Смысл гендерных праздников
Накануне 23 февраля стоял на кассе за человеком, покупавшим тортик «С 23 февраля». В офисе женщины, зная, что я не признаю этот праздник, тихой сапой подсунули в портфель шоколадку «С 23 февраля». Там она и лежит до сих пор. Довольно смешно всё это, я считаю. Куда идём?
А когда-то «мужской день» ассоциировался для меня с ароматом в кабине K2 комплекса С200В на утреннем контроле функционирования 24 февраля. Праздник – дело святое, но служба тоже, поэтому в 8 утра все были как штык на своих местах, и каких усилий это стоило командной части коллектива нашего зенитно-ракетного дивизиона, да и офицерам командного пункта полка, с которым мы находились на громкой связи?
Народ твёрдо стоял на ногах и над нашими операторскими головами горячо дышал в кабинное пространство любовью к Родине и ненавистью к невероятному, едри его, противнику, который в такой день вздумал угрожать своей авиацией небу города-героя Ленинграда. И вот кстати воздадим должное невероятному противнику – спецификой нашей службы было то, что нас легко было елозить по нервам. К примеру, взлетал с аэродрома в Англии SR-71 и по всему Северо-Западному ТВД сотни, если не тысячи людей, всё побросав, тикали на боевые позиции – объявлялась готовность номер 1, как минимум, сокращенными боевыми расчетами. Время прибытия на рабочие места (бегом через лесные буреломы) – 7 минут. В роли коварного и злокозненного ворога 23 февраля можно было поднимать и опускать хренов SR восемь раз на дню, дружески отмечая вместе с офицерами ПВО славный день Советской Армии. Но ведь чего не было, того не было. Не пакостили.
А утром 24-го надо было не просто обретаться в состоянии орать и строить подчиненных (у нас это и не было принято), но чётко понимать, что происходит в небе и на экранах радаров. Командир части полковник Чечёткин был человек весьма крупных размеров, медведь медведем (ещё и очень умный, ироничный, взвешенный, речистый, спокойный и уверенный, как специалист превосходил любого – настоящая русская национальная элита). Рост 190 с чем-то, я думаю, масса – килограммов 110-120. Эх, а дочка какая у него была лет шестнадцати – высокая, статная и красивая, на всеобщее загляденье, звезда офицерского городка, а некоторые бойцы ещё и ухитрялись тихонько о ней мечтать, да вежливо подбивать клинья, вот же рисковые (тот случай, когда батя в гневе мог растереть в пыль, если б вдруг что пошло не так). В общем, командовал нами эдакий Александр III без бороды. Так ему-то чо. Он с утра как ни в чем не бывало. Некоторым же офицерикам помоложе и покомпактнее сие постпраздничное бодрствование давалось зримыми мучениями. С утра держались, а потом искали на боевых позициях укромное местечко заныкаться, упасть и отлежаться бревном. Солдаты помогали им найти убежище и несли бдительно вахту около не перенёсших тяготы.
В те времена по Питеру и Москве в форме невозможно было передвигаться (в увольнении/отпуске)! В глазах рябило от звёзд на погонах. Подполковники, полковники шастали вокруг табунами, смущая бедного солдата, которому надо было прошмыгнуть до комендатуры мимо всего этого великолепия и получить там отметку. У нас в полку и старлеи могли были быть грозными начальниками, а полковник (я застал его подполковником) командовал частью. А тут старшие офицеры на каждом шагу. В метро спустишься – в вагоне обязательно пара таких звездами на тебя зыркают. А ты ж на них всех рефлекторно реагируешь. Ну, например, как не отдать честь полкану? Впрочем, надо сказать, они на солдата внимания не обращали (чего не скажешь о военных патрулях, которые регулярно курсировали по столицам, и для них зазевавшийся воин, которого можно было уличить в нарушении устава, служил лакомым куском и развлечением), и вообще были довольно мирными, в отличие от наших строевых командиров. Но солдату то не сходу давалось.
А сейчас? Нет тех многомиллионных с колоссальным кадровым составом армии и ВМФ. Зато день оных приобрел статус выходного и официально праздничного. И вот чествует страна «защитников Отечества» примерно за 5 дней до рубежа отсчета весны и 8 дней спустя снова чествует, и кого же? Тех, кто прежде подлежал защите, тех, ради кого всё и затевалось, главный приз и красоту жизни. Или иначе – теперь уже в русле более модных тенденций – не менее полноправных «защитниц Отечества»? Это надо обдумать.
В экономике роль женщин чем дальше, тем выше. До кремлевских идиотов такое пока не дошло, но защита Отечества – повседневная задача, чье решение определяется экономическими и технологическими достижениями. Страну защищают не те, кто рвёт за неё на себе рубаху с трибун и экранных шоу, обнажая пуп. Нет. Страну защищают те, кто делает её экономически сильнее – вопреки всем дебилоидным, придуманным и изобретенным искусственным трудностям, которыми госстрой и лично дорогой Владимирвладимирович, и персонально твари, рвущие пуп с телеэкранов, щедро бомбардируют реально работающих мужчин и женщин.
