Крым наш и устрицы тоже
И на этих проблемах кто-то только не отоспался! В первые два-три года дня не проходило, чтобы киевские и западные СМИ не смаковали тяготы и лишения "бедных несчастных крымчан". При этом им было плевать на мнение тех, кто здесь живет десятки лет, на их выбор в марте 14-го, на реальность вообще. Я могу писать из Севастополя о том, что видел и в чем участвовал до и во время референдума, плевать - никогда здесь не бывавший здесь Джон Смит все равно лучше знает. Равно наплевать и на всё, происходившее после.
Ярким примером может служить фанатик и энтузиаст своего дела, умнейший человек и опытный предприниматель, Сергей Кулик. Когда-то он закончил Физтех и работал в НПО "Энергия". А теперь выращивает устрицы в Крыму. Его история описана и им самим, и интерпретирована разными изданиями. Как рассказал он в марте, после начала кризиса и пандемии:
"На нас курс валют скажется незначительно. При закупке миллиона мальков, их стоимость с доставкой и растаможкой раньше составляла 20 тыс. евро, а теперь будет 21-22 тыс. Это несущественно, мы больше молоди теряем при выращивании. Мы не спекулируем на этой теме и не будем повышать цены на нашу продукцию".
То есть, его крупнейшая в Крыму устричная ферма работает. Ниже рассказ о нем и его ферме, записанный в ноябре 2019 года. А в самом конце, на сладкое, тоже о нем и Крыме, но в прибалтийском издании, опубликованном в июне 2016 года.
Итак, почему физик из Москвы выращивает устрицы в Крыму:
"Устричная ферма расположена в маленьком ялтинском поселке Кацивели в самой южной точке полуострова. Здесь, в длинной полузапруде под водой протянуты две небольшие "хребтины", к которым прикреплены ятери — длинные корзины с обручами, где устрицы и мидии находятся на передержке. Выращивают их дальше в море, а подросших моллюсков перевозят ближе к берегу.
Это необходимо, чтобы не зависеть от погоды, поясняет президент компании по переработке моллюсков "Яхонт ЛТД" Сергей Кулик. Элемент итальянской технологии, которую крымский аквафермер адаптировал к местным условиям, — там тоже нет приливов и отливов, и урожай приходится собирать на лодке. Чтобы удешевить и ускорить сбор, используют такую передержку, в идеале — на специально обустроенной базе, где есть проточная вода. У Сергея базы пока нет.
Ставридка под ногами
Кулик рассказывает, что был первым, кто занялся возрождением аквакультуры в Крыму. Директор устричной фермы прожил в Москве около 30 лет, в 1990-е запускал с Байконура пилотируемые корабли и блоки станции "Мир". Из НПО "Энергия" ушел, говорит он, в "свободное плавание". "Сначала Валентин Юдашкин — пошив одежды, — перечисляет Кулик. — Потом лесозаготовки в Томской области — по Оби 400 км, лес рубили и поставляли за рубеж. Потом переработка молока в Липецкой области: организовал молокозавод по производству казеина".
Сергей Кулик Сергей Мальгавко/ТАСС
В Крыму бывал еще пионервожатым. Как перспективное место жительства начал рассматривать полуостров в 2003 году. "Мне было 42 года, когда я приехал сюда с другом. Я прекрасно понимал, что до 50, максимум до 55 лет в Москве можно жить. А потом — кушать нечего, пить нечего, дышать нечем. Тогда принял решение, что после 55 я уеду из Москвы... Крым, я считаю, последние пять лет, пока экологически чистый. Море чистое, здесь есть фрукты, овощи. За эти пять лет здесь появились сыроварни, молокозаводы и новые виноградники, сельское хозяйство начали поднимать", — говорит директор аквафермы. По его словам, в прошлом десятилетии у большинства местных не было даже документов на землю, и пришлось проехать не одну тысячу километров по Крыму, чтобы купить за $2 тыс. оформленный хоть по каким-то правилам участок земли в поселке Кацивели.
Кулик рассказывает: весенним вечером на причал в Голубом заливе буквально под ноги стала выпрыгивать ставридка, которую загоняла стая дельфинов. "Я решил — это знак, что нужно заняться здесь морепродуктами. Так случайно родилась идея возродить аквакультуру", — говорит Сергей. Еще аргумент — в севастопольском Институте биологии южных морей предпринимателю рассказали, что до 1913 года Российская империя поставляла в Европу до 12 млн устриц в год.
