Энергия с казанских крыш для Германии и водоробусы: как Татарстан преуспел в ВИЭ
Что тормозит татарстанскую ветроэнергетику и как ее подтолкнет углеродный налог из Европы
«У нефтегазовых компаний есть компетенции, чтобы работать с водородом, а у Татарстана стартовая позиция, чтобы заниматься водородом, значительно лучше, чем у того же Сахалина», — рисуют радужные перспективы специалисты «Сколково». В РТ есть и солнце, и ветер, все предпосылки для работы с «зеленым» водородом, который, по уверениям экспертов, станет основным энергоносителем уже к 2050-му. Водород уже используют ТАНЕКО и ТАИФ-НК, а КАМАЗ готовится презентовать первые водоробусы. О том, как в республике хотят разместить солнечные панели на крыши «Алабуги» или «Казань Экспо», узнавал «БИЗНЕС Online».
«У России есть предпосылки стать сверхдержавой в сфере ВИЭ»
В третий день татарстанского международного форума по энергоресурсоэффективности и экологии – 2021 на «Казань Экспо» прошло два круглых стола, посвященных вопросам и перспективам возобновляемых источников энергии (ВИЭ) и конкретно — водородной энергетики. Обе площадки, собравшие участников от Мурманска до Крыма и даже зарубежья, модерировал замминистра промышленности и торговли РТ Марат Минибаев.
Первый круглый стол, посвященный развитию альтернативной энергетики и использованию ВИЭ, начали со знакомой Татарстану темы ветроиндустрии и не самого оптимистичного выступления председателя российской ассоциации ветроиндустрии Игоря Брызгунова в формате видеоконференции.
Брызгунов рассказал о том, чем занимается ассоциация, какие компании в нее входят, какие инвесторы есть на рынке, напомнил, что на сегодня множество российских предприятий поставляет компоненты к ветрогенераторам, и коснулся новой программы поддержки возобновляемой энергетики (ДПМ ВИЭ 2.0) с 2025 по 2035 год. По словам Брызгунова, общий объем поддержки в рамках программы составит 350–360 млрд рублей и до 2035-го может быть построено несколько ветропарков мощностью до 4 гигаватт.
«Но у данной программы повышенные в 2 раза требования локализации плюс повышенные требования экспорта. Те объемы вводов и особенно штрафуемый экспорт в России, где производство таких компонентов только начинается, и оно совсем не дешевое, эти условия малопривлекательны для крупных игроков. Скорее всего, мы не увидим значительного расширения участников на ветроэнергетическом рынке, оптовом рынке», — сообщил Брызгунов. Перечислил столичный эксперт и риски современного российского рынка. По его словам, снижение программы ДПМ, завышенные требования локализации и экспорта приведут к тому, что рынок окажется закрыт для новых игроков, часть действующих участников уйдут и не придут впоследствии, т. к. репутация рынка уже будет подмочена. В данном случае, по словам Брызгунова, случится монополизация рынка госсектором и госкомпаниями, что может привести к тому, что ценовой паритет от ветрогенераторов произойдет не скоро или не произойдет вообще.
«Есть и другие ниши, кроме оптового рынка. Это рынок свободного спроса, „зеленой энергии“, и, мне кажется, он может быть исключительно популярен в Татарстане, так как у вас огромные территории и есть мощнейшие компании, которым сегодня, наверное, будет интересно строить ветропарки и которых в принципе заинтересуют возобновляемые источники энергии, поскольку они экспортируют продукцию, а мы хорошо знаем, что с 2023 года Европа нас наградит углеродным налогом, а потребление „зеленой“ энергии позволит избежать этого налога при экспорте продукции, — рассказал Брызгунов. — Еще один рынок — рынок нового топлива, производства „зеленого“ водорода. Наверное, он тоже придет в нашу жизнь на правах полноправного участника рынка».
Чтобы подсластить горьковатое послевкусие после выступления столичного эксперта, Минибаев дал слово Стефану Звегинцову, генеральному директору ПАО «Энел Россия». По словам Минибаева, компания «очень уверенно уже приступила к реализации проекта по строительству крупного ветропарка». После общей информации о том, что представляет из себя «Энел Россия» и что компания уже строит три ветропарка, в которые планирует вложить порядка 500 млн евро, Звегинцов также вспомнил углеродный налог и необходимость новых ориентиров развития энергетики не только для России, но и для других стран.
