http://www.youtube.com/watch?v=R0BlrEgTKCk

И.Баблоян― Максим Курников и Ирина Баблоян тут с вами на проводе буквально. У нас осталось очень мало времени, поэтому хотим вас как можно конкретней… Вот в пятницу у вас было большое интервью с Алексеем Венедиктовым. Как изменилась ситуация с вывозом граждан с пятницы?

М.Захарова― Она каждый день меняется. Я могу сказать о том, какая у нас на сегодня обстановка. Утром из Ташкента прибыло в Москву 177 человек. Мы ожидаем сейчас прибытие через пару часов рейса из Нью-Йорка более 250 человек, в том числе, как раз многие из тех самых детей, которых мы искали в США. Вчера до утра, в общем, этим занимались вчера, чего уж тут говорить.

Дальше мы ожидаем также из Рима и из Лондона рейсы. Там загрузка уже определена, сейчас они комплектуются, люди непосредственно регистрируются на рейс.

И.Баблоян― А это прилетают москвичи в основном?

М.Захарова― Нет. Вы о чем говорите, о сегодняшних рейсах?

И.Баблоян― Да, о сегодняшних рейсах.

М.Захарова― Те рейсы, которые идут сегодня — Ташкент-Москва, Нью-Йорк-Москва, Рим, Лондон-Москва, я не помню, Питер там есть или нет — но вот эти, которые московские, — это Москва, Московская область. Но есть и гуманитарные случаи, в частности, дети, многие из них из регионов. Гуманитарные случаи рассматриваются не по привязке к региону, а из степени тяжести ситуации: болезнь, состояние и так далее. Соответственно, они помещаются в обсерваторы, либо в те места, где у них есть какой-то вид регистрации, прописки. Родственники могут оформить соответствующим образом документы, чтобы их разместить. И всё это после проверки по прибытию.

М.Курников― Вы в прошлый раз говорили о некотором непонимании со стороны американских коллег по поводу ситуации с детьми. Получилось ли достигнуть понимания по этому вопросу?

М.Захарова― Нам удалось найти детей. Мы получали частично информацию от американской стороны, к сожалению, неполную. Возможно, это в связи с тем, что они тоже на удаленке, и им тоже непросто сейчас работается. Но дело в том, что частично от них информацию тоже получили. А в основном напрямую выходили родители и уже устанавливали контакт с ними.

М.Курников― Это дети, которые уехали по каким-то программам учиться в США или которых родители туда отправили за свой счет.

М.Захарова― Да. Это разные программы, которые имеются у США. А в чем вся проблема была — что у нас нет официальных каналов, по которым регистрировались, отмечались бы эти программы или шло межгосударственное взаимодействие по этому направлению ровно по этим же причинам. Потому что когда это всё происходило несколько лет назад, до 14-го года, то, к сожалению, опять же связь с детьми терялась, американцы не могли ответить, где они находятся, были проблемы с возвращением. И, учитывая, что они не гарантировали, что этих проблем не будет в будущем, соответственно, официально все это было свернуто.

Но частным образом, как мы теперь поняли, люди выезжали. Соответственно, мы поставили вопрос перед нашими соответствующими ведомствами образовательными, что все-таки это надо каким-то образом фиксировать, чтобы потом мы не были вынуждены — сколько это длится уже? Практически три недели — искать детей несовершеннолетних.

М.Захарова: Есть проблема с другой категорией людей, у которых два гражданства, два паспорта

И.Баблоян― То есть, правильно ли я поняла, что в пятницу, вы говорили, что не всех детей пока можно найти даже, что на данный момент нашли всех детей?

М.Захарова― У меня точно нет информации до последнего ребенка просто потому, что мы не знаем общего количества. Вы понимаете, в чем проблема? Что нам сказали по линии Госдепа, что есть несколько десятков детей. Всё. И потом два-три раза они в документах говорили о том, что то 70, то 80, то 50. Не было той цифры и, в общем-то, я не уверена, что она может быть точной, фиксированной. Собственно, поэтому я не могу сейчас сказать — все, не все. Я знаю точно, что есть несколько человек, которые решили переждать пандемию там. Но, возможно, есть люди, которые не выходили на связь, такое тоже возможно. Но я бы сказала, что большинство было найдено, да.

И.Баблоян― Очень важный момент. Вы сейчас сказали, что остались люди, которые решили там переждать. А что делать людям, которые сейчас находятся еще за границей? Им лучше заявить сейчас о себе, чтобы их попытались вернуть или им лучше остаться переждать?

М.Курников― Или если они не хотят возвращаться, уведомить вас, что они там будут ждать?

М.Захарова― Вы, понимаете, дело в том, что никто не хочет никого возвращать помимо воли, то есть нет этого желания. Есть, наоборот, желание сделать так, что те, кому нужно вернуться логистически или нет возможности там находиться, попытаться все-таки этот процесс вести так, как он сейчас ведется — с пониманием ситуации у нас здесь, на земле и с пониманием приоритетности необходимости вывоза оттуда. Или если люди понимают, что они могут переждать там или им удобнее, или они не хотят рисковать, добираясь до аэропортов там и так далее, помочь им на месте. Для этого, собственно говоря, и дается финансовая помощь.

