"Поле битвы – эфир". 110-летию выдающегося советского разведчика Александра Демьянова
Александр Демьянов родился 19 октября 1910 года в дворянской семье. Их родовое поместье находилось в Тамани, однако большую часть времени семья проводила либо в Петербурге, где мать Александра блистала красотой на светских приемах, либо за границей, где маленький Саша прилежно учил европейские языки, особенно немецкий, и немало в этом преуспел.
Его отец Пётр Демьянов служил в казачьих войсках, в годы Первой мировой войны носил погоны есаула, то есть капитана, в переводе на общевоинские звания. Летом 1915 года в одном из боев есаул Демьянов получил тяжелые ранения, от которых вскоре скончался. Саше в то время не исполнилось и пяти лет.
После революции Демьяновы категорически отказались уезжать из России, хотя предложения эмигрировать во Францию поступали неоднократно. Дворянское происхождение не помешало Александру окончить школу, поступить в один из ленинградских институтов и выучиться на инженера. Пристрастие к технике, в которой он хорошо разбирался, помогло Демьянову в дальнейшем, когда его заметили чекистские кадровики и предложили послужить Родине на ниве разведки.
В середине 1930-ых Александр Демьянов – агент НКВД с оперативным псевдонимом Гейне. Его задача – внедриться в ряды столичной богемы, вращаться в этой среде и собирать полезную для советской разведки информацию. Для этого Александра с матерью перевезли в Москву и даже устроили на киностудию «Мосфильм» инженером-электриком. Будучи обаятельным человеком, хорошо владевшим иностранными языками, Демьянов легко вписался в артистическую среду, завел массу полезных знакомств и даже женился на ассистентке режиссера Михаила Ромма Татьяне Березанцевой.
Именно в этой среде во второй половине 1930-ых годов активно работала и немецкая разведка. Вообще богемная тусовка – благодатная почва для полезных знакомств и связей. Неслучайно в артистическом мире Москвы постоянно крутились иностранные дипломаты и журналисты, в том числе связанные с немецкими спецслужбами. И в один прекрасный день молодым советским инженером с безупречными манерами и дворянским происхождением заинтересовались сотрудники немецкого Абвера. Надо ли говорить о том, с каким удовлетворением восприняли эту информацию в НКВД! Задача, поставленная перед Демьяновым, была выполнена: немцы явно посчитали его перспективным агентом и сделали ставку на долговременное сотрудничество.
Этим обстоятельством умело воспользовалась советская разведка. Ещё до войны Демьянов, вращаясь в среде иностранных дипломатов и журналистов, собирал полезную для НКВД информацию. А после нападения Германии на СССР Александр Демьянов и вовсе превратился в одну из ключевых фигур в радиоиграх, которые наши спецслужбы вели с немецким Абвером. И первой такой игрой стала операция «Монастырь».
Но для начала Демьянова нужно было обучить технике радиопередач. Демьянов и в этом деле показал себя как талантливый человек: он быстро освоил работу на ключе, научился разбирать и собирать радиоприемники. А главное – умел передавать в эфир сообщения в любой обстановке, даже самой экстремальной. Что, впрочем, неудивительно, если учесть, кто был его наставником. А обучал Демьянова суперпрофессионал своего дела, радист номер 1, как его называли коллеги, Вильям Фишер, в будущем известный под фамилией Абель. Именно он в предельно сжатые сроки сделал из начинающего разведчика профессионала высшей пробы.
Кстати, методы обучения Фишер практиковал весьма нестандартные. Так, во время учебных радиопередач, когда курсант пытался передать или принять информацию, Фишер специально устраивал всевозможные помехи: громко разговаривал на иностранных языках, хлопал дверями, ронял на пол какой-нибудь тяжелый предмет. Любимым приемчиком Вильяма был такой: в самый ответственный момент радиоэфира он подкрадывался к курсанту и громко хлопал ему над ухом раскрытой шахматной доской. Все это должно было приучить начинающего радиста максимально концентрировать внимание на работе и не отвлекаться на посторонние шумы.
Демьянов оказался прилежным учеником. Фишер сразу оценил потенциал молодого разведчика и прочил ему успешную карьеру. А вот как отзывался о Демьянове его непосредственный начальник Михаил Маклярский: «Инициативный, волевой, любит разведывательную работу, знает подрывное, электро- и радиодело. Лично изъявил желание выполнить любое боевое задание».
И вскоре Александру Демьянову представился случай проявить свои способности в реальном деле.
