Герой Советского Союза Иван Банов: «Польские националисты уничтожали советских партизан…»
В спецархиве Главного разведывательного управления Генерального штаба мне посчастливилось получить доступ к оперативным делам партизанского командира Героя Советского Союза Ивана Банова (псевдоним Черный).
После Великой Отечественной войны, в нашей стране будет создан миф о том, что на оккупированной польской территории еще до подхода наших войск успешно действовала сеть партизанских отрядов. Но ни реального партизанского движения, ни диверсионных актов в тылах противника не было.
«ПОЛЯКИ БОРЮТСЯ МЕЖДУ СОБОЙ»
...Красная Армия приближалась к государственной границе. Разведчики-диверсанты должны были двигаться впереди наступающих войск.
Впереди лежала Польша. Что ждет их на чужой территории? Как встретят местные жители, какова реальная обстановка? Ясно было одно: там совсем другое, далеко не дружественное государство, и требовать сотрудничества с советскими партизанами не придется.
В феврале 1944 года, будучи уже на территории Польши, в районе Люблина, Черный сообщал в Москву: «Поляки на сотрудничество идут плохо. По всей стране имеется 50 различных партийных группировок, которые ведут борьбу между собой».
Четыре с половиной года, как гитлеровцы топчут землю Польши, убивают, грабят. Но, несмотря на это, «...партизанское движение находится здесь в зачаточном состоянии», радирует в Центр Черный. И далее сообщает: «Диверсионные отряды создаем из русских военнопленных».
А Москва тем временем торопила. Начальник отдела Разведуправления генерал Николай Шерстнев радировал: «Части Красной армии на вашем направлении усиленно передвигаются вперед. Срочно примите меры к вашему переходу на запад, взяв в первую очередь радиоузел и самое необходимое».
Переход решили совершить сначала по своей территории до Западного Буга, потом - бросок за Буг, преодоление железной дороги Владава - Хелм и шоссе Владава - Парчев.
Когда штаб оперативного центра стал в деталях прорабатывать движение, оказалось на пути огромное число препятствий: крупные дороги магистрали, канал, а уж о реке Западный Буг и говорить не приходилось. Это крайне серьезная преграда для переправы достаточно крупного оперативного центра, вместе с обозом, узлом связи. Тем более что Москва не переставала повторять: вы не партизанское соединение, которое всегда готово вступить в бой с противником, а оперативный центр. И потому следует избегать какие-либо соприкосновения с фашистами.
Переходить за Буг без серьезной разведки было крайне опасно. В Москву Банов доложил: «В Польшу для разведки посылаю группы Горы и Степи, на Западный Буг на разведку оборонных сооружений - Седельникова».
Черный просил своих командиров сообщать не только о противнике, но и о политической обстановке на польской территории. Он хотел разобраться, с кем ему предстоит иметь дело в будущем, на кого можно опереться, кого опасаться?
Первые радиограммы партизан с польской территории не внушали оптимизма.
«В здешних условиях, - писал Гора, - имеются подпольные организации Армии крайовой, чье руководство спит и видит, как вернуть прошлую панскую Польшу. Оно натравливает своих подчиненных на русских. Как они выражаются, Советам в Польше делать нечего...
По-моему, эти типы скорее согласятся сотрудничать с немцами или с польскими фашистами, чем станут воевать в одних рядах с нами».
ПРОВОДНИКИ СБЕЖАЛИ
Не простой была политическая и оперативная обстановка в Польше. С распростертыми объятиями советских партизан там не ждали.
Черный сообщил в Москву: «За Буг можно посылать группы в 30-40 человек. Партизанские пятерки будут уничтожены националистами, а более крупные группы смогут постоять за себя, если окажутся хорошо вооруженными».
Фашисты проводили контрпартизанские операции, облавы. Тянуть с переходом за Буг больше было нельзя.