Устрица из Франции и Британии
"Я только акваторию оборудовал и лодку привез. Береговую базу еще не построил. Она нужна, чтобы поднимать лодку, продукцию и оборудовать мини-море на суше с проточной морской водой, чтобы, если штормит, не выходить в море", — объясняет бизнесмен.
На участке акватории в 5 га в открытом море у поселка Кацивели, используя плавкран, Сергей установил подвесную систему фермы: канаты "хребтины", кольца, буйки, садки для устриц и коллекторы для мидий. Пригнал из Италии судно. Это мини-завод на плаву, на нем оборудованы гидравлические механизмы: "Крюки закинул, на рычаг нажал, и все поднимается". Но однажды в шторм лодка разбилась о причал и сейчас на ремонте в Севастополе.
Мидии в Крыму — местные, а вот устрицы на разведение поставляются из Франции и Британии, поскольку черноморских моллюсков еще в прошлом веке вытеснили случайно завезенные хищные рапаны. В летние месяцы двустворчатые теряют свои вкусовые качества, и чтобы предприятие не зависело от сезона, заказывают специально выведенный вид — триплоидные, с тремя наборами хромосом. Они уже не могут размножаться и не теряют вкусовых качеств. Еще Кулику пришлось брать пробы воды в районе Кацивели на предмет примесей тяжелых металлов: каждая устрица и мидия пропускает через себя около 60 литров жидкости в день, работая словно фильтр.
Глядя, как побулькивает вода около сеток с моллюсками, Сергей говорит, что ему удалось адаптировать итальянскую технологию к местным условиям. "Не важно, чем заниматься, должен быть системный подход. Ты должен хотя бы на 80–85% быть профессионалом в этом деле. Сам разобраться, обучиться. А на 20% — ты привлекаешь специалистов".
Крымские морепродукты как открытие
На полуострове сейчас работают десять мидийно-устричных хозяйств. Объем выращенных в Крыму товарных устриц в 2018 году составил 174 тонны, что на 54 тонны больше, чем в 2017 году. Производство мидий в республике за прошлый год тоже выросло и составило 432 тонны. А к 2021 году в Крыму планируют выращивать 1 млн устриц в год.
"Аквакультуру нужно любить, 48 часов в сутки посвящать этому делу, — рассуждает Кулик. — Тогда будет результат. Нужно находиться здесь постоянно, каждый день. Даже если погода не позволяет выйти в море, на берегу всегда есть чем заняться. Мы подготавливаем садки, "рукава", якоря меняем, цепи подгоняем, кольца. Если погода позволяет, даже зимой выходим, чтобы перепроверить, что с буями".
Он в свои 59 лет нередко сам ныряет в холодную воду, чтобы закрепить погруженные на 4-метровую глубину конструкции или вытащить 50-килограммовую сетку с подросшими моллюсками".
А вот что писали прибалты в 2016-м:
"Последние два года российский публичный дискурс переживает невероятные трансформации. Возникло множество слов, описывающих новую социальную, экономическую и политическую ситуацию, в которой оказалась Россия. Некоторые слова до неузнаваемости поменяли свой смысл и приобрели самые неожиданные оттенки. И теперь именно по словоупотреблению часто отличают своих от чужих, и особенно хорошо это ощущается в Крыму.
В этой реальности не существует аннексии и сепаратистов, но есть воссоединение и ополченцы, а ватник — это, если и звучит, то звучит исключительно гордо, пишет литовский Delfi. Крымчане особенно тонко различают интонации и улавливают смысловые оттенки, тревожно реагируют даже на относительно нейтральную лексику, описывающую новые российские реалии не с позиции безоговорочной лояльности политическому мейнстриму.
Одно из главных специфических слов, пришедших в активный лексикон современных россиян — это импортозамещение. Мифическое, таинственное и неизведанное. Импортозамещение чем-то похоже на единорога: о нем многие говорят, но в живую никто не видел, хотя на картинках посмотреть можно. А те звери, которых ошибочно принимали за единорогов, оказывались курьезами эволюции или попросту мутантами. Так и с российским импортозамещением: переход Крыма в российскую юрисдикцию повлек за собой огромное количество санкций и штрафных мер со стороны европейских стран и США. В ответ российские власти тоже ввели санкции и не раз заявляли, что это все не страшно, русский человек не очень-то и любит этот пармезан и всевозможные хамоны. Да и вообще, сами вырастим и сделаем не хуже. В общем, импортозамещение, подъем российского производства с колен и бесконечный праздник.
