Болгарский политолог: Россия не вправе назначать нам день освобождения

В Кремле так и не поняли, что, изгнав нацистов из Восточной Европы, они не принесли туда свободу. И там сами вправе решать, какой день им считать днем своего освобождения, пишет в DW болгарский политолог Иван Крастев - руководитель Центра либеральных стратегий в Софии и научный сотрудник Института гуманитарных наук в Вене.

К сожалению, со смертью поколения, лично пережившего Вторую мировую войну, угасает и убежденность в том, что война, которая является частью европейского прошлого, ни при каких обстоятельствах не должна стать частью будущего Европы. Опрос общественного мнения, проведенный по заказу МИДов в некоторых государствах-членах ЕС, показал, что чаще всего в возможность войны между европейскими странами в ближайшие десять-двадцать лет верят европейцы в возрасте от 18 до 24 лет. Эти данные определенно свидетельствуют о конце "послевоенного периода" - еще до прихода в Европу коронавируса.

"Возможно, причина, по которой мы никогда не извлекаем из истории уроков, - писал американский поэт Чарльз Симик, - состоит в том, что мы не в состоянии представить себе реальность войны и ее последствий - из страха, что если бы мы это сделали, то перестали бы верить в Бога и наших ближних".

Войны памяти в Европе

Спустя 75 лет после окончания Второй мировой войны в Европе ни в одной европейской столице не будет больших торжеств по этому случаю. Причина - пандемия COVID-19. Но Европу поразил не только коронавирус - ее поразил вирус исторического ревизионизма. То, что мы наблюдаем в России и некоторых восточноевропейских странах, - это взятие на вооружение памяти о войне. Несогласие со взглядами властей на сей счет считается преступлением.

Первой жертвой войны всегда является правда. А в случае войн за историческую память первой жертвой становится осознание сложности исторических событий. В пропагандистской войне за память о Второй мировой войне ни Россия, ни некоторые восточноевропейские государства не показали себя с лучшей стороны.

В соответствии с официальной точкой зрения Кремля, каждый, кто выступает против советской оккупации Восточной Европы после 1945 года, - фашист. И любая критика политики Сталина расценивается как целенаправленная попытка приуменьшить решающую роль Красной Армии в победе над Адольфом Гитлером. В целом ряде восточноевропейских государств реакцией на эту позицию стал совершенно противоположный взгляд на историю: всех тех, кто воевал против СССР, - даже если они были союзниками нацистов - там считают героями.

Историческая правда не может быть черно-белой

Но история намного сложнее. Директор фонда Мемориального комплекса Бухенвальд Фолькхард Книгге (Volkhard Knigge) в беседе с американским философом Сьюзан Нейман, автором книги "Учимся у немцев", как-то сказал: чтобы черно-белый нарратив мог стать правдой, "нужно иметь концентрационный лагерь без коммунистов и советский лагерь без нацистов".

Но Бухенвальд, который нацисты построили как концентрационный лагерь в "третьем рейхе" и который после войны стал советским лагерем, - это лучший пример того, что такие политически корректные лагеря - не что иное, как выдумка.

Однако признание этой сложности не означает, что обе стороны этой войны одинаково неправы в своем видении исторической памяти. Кремль может по праву настаивать на том, чтобы были признаны жертвы, которые понес советский народ. Но акцент здесь должен быть сделан на слове "советский" - не на "русский". Ведь в боях с Гитлером погибли миллионы украинцев, грузин и жителей Средней Азии. В Беларуси войну не пережил каждый третий.

Война за значение слова "освобождение"

Обычные войны обычно ведутся за территории. Войны памяти - за значение слов. А в нынешних российско-украинских, российско-польских или российско-чешских войнах памяти речь идет о значении слова "освобождение".

В 1985 году президент ФРГ Рихард фон Вайцзеккер (Richard von Weizsäcker) вошел в историю, объявив 8 мая днем освобождения Германии. Своим соотечественникам он сказал: то, что во время войны много страдали и немцы, - правда; и то, что после войны с немцами несправедливо обошлись, - тоже правда. Но у немцев нет права считать себя жертвами, потому что именно они несут ответственность за несоизмеримо большие страдания других народов и за Холокост. Кроме того, немцы должны рассматривать окончание войны как освобождение, потому что, хотя Германия и проиграла войну, в итоге она выиграла свою свободу. И именно свобода, а не победа, в конечном счете, имеет значение.

Урок, не усвоенный Кремлем

Тот урок, который усвоили немцы, до сего дня не понят в Кремле. Ведь именно это отличает страны Центральной и Восточной Европы от Западной, когда речь заходит об окончании Второй мировой войны: восточноевропейцы не могли объявить 8 мая 1945 года днем своего освобождения. Несмотря на то, что приход Красной Армии означал победу над нацистской Германией, она не освободила эти страны.

Президент России Владимир Путин не хочет признавать то, что гибель миллионов советских граждан в ходе изгнания нацистов из Восточной Европы не дает Москве права решать, когда восточноевропейские страны должны праздновать свое освобождение. Жертвы, принесенные советскими солдатами, требуют уважения, и любая попытка приуменьшить роль Советского Союза в разгроме Гитлера равносильна историческому ревизионизму. Но памятники советским маршалам и танкам нельзя называть памятниками освободителям, потому что в восточноевропейских обществах их таковыми не видят.

Спустя 40 лет после окончания войны днем освобождения для немцев 8 мая объявили не союзники, а президент Германии. И только восточноевропейцы вправе решать, какой именно день им считать днем своего освобождения.