Весенней ночью 13 апреля 1944 года, партизаны вышли к Западному Бугу, нашли проводников, которые на лодках начали переправлять их через реку. Однако лодок не хватало, и Черному стало ясно - за ночь всех партизан переправить не удастся.
Пришлось тем, кто хорошо плавал, брать лошадей под уздцы и грести в ледяной воде. Во второй половине ночи отряд, наконец, оказался на другой стороне реки. Пока пересчитали людей, оружие, имущество, огляделись, проводников и след простыл. Сбежали.
До рассвета еще было время, но следовало торопиться. А куда торопиться? К немцам в лапы?
Черный знал, изучая перед выходом карту, что где-то впереди должно быть местечко Сабибур. Надо бы обойти это местечко, да поджимало время.
И тогда он принял решение идти через Сабибур. В центр поставил радиоузел и пеленгатор, отделение пулеметчиков - и вперед.
Партизаны вошли в поселок сплоченной колонной. Каждый затылком чувствовал опасность. Из любого дома, огорода может ударить пулемет. Пугало и то, что на улицах стояла тишина. Не скрипнет дверь, не залает собака. Обычно это первый признак засады. Немцы, готовя засаду, приказывали местным жителям запирать домашнюю живность. Так они надеялись услышать приближение партизанского отряда.
Слышалось только тяжелое дыхание партизан. Отряд ускорял шаг. Люди хотели скорее вырваться из перекрестков улиц, быстрее в поле, к лесу.
Сабибур преодолели успешно, но командир гнал их вперед и вперед.
Зная, что немцы боятся ездить по шоссе, Черный выводит брички на дорогу. С одной стороны, вроде как риск, а с другой - возможность скорее уйти от Буга.
Отряд вошел в деревню. Люди устали, и командир приказал им устраиваться по дворам. Только устроились, как на передовой заставе партизана Христофорова грянул выстрел, потом второй. Тишину разрезала автоматная очередь. От Христофорова прибежал связной, сообщил: немцы.
У фашистов броневик и тринадцать машин с солдатами. Это очень серьезно.
Пока Черный пробирался к Христофорову, его партизаны уже подбили передний грузовик, и немецкая колонна застряла на узкой, высокой дороге. Съехать машины не могли, а немцы чего-то ждали. Это было на руку партизанам.
Подтянулся на помощь Парахин со своими людьми. Черный ему приказал: заходить немцам во фланг. Отряд Парахина незамеченным развернулся и ударил вдоль колонны. Гитлеровцам стало жарко.
А Парахин тем временем зашел в тыл гитлеровцев. Первым кое-как развернулся и помчался прочь броневик, за ним покатили грузовики. Но шесть машин остались брошенными на шоссе.
В Липняках оставаться было нельзя. Загрузились в немецкие грузовики, попрощались с селянами и вновь в дорогу. Шофера прибавили газу.
Вскоре на окраине деревни Лейно партизан Черного встречали Гора, Степь, Бритаев. Встречали как героев. Оказывается, слава бежала впереди них. Поляки говорили, что пришло много советских партизан, разбили немцев, подожгли броневики. Так-то.
«ОТКРЫТО ПОЛЯКИ С НЕМЦАМИ НЕ БОРОЛИСЬ»
Обстановка была крайне сложной и противоречивой. Армия крайова, Армия людова... В общем, армии в Польше вроде как были, только вот бороться с фашистами оказалось некому.
Возвратившись в Москву, в сентябре 1944 года, Герой Советского Союза, подполковник Иван Банов (Черный) напишет в своем отчете: «Боевых организованных групп польских партизан за Бугом не было. В открытую борьбу с немцами поляки не вступали.
В районе, который контролировал мой оперцентр, находилась всего одна польская партизанская группа подполковника Метека, и та на полулегальном положении. Местный партизанский актив жил дома и лишь изредка выходил на боевые дела».
Это подлинная оценка Черного, зафиксированная в документах. Такова историческая правда.