«ООН учредила 17 целей устойчивого развития. Мы видим, что некоторые государства приняли планы по декарбонизации нацэнергетики, а значит, и национальной экономики. Это транслируется со стороны бизнеса растущими ожиданиями, ростом количества крупных потребителей, которые хотят заручиться чистой энергией для покрытия своих нужд, подтверждается требованиями инвесторов. Для примера: мы взяли многомиллиардный финансовый транш, связанный не с конкретным экологическим проектом, а с тем, что к 2023 году мы должны выйти на верифицированный показатель удельных выбросов СО2 на киловатт-час, который должен быть не менее 148 граммов СО2 на киловатт-час. Если мы не выполним данный показатель, стоимость финансирования сильно возрастет. Для России важно взять указанный курс, поскольку у нее есть предпосылки из энергетической сверхдержавы стать сверхдержавой в сфере ВИЭ», — пояснил Звегинцов.
Увы, но громких заявлений в этот день не случилось: уже в заключении он отметил, что компания действительно плотно работает с правительством Татарстана, в 2019-м подписано соглашение об информационном обмене, в 2020-м — соглашение о сотрудничестве. Звегинцов особенно отметил, что, когда будут расставлены все точки над «i» в отношении программы ДПМ 2.0, «они смогли бы поучаствовать с проектами, расположенными конкретно на территории Республики Татарстан». Не раскололся директор «Энел» и по поводу проектов по «зеленому» водороду. Отвечая на вопрос из зала, Звегинцов сказал, что у компании, конечно, есть конкретные планы, развитие указанного направления идет во всех странах, где у организации есть ветропарки и солнечные станции.
«Я не буду на данном этапе раскрывать коммерческую тайну компании, но мы над этим и в России конкретно работаем, выбирая те ветропарки, которые с точки зрения логистики подошли бы, поскольку занимаемся как раз несколькими проектами, ориентированными на экспорт „зеленого“ водорода», — подытожил Звегинцов.
Через 3–4 года электроэнергию с казанских крыш можно будет продавать в Германию
Как сделать ВИЭ более доступными, как еще может развиваться альтернативная энергетика, рассказал директор научного центра «Центр перспективных энерготехнологий» при ФГБОУ ВО «Казанский государственный энергетический университет» Наиль Тимербаев. Ни на оптовом, ни на розничном рынке он подробно не остановился, зато поведал, как выглядят ВИЭ, например, в микрогенерации, которая, по его словам, «скоро выстрелит»: в России уже принят закон, позволяющий физлицам продавать электроэнергию в сети. Иными словами, на крыше своего дома можно разместить солнечную генерацию и продавать в сеть, но по оптовой цене. Причем торговать будет чем: инсоляция в Казани выше, чем, например, в Германии.
«То, что это стало возможно в России, приятный факт! Стоит отметить договоры прямых продаж. Многие корпорации стремятся, чтобы энергия была чистой, и готовы переплачивать за это. В пример можно привести договор между Сбербанком и „АльтЭнерго“ по прямой продаже „зеленой“ энергии. Интересна и тема „зеленых“ сертификатов, по которым в РФ готовят законодательную базу. Что такое „зеленый“ сертификат? Договор прямых продаж подразумевает, что объект генерации находится где-то рядом, и нет промежуточной сетевой компании, только прямой провод до потребителя. В случае с сертификатами генерация может находиться где угодно и на каком угодно удалении от объекта потребления, передаваться „зеленая“ энергия будет через общую сеть. Мы в Казани, например, можем покупать электроэнергию компании „Энел“», — рассказал Тимербаев.
Подробнее о «зеленых» сертификатах и проектах, в которых их планируют использовать, рассказал представитель компании ООО «Север Энергия» Николай Столяров. В этой компании также верят, что у Татарстана большое будущее в сфере ВИЭ: работать с солнечной энергетикой уже сейчас и просто, и выгодно, да и водород уже не туманное будущее.
