Сколько стоит вырастить жимолость? Директор агрофирмы о тонкостях работы
Сегодня в развитии сельского хозяйства власти ориентируются на крупный бизнес. А как живётся мелким хозяйствам? Об этом рассказывает наш гость – кандидат сельскохозяйственных наук, доцент ПГСХА Галина Толстова.
Сегодня в развитии сельского хозяйства власти ориентируются на крупный бизнес. А как живётся мелким хозяйствам? Об этом рассказывает кандидат сельскохозяйственных наук, доцент ПГСХА Галина Толстова.
Она известна в Перми как директор агрофирмы «Усадьба». Но недавно Галина Викторовна открыла ещё и крестьянско-фермерское хозяйство (КФХ). Что побудило её к этому?
Любимые продукты диетологов
Галина Толстова: Агрофирма у нас была в основном для выращивания саженцев. А мне хотелось расширить ассортимент продукции. Я много езжу по стране, бываю за рубежом. Иногда встречаю культуры, которые хочется разводить и в наших условиях. Лет пять назад была в Барнауле. Увидела там жимолость, ягоды которой раза в два больше по размерам тех, что растут у нас. И вот сейчас мы заняли этой культурой почти треть участка. Считаю, для нашей зоны она очень перспективна. Это ягода – самая ранняя, достаточно урожайная. Конечно, на первых порах требует больших капиталовложений. Первые четыре года она нарастает, а потом уже до 20-25 лет плодоносит на одном месте. Ко мне иногда приезжают фермеры на консультацию и спрашивают, что выгодно выращивать. Считаю, что этой культурой могут заниматься люди, которые живут в глубинке, где трудности с реализацией, где не хватает работы. Жимолость может приносить доход даже параллельно с каким-то бизнесом.
Татьяна Плешакова, «АиФ-Прикамье»: А у нас спрос есть, ведь её мало кто знает?
– Это самая быстрореализуемая культура. У нас уже появилась запись на неё. Кто купил эту ягоду хоть раз, старается приобрести снова. Благодаря жимолости мы занялись редкими овощеводческими культурами. Дело в том, что высаживают эту ягоду с большими междурядьями, потому что кусты со временем сильно разрастаются. И поскольку у нас больших площадей нет, мы решили пока использовать эту землю под разведение корневого сельдерея, брюссельской капусты, лука-порея. В нашем регионе практически никто не занимается такими овощами. Когда в этом году мы вынесли на рынок брюссельскую капусту, её раскупили тут же. Продавали её практически по себестоимости. Мы хотим приучить покупателей к новым культурам. Такая же политика у нас и с луком-пореем. Это любимые продукты диетологов. Не все знают, что в луке-порее содержится много противоопухолевых веществ. Уже два года поставляем в сеть другой лук – «эксибишен». Он очень крупный, сладкий, необыкновенно сочный, у него нет лукового послевкусия. Кто не может есть обычный лук из-за его остроты, тот с удовольствием употребляет этот. Покупатели, которые это распознали, брали в этом году сетками.
Субсидии нет
– Как правило, внедрение чего-то нового всегда сопровождается большими трудностями. По вашим рассказам, у вас получается всё легко?
– Нет, это совсем не так. Мы пытаемся шагнуть в какую-то другую нишу. Я вообще люблю экспериментировать. Но в этом кроются очень большие проблемы. Сейчас КФХ никакой поддержки от государства не получают. Взять хотя бы ягоды. Закладка этих культур требует больших затрат. На 1 га нужно потратить не один миллион рублей. Потом, чтобы получить первый урожай, необходимо два-три года за растениями ухаживать. На сегодня основная методика поддержки в сельском хозяйстве – это субсидии, которые выделяют на 1 га посевных площадей. Ягоды сюда не входят. И сколько я ни билась, на каких совещаниях ни говорила об этом, на сегодня мы не получаем ни рубля. В этом году участвовала в совещании ягодников России, которое проходило в Казани. Татария в год выделяет на выращивание ягодных культур до 30 млн руб. А у нас – ничего. Кстати, наше предприятие применяет при этом биологические препараты. Они очень дорогие. То есть, мы не используем химию. А цены у нас такие же, как на продукцию, которую выращивают по обычной технологии. Но экологически чистый продукт должен стоить дороже. Например, сейчас многие хозяйства выращивают огурцы на минвате и продают по той же цене, что и грунтовые. Работа в защищённом грунте вообще выпала из всех программ. Если говорить об СССР, то тогда все тепличные хозяйства получали поддержку. Сегодня мы платим около семи рублей за киловатт-час как крупное хозяйство. А там совершенно иные доходы. КФХ, как правило, регистрируют физические лица.
Вернуть инвестпроекты «для малышей»
– Может быть, есть какие-то проекты, которые помогали бы мелким производителям?
– Раньше в Минсельхозе была прекрасная поддержка для малого бизнеса – инвестпроекты. Сейчас они только для крупных хозяйств. Например, вы задумали построить теплицу с оборудованием. В прошлые годы это было так: вы вкладываете три миллиона рублей, а после сдачи объекта миллион вам возвращается. На эти деньги можно было купить какое-то оборудование. Например, нам сегодня очень нужна машина для подготовки почвы. Мы грунты готовим сами, потому что это основа будущего урожая. Но не можем позволить себе её купить. Единственная поддержка, которая сейчас есть, – это ставки по кредитам в 5 %. Но хозяйства не могут их взять, потому что мелким производителям нечего закладывать. Я постоянно беру кредиты и выплачиваю их. Без них нет развития. Вот на этот раз пришлось заложить собственную квартиру, в которой живу. Сейчас с фермерами составляем письмо в Минсельхозпрод, чтобы вернули нам эти инвестпроекты. Нужно поддерживать мелких предпринимателей. Они закрывают те ниши, в которых не работает крупный бизнес. Мы создаём рабочие места на селе. Пусть кто-то будет выращивать гусей, заниматься чесноком, кто-то ягоды станет разводить. Но это поддержка людей, она очень важна для морального климата села. Я много езжу по краю и вижу, что сельские жители уже не верят, что они будут жить лучше. К сожалению, сейчас каждый шаг сельхозпроизводителей приводит их к какому-то разочарованию.