Почему и как сняли Хрущёва. Излёт карьеры
Подходит время, когда «верхам» с необходимостью придётся принимать решение о том, кто после Путина станет «главным». И о том, как провести операцию, которую для приличия стали называть «транзит власти». Поэтому у публики усилился интерес к «транзитам», которые имели место в нашей стране вообще, и начиная с убийства Сталина в особенности. Надо сказать, что «транзиты» как правило, были результатами заговора одной части «верхних людей» в руководстве страны против другой её части, зачастую сопровождавшимися убийствами, как например, переворот Хрущёва-Жукова 26-го июня 1953-го года. Но были и исключения, или «почти» исключения. Таким исключением был «транзит», по итогам которого был смещён Хрущёв и «главным» был назначен дуумвират (по началу) Брежнев-Косыгин.
Хрущёв на публике любил косить под простецкого, недалёкого парня. Академиев, мол, не кончали. Но прослыть дураком, оказаться обманутым, – уж увольте. Не терпел этого Никита. Только при одном подозрении, что его хотят обмануть, мгновенно у него на лице появлялась серьёзно – настороженная гримаска с грозным прищуром, и горе осмелившемуся смутить сознание Никиты таким образом. Но это среди своих. А "партнёры" его кидали регулярно, постоянно и во всём. И он терпеливо всё сносил. Роль такая. Наконец, к году шестидесятому, он стал замечать, что даже те, которых он поднял и приблизил, например, Брежнев, смотрят на него без страха и должного почтения. Вот-вот начнут подшёптывать "царь-то не настоящий".
И понял Никита, что пора показывать "кузькину мать". Не только своим, – он это и так делал, не переставая, зачастую для острастки, – но и "партнёрам". Иначе не сносить ему головы. Слив всего и вся одной болтовнёй уже не прикрыть. Да и "партнёров" за их постоянное надувательство следовало проучить. Когда первого мая шестидесятого года удалось, наконец, сбить американский самолёт-разведчик U-2 и захватить лётчика, то момент для появления на внешнеполитической сцене "кузькиной матери" настал. Немедленно Хрущёв отказался от своего участия в Парижской конференции, своего рода Женевы-2, которая должна была состояться в середине мая. Дальше – больше. Берлинский кризис августа 1961-го года, выход из моратория на проведение испытаний ядерного оружия и испытание сверхбомбы на Новой Земле в октябре того же года, наконец, Карибский кризис в октябре 1962-го года. Правда, замах у Хрущёва в ходе этого кризиса был на рубль, а удар – на копейку. Он практически всё слил американцам. Но всё-таки нервы им пощекотал.
Для "партнёров" стало ясно: клиент отбивается от рук. Пора его менять. Задача сложнейшая. Надо усилить отрицательную ауру, которую Хрущёв сам себе уже создал, чтобы народ с радостью воспринял его снятие. Подобрать и подготовить смену "своих", добиться от них взаимоприемлемого согласия, как по личным вожделениям, так и по программным положениям новой власти. Отсечь, нейтрализовать "чужих", усыпить бдительность Хрущёва, и, наконец, спланировать и провести сам перехват власти, при этом обязательно упредить свержение Хрущёва той частью высшей номенклатуры, которая могла выйти из-под контроля. Конечно, большая доля вины за то, что клиент начал дурить, легла на его наставника, на А.И. Микояна. Поэтому основная часть работы над ошибками выпала на его долю.
После расстрела рабочих в Новочеркасске в начале июня 1962-го года, деятельное участие в организации которого приняли Микоян и второй секретарь ЦК КПСС Ф.Р. Козлов, официальный преемник Хрущёва, вопрос об усилении отрицательного имиджа Хрущёва был решён. Появись он на улице без охраны, он был бы растерзан толпой. Лозунг восставших рабочих Новочеркасска "Хрущёва на мясо" был бы немедленно претворён в жизнь.
А заговор "чужих", то есть части высшей номенклатуры, не подконтрольной "партнерам", готовился. Инициатором его явились военные. Вот что об этом пишет автор Wikia в статье "Заговор против Хрущева": "Второй, наиболее сильный фактор заговора, был в Армии и Флоте, а именно со стороны министра обороны СССР Р. Я. Малиновского. Стоит заметить, что Малиновский так же был человеком Хрущева, которого Хрущев назначил лично после отстранения Жукова от должности министра Обороны. …Причиной оппозиции Малиновского к своему спасителю были в военном плане. Начиная сразу после Карибского кризиса, Хрущев начал планомерно сокращать армию, что ударило по военной мощи СССР. Так же …был крайне недоволен политикой Хрущева в рамках разрядки, так как Хрущев уступал США больше, чем США уступали нам, что создавало для СССР крайне невыгодную геополитическую, и военно-экономическую ситуацию.
