Я никогда не получала отказы в прямом разговоре. Ни разу. Я и сама всегда этот прямой разговор инициировала, настаивала и убеждала, что надо говорить, даже несмотря на самые сложные темы или предвзятое отношение. Каких-только эфиров у меня не было. Начинали с радио, потом ток-шоу на федеральных каналах, затем «Дождь», «Эхо» и битвы с Венедиктовым, «Говорит Москва» с Доренко, стримы, блогеры, BBC, CNN, радио «Свобода»...

Бились, спорили, переходили на эмоции. А какие были собеседники! От Жириновского до Красовского. И наоборот. Бывало, что и в эфир врывалась. Что уж там.

Разные были эфиры.

Но никогда, слышите, никогда и нигде никто не ставил мне условий нахождения в эфире. Кроме команды Навального.

И ведь как изощрённо они начали вчера втягивать меня в свою махинацию. На мое прямое предложение поговорить прямо, онлайн, вдруг откуда-то возникли дебаты. Ну, ладно. Какая разница, подумала я. Затем к дебатам понадобился ещё и модератор. Мне объяснили , что именно модератор-то и может вести дебаты. Зачем? Навальный такой говорливый. Не император же, в конце концов, чтобы через церемониймейстера с ним общаться. Но как в каком-то цирковом номере эти фокусники начали один за другим вытаскивать все новые и новые аргументы в пользу опосредованного разговора.

- А можно я напрямую обговорю все с Навальным? - наивно интересуюсь я.

Нет, конечно. Это нельзя. Он же свободный человек и соответсвенно свободен от прямого разговора.

- Может, мы с ним как-то напрямую пообщаемся? - я не унималась.

Но разговор был как в сетевом бизнесе - ни одного слова напрямую.

Опосредованно всё. Всё только через помощников. Они ведут с тобой разговоры, а при этом его пресс-секретарь пишет в соцсетях, что, конечно, все отменится, потому что Захарова сольётся. А я только и хочу пообщаться прямо!

Театр абсурда. Утром созваниваемся с модератором , чтобы к вечеру обсудить темы, и тут я внимательно читаю сообщение от помощников: тема может быть только одна.

То есть как? Какие же это дебаты?! С одной темой!

Я предложила модератору хотя бы дистанционно со мной записать все вопросы, чтобы Навальный не боялся полемики. На это тоже не пошли.

Никогда в жизни никто и нигде мне не ограничивал тему разговора. Один раз сняли мою статью из журнала , так как был «неформат». Но журнал был частным изданием, негосударственным, имел свою направленность. Никаких иных проявлений ограничений на эфиры в моей жизни не было.

Я категорически против любой цензуры. Но то, что эти люди поставили в качестве условия - обсуждение одного вопроса, ставит крест на всей их устной «приверженности» свободе слова и вообще чему-либо либеральному.

И только когда я публично отказался от соучастия в постановке этого спектакля, написала и позвонила в СМИ, рассказала о творящейся непотребщине, вот тут они забегали.

Как тараканы. Помощницы встрепенулись. Посредники засуетились. Начались переписки и перезвоны. И опять новый формат: уже разговор на Эхе. С Венедиктовым. Нет, без Венедиктова. Нет, уже не на Эхе...

Теперь кричат «о готовности» на всё.

Знаете, что я скажу всей этой гопкомашке: вы только по ТУ сторону экрана сильны. Когда есть камера и вы. Когда можно обзывать и оскорблять людей, не подозревая, что они могут позвонить и сказать: давайте-ка я к вам приду и поговорим. Вы сильны, когда можно говорить в микрофон одному, без лимита и без вопросов. На одну тему, чтобы никто не смел перечить. И тема у вас одна - тема ненависти и злости. Они так и войдут в историю - как люди одной темы. Пропагандисты самих себя.

И Вам, Алексей Анатольевич, с этим жить, вечно доказывая, что теперь Вы готовы без цензуры, модератора и прямо. Мучайтесь своим позором. Теперь все знают, что такое Ваши «дебаты» и как их режиссируют.

Оригинал