Оставляя за скобками сам факт того, что политика импортозамещения — вещь весьма неоднозначная, а в долгосрочной перспективе и вовсе сомнительная, легко догадаться, что на практике такой подход в России пока не увенчался особым успехом. И даже вполне реальные попытки заместить отсутствующий ныне импорт российской продукцией порой не только не находят поддержки, но натыкаются на весьма своеобразную политическую реакцию.
Сергей Кулик — единственный в России фермер (брехня, М1), выращивающий устриц и мидий в промышленных масштабах. В этот сложный и ресурсозатратный бизнес войти решаются единицы... Кулик объездил мир, перепробовал всех морских гадов и решил в 2005 году попробовать вырастить своих.
"Я узнал, что до 1913 года Россия производила 12 миллионов штук устриц. Это были устричные питомники под Севастополем и под Феодосией. 12 миллионов штук поставляли в Европу! — увлеченно рассказывает Кулик, — Потом после революции, в 40-е—50-е годы, когда завезли рапана, устрицу окончательно занесли в Красную книгу, и она практически исчезла, черноморская. Такая устрица отличалась размером — чуть поменьше, и более плоская. Но не в размере и не в форме дело. У нас она 17 промилле (соленость Черного моря), а у них 36-38 (Средиземное мор), в два раза более соленая, отдает рыбой и тиной. А у нас она сладкая".
Установление взаимных санкций сделало европейскую устрицу невъездной, и единственный в России серьезный фермер моллюсков вполне мог нарастить объемы производства, необходимые для легендарного импортозамещения. Но этого не случилось по ряду классических русских причин.
"Это очень сложный бизнес, это фермерство, это огород в море. Он подвержен многим рискам. Шторм — раз, высокий процент гибели моллюсков при переборке, чистке садков — два, третье — устриц надо шевелить, чтобы они не срастались, и четвертый фактор — нерест рапана: если при переборке садков рапана не вытащить физически, он остается, прожигает и высасывает устрицу. За 10 лет я потратил порядка 2,5 миллионов долларов. Нужно потратить еще два для того, чтобы доделать третий этап. Срок окупаемости этого бизнеса, в лучшем случае, 5-7 лет. Это длинные и немалые деньги", — говорит Кулик. В числе сложностей он не называет особую предпринимательскую атмосферу Крыма, но она есть.
"Для промышленного выращивания устриц и мидий нужно три фактора. Первый — это наличие акватории. У меня 5 гектаров было при Украине. Второе — это специализированное плавстредство. Третий — наличие береговой базы", — продолжает говорить уже заученными наизусть словами Кулик. При Украине ему удалось реализовать только два пункта — акватория в 5 гектаров и покупка специальной лодки. Береговую базу он так и не смог построить. Дело в том, что по соседству с устричной фермой находится обсерватория. По словам Кулика, наблюдателей за космосом соседство с устричным фермером не радует. Они жалуются, что подъемный кран будет мешать телескопу, хоть он и не попадает в поле зрения оптики. В связи с этим у Кулика есть правдоподобное предположение, что он просто мешает тихонько сдавать береговые домики и пляж туристам — места там отличные и прибыльные, а большой промышленный объект вряд ли порадует кого-то из отдыхающих.
Документ на акваторию Сергей Кулик подписывал в 2005 году на 10 лет, и в 2015 году оказалось, что за свой бизнес предпринимателю придется побороться.
"С приходом в Россию нужно было переоформить и акваторию, и земляные участки, — продолжает Кулик. — Так вот, проблема возникла при переоформлении. Оказывается, закон об аквакультуре 148-ФЗ, который вступил в действие с 14 января 2014 года, предназначен только для вновь создаваемых предприятий. Должны пройти два этапа: определение границ через комиссию, а потом аукцион или конкурс. То есть любой проходимец с деньгами сможет прийти и купить. Мне говорят: ты должен пройти конкурс. Я отвечаю: где конкурс? Какой конкурс? Крыша у вас что ли поехала? Я вложил деньги, у меня там растут устрицы. Неправильно у меня где-то запятая будет стоять, и вы меня с конкурса в последний момент сбросите, а кто-нибудь возьмет и купит. И кто мне потом компенсирует 2,5 миллиона? Куда я должен деть устриц и мидий, которые там растут? Как вы можете ко мне применить закон, который ухудшает мое положение по сравнению с украинским?"