Помимо Малиновского, этой ситуацией были недовольны многие военные, которые были воспитаны в славных традициях, что делало вероятность обнаружения, и устранения заговора со стороны военных Хрущевым крайне маловероятной. …Подготовка заговора началась практически сразу после окончания Карибского кризиса, когда партийному и государственному аппарату страны стало ясно, что Хрущев в своих мирных инициативах готов пойти достаточно далеко, что могло поставить существование СССР под прямую угрозу.
Главным просчетом Хрущева было то, что после кризиса он еще больше начал урезать бюджет армии, что окончательно разрушило его дружбу с Малиновским, который и без того был недоволен политикой хозяина Кремля. В данных условиях его решение было крайне опасным, так как объемы выпуска военной продукции в США были намного больше, чем в СССР, что ставило нашу страну в крайне серьезное положение. …Однако Малиновский не мог открыто действовать против Хрущева, потому он начал искать союзников.
Находясь на отдыхе в Кисловодске, Малиновский сумел поговорить с Игнатовым, который был не доволен Хрущевым, а так же с председателем Ставропольского крайкома Федором Кулаковым, который так же был крайне не доволен политикой Хрущева. Так как местный отдел КГБ был в дружеских отношениях с Кулаковым, информация не ушла на верх, и Ставрополье стало местом, где заговорщики обговаривали свои планы насчет смещения Хрущева. В то же время заговорщики решили перестраховаться, и выяснить настроения народа и остальных членов партии насчет Хрущева и его политики. Эту задачу взял на себя Игнатов. Вскоре, так же находясь в Кисловодске, участником заговора стал Семичастный, который был председателем КГБ. Теперь Заговор был надежно защищен от утечки информации.
Позднее, уже находясь в Москве, Семичастный проинформировал своего негласного шефа Шелепина о заговоре, и, не долго думая, Шелепин так же стал участником. Отныне на стороне Малиновского и Игнатова была самая могущественная внутрипартийная группировка Комсомольцев.…Спустя год после первых ростков заговора, заговорщики уже имели полную информацию о настроениях в стране, и о мнении народа о Хрущеве. Заговорщики выясняли, что основное недовольство народа связано с аграрными реформами Хрущева…. В армии же основное недовольство было связанно с тем, что бюджет армии урезали, и что зарплата стала меньше.
Во внешней политике наша страна из-за Хрущева начала сдавать позиции, что было чревато большими проблемами. Однако самым сильным катализатором заговора стало известие о том, что из-за реформ в сельском хозяйстве к 1965 году в СССР намечался глобальный голод, сравнимый с голодом 1932-33 гг. …В этих условиях было обеспечено участие в заговоре Подгорного и Брежнева, последний неоднократно предупреждал Хрущева об опасности голода, предупреждения были проигнорированы. Теперь против Хрущева было практически весь Президиум ЦК КПСС, и его смещение было делом времени. Смещение Хрущева было оговорено, и намечено на Ноябрьский Пленум ЦК КПСС.
Однако в последнее время Хрущев стал активно продвигать новых людей на управленческие посты, …а так же он ставил вопрос о замене Малиновского на командующего Киевским военным округом Петра Кошевого. Это ускорило темпы подготовки к смещению Хрущева, и теперь, по предложению Брежнева, Хрущева должны были снять уже в октябре, во время внеочередного Пленума ЦК. …Подготовкой доклада и речи на этот счет занимался будущий Серый Кардинал Михаил Суслов. При этом менее чем за 5 месяцев в этом политическом клише наверх выдвинулось две фигуры. Несмотря на власть Шелепина и главенство Малиновского, этими фигурами стали Николай Подгорный и Леонид Брежнев".
Обратим внимание на то, что, согласно автору, Брежнев и Подгорный были включены заговорщиками в свою команду всего за пять месяцев до октябрьского Пленума. Или, что операция по отсечению "чужих" и перехвату власти "своими" началась всего за пять месяцев до смещения Никиты, хотя сам заговор начал готовится с конца осени 1962-го года – начала зимы 1963-го года.
