«Снять документальный фильм стоит 600 тысяч рублей». Памяти Владимира Коновалова

В четверг стало известно, что в Москве скончался легендарный режиссер документальных фильмов о спорте Владимир Коновалов. Он на несколько дней пережил свою жену, популярную актрису Аллу Мещерякову.

Коновалов — лауреат многочисленных национальных и международных профессиональных наград, лауреат Государственной премии (1985), получал благодарность Международного олимпийского комитета за вклад в кинематограф о спорте.

Работы Коновалова — «В воротах Яшин», «Двое на треке», «Поединок с высотой», «Эдуард Стрельцов. Вижу поле», «Десятая вершина Ирины Родниной» — стали событием мирового спорта.

Последнее интервью Коновалова было опубликовано в рубрике «Разговор по пятницам» в 2015-м накануне его 80-летия. Публикуем отрывок из разговора.

— Первым делом откройте тайну — как можно снять фильм за три недели?

— Создавал две-три бригады, распределял задания. Потом все сам монтировал. Как-то успевал!

— Зачем столько?

— Требовался уровень — и некоторые режиссеры пахали на износ. В 60-е, 70-е таких периодов у меня было несколько.

— Вы и сегодня работаете, несмотря на болезнь?

— Я — худрук студи «Юность», которая выпускает в основном спортивные фильмы. Ко мне домой привозят аппаратуру, помогаю монтировать. Выдаю задания на съемки. Заканчиваю фильм, который называется «Коллекционер». Не о спорте. А последнее мое спортивное кино — «Спартак». Точка невозврата". История футбольного клуба за весь век — от Старостиных и победы над басками до наших дней.

— Давно сняли?

— В прошлом году. Чуть раньше — «Бесков. Футбол и вся жизнь».

— Приблизительно — сколько стоит документальный фильм?

— Если небольшой, на полчаса — около 600 тысяч рублей. С первого до последнего кадра. Сейчас мечтаю, чтоб по моему сценарию сняли полнометражное кино об Игоре Миклашевском. В курсе, кто это?

- Боксер, разведчик, завербованный для убийства Гитлера.

— Когда-то сделал о нем документальный фильм. Затем написал сценарий для игрового кино. Предложу Карену Шахназарову — думаю, заинтересуется. Я дружил с Миклашевским, о самых драматичных поворотах в биографии этого уникального человека знаю не понаслышке.

— Где познакомились?

— О, это отдельный сюжет! На студии Горького собирались запускать фильм о Наташе Качуевской. Студентке ГИТИСа, геройски погибшей под Сталинградом в 1942-м. В Москве в ее честь назвали улицу, но в 90-е переименовали обратно в Скарятинский переулок. На роль Наташи было много претенденток, но мама, актриса Александра Леонидовна Спирова, отметала всех. Кто-то посоветовал прийти на пробы моей жене.

— Актрисе Алле Мещеряковой?

— Совершенно верно. Мама воскликнула: «Вот — Наташа!» Завязалось общение. К сожалению, фильм не состоялся — режиссер попался слабый. В итоге об этой девочке я снял документальное кино, где закадровый текст читает Алла. Через Александру Леонидовну познакомились с сестрой — Августой Леонидовной Миклашевской и ее сыном Игорем.

Миклашевская — звезда Камерного театра, последняя любовь Есенина. Посвятил ей стихи из цикла «Любовь хулигана». А маленькому Игорю, рассказывала она, дарил конфеты, игрушки, фотоаппарат. Его отец — балетмейстер Большого театра Лев Лащилин. Но брак не регистрировали, и Августа дала сыну фамилию первого мужа.

Игорь занимался боксом, в 1941-м выиграл чемпионат Ленинграда. Дальнейшей карьере помешала война. Он прекрасно говорил по-немецки, который выучил в школе. И в 1942-м его забросили в тыл к фашистам. Под видом перебежчика сдался в плен.

— Не раскололи?

— Долго держали в камере, проверяли. Устроили мнимый расстрел. Поставили к стенке, одна пуля врезалась в доску над головой, другая просвистела над ухом. Отправили в лагерь, откуда весной 1943-го с эшелоном военнопленных привезли в Нормандию. Рыл траншеи, познакомился с французом Мареном, стрелочником на железной дороге. Тот боксировал в местном кафе, развлекал немецких офицеров. Марен предложил выйти на ринг и Миклашевскому.

— Зачем?

— «Легенда» строилась именно на его боксерском прошлом. Он проводил бои с французами, вскоре против него выставили немца, которого нокаутировал. Популярность росла, Игоря перевезли в Берлин. Там тренировался, выступал в Лейпциге, стал чемпионом немецкой армии по боксу. На него обратил внимание Макс Шмелинг. Подарил свою фотографию, размашисто расписался.