В феврале 1942 года в районе Гжатска (ныне город Гагарин Смоленской области) Демьянов перешел линию фронта и сдался немцам. Очевидцы вспоминали, насколько рискованным оказался этот переход. И не только потому, что само по себе подобное предприятие сопряжено с немалыми трудностями, но еще и потому, что именно на этом участке фронта наши саперы устроили минные заграждения. Те, кто планировал переход Демьянова через линию фронта, узнали о заминированном поле слишком поздно, когда Гейне уже бежал к немцам с поднятыми вверх руками. Только чудом удалось избежать нелепой смерти от своей же мины…
Но главные трудности ждали Демьянова впереди. Как и следовало ожидать, поначалу немцы крайне настороженно отнеслись к появлению советского перебежчика. Демьянова сразу же отправили в Абвер, где в течение нескольких дней подвергали изощренным допросам и даже имитировали расстрел. Однако Гейне упорно повторял свою легенду. Дескать, в Москве существует подпольная церковно-монархическая организация «Престол», члены которой лояльно настроены по отношению к Третьему рейху. Их можно использовать в качестве пятой колонны для дестабилизации советского тыла. Но членам антибольшевистского подполья позарез нужны оружие и взрывчатка, а еще – постоянный канал связи с немецкой разведкой. С этой целью его, бывшего дворянина Демьянова, и отправили за линию фронта – искать контакты с немецкими спецслужбами.
В конце концов, немцы поверили. Тем более что Демьянов был известен Абверу еще до войны и ничем предосудительным, с точки зрения немцев, себя не запятнал. Демьянова отправили в разведшколу Абвера и после месячной подготовки, присвоив оперативный псевдоним «Макс», снова забросили в советский тыл с заданием активизировать антисоветское подполье и организовывать диверсии на объектах промышленности и транспорта.
Никакого подполья в Москве, разумеется, не было: все это - плод фантазии советских разведчиков. Однако благодаря досконально продуманной легенде и личному обаянию Демьянова немцы клюнули на приманку. В апреле 1942 года Абвер передал своему агенту Максу (то бишь Демьянову), что принято решение оказывать «Престолу» активную помощь деньгами и оружием. Макс в ответ сообщил адреса активных членов организации и попросил ускорить доставку им оружия, средств связи и советских денег. Разумеется, все эти явки были заранее согласованы с советской контрразведкой. Неудивительно, что все посланцы Абвера (более двух десятков человек) были арестованы. У немцев изъяли в общей сложности два миллиона рублей, десяток радиостанций, оружие и большое количество поддельных документов.
А в Берлин регулярно отправлялись сообщения о том, как активно работает в СССР липовая монархическая организация. То в одном, то в другом городе страны происходили взрывы и техногенные аварии, якобы устроенные членами «Престола». О некоторых из этих «катастроф» даже писали советские газеты. Так, в октябрьском номере «Правды» за 1942 год была напечатана заметка о взрыве цеха на авиационном заводе в Сибири. На самом деле никакого отношения к этому событию монархисты не имели. Просто на заводе снесли старое здание одного из цехов, чтобы расчистить место для строительства нового корпуса.
А месяцем раньше под Горьким якобы произошла авария на железной дороге, которую подстроили боевики все той же монархической организации на деньги, полученные от Абвера. Сообщения об этих «диверсионных актах» Демьянов аккуратно отправлял немцам, что вызывало у руководства Абвера неподдельный восторг и желание и дальше сотрудничать с монархическим подпольем.
Кроме того, Демьянов периодически снабжал Берлин информацией о планах советского командования и о состоянии советской экономики, в частности железных дорог. Разумеется, все это было искусно сфабрикованной дезинформацией. А чтобы у противника не возникало сомнений, Александра Демьянова по ходатайству руководства НКВД устроили на службу в Генеральный штаб РККА на должность офицера связи. Так что немцы, получая сообщения от своего агента Макса, всерьез полагали, что имеют дело с хорошо информированным источником в советском Генштабе.
В течение года Макс морочил своему начальству голову и так преуспел в этом деле, что даже был представлен германским командованием к «Железному кресту». Любопытно, что в это же время – в декабре 1942-го - советский разведчик Александр Демьянов, или секретный сотрудник Гейне, также был представлен к высокой правительственной награде – ордену Красной Звезды.
Сколько радиоигр было проведено с участием Демьянова – точно не известно. Большой массив информации по этой теме по-прежнему засекречен. Известно, однако, что за годы войны советская контрразведка обезвредила около 3,5 тысяч немецких диверсантов и свыше 6 тысяч агентов-парашютистов. Известно также, что 80 вражеских агентов, захваченных с рациями, стали работать под контролем чекистов. Таким образом, на протяжении всей войны противнику регулярно подбрасывалась «дэза», причем настолько искусно сфабрикованная, что немцы принимали ее за чистую монету и велись, как школьники.
