Мнения: Что ждет уехавших и не уехавших
Жизнь в информационном обществе предполагает наличие медиапузыря. Массовый человек, не обременённый социологическими знаниями, независимо от уровня образования, интеллекта и чувства прекрасного, склонен замыкаться в своём пузыре. «У нас день города: вот выставка военной техники, сейчас гуляем по парку, а вечером салют пойдём смотреть!» – писали в начале сентября в пузыре, раскинувшемся на города-герои Москву и Тулу. «ВСУ рискует подорвать наши позиции под Балаклеей, Изюмом и Купянском – какие салюты?» – если опустить мат, примерно так звучали ответы из другого пузыря.
Третий пузырь объединил очень разных людей: молодых отцов, не желающих умирать раньше времени, целеустремлённых IT-специалистов, способных работать на удалёнке, истовых оппозиционеров, профессионально путающих власть и Отечество, активных женщин, заботящихся о карьере своих слабохарактерных мужчин, наконец, просто трусов. Объявленная частичная мобилизация высветила антропологический и аксиологический феномен эмиграции из России.
Во-первых, эмиграция представляет собой удивительный эксперимент по самоорганизации в Telegram. Незнакомые люди, объединяемые общим вызовом, стыкуются в группки (разделить траты на машину через границу, найти вместе квартиру на первое время), тематические группы (чаты для студентов, для людей с инвалидностью, с целью переезда в конкретные страны – от 1000 до 20 000 человек) и группищи (самая большая – 98 000 человек), которые рассказывают, как реализовать бессмертное «прощай, немытая Россия». Отдельный жанр – немужские вопросы о мужчинах, когда те самые женщины из русских селений взваливают на себя ещё и коммуникацию за вторых половин, чтобы злой военком не подкараулил благоверного и в чате.
В эти сообщества неизбежно приходят гостеприимные националисты из будущих ПМЖ и учат, как правильно говорить «рахмет», «мадлоба» и «апрес», попутно объясняя, насколько россиян не хотят видеть в новых странах. В отдельных релокаторах просыпаются имперские обиды, и они напоминают будущим хозяевам, кто подарил им государственность. Портреты убегающих, уезжающих и улетающих от мобилизации не обязательно обрамлены классическим «айтишник, западник, участник митингов, не служил». В одном из сообществ на 40 000 человек регулярно встречаются истории «категория А, служил, ВУС есть, билет купил в день указа о мобилизации». Самые продвинутые выясняют, где находится граница и что такое ВУС. Иногда я рад тому, что авторы вопросов «как добраться пешком из Саратова до границы с Казахстаном?» всё же не получат в руки оружие.
Во-вторых, эмиграция направляет рынок. С разной степенью остроумия сервисы по продаже билетов меняют текст рассылок, предлагая безвизовые страны и города с самым большим числом русскоязычных. Одно из государственных информационных агентств в рассылке своего аналитического продукта по большим данным напоминает, что за мобилизацией можно следить по реакции медиа. Рынок посредников и рынок мошенников чуток к трендам. И те, и другие предлагают в чатах по релокации свои услуги: от «переход границы с Грузией под ключ» до «решаю проблемы с призывом с высокопоставленным руководством».
В-третьих, противник умело использует возникающие сложности – распространяет подмётные письма за подписью «замминистра обороны» о закрытии границ и фальшивые базы данных, в которых «утекшие» в Сеть клиенты «Яндекс. Доставки» должны выглядеть как цель номер один для цепких лап военкома. Массовый человек, перестающий думать и находящийся в паническом состоянии, не интересуется деталями таких вбросов, реагируя не рефлексией, а репостом. Терроризм имеет целью не уничтожение максимума людей, а их запугивание. В информационном обществе любая пустота оборачивается появлением «родственника коллеги сына маминой подруги», который лично видел приказ о закрытии границ, знает, что 25 млн человек мобилизуют в качестве пушечного мяса, и слышал, как военком орал в трубку «бабы ещё нарожают».
Наконец, эмиграции потворствуют уехавшие. Профессиональные журналисты, писатели и оппозиционеры составили настоящий разговорник для уехавшей России. Этот документ эпохи вплоть до конкретных фраз описывает сценарии диалогов с Россией оставшейся и позиционируется как гайд для тех, кому сложно говорить с неуехавшими. Невозможно представить, что самая страшная кремлёвская пропаганда дойдёт до таких высот, в которых начнёт предлагать конкретные слова и фразы своим подопечным. Те самые медиаменеджеры и военные корреспонденты, которых в барах внутри Садового кольца называют исключительно пропагандой, исправляют ошибки при мобилизации посредством привлечения общественного внимания к конкретным перегибам на местах. Что это, если не развитое гражданское общество, в поисках которого иные оппозиционеры уезжают в страны, где внутриполитические кризисы разрешаются американским послом в американском посольстве?
Фундаментальная социологическая ошибка внутри каждого пузыря – считать, что именно их оболочка относится ко всем. Абсолютно легко, поскольку не требует интеллектуальных усилий, поверить в то, что Россия уезжает сама из себя, будучи окружённым Telegram-чатами по релокации и соответствующим контентом на YouTube, постоянно подпитываясь постами отъезжающих в Facebook, подначиваясь уже уехавшими из Тбилиси, Еревана и Астаны, наконец попав в цепкие лапы пропаганды противника.
Если «февралят» можно было уважать хотя бы за позицию, не соглашаясь с ней, то «сентябрят» массовому оставшемуся человеку гораздо легче заклеймить трусами. От лиц, принимающих решения, будет зависеть будущий характер российской нации. Эксклюзивный – при сохранении тезиса о разделении на своих и чужих, в котором те, кто уехал – предатели. Инклюзивный – сделаем такую страну, в которую вы захотите вернуться, а мы простим вам слабость.
Пока Россия не закрывает границы. Правительство обещает мобилизованным солидные для регионов деньги и социальные гарантии, а часть общества собирается помогать финансами, снаряжением и оборудованием. Россия абсолютного большинства – страна остающаяся и общество с 80-процентным рейтингом президента. Ей только предстоит выработать отношение к «философскому самолёту», увозящему сограждан в другие страны. И когда эта оставшаяся, работающая, сражающаяся, реформирующаяся, не закрывающаяся, рефлексирующая собственные ошибки, вернувшаяся с фронтов страна вдруг увидит на паспортном контроле тех, кто бежал от мобилизации, сможет ли она их простить?
Теги: армия России , гражданское общество , эмиграция