— Сохранилась?

— Мне в Москве показывал! Но непутевые родственники Игоря снимок потеряли.

— Мы читали, что Миклашевский должен был влиться в высшее общество нацистской Германии с помощью дяди-перебежчика, актера Всеволода Блюменталь-Тамарина, и Ольги Чеховой.

— Дядя в Германии на таком уровне не котировался. Это ерунда — как и версия, будто Игорь его убил. Не мог этого сделать! У него было совсем другое задание. А вот с Ольгой Чеховой, любимой актрисой Гитлера, действительно встречался пару раз. Теперь пишут, что она была связной Берия, однако конкретных подтверждений, что работала на советскую разведку, нет.

— Про нее что Игорь рассказывал?

— Его фраза: «Я так и не понял — была Ольга двойным агентом или нет...» Впрочем, в истории самого Миклашевского тоже есть белые пятна. Некоторые материалы до сих пор в архивах под грифом «секретно».

— Почему отменили приказ о ликвидации Гитлера?

— Решение принимал лично Сталин. Опасался, что после смерти фюрера Германия и союзники договорятся за спиной СССР. Отмена операции спасла Игорю жизнь. Говорил, до него шесть человек готовили покушение на Гитлера — все погибли.

— Приключения на этом не закончились?

— Из Берлина перебрался по Францию. Устроился на немецкий завод, производивший оружие. Наладил связь с французскими партизанами, и завод взорвали. Фашисты расстреляли всех, кто работал в той смене. В том числе Миклашевского.

— ???

— Повезло. Пуля прошла через горло. В горе трупов еле живого его обнаружила Ирен Спаде — актриса, участница Сопротивления. Вытащила, отнесла к партизанам. Среди них был врач. Сказал: «Нужна срочная операция, в полевых условиях она невозможна. Созрел план.

Его облачили в форму недавно убитого партизанами немецкого капитана, на которого был немножко похож. Устроили засаду на шоссе, расстреляли водителя «Виллиса» и перенесли туда Игоря. Вскоре мимо проезжали немцы. Раненого подобрали, отвезли в госпиталь. В этот момент началась бомбежка. Часть здания рухнула, две бетонные плиты сложились домиком прямо перед его лицом. Кто-то увидел — и Миклашевского снова спасли.

— С ума сойти.

— Госпиталь — немецкий. Ранение в горло пару месяцев не позволяло издавать звуки, но это и к лучшему — мог спокойно лечиться. Питался желтками яиц да разбавленным вином. Когда пошел на поправку, хирург «обрадовал»: «Завтра из Берлина приедет ваша жена. Мы разрешили навестить вас».

— Жена — настоящего капитана?

— Да. Игорь в палате обдумывал ситуацию. Вдруг зашла пожилая санитарка. Начала мыть окно и тихонько напевать по-русски. Эта женщина в начале 20-х годов приехала во Францию из России. Игорь шепнул: «Я русский. Из Москвы, с Конюшков. Помогите...» Вечером его вывезли из госпиталя в куче старого белья.

— Куда?

— К французским партизанам. Воевал в их отряде. После капитуляции Германии уже в составе штаба наших войск патрулировал Париж. Тут очередной невероятный изгиб. На улице столкнулся с Ирен Спаде. Узнала Игоря сразу — он-то был без сознания, когда его обнаружила. Несколько дней гуляли по городу, позже встретились и в Москве — Ирен приезжала с какой-то делегацией.

— Миклашевский вернулся в Москву в 1947-м. Как избежал ареста?

— Сам удивлялся, почему не посадили. Генерал КГБ Ильин, которому я в лоб задал этот вопрос, ответил: «Игорь рассказал все настолько подробно, что нельзя было не поверить...» Его наградили орденом Красной звезды, дали двухкомнатную квартиру в районе Сокола.

— Чем занимался в мирной жизни?

— Был тренером-консультантом по боксу и судьей на ринге. С Игорем связано еще два ярких эпизода. «Белый Бим, черное ухо» — история про его собаку. Гавриил Троепольский написал об этом повесть, а Станислав Ростоцкий ее экранизировал.

— Второй эпизод?

— В ресторане сада «Эрмитаж» с Игорем и ребятами из съемочной группы отмечали выход картины. За соседним столиком сидела подвыпившая компания. Слово за слово, началась драка. Миклашевский одного завалил — больше к нему не лезли. А вот мне здорово досталось. Наутро с двумя фингалами приковылял на работу. Кто-то пошутил: «Зато честь родной студии защитил...»

Полностью «Разговор по пятницам» с Коноваловым читайте здесь.