Новый мир
Много прогнозов о том, как мир изменится после эпидемии. Разных.
А не нужно гадать, мир уже изменился. И перемены эти вовсе не в том - как учатся наши дети, онлайн или очно, работают ли рестораны, можем ли мы ходить в кино или театры и как мы перемещаемся по городу, в маске или без. Безусловно, это
доставляет нам сейчас массу неудобств, но всё это, ясное дело, не навсегда и не насовсем (как все мы надеемся).
Беда вообще в другом. Кофейня с кинотеатром это всё надстройки. Базовое ломается начисто, вот что печально. Нельзя сейчас ни родиться, ни креститься, ни жениться, ни умереть "по людски", "по нашему", "как положено".
Мы не можем увидеть и обнять своих близких, если они попали в больницу. Мы не можем им ничего передать толком, потому что карантин и нас просто не пустят даже на территорию, а они, наши дорогие, не могут нам даже помахать из окошка. Мы страдаем одни, а они там одни умирают в несвежих пижамах и сорочках, а потом нам их не отдают больше недели и где они лежат? На каком полу? Одетые, неодетые? В мешках этих чёрных ужасных? В каких ободранных подвалах и переполненных прозекторских...
Одежду передать нельзя.
- Крест. Пожалуйста, наденьте крест, хотя бы. Нам его вернули вместе с документами и больничными вещами. Через "нельзя", пожалуйста, возьмите, наденьте, ну что же человек совсем как нехристь безродный будет. Да понятно, что "там" разберутся...
Хорошо, если на девятый день сообщат, что можно хоронить (это если у вас есть блат, сват, деверь или шурин со стороны второго мужа тётки в медицинских кругах). Ты приедешь на кладбище к десяти, как тебе сообщил похоронный агент, но придётся ждать ещё час, потому, что кладбищенский служащий приходит в свою конторку к одиннадцати и ни минутой раньше. И за это время соберётся очередь из таких-же одиноких тёток и дядек в масках, которые напряжённо следят за дорогой, ведь вот-вот приедет машина с гробом. Ты не знаешь, что это будет за машина, знаешь только номер. А потом окажется, что машина эта приехала ещё раньше тебя и вот же она стоит у тебя перед носом. В ней пара венков и закрытый гроб. Через затемнённое стекло всматриваешься и пытаешься понять - тот гроб или не тот, что удалённо выбирали с похоронным агентом или нет.
Про "кто во гробе том положен" стараешься не думать, потому что... Потому что.
Никого не ждёшь. Все боятся заразиться. Это нормально. Это уже нормально.
О... Нет. Не боятся. Приехали друзья попрощаться. Проводить. Все издалека друг с другом раскланиваются, близко не подходят. Все четверо.
Кладбищенская контора открывается. Веером в нас летят справки (не тянут волынку, молодцы).На старт. Внимание. Марш. Катафалки стартуют, мы на рысях за ними. Скорбеть некогда, счёт пошёл на минуты. Пока мы телимся, подъезжаем, гроб уже стоит на табуретках, копщики на низком старте. "Женщины, давайте быстрее, у нас одновременно двенадцать могил, они там стоят все ждут".
Как японцы кланяемся гробу. В секунду его поднимают, опускают. "Женщины, не стоим, кидаем горсть земли!". Ррраз! И уже готов могильный холм и крест стоит. Господи, плакать-то когда?...
Читаем литию.
-Со святыми упокой, Христе, душу усопшего раба Твоего, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание... Так, а венки-то где?
-Какие венки?
-В катафалке были вместе с гробом три венка. Где они?
Внимательно осматриваем могилу - нет венков.
-Алло, алло, Алёна! Ваш катафалк наши венки увёз, позвоните, пусть вернется отдаст нам их. Да ничего, мы подождём... Да ничего, главное, что он гроб оставил, а мог бы венки нам отдать, а с гробом уехать, это бы ещё "смешнее" было.
Друзья уехали. Стоим с подругой час у могилы. Никто нам никаких венков не привозит, само-собой. Их привезут через пару часов, красиво прислонят к кресту, сделают фото и пришлют его в мессенджер.
Будущее наступило. Ещё чуть и похороны будут онлайн. Мы сегодня там были действительно лишними.
Это не хорошо и не плохо. Это просто новая реальность.
Жаль только, что на таком огромном кладбище, как наше Михайловское, под Барнаулом, нет приличного храма. Уж где, как не на погосте ему быть. Есть вечно-закрытая убогенькая часовня, но там ни священника ни пономаря завалящего никакого нет, кто бы Псалтирь почитал, да литию бы попел, да слово утешительное сказал.
Всё бы какой-то якорь чувствовался из прежней жизни. Но нет.
И поминки нельзя. Ни блинка, ни кутьи, ни рюмочки "за упокой грешной души". Как нехристи...