Заговор не имел смысла до тех пор, пока был жив-здоров законный наследник, второй секретарь ЦК Фрол Романович Козлов, "чужой" для англосаксов. Вот что о нём пишет Википедия: "«Этот человек отличался резкостью и жестокостью, — вспоминал о Ф.Р. Козлове референт отдела ЦК КПСС Ф.М. Бурлацкий, — и крепко держал в кулаке все дела». «Мужчина он был видный, красивый, властный и решительный, — отмечал бывший заместитель председателя Совета Министров СССР В.Н. Новиков, у которого с Ф.Р. Козловым ещё со времен войны установились доверительные товарищеские отношения. — Ради карьеры мог пойти на многое. ... В работе же он был дальновиден, имел подход к людям; опыт работы в промышленности и в партийных органах у него был огромный». Деловые качества Ф.Р. Козлова отметил в мемуарах Сергей Никитич Хрущев: «На фоне своих коллег Козлов выделялся умением ухватить суть дела, да и опыт работы, партийной и хозяйственной, у него накопился немалый. … Политические взгляды Козлова не отличались радикальностью, но в тот момент он полностью, даже в мелочах, шаг в шаг следовал линии отца»".
То есть Козлов был вполне лоялен по отношению к Хрущёву и обладал при этом хорошими деловыми качествами. Но совсем иначе говорят о Козлове А.Н. Шелепин и В.Е. Семичастный, активные участники заговора: "…в 1989г. вспоминали о нём следующее: «Козлов — это вообще неумный человек. Он вообще не работал. Придешь к нему — на столе ни бумаги, ни карандаша нет — чисто!» В.Е. Семичастный добавлял: «Козлов — очень ограниченный человек. Единственное сильное место — голосовые связки»".
И, наконец, очень важное для нас мнение о Козлове А.И. Микояна: "Резко негативное мнение о Козлове сложилось у А.И. Микояна: «Козлов был неумным человеком, просталински настроенным, реакционером, карьеристом и нечистоплотным к тому же. Интриги сразу заменили для него подлинную работу»". Такое согласие А.И. Микояна с мнением основных заговорщиков о Ф.Р. Козлове подтверждает, что хрущёвский друг-не-разлей-вода Микоян с самого начала заговора против Хрущёва был в курсе, поддерживал заговорщиков и прикрывал их от Хрущёва. А отрицательное мнение о Козлове объясняется просто: это выказывает себя психологическая защита заговорщиков.
С некоторой, не нулевой, долей вероятности мы можем полагать, что заговорщики причастны к преждевременной отставке Козлова. Поскольку Козлов стоял у них на пути и поэтому должен был тем или иным образом ими убран. Видимо, не совсем безгрешным способом. В Википедии о причине этой отставки читаем: "11 апреля 1963 года Ф.Р. Козлов провел заседание Президиума ЦК КПСС и в конце напряжённого рабочего дня уехал к себе на дачу. Во время прогулки по территории дачи неожиданно потерял сознание. Срочно вызванные на дачу врачи поставили диагноз: геморрагический инсульт правого полушария головного мозга с левосторонним параличом".
И вот тут на авансцену выходит Леонид Ильич: "Тяжелое заболевание Ф.Р. Козлова кардинальным образом изменило расклад сил в ближайшем окружении Н.С. Хрущева и в Президиуме ЦК КПСС в целом. Пытаясь найти ему замену, Хрущев на первые позиции в руководстве выдвинул Л.И. Брежнева и Н.В. Подгорного. Обязанности второго секретаря ЦК КПСС с июня 1963 года исполнял Л.И. Брежнев". То есть уже за год с лишним до октября 1964-го года Микоян в лидеры заговорщиков проталкивает "своего" Брежнева. Очевидно, без согласия Микояна или без его прямого совета Хрущёву выдвижение Брежнева не состоялось бы. В середине июля 1963-го года Анастас Иванович стал, на всякий случай, надо полагать, Председателем Президиума Верховного Совета СССР, заместив на этой должности Леонида Ильича. И какая интересная параллель! После того, как А.А. Громыко протолкнул Горбачёва, человека Андропова, на пост Генсека, он занял должность Председателя Президиума Верховного Совета. Тоже, видимо, на всякий случай. Или это проявление почерка одной и той же конторы, специализирующейся на услугах по захвату власти в России?