«Как пример: „зеленые“ сертификаты от солнечных крыш в Татарстане будут продаваться химическим концернам Германии или покрывать нужды компаний республики и России. Солнечный потенциал в РТ соответствует, например, Дрездену, это перспективный регион. Сейчас мы рассматриваем проекты с использованием крыш, на которые можно установить эффективные солнечные панели, в том числе площадки в ОЭЗ „Алабуга“, куда можно поставить панели мощностью 700 киловатт. Такой же площадкой могла бы стать крыша „Казань Экспо“. Имиджевая составляющая была бы отличная: проводить форум по энергоэффективности, имея на крыше солнечные панели», — улыбнулся Столяров. Производимую в рамках проектов энергию компания планирует реализовать по «зеленым» сертификатам, используя тот самый прямой спрос. Также «Север Энергия» обратила внимание на водород: к концу этого года планирует создать автономную систему накопления возобновляемой энергии, чтобы производить «зеленый» водород.
«За машинами на водороде будущее, я считаю»
Лейтмотив перспектив водородной энергетики был подхвачен на панельной дискуссии «Вызовы современной энергетики: водородная энергетика», которая собрала выступающих от Мурманска до Крыма и даже зарубежья. Повестку мероприятия задал генеральный директор АО «Татнефтехиминвест-холдинг» Рафинат Яруллин.
Свое выступление Рафинат Саматович начал с исторического экскурса, вспомнив крушение дирижабля «Гинденбург», после которого отношение к водороду резко ухудшилось, а далее коснулся уже современных тенденций и мировых прогнозов по рынку водородного топлива. По оптимистичному прогнозу, к 2040-му объем рынка составит $164 млрд в год, по консервативному — $15 миллиардов. Сам Яруллин считает, что правда остановится на средних значениях, но, хочет общество того или нет, переходить на водород надо, несмотря на количество неизвестных.
«Водород — продукт мирового экспорта, средство декарбонизации. На Сахалине сейчас много пишется и говорится о том, что у них поезда пойдут на водороде. Это чистый энергоноситель для Арктики, и я считаю подобное наиболее перспективным направлением. Другие направления использования водорода — химическая промышленность, нефтепереработка, сжиженный водород. По сжиженному водороду впереди Балашиха, там большой опыт. В Татарстане у нас на ТАНЕКО три комбинированные установки гидрокрекинга, которые генерируют 222 тысяч тонн водорода в год, на ТАИФ-НК производят 182 тысяч тонн сырья», — пояснил Яруллин. Коснулся он и перспектив в сфере транспорта: автомобили на водороде Рафинат Саматович считает «будущим», и у Татарстана есть все возможности заняться перспективным направлением.
В подтверждение данного лейтмотива выступил старший аналитик по электроэнергетике центра энергетики Московской школы управления «Сколково» Юрий Мельников. Оценивая роль нового вида топлива в долгосрочных стратегиях нефтегазовых компаний и регионов, Мельников отметил, что вопрос стоит не только в части финансового потенциала нового топлива: если к 2050 году не сократить выброс парниковых газов в энергетическом секторе на 70%, климатические изменения будут катастрофическими.
«Водород — часть стратегии декарбонизации, дополнительный толчок в его развитии связан именно с этим. А потому в последние годы в нефтегазовом секторе происходит вал заявлений: крупные игроки со всего мира сообщают о стремлениях свести к нулю выбросы парниковых газов. Авиакомпании, горнорудные, электроэнергетические, логистические компании, автоконцерны — все они делают то же самое, это создает предпосылки к тому, что к 2050 году нефтегазовый сектор ждет мощная перетряска. Таким, каков сейчас, он уже не будет, и водород в нем станет играть ведущую роль», — отметил Мельников. В настоящее время нефтегазовые компании используют пять направлений для декарбонизации своего бизнеса, и водород важен в этом отношении тогда, когда он «зеленый», т. е. имеет минимальный углеродный след. Впоследствии же водород должен стать новым, универсальным безуглеродным энергоносителем, который будет подобен электроэнергии и сможет обеспечить теплоснабжение, электроснабжение, а также служить жидким топливом.