Ведь националисты, аковцы - представители Армии крайовой, напрямую противостояли советским партизанам. Один из партизанских командиров, Магомет, в мае 1944 года сообщал: «Вооруженные поляки уничтожают наши мелкие группы 5-10 человек. Партизаны исчезают бесследно. Обстрел партизанских групп на дорогах и в селах заставил ответить огнем. Результат: протест со стороны представителей Армии крайовой. Докладываю, что национальные польские группы себя не оправдали.
В Луковских лесах, кроме нас, партизан нет. Есть польская вооруженная группа до 150 человек. Эта группа открыто борьбы не ведет, но всячески препятствует нашей деятельности, оказывая отрицательное влияние на местное население».
Однако советские партизаны не собирались отступать. Постарались наладить связь с подполковником Метеком.
Вышли и на русских партизан, активизировали их деятельность, помогли оружием. Встретились с командиром самого крупного местного партизанского отряда Серафимом Алексеевым.
Черный решил нанести удар по местной немецкой администрации в сельских районах, то есть по полицаям.
В одну ночь его отряд громит двенадцать полицейских постов. Остальные в страхе бегут в города.
Задачи у майора Банова непростые, объектов много, агентуры практически нет, но сорок четвертый год - не сорок второй. Вскоре командир разведгруппы Николай Широков начинает давать сведения по Демблинскому аэродрому. Помогли молодые ребята, поляки, ставшие агентами советских партизан.
Здесь, в Польше, Черный впервые узнал о фашистских лагерях смерти - Освенциме, Майданеке. Партизаны помогали бежать военнопленным из лагерей, находили для них надежные убежища.
Черный за все годы пребывания в тылу врага никогда не действовал шаблонно, однообразно. Его группы, отряды постоянно перемещались; направляясь в то или иное село, партизаны не ехали напрямую - только вокруг, через другие селения и хутора.
Тем не менее, несмотря на все предосторожности, чувствовали себя под постоянным надзором. Как-то в разговоре польский партизанский командир Метек признался, что они знают о всех передвижениях советских партизан.
Стало быть, знает не только Метек, но и националисты из Армии краевой.
«НИ ОДНА РАЗВЕДГРУППА ВИСЛЫ НЕ ДОСТИГЛА»
После открытия второго фронта над Польшей появились английские самолеты. Они сбрасывали мешки с грузом, контейнеры.
Нет, этот груз не был предназначен советским партизанам. Их судьба не очень заботила английских союзников. А вот судьба отрядов Армии крайовой очень беспокоила британцев. И они не скупились на подарки.
Так уж вышло, что некоторые из этих подарков попадали в руки и советских партизан.
«Предполагаю английским самолетом, - радировал партизанский командир Каплун, - для польских «аковцев» в районе урочища Гурово сброшен груз на 8 парашютах. Большую часть груза захватил. Пулеметов - 3, автоматов - 12, револьверов - 9, рации - 4, гранат - 250, мин разных - 2 коробки».
В тюках были листовки, содержание которых немало удивило партизан. Полбеды, что британцы призывали поддерживать «лондонское правительство», но они еще агитировали бороться против Советов, не пускать Красную армию в Польшу.
О британских «подарочках» и листовках Черный сообщал в Центр.
Напряженность на территории Польши нарастала. Фашисты отступали. В то же время выросла активность партизан. Диверсии на железных и шоссейных дорогах, участившиеся удары по тщательно замаскированным аэродромам, складам, штабам.
Черный понимал: долго терпеть немцы не станут. Жди облавы.
21 июня стало известно - деревни, дороги, ведущие из Демблина, Лукова, уже заняты немцами. Разведчики доложили, что из Люблина, Хелма и Парчева выдвигаются гитлеровские колонны.
К исходу дня немцы появились на дальних подступах к деревне Воля Верещанская. Черный договорился о совместных боевых действиях с партизанами Барановского, предупредили о приближающихся немцах и отряд Армии крайовой.