Проблема с финансовой помощью — об этом говорили — большое количество заявлений. Было под 50 тысяч заявлений. Они обрабатываются. Очень многие, я думаю, что около 10 тысяч уже получили. Есть проблемы с неправильным оформлением. Мы их собираем заново, рассматриваем, разблокируем эту помощь и так далее.

Но когда люди возвращаются, те, кто получали до возвращения, они уже помощь естественно, помощь прекращают получать по возвращении. Но есть люди, которые вернулись, но они не успели еще ее получить, поэтому они могут ее дополучать уже сейчас. Нам об этом даже пишут люди, что на момент пересечения границы она начала поступать.

И.Баблоян― То есть если человек хочет вернуться, ему еще не поздно заявить о себе, ему нужно как можно скорее заявить о себе там?

М.Захарова― Это вопрос того, что хочет сделать человек.

И.Баблоян― Если он хочет вернуться.

М.Захарова― Это уже все знают. Портал госуслуг. Описывают свою ситуацию. Есть критерии, по которым выделяется материальная помощь. Есть критерии, по которым выстраиваются эти вывозные рейсы. По-моему, уже знают всё — портал госуслуг.

М.Курников― Лучше проговорить еще раз. У нас на связи — Мария Захарова, директор департамента информации и печати, официальный представитель МИД России.

А те иностранные граждане, которые, наоборот, оказались в России, которые здесь оказались заперты, что с ними происходит, насколько для МИДа это головная боль сегодня?

М.Захарова― Это головная боль уже для МИДов их стран в первую очередь и для посольств этих стран, Они связываются со своими посольствами, уже решают то, как будут возвращаться, либо как они будут находиться здесь. Это уже компетенция этих посольств.

М.Курников― Но какое-то взаимодействие у вас идет, да?

М.Захарова― Есть проблема с другой категорией людей, у которых два гражданства, два паспорта. Мы не говорим о двух гражданствах, мы говорим о гражданстве Российской Федерации, но у них есть гражданство другой страны, либо вид на жительство, либо какие-то другие документы на постоянное проживание за рубежом, и их жизнь связана в большей степени с теми странами. В основном речь идет о нашем приграничье. Это из Прибалтики очень много случаев, когда семьи, например, там, а человек выехал сюда, и вот он застрял. И хотя он гражданин Российской Федерации, но его жизнь, дом, семья, они находятся там. Вот с этими людьми проблема. Решается она в таком, в общем, точечном порядке. Составляются списки, пробиваются эти вопросы, я имею в виду, что пытаемся разблокировать. Но вот это одна из самых таких, действительно, сложных вещей.

М.Курников― Еще один вопрос, который часто встречается: Что делать тем, у кого заканчиваются визы? Насколько все страны сейчас будут относиться к этому полузакрыв глаза или что?

М.Захарова― Здесь, во-первых, нужно следить за информацией нашего посольства. Наше посольство информирует о тех законодательных изменениях, в том числе, по визовым вопросам, которые имеются в стране. во-вторых, вы абсолютно правы, в ситуации такой находятся миллионы людей, это не сотни тысяч. Поэтому каждая страна этот вопрос принимает в качестве форс-мажорного. Есть страны, где это надо делать через наше посольство. В основном — через миграционные власти страны пребывания. В некоторых странах посольства выдают справки соответствующие опять же по договоренности со страной пребывания. В каждой стране вопрос решается индивидуально. Но, как и мы здесь — вы знаете, были приняты меры, которые дают возможность людям с просроченными визами здесь находиться, соответственно, оформлять документы, заявляя о себе. Поэтому в каждой стране этот вопрос решается индивидуально.

М.Курников― Короткий вопрос. Но ситуация не такая острая, как была две-три недели тому назад? Она немножечко отошла?

М.Захарова― Она не такая острая, она по-другому острая.

М.Курников― Появились другие проблемы. Хорошо. сейчас 30 секунд паузы, потом возвращаемся в студию.

РЕКЛАМА

М.Захарова: Дело в том, что никто не хочет никого возвращать помимо воли, то есть нет этого желания

М.Курников― Мы продолжаем наш эфир. Я напомню, что на связи с нами — Мария Захарова, директор департамента информации и печати, официальный представитель МИД России. Ирина в перерыве на рекламу спросили про Казахстан. А я не слышал ответ, потому что нет возможности слышать. А мне интересно, у меня родители, между прочим, оттуда.

И.Баблоян― Я тебе расскажу.

М.Курников― Поехали дальше. Давайте мы вас спросить теперь не только про истории с тем, как мы людей возвращаем из разных стран, но и про ситуацию в Чехии. То, что там было опубликовано в прессе, так или иначе, МИД прокомментировал, но были ли какие-то коммуникации на уровне министерств иностранных дел России и Чехии, соответственно?

М.Захарова― Вообще, мне кажется, что, честно говоря, не лучший момент, и, вообще, в связи с этим кризисом высветилось очень много странного в том смысле, что вроде бы все должны осознавать степень взаимодействия, которое сейчас должно разворачиваться, а именно то, что необходимо искать точки соприкосновения в преодолении каких-то общих проблем, начиная глобально с пандемии, завершая пребыванием граждан наших стран на территории друг друга. И таких проблем очень много.

То, что в последнее время мы видим, даже сейчас видим в чешских СМИ, в действии ряда чешских деятелей политических или общественных, вызывает просто недоумение, правда. Потому что есть проблемы естественные или необратимые, но есть пути их нормального решения, а в данном случае речь идет о каких-то бесконечных рукотворных проблемах, которых, в принципе, и быть-то не могло или появление которых явно говорит об их искусственном характере.

М.Курников― А вы что имеете в виду? Вы имеете в виду памятник Коневу? Переименование площади? Эту историю с обвинением, утечкой в СМИ по поводу обвинений дипломата?..

М.Захарова― Именно весь сонм этих проблем искусственных я имею в виду. Потому что последнее — то, что вы называете утечкой, понимаете, все-таки я бы не называла это утечкой, потому что такие вещи должны иметь под собой какую-то основу. Утечка — это когда хотя бы понятна форма подтверждения этой информации. Она должна каким-то образом верифицироваться. А это какой-то вброс… Даже сложно квалифицировать. Поэтому, я сейчас, что это в первую очередь должна квалифицировать чешская сторона, все эти материалы. И потом, в конце концов, есть соответствующие структуры, ведомства, которые должны предоставить фактические материалы или опровергнуть подобные вещи. Просто так они не могут оставаться.

М.Курников― Мария Владимировна, я просто не учился в МГИМО и в этом смысле не понимаю, как это работает на самом деле, но Министерство иностранных дел России запрашивает в таком случае что-то в Министерстве иностранных дел Чехии, просит дать какие-то пояснения или нет? А если да, то делались ли такие пояснения со стороны Чехии?

М.Захарова― Конечно. Это не только пояснения. Это совершенно другой уровень…

М.Курников― Что они спросили и что вы ответили?

М.Захарова― Это, конечно, дело нашего посольства, но речь идет о том, что ни понять, ни принять такого рода публикации невозможно. И это нормальная дипломатическая практика, когда мы соответствующим образом доводим нашу позицию до этой стороны, что, в общем-то, и сделано.

М.Курников― Какой был ответ чешской стороны, и вы удовлетворены этим ответом или нет?

М.Захарова― Вы знаете, я, честно говоря, даже увидела в СМИ, так сказать, достаточно странную, на мой взгляд, реакцию чешской стороны. Наше посольство в этой связи сделало соответствующее заявление в соцсетях. Потому что соответствующее же заявление сделал пресс-секретарь МИД Чехии. Мы сказали о том, что все приведенные материалы не являются фактами. Пока очень деликатно об этом говорим, хотя то, что мы видим, на мой взгляд, можно характеризовать в совершенно иных словах и выражениях.

М.Курников― Можно ли сказать, что сейчас напряженные отношения с Чешской республикой или нет?

М.Захарова― Мы бы этого очень не хотели. Мы делаем всё, чтобы этого не было, потому что мы исходим из того, что эти отношения должны развиваться на взаимоуважительной основе. Для этого всегда, в общем, были веские основания, чтобы их развивать именно на такой основе. И почему мы видим цепочку целого ряда действий иной направленности, у меня большой вопрос.

Еще раз хотела бы отметить, что реакция нашего посольства уже последовала.

М.Захарова: То, что в последнее время мы видим в чешских СМИ, в действии ряда чешских деятелей - вызывает недоумение

М.Курников― Вы однажды комментировали уже перенос адреса посольства, назвали его техническим решением. Но правильно ли я понимаю, переименование площади, на которой посольство находится, вы тоже считаете недружественным к России шагом?

М.Захарова― Это, по-моему, так комментировали чешские политики, понимаете? Это они говорили о том, что это знак поддержки оппозиции. Это же была их, по-моему, позиция.

М.Курников― А ваша? А вы-то как считаете? Это хорошее название скорее, правильное название для места, где стоит российское посольство? Или нет?

М.Захарова― Вы знаете, я просто не очень понимаю, почему это надо было делать. Вот правда. Если это вопрос поддержки российской оппозиции, то всю ли оппозицию поддерживать будет Прага, по всему миру? У нас есть разная оппозиция, коммунистов они не хотят поддержать? Не было ли таких планов? Это странная позиция. Зачем путем переименования посольства поддерживать оппозицию в другой стране? Это какая-то очень странная логика. И мало того, она противоречит позиции стран Евросоюза, которые говорили о невмешательстве во внутренние дела других государств. У нас был адрес посольства. Если у них было желание увековечить память какого-либо политика, человека, деятеля - по-моему, это можно сделать без политизации данного вопроса.

М.Курников― Заканчивается время. Спасибо большое. Это Мария Захарова была с нами на связи, директор Департамента информации и печати, официальный представитель МИД России. Уходим на новости.