И вот в этой доподлинной российской экономической реальности роль женщин всё выше. Я это говорю как человек, которому постоянно приходится самому просматривать резюме и собеседовать людей на работу. Женщины на каждом шагу оказываются крепче, настойчивее, стабильнее, надежнее тех малохольных неуверенных хлюпиков мужеска пола с шаткой нервной системкой, которые откуда-то в изобилии поступают в народное хозяйство. На фоне осознания этого факта как прикажете судить о двух государственных гендерных праздниках? В чем их смысл?
Во-первых, защитники Отечества чем дальше, тем больше – защитницы. Женщин и сейчас уже в армии больше прежнего, и по мере того, как вооруженные силы будут превращаться в хорошо управляемую и функциональную корпорацию (если им грозит такое превращение), их роль будет возрастать. Во-вторых, роль женщин в руководстве экономикой уже сейчас не менее мужской – в прорыв идут, как всегда, мужчины, но разгребать завалы, образовавшиеся при разрушении преград, чаще всего приходится дамам. Ситуацию, когда из-за плеча крутого гендиректора выглядывает дамочка-первый зам, без которой не решается ни один вопрос, наблюдаешь чуть не ежедневно. Чем больше женщин в погонах и женщин топ-менеджеров, тем меньше понимаешь, кого и с чем надлежит поздравлять 23 февраля. Видимо, это точно не «мужской праздник». Тогда кого и с чем мы поздравляем 8 марта? Следует ли интерпретировать дело так, что некоторые надёжи и опоры Отечества принимают поздравления дважды – сначала 23-го, а затем ещё и 8-го? А что ж тогда достаётся бедным мужичкам, откуда такое неравноправие, если речь зашла о полах? Они-то что, не «гендер»? Где тогда их собственное мероприятие, коли у дам их ажно два? Несимметрично – значит некрасиво. Если 23-е – точно не «мужской» (гендерный) праздник, то на кой нам сдалось 8 марта, женский гендерный?
Смысл даты, который закладывали ЦК КПСС и Совет министров, радуя трудящихся новым поводом пропустить рабочий день, совсем не приходится принимать в расчет. Времена дюже переменились. Не актуально сейчас то, борьбу за что во всемирном масштабе вознамерились когда-то возглавить референты товарища Суслова, да потом забыли. Отбившись от рук и став бесхозным, этот смысл начал мутировать и мигрировать, надеясь приткнуться хоть к какому-нибудь разумному знаменателю. Этого так и не случилось. Даже человека с фактом его существования поздравляют не просто так, а после того, как он прожил ещё один год, радуясь этому за него. Даже мы все себе организованно-непредсказуемо радуемся и ликуем не абы когда в башку приидет, а когда стартует следующий космический цикл и мы на него вступаем, условно квантуя время. Но как можно тупо поздравлять женщин с тем, что они женщины, да ещё и приурочив это к совершенно потолочной дате 8 марта?
Конечно, где-то в коннотациях на горизонте маячат и проглядываются прекрасные языческие смыслы, связанные с пробуждением природы и весной. Однако вот в чем принципиальная деталь: «природа», традиционно осмысляемая через женское начало, расцветает по мере того, как растут, прибывают, усиливаются, день и солнце – которые в свою очередь трактуются в рамках метафизики «мужского». Мысль понятна: оба начала раскрываются навстречу друг другу, одновременно, синхронно, неслиянно и нераздельно. И если это может означать нечто на государственно-символическом уровне, то лишь то, что два гендерных праздника должны отмечаться в один день. К примеру, 1 марта или 20 марта в день весеннего равноденствия. Не порознь, а как единый праздник, мужской и женский, военный и природный, поскольку это метафизически принципиально, посколько только так, вместе всё это обретает ранее утраченный смысл. Тем более, что, как мы уже говорили, в существующем исполнении «мужской гендерный праздник» в своей армейской ипостаси сам демонстрирует тенденцию к размыванию и конвергенции, утрачивает гендерную ограниченность, «открывая объятия» противоположному полу.
Если Россия собралась указывать всему миру на хранимое ею знание метафизики мужского и женского, то, пожалуй, следует произвести усилие и разгрести хаотичную белиберду доставшихся от коммунистов весенних праздничных дат. У коммунистов, как слепых котят, всё было наощупь, методом тыка. Они никогда не понимали, что творят: история водила их за шкирку, подгоняя пинками и применяя их лоб как тупой тяжелый предмет. Осталось навести порядок и в праздничном вопросе. 23 февраля путаются метафизика космических первоэлементов и военно-профессиональная традиция. 8 марта путаются метафизика космических первоэлементов и традиция левого протестного рационализма. К чёрту путаников, которые смешали всё в кучу! Есть только одно безумие, большее, чем отмечать пробуждение природы в честь Клары Цеткин – это праздновать день русской армии 23 февраля, в дату, когда принималось решение о капитуляции перед Германией и сдаче ей территорий империи.