В последнее время Сергей Кулик огромное количество времени проводит в судах. Просто когда он начал возмущаться по поводу торгов, его отправили судиться. Для человека с невысоким порогом упорства это было бы просто вежливым отсылом, но упрямый Кулик решил устроить юридическую войну. У него уже 8 исков, он хочет чуть ли не добиться изменений в законодательстве, и даже если его будут "уходить", он планирует бороться до конца.
Сейчас у Сергея Кулика целый комплекс проблем. Первая — это Росрыболовство со своим, как говорит фермер, "гнилым" законом об аквакультуре. Второе — ФАНО (Федеральное агентство научных организаций), которое не хочет видеть Кулика и его устриц ни на суше, ни на море и пытается вытеснить. Третье — приход неожиданного конкурента:
"Росрыболовство мешает мне, но не мешает американцу Роберту Стабблбайну. Оно способствует рейдерскому захвату акватории вокруг меня. Он приехал из Бостона и уже 20 лет живет в Москве, стоял у истоков Яндекса. Он увидел меня по телевизору, приехал и сказал, что хочет купить мой бизнес. И когда он понял, что я не собираюсь его в бизнес вводить, он решил заняться рейдерским захватом как акватории, так и земли. И с помощью Росрыболовства Ростова-на-Дону и Москвы начал официально оформлять участок через определение границ", — рассказывает Кулик. Он считает, что Стабблбайн намеренно снял 200 га акватории строго вокруг участка фермера, чтобы не давать тому расти. Если посмотреть на карту, то ситуация выглядит и правда комично: на сотни километров от устричной фермы никого, но Стабблбайну захотелось именно участок вокруг нее. К слову, американец вообще отрицает даже свое знакомство с Куликом, но по данным "Новой газеты", земельный участок принадлежит шурину Стабблбайна.
Крымская устричная ферма — предприятие известное: о нем часто говорят по телевизору, пишут газеты и журналы. Сам Кулик говорит, что поддержка и понимание на уровне местной и даже федеральной власти все-таки есть, однако решить его проблемы пока не получается. И поэтому крымский устричный король постоянно мотается в Симферополь на своей бордовой "девятке", копается в бумажках и ведет тяжбы, отказывает закупщикам из материка, потому что продукции едва хватает на то, чтобы обеспечить Крым и окрестности — спрос большой.
"Легче точно не стало", — устало говорит Кулик. Когда-то он приехал из Москвы и имел представление о том, как вести бизнес в России. Но очевидно, что эта история его потрепала. "Сейчас многим так достается, потому что не работает еще законодательство, и немного где-то преднамеренно что-то сдерживается, чтобы правильно перераспределить, порезать куски пирога", — деликатно заключает он.
Есть от чего устать. И есть что и кого ругать. По прошло уже 6 лет и Кулик растет, растут и его устрицы. А желающие просто стенать и плакать, не вставая с дивана и ожидая, что все чиновники станут хорошими и добрыми, а бюрократы будут подписанные документы на дом приносить и взятки давать за хороший о них отзыв, могут плакать и дальше.
А мне проблемы Кулика близки и понятны. Приходилось и судиться годами, вплоть до Высшего хозяйственного суда, и уголовные дела выигрывать, чтобы отстоять свой бизнес и сохранить самоуважение. Бизнес, как и жизнь в целом - всегда борьба.
Если, конечно, ты живёшь, а не существуешь.
Как устрица. И только пищишь, когда тебя глотают.
Новости Крым: https://crimea.ria.ru/economy/20200311/1118032139/Defitsit-neizbezhen-perezhivet-li-krymskiy-biznes-valyutnyy-shok.html
https://tass.ru/v-strane/7080014
https://rus.delfi.ee/daily/abroad/krym-ustricy-v-ogne-importozameschenie-i-realnost?id=74933733