Партизаны Черного занял круговую оборону. У Барановского сил немного, но вот аковцы могли постоять за себя. Но зря надеялся Иван Николаевич на бойцов Армии крайовой. Выпустив несколько очередей издалека, они драпанули в лес. «Как же так, сильный, хорошо вооруженный отряд, а бегут как зайцы» - досадовал Черный.
Не смог выдержать удара и Барановский, отошел к лесу. Черный оставался один на один с немцами.
Яростный бой длился около двух часов, но немцам не удалось продвинуться вперед.
К середине дня в тыл немцам ударили партизаны Седельникова, вызванные на подмогу. Огонь фашистов ослабевал. Смеркалось. Гитлеровцы спешно грузились на брички и отходили. Среди бойцов Черного не было ни одного убитого, только раненые.
...Советские войска двигались к Бугу. В немецком тылу это особенно ощущалось. Все госпитали, польские дома были забиты ранеными фрицами, привезенными с фронта.
Центр требовал уходить дальше за Вислу: «Стремительное наступление частей Красной армии не позволяет вам задерживаться на восточном берегу Вислы».
Однако пришлось задержаться. 7 июня 1944 года Черный радировал в Москву: «Мною были посланы две разведгруппы. Ни одна разведгруппа Вислы не достигла. Сразу же идут массовые доносы в полицию о продвижении групп. Население исключительно поляки. Очень сильно влияние националистов, которые заявляют, что за Вислу советских партизан не пустят.
По данным моей разведки, базироваться партизанам, особенно русским, практически невозможно. Велика насыщенность отрядами польских националистов. Они хорошо вооружены и не только открыто выступают против партизан, но и доносят немцам о партизанах, уничтожают советских партизан».
Тем не менее, Москва настаивала на перебазировании за Вислу.
8 июня в Центр ушла радиограмма: «Обстановка ухудшилась».
Фашисты пытались блокировать партизан с севера и юга, окружить и уничтожить. Надо было торопиться.
Наступил день прорыва. Партизаны выдвинулись к самому шоссе. С наступлением сумерек дорога опустела. Команду на прорыв Черный отдал в три часа ночи. Бойцы бросились вперед и уже через несколько минут ворвались в окопы немецких наблюдателей. Фашистские пулеметчики успели дать несколько очередей и захлебнулись.
Партизаны уходили к лесу. И вдруг впереди стал нарастать гул пушек. Над головами уже свистели снаряды. «Неужто наши наступают?» - спрашивал себя Черный. А гул тем временем все нарастал. По немцам била наша артиллерия!
И тут на взмыленной лошади прискакал разведчик из авангарда и сообщил радостную весть: партизаны соединились с наступающими частями 260-й стрелковой дивизии 47-й армии.
НАШ КОММЕНТАРИЙ
Бить в спину - бандеровская тактика
Виктор БАРАНЕЦ, военный обозреватель «КП»
Документы Главного разведуправления Генштаба, на основе которых написан этот материал, - лишь «маковое зернышко» в горе тех донесений, которые поступали в Центр из Польши. И все они говорили об одном и том же: подразделения Армии крайовой вместо того, чтобы помогать нашим разведотрядам в борьбе с фашисткими оккупантами, - коварно стреляли в спину «красным». Фактически - действовали заодно с гитлеровцами. Ну как тут не увидеть аналогию с тактикой бандеровских банд на Западной Украине или «лесных братьев» в Прибалтике? Только за освобождение Польши от немецких захватчиков на тамошней земле погибло 600 тысяч солдат и офицеров Красной армии. И многие сотни из них - от рук польских предателей. Во времена СССР советская пропаганда помалкивала об этом, - как-никак Польша была союзником Москвы по Варшавском договору. Сейчас пришло время сказать «в лицо» стране-соседке, какой ценой нам доставалось ее освобождение от фашизма и победа над ним, добытая 75-лет назад.
ИСТОЧНИК KP.RU