На великолепную слаженность, организованность заговорщиков обратил внимание Олег Логинов (дворцовые тайны, Параллельный мир). Видимо, это заслуга А.И. Микояна и его кураторов. Процитируем О. Логинова: "Хрущев, вероятно, о заговоре не знал. Но странную возню среди своих соратников явно приметил. Еще, будучи в Пицунде, он, со слов сына, догадывался о заговоре и мог предотвратить свою отставку. Но, с одной стороны, его убаюкивал находившийся с ним Микоян, которого считают «серым кардиналом» в операции по отстранению главы государства от власти. Именно Микоян спрятал в комод под стопку белья показания бывшего чекиста Василия Галюкова, который пытался предупредить Хрущева о заговоре через его сына Сергея.
И после отставки Никита Сергеевич и Микоян, некогда бывшие не разлей вода, ни разу не встречались. С другой стороны, по свидетельству Сергея Хрущева, его отец, которому к тому времени было уже за 70 лет, устал морально. И пустил ситуацию на самотек. История наглядно показала, что ни в СССР, ни позднее в демократической России больше никогда операции по отрешению от власти первого лица государства не протекали столь четко и организованно.
Невольно возникает догадка, что заговор против Хрущева был организован более искусными режиссерами, нежели советская номенклатура, привыкшая действовать по партийной указке.
В этой связи весьма показателен пример Микояна. Некогда он помогал Сталину избавляться от «оппортунистов» — Каменева, Зиновьева и Бухарина. Потом помогал Хрущеву избавиться от антипартийной группы «маленковцев». А затем помог Брежневу избавиться от Хрущева. Благодаря этому он почти до 80 лет оставался членом ЦК КПСС и членом Президиума Верховного Совета СССР и получил шесть орденов Ленина.
Никита Сергеевич при подборе своего окружения руководствовался принципом «разделяй и властвуй». Поэтому он окружил себя представителями как «старой гвардии» — (Брежнев, Подгорный, Суслов, Косыгин), так и «молодежи» в лице Шелепина и Семичастного, будучи уверенным, что эти две группы не объединятся. «Старики» руководили партией, а «молодые» за ними присматривали, поскольку Владимир Семичастный был председателем КГБ, а Александр Шелепин возглавлял весьма влиятельную Комиссию партийно-государственного контроля. Однако получилось так, что фактически ближайшее окружение и свергло Хрущева. Главная загадка этого заговора кроется в его организованности".
В.Н. Игнатов, на пике своей партийной карьеры он был Первым секретарём Воронежского обкома КПСС, поболее двадцати лет тому назад рассказывал в газете Правда-5 о том, что в последний год правления Никиты всякое заседание Совмина омрачал своими выступлениями Министр сельского хозяйства. Он говорил о том, что зерна в закромах Родины осталось очень мало и не ясно, что делать, чтобы избежать голода. Но как только Никиту сняли, то эти панические выступления Министра сразу же прекратились, обстановка с продовольственным обеспечением моментально нормализовалась.
За вопросы продовольственного обеспечения населения СССР перед ЦК ещё с тридцатых годов отвечал А.И. Микоян. По своей должности он обязан был знать до тонны, сколько и где продовольствия припасено. Поэтому можно уверенно сказать, что ужас неминуемого грядущего голода, которым пугал Совмин Министр сельского хозяйства, в очень большой степени являлся плодом фантазии Микояна. Ну, а цель, с которой нагнетался на членов Совмина этот ужас, очевидна.
Хрущёв умер в 1971-ом году, Микоян – в 1978-ом. С 14 октября 1964 года и до своего последнего дня Никита ни разу с ним не встречался. Кинул Микоян Никиту. Всю жизнь Никита садился играть с доморощенными шулерами. И выигрывал. Но незаметно для себя ему пришлось сыграть с дьяволом, и он продулся вдрызг. Да и "партнёры", стоявшие за спиной Микояна, были не чета «маленковцам».
У Ю.Б. Харитона работал профессор Д.А. Франк-Каменецкий, автор отчёта, явившегося основой для разработки первой "настоящей" водородной бомбы РДС-37. Однажды на посиделках с академиком И.В. Курчатовым наш профессор спросил академика: "Во что играют на досуге члены Президиума ЦК, в карты или в шахматы?" Хмыкнул Курчатов и засмеялся: "В домино играют, козла забивают". Так что про карты, – это так, аллюзия.