«В нефтегазовом секторе можно выделить два направления: водородная инфраструктура, конкретно — водородные заправки, впрыск водорода в газовые сети, замещение водорода с „серого“ на „зеленый“ (такой проект планирует „Лукойл“). Второе направление — производство безуглеродного водорода. Компании думают о производстве водорода из металла с закачкой СО2. У нефтегазовых компаний есть компетенции, чтобы работать с водородом, у Татарстана стартовая позиция, чтобы заниматься водородом, значительно лучше, чем у того же Сахалина», — подытожил Мельников.
«У нас хороший водород, вы зря его хаете!»
От теории перешли к практике. Гости из других регионов поговорили о технологиях очистки водорода, о вопросах правового регулирования, о том, как обстоят дела с водородом в регионах России. За Татарстан говорил «КАМАЗ». Андрей Савинков, заместитель главного конструктора службы инновационных автомобилей автогиганта, отметил, что последние 3-4 года предприятие занимается электромобилями, и, по словам Савинкова, электрификация авто неизбежна, но при нынешней технологии зарядки электрокары серьезно привязаны к зарядной инфраструктуре. И у «КАМАЗа» стоит задача подготовить транспортные средства к новому виду топлива, водородному топливу.
«Сегодня проекты компании охватывают в принципе весь продуктовый ряд „КАМАЗа“, начиная от легкого коммерческого транспорта, автобусов, малых транспортных средств, магистральных тягачей и др. Плюс к этому, есть ряд актуальных вещей по экологии и городскому хозяйству, и мы планируем, что вся линейка у нас будет использовать водородные технологии. Текущие проекты — электробус и электрический грузовик — это действующие образцы техники, которые уже работают на электричестве. Первое семейство водоробусов, 12 и 18 метров длиной, будут сделаны. Причем, опытный образец водоробуса на базе электробуса, которого мы поставляем в Москву, будет сделан в этом году. Показать его планируем на выставке в сентябре этого года», — рассказал Савинков.
Следующий этап — перевод на электродвигатель грузовик-мусоровоз. Задача амбициозна: убрать из городов транспорт с углеродным следом и очистить города от выбросов. Причем, новинок в этой сфере сразу две: помимо электро-грузовика, готовится мусоровоз с твердооксидными топливными элементами в качестве расширителя пробега.
Посадили в «КАМАЗе» грузовик и на водородные топливные элементы. Правда, установки на машинах используются импортные, и водород, который производится в том же Нижнекамске, им не подходит, нужна более высокая чистота состава.
«Из серьезных направлений — карьерные самосвалы. Они также должны быть беспилотными, поскольку там высокая загазованность, которая там сегодня есть, садится, и люди работают в сложных условиях. Поэтому автоматизация карьерных разработок становится актуальной. Также уже реализованный проект — фургон-рефрижератор. Он проходит опытную эксплуатацию, но, к сожалению, это происходит в Швейцарии. У них был заказ, они на базе нашего шасси собрали такой проект. Это реально действующий образец водородного грузовика, — рассказал Савинков. — Сдвинуть сегодня эту проблему по-отдельности тяжело, необходимы субсидии НИОКРов, причем, как НИОКРов для технологий по производству оборудования для производства электроэнергии, так и нам, как транспортникам, они необходимы для создания новых образцов, проведения испытаний, сертификаций. Также стоит задача по созданию инфраструктуры: хранению, доставки водорода. То, что есть в Альметьевске и Нижнекамске, не решает проблему в Челнах и Казани, ездить на заправку в один конец никто не будет. Необходима господдержка. А чтобы это все начало двигаться, может, стоит принять законодательный акт, запрещающий въезд в города всем, кроме электрического транспорта. Это даст определенный импульс».
«По водороду. Тут университеты есть, есть ученые, которые могут этим заняться. Вы все в секрете держите! Дайте, пожалуйста, требования к водороду, четко: что нужно, как нужно. Мы посмотрим. У нас хороший водород, вы зря его хаете!» — вступился за производство Рафинат Яруллин.
«Мы не хаем, мы требуем, чтобы был еще лучше», — ответил с примирительной улыбкой Савинков и обещал направить письмо с требованиями к новому топливу лично Яруллину.