ОДНА ИЗ САМЫХ БЛЕСТЯЩИХ ОПЕРАЦИЙ СОВЕТСКИХ СПЕЦСЛУЖБ

Все четыре года войны немецкая разведка доверчиво «кормилась» дезинформацией, которую ей предоставляла Лубянка

Летом 1941 года советские разведчики начали операцию, которая и поныне считается «высшим пилотажем» тайной борьбы и вошла в учебники по разведывательному ремеслу. Она длилась практически всю войну и на разных этапах по-разному называлась — «Монастырь», «Курьеры», а затем «Березино».

Ее замысел первоначально состоял в том, чтобы довести до немецкого разведцентра целенаправленную «дезу» о якобы существующей в Москве антисоветской религиозно-монархической организации, заставить вражеских разведчиков поверить в нее как в реальную силу. И таким образом проникнуть в разведсеть гитлеровцев в Советском Союзе.

ФСБ рассекретили материалы операции лишь по истечению 55 лет Победы над фашизмом.

Чекисты привлекли к работе представителя знатного дворянского рода Бориса Садовского. С установлением Советской власти он потерял свое состояние и, естественно, враждебно к ней относился.

Жил в небольшом доме в Новодевичьем монастыре. Будучи инвалидом, почти не выходил из него. В июле 1941 года Садовский написал стихотворение, скоро ставшее достоянием контрразведки, в котором обращался к гитлеровским оккупантам как к «братьям-освободителям», призывал Гитлера восстановить русское самодержавие.

Его-то и решили использовать в качестве руководителя легендируемой организации «Престол», тем более что Садовский и в самом деле искал возможность как-либо связаться с немцами.

Александр Петрович Демьянов — «Гейне» (справа) во время сеанса радиосвязи с немецким

Чтобы «помочь» ему, в игру включили секретного сотрудника Лубянки Александра Демьянова, имевшего оперативный псевдоним «Гейне».

Его прадед Антон Головатый был первым атаманом кубанского казачества, отец — казачьим есаулом, погибшим в первую мировую войну. Мать же происходила из княжеского рода, окончила Бестужевские курсы в Смольном институте благородных девиц и в предреволюционные годы считалась одной из самых ярких красавиц в аристократических кругах Петрограда.

До 1914 года Демьянов жил и воспитывался за границей. Он был завербован ОГПУ в 1929 году. Обладавший благородными манерами и приятной внешностью, «Гейне» легко сходился с киноактерами, писателями, драматургами, поэтами, в кругах которых вращался с благословения чекистов. До войны он в целях пресечения терактов специализировался на разработке связей оставшихся в СССР дворян с зарубежной эмиграцией. Опытный агент с такими данными быстро завоевал доверие поэта-монархиста Бориса Садовского.

17 февраля 1942 года Демьянов — «Гейне» перешел линию фронта и сдался немцам, заявив, что он — представитель антисоветского подполья. Офицеру абвера разведчик рассказал об организации «Престол» и о том, что послан ее руководителями для связи с немецким командованием. Сначала ему не поверили, подвергли серии допросов и тщательных проверок, включая имитацию расстрела, подбрасывание оружия, из которого он мог перестрелять своих мучителей и скрыться. Однако его выдержка, четкая линия поведения, убедительность легенды, подкрепленная реально существовавшими лицами и обстоятельствами, в конце концов заставили немецких контрразведчиков поверить.

Сыграло роль и то, что еще перед войной московская резидентура абвера* взяла Демьянова на заметку как возможного кандидата для вербовки и даже присвоила ему кличку «Макс».

Под ней он фигурировал в картотеке московской агентуры 1941 года, под ней же, после трех недель обучения азам шпионского дела, был 15 марта 1942 года заброшен с парашютом в советский тыл. Демьянову предстояло обосноваться в районе Рыбинска с заданием вести активную военно-политическую разведку. От организации «Престол» абвер ожидал активизации пацифистской пропаганды среди населения, развертывания саботажа и диверсий.

Две недели на Лубянке выдерживали паузу, чтобы не вызвать у абверовцев подозрение легкостью, с которой их новый агент легализовался.

Наконец «Макс» передал свою первую дезинформацию. Вскоре, чтобы упрочить положение Демьянова в германской разведке и снабжать через него немцев ложными данными стратегической важности, его устроили офицером связи при начальнике Генерального штаба маршале Шапошникове.

Адмирал Канарис

Адмирал Канарис, глава абвера (по прозвищу Янус», «Хитрый лис») считал своей огромной удачей, что заполучил «источник информации» в столь высоких сферах, и не мог не похвастаться этим успехом перед своим соперником, начальником VI управления РСХА бригаденфюрером СС Вальтером Шелленбергом. В написанных после войны в английском плену мемуарах тот с завистью засвидетельствовал, что военная разведка имела «своего человека» возле маршала Шапошникова, от которого поступило много «ценных сведений». В начале августа 1942 года «Макс» сообщил немцам, что имеющийся в организации передатчик приходит в негодность и требует замены.

Вскоре на конспиративную квартиру НКВД в Москве явились два абверовских курьера, доставивших 10 тысяч рублей и продукты. Они сообщили о месте спрятанной ими рации.

Первая группа немецких агентов оставалась на свободе в течение десяти дней, чтобы чекисты смогли проверить их явки и узнать, не имеют ли они связей еще с кем-то. Потом связников арестовали, доставленную ими рацию нашли. А немцам «Макс» радировал, что курьеры прибыли, но переданная рация повреждена при приземлении.

Через два месяца из-за линии фронта явились еще два связника с двумя радиопередатчиками и различным шпионским снаряжением. Они имели задание не только помочь «Максу», но и самим обосноваться в Москве, собирать и передавать по второй рации свою развединформацию. Оба агента были перевербованы, а в штаб «Валли» — абверовский центр — они сообщили, что успешно прибыли и приступили к выполнению задания. С этого момента операция развивалась по двум направлениям: с одной стороны — от имени монархической организации «Престол» и резидента «Макса», с другой — от имени агентов абвера «Зюбина» и «Алаева», якобы опиравшихся на собственные связи в Москве. Началась новая стадия тайного поединка — операция «Курьеры».

В ноябре 1942 года в ответ на запрос из штаба «Валли» о возможности расширения географии организации «Престол» за счет городов Ярославля, Мурома и Рязани и направления туда агентуры для дальнейшей работы «Макс» передал, что лучше подходит город Горький, где создана ячейка «Престола». Немцы согласились на это, а контрразведчики позаботились о «встрече» курьеров. Удовлетворяя запросы абверовцев, чекисты направляли им обширную дезинформацию, готовившуюся в Генштабе Красной армии, а на подставные явочные квартиры вызывались все новые и новые агенты вражеской разведки.

В Берлине были очень довольны работой «Макса» и внедренной с его помощью агентуры. 20 декабря адмирал Канарис поздравил своего московского резидента с награждением Железным крестом I степени, а Михаил Калинин тогда же подписал Указ о награждении Демьянова орденом Красной Звезды. Итогом радиоигр «Монастырь» и «Курьеры» стал арест 23 немецких агентов и их пособников, имевших при себе более 2 миллионов рублей советских денег, несколько радиостанций, большое количество документов, оружия, снаряжения.

Летом 1944 года оперативная игра получила новое продолжение под названием «Березино». «Макс» сообщил в штаб «Валли», что его «откомандировали» в только что занятый советскими войсками Минск. Вскоре абвер получил оттуда сообщение, что по белорусским лесам пробиваются на запад многочисленные группы немецких солдат и офицеров, попавших в окружение в результате советского наступления. Поскольку данные радиоперехвата свидетельствовали о стремлении гитлеровского командования не только помочь им пробиться к своим, но и использовать для дезорганизации вражеского тыла, чекисты решили на этом сыграть. Вскоре нарком госбезопасности Меркулов доложил Сталину, Молотову и Берия план новой операции. «Добро» было получено.

18 августа 1944 года московская радиостанция «Престола» сообщила немцам, что «Макс» случайно нарвался на выходящую из окружения воинскую часть вермахта, которой командует подполковник Герхард Шерхорн. «Окруженцы» испытывают большую нужду в продовольствии, оружии, боеприпасах. Семь дней на Лубянке ждали ответа: абверовцы, видимо, наводили справки о Шерхорне и его «войске». А на восьмой пришла радиограмма: «Просим помочь нам связаться с этой немецкой частью. Мы намерены для них сбросить различные грузы и прислать радиста».

В ночь с 15 на 16 сентября 1944 года три посланца абвера приземлились на парашютах в районе озера Песочное в Минской области, где якобы «скрывался» полк Шерхорна. Вскоре двоих из них перевербовали и включили в радиоигру.

Тогда абверовцы перебросили еще двух офицеров с адресованными Шерхорну письмами командующего группой армии «Центр» генерал-полковника Рейнгардта и начальника «Абверкоманды-103» Барфельда. Поток грузов «пробивающимся из окружения» увеличивался, вместе с ними прибывали все новые «ревизоры», имевшие задание, как признавались потом на допросах, выяснить, те ли это люди, за кого себя выдают. Но все было сработано чисто. Настолько чисто, что в последней радиограмме Шерхорну, переданной из «Абверкоманды-103» 5 мая 1945 года, уже после капитуляции Берлина, говорилось:

«С тяжелым сердцем мы вынуждены прекратить оказание вам помощи. На основании создавшегося положения мы также не можем больше поддерживать с вами радиосвязь. Что бы ни принесло нам будущее, наши мысли всегда будут с вами».

Это был конец игры. Советская разведка блестяще переиграла разведку фашистской Германии.

Успеху операции «Березино» способствовало то, что в ней были задействованы реальные немецкие офицеры, перешедшие на сторону РККА. Они убедительно изображали уцелевший полк, в том числе и завербованные парашютисты-связные.

Из архивных данных: с сентября 1944 года по май 1945 года немецким командованием в наш тыл было совершено 39 самолето-вылетов и выброшено 22 германских разведчика (все они были арестованы советскими контрразведчиками), 13 радиостанций, 255 мест груза с вооружением,обмундированием, продовольствием, боеприпасами, медикаментами, и 1 777 000 рублей. Снабжение «своего» отряда Германия продолжала до самого конца войны.