Например, 4 ноября 1942 года Макс, ссылаясь на информированные источники в Генштабе, сообщил, что Красная армия через десять дней перейдет в наступление на Западном фронте, в районе Ржева. Это направление, дескать, и станет главным в зимней кампании 1942-1943 годов. Неслучайно немцы, ожидавшие главного удара именно под Ржевом, сумели создать там мощную оборону и отразить наступление советских войск. А вот контрнаступление Красной армии под Сталинградом стало для врага полной неожиданностью. Впрочем, не только для врага. О том, что Москва специально подбросила немцам «дэзу», чтобы скрыть свои истинные планы, даже в советском Генштабе знали буквально единицы. Георгий Жуков, например, к их числу не принадлежал.
В мае 1943 года советская разведка убедила немецкое командование в том, что на Курском выступе сконцентрировано огромное количество советских войск. Для немцев это стало последним доводом в пользу того, чтобы начать летнее наступление 1943 года именно на Курском направлении, дабы окружить советскую группировку и уничтожить её. На самом деле численность советских войск под Курском была сильно завышена. Зато на Орловском и Белгородском направлениях Красная армия действительно создала мощную оборону, истинных масштабов которой противник до последнего момента даже не представлял. В результате немцы, начав наступление 5 июля, уже через неделю полностью выдохлись и были вынуждены сами перейти к обороне.
Зимой 1944 года во время боев на Правобережной Украине наши спецслужбы подбросили противнику дезинформацию о том, что в районе Корсунь-Шевченковского советские войска не намерены предпринимать серьезных наступательных операций. Немцы, поверив, приостановили начавшееся было контрнаступление. Тем самым советское командование получило возможность перебросить на этот участок фронта дополнительные силы и стремительным броском замкнуть кольцо окружения. Тогда в «котле» под Корсунь-Шевченковском оказались десять немецких дивизий. Все они были уничтожены.
А летом 1944-го, после разгрома гитлеровских армий в Белоруссии, Демьянов передал в Берлин сообщение о том, что в белорусских лесах бродят разрозненные группы солдат и офицеров Вермахта, которых можно использовать для проведения диверсий в советском тылу. Немцы заинтересовались сообщением Макса и попытались установить связь с окруженцами, которыми, согласно придуманной на Лубянке легенде, руководил подполковник Шерхорн. Разумеется, все посланцы германских спецслужб, заброшенные в советский тыл, были обезврежены нашей контрразведкой.
Эта операция, вошедшая в историю под кодовым названием «Березино», продолжалась вплоть до мая 1945 года. Советские войска штурмовали Берлин, а немцы все еще лелеяли надежду, что отряд Шерхорна сумеет с помощью диверсий в советском тылу как-то повлиять на обстановку на фронте. И только после войны, когда были рассекречены некоторые советские архивные документы, немецкие историки с удивлением узнали о том, что никакой воинской части под командованием подполковника Шерхорна в белорусских лесах никогда не было, а все это – результат радиоигры, умело проведенной советским разведчиком Александром Демьяновым.
К сожалению, после войны Александр Демьянов оставался, по сути, невостребованным. Хотя справедливости ради следует признать, что попытки использовать Демьянова в качестве разведчика-нелегала были. Так, в конце 1940-х Гейне с супругой отправился по заданию Центра в Париж, дабы установить контакты с эмигрантскими кругами. Многие представители эмиграции первой волны, как известно, в годы Второй мировой войны были весьма лояльно настроены по отношению к СССР и даже принимали активное участие в движении сопротивления. Среди них были и представители весьма влиятельных дворянских родов. Очевидно, Демьянов должен был наладить с ними отношения, чтобы использовать их авторитет для расширения советского влияния в Европе.
Однако эмигрантские круги во Франции не проявили к Демьянову интереса. Несмотря на все старания, он так и не стал для эмигрантов своим. Поняв, что миссия Демьянова не имеет успеха, Москва отозвала его обратно, и вскоре Гейне вместе с женой возвратился в Советский Союз.
Почти тридцать лет Александр Демьянов работал инженером-электриком в одном из московских НИИ. Сначала еще не терял надежды вернуться в разведку и даже несколько лет состоял в резерве спецслужб. Однако шли годы, а на связь с ним никто не представителей разведки так и не вышел.
Демьянов тяжело переживал свою невостребованность. Хотя чисто внешне оставался таким же обаятельным человеком, умевшим расположить к себе собеседника. Все, кто знал Демьянова по работе в НИИ, даже представить себе не могли, что этот обычный с виду инженер когда-то был допущен к таким государственным тайнам, которые не снились и многим членам высшего советского руководства.
Александра Петровича Демьянова не стало в 1978 году. По одной из версий, он скончался от инфаркта во время очередной прогулки на лодке по Москве-реке. А гриф секретности с Демьянова сняли только через двадцать лет после его кончины.
Сергей ХОЛОДОВ
Читайте также:
Мы - лауреаты конкурса "СМИ против коррупции"
Veterans News - победитель конкурса "Щит и перо"
WVF отметила команду "Ветеранских вестей"
Фото // © vvesti.com ©