, бывшую летчицу Акилину встречали в коридорах МГА СССР, а потом в Росавиации. Ушла из жизни Мария Ивановна 16 февраля 2005 года на 89-м году, и провожали ее к месту погребения в Москве на Хованском кладбище немногочисленные родственники, бывшие коллеги по министерству, большая часть которых уже давно здесь не работала.

Родина дороже семьи

Мой коллега, известный авиационный писатель и журналист Юрий Остапенко вспоминает, как в канун сорокалетия Победы Акилина выступила со сцены актового зала МГА СССР. Тогда еще не все в зале знали, что во время войны она отважно воевала в женском легкобомбардировочном полку. Прижимая к груди только что полученную грамоту, Мария Ивановна коротко поведала о том, сколько она и ее подруги-летчицы совершили полетов и сколько бомб сбросили, и сказала, что хотела бы сегодня отдать память тем, от кого в буквальном смысле слова зависела их жизнь. Об авиатехниках. При этом довольно подробно вспомнила своего фронтового техника Нину Дорофееву.

…А ведь было что рассказать побольше тогда Акилиной и о себе. О том, как она, круглая сирота родом с Рязанщины, оставшаяся без родителей еще малолеткой, командированная после школы по комсомольской путевке в столицу, поступила в областной парашютный центр и, совершив более ста прыжков, в 20 лет стала инструктором-парашютистом. А еще через год напряженной учебы в аэроклубе уже и летчиком-инструктором. Все вроде складывалось в жизни Маши как надо: вышла замуж за боевого пилота, подарила ему дочку Танюшу и мальчика Юру. А тут война. Муж Степан улетает биться с врагом, наказывая жене беречь семью, пообещав, что, одолев фашиста, обязательно вернется. Но и она не желает отсиживаться дома. Пять раз подает в заявление в военкомат об отправке в действующую армию. Ей все время отказывают как матери двух маленьких детей, но на шестой раз сдаются. Свекровь, оценив ее патриотический порыв, обещает позаботиться о малышах.

Не ведьмы – ангелы

“Машину приземлила все же на ничейной земле. При посадке отвалилась прошитая крупнокалиберным пулеметом правая плоскость. Летчицу, потерявшую сознание, подобрали наши разведчики”

И вот она на фронте. Сначала – летчиком звена связи Западного фронта, затем в составе десантно-парашютного отряда выполняет задания, связанные с переброской людей и оружия в тыл врага, к партизанам. После ранения с 1942 года летает в 844-м авиаполку. С 1944-го – летчица 46-го Таманского гвардейского легкобомбардировочного ночного авиационного полка 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта. Полк сегодня хорошо известный как «ночные ведьмы» – женское боевое подразделение в составе ВВС СССР во время Великой Отечественной. Это немцы прозвали их так за то, что все боевые вылеты совершались исключительно ночью и перед пикированием на вражеские позиции экипажи отключали моторы на своих У-2 (По-2), так что слышался лишь приглушенный шелест воздуха под крыльями, напоминавший звук метлы…

В Росавиации вместе с экс-замминистра МГА СССР Виктором Горловым листаем личное дело бывшей сотрудницы министерства Марии Акилиной. Читаем строки автобиографии: «С июля 1941 года по ноябрь 1941-го – на Западном фронте… В декабре 1941 года на самолете По-2 сбита под Можайском…» 21 декабря 1941 года, когда в лютый мороз Маша над горящим Можайском возвращалась ночью с задания, ее самолет неожиданно попал под перекрестный огонь вражеских зениток. Штурман перестала откликаться на вопросы летчицы, а та, истекая кровью, вела самолет к земле. Машину приземлила все же на ничейной земле. При посадке отвалилась прошитая крупнокалиберным пулеметом правая плоскость. Летчицу, потерявшую сознание, подобрали наши разведчики. Сначала Акилину отправили в госпиталь в Москве, потом эвакуировали в Горький. Ранение было серьезным: множество переломов, руки, ноги, челюсть – все пришлось собирать по кусочкам. До марта 1942 года пролежала в госпитале, а затем, как вспоминала ее однополчанка, знаменитая летчица Марина Чечнева, Маша взбунтовалась. Несмотря на протесты врачей, добилась выписки. На костылях явилась в штаб полка, где и продолжила работать. Для себя решила непременно возвращаться в небо. Преодолевая боль, подолгу занималась лечебной гимнастикой и таки добилась своего – снова вернулась в строй. Теперь стала летать к партизанам. Снова процитируем Марину Чечневу: «Марию Акилину назначили летчиком звена связи Западного фронта. Это было в тяжелые для Родины дни. Ее звено вскоре было переформировано в парашютно-десантный отряд. Как и другие летчики отряда, она выполняла задания, связанные с переброской людей и оружия в тыл врага, к партизанам, которые уже в первые месяцы войны стали грозой для оккупантов. Наши летчики действовали по ночам. На обозначенных партизанами посадочных площадках в лесу, вдали от дорог по условным сигналам они сажали свои самолеты. Десятки раз вылетала Акилина на задания. Боевой счет ее непрерывно увеличивался. Вскоре о мужественной летчице, о ее полетах за линию фронта заговорили в отряде и в соединении».

Война до последней бомбы

Лишь один раз ее увидели плачущей. Это было, когда ей вручили извещение о гибели мужа Степана. Свалившееся на нее горе только усилило ее ненависть к врагу – она не уставала просить начальство, чтобы ее посылали на самые опасные задания.

В 844-м полку, который в составе 4-й воздушной армии действовал в Польше, Восточной Пруссии и Германии, Акилина оказалась единственной женщиной-летчицей, но в искусстве пилотажа, в смелости и выдержке она ничуть не уступала коллегам.

Из наградного документа на вручение ордена Красной Звезды. 1944 год: «За время пребывания в 844-м полку совершила 67 боевых вылетов, при этом нанеся существенный технический и людской урон врагу, уничтожив 1050 кг технического имущества авиаполков и армейских складов врага. Тов. Акилина выполняла боевые задания на высоком уровне на аэродромах в районах действия истребителей авиации противника, проявив при этом мужество и неуклонную волю к выполнению поставленных командованием задач. Все боевые задания командования Акилина выполняла на отлично…»

Война подходила к концу. В апреле сорок пятого Акилину настигает еще один удар: приходит сообщение о гибели сына Юры и тяжелом состоянии дочурки Тани: поезд, в котором они ехали с бабушкой, разбомбили фашисты. Командование полка решает дать ей отпуск в Москву, но Акилина заявляет: «Никуда я не поеду. Мне нужно мстить. Понимаете? Мстить...»

4 мая с аэродрома севернее Берлина Акилина вместе со штурманом Софьей Водяник вылетает на бомбежку скоплений боевой техники и живой силы противника на острове Свинемюнде в Балтийском море. И вот самолет над целью. Внизу отчетливо виден морской транспорт с оружием. Штурман серийно сбрасывает бомбы. После сильных разрывов снизу в сторону самолета полетели снаряды. Резким разворотом со снижением Акилина вырвалась из огненного смерча. Самолет был весь изрешечен пулями и снарядами, но и на сей раз вернулся на базу.

К концу войны Акилина успела совершить 509 боевых вылетов. Ее награды впечатляют: орден Отечественной войны второй степени, орден Красной Звезды, множество медалей. Спустя некоторое время после Победы женский полк прибыл в Москву для участия в первом послевоенном воздушном параде. Прилетевшая Акилина сразу бросилась в больницу, где лежала ее Танюша. Потрясенной вернулась в полк: положение девочки было безнадежно...

Мужество длиной в жизнь

Мало кто верил в то, что человек, перенесший столько невыносимых нравственных и физических страданий, сохранит интерес к жизни. Но она решила продолжить летать. Уйдя пилотом в спецотряд гражданского воздушного флота, окунулась в сугубо мирные дела: опыляла с самолета леса, производила аэрофотосъемку, перевозила пассажиров и грузы. Затем перешла в санитарную авиацию. Перед нами третий номер журнала «Здоровье» за 1958 год. Главный герой статьи «Самолет спешит на помощь» – конечно, Мария Акилина. Она, как подчеркивает журнал, «не знавшая пощады врагу, несет теперь на крыльях своего самолета надежду и спасение. Потерявшая собственных детей, спасает жизнь другим детям, которые ей одинаково дороги». Журнал перечисляет ее нынешние подвиги в мирное время: «В сложных условиях посадила самолет с опытным хирургом в Сталиногорске (ныне Новомосковск). Спасла жизнь человеку, получившему сложный перелом позвоночника… Сквозь сильную метель пришлось пробиваться в одно из далеких сел Рязанской области, где ждала помощи колхозница, у которой были тяжелые роды… С нейрохирургом и операционной сестрой прилетела в Липецк, где находился больной с тяжелым черепным ранением… С беспокойным сердцем спешила в Орел, где в результате автомобильной аварии пострадали несколько детей... Сквозь ливни и грозы вела самолет в Жиздру, садилась в сплошной облачности над Вологдой, пробивала плотный туман под Тамбовом…»

В этом вся Акилина. В этом была ее судьба, сконцентрированная на деле, которому она без страха и упрека служила всю свою жизнь. Знавшая ее сотрудница управления вспоминает, что День Победы для нее всегда оставался днем радости и печали. Радости, потому что и сама добывала ту самую Победу, которой гордится страна. Печалью, потому что именно в этот день в 1943 году в ленинградском небе погиб ее муж гвардии майор Степан Андреев. Свое по большому счету несостоявшееся личное счастье она, сколько могла, пыталась компенсировать, даря радость другим, таким, как вы и я. Похоже, у нее это хорошо получалось. И разве не права была ее однополчанка, боевой командир эскадрильи 46-го Таманского гвардейского ночного легкобомбардировочного полка, Герой Советского Союза Марина Чечнева, когда рассказывая о Марии Акилиной, призналась: «Трудно найти слова, чтобы воздать должное мужеству этой женщины». Вся ее жизнь, считает Чечнева, – это подвиг. Согласимся с этим